Доктор З.
короткими движениями руки. - Я хочу говорить с вашей Королевой.
трогами, немного - об истории и о красивых мальчиках, но особого разговора
об Аароне Спенсере не было. А поскольку нас интересует Антрополог Первого
класса Аарон Спенсер, я не вижу необходимости включать разговор в записи,
лейтенант.
апартаментам, а потом развлекала нас в маленьком дворике, куда подали еще
еды. И хотя лейтенант беспокоился о Докторе З., беспокоился, что нас
понемногу разделяют, ничего плохого не случилось. По правде говоря, все
были с нами очень любезны, над всем витала аура благородства и хорошего
воспитания. Ни один голос не поднимался выше шепота. Я думаю, именно это
больше всего беспокоило Хопфнера. Он потом говорил, что если бы на них
прикрикнуть хорошенько пару раз, они бы пришли в чувство.
смехе. Но, может быть, для них смех был кощунством, вроде грязной шутки в
монастыре.
неба, как будто длинные черные пальцы указывают в направлении дворца, нас
позвали к Королеве. И после долгих ритуальных поклонов и жестов нас
проводили обратно на корабль. Доктор З. заставила нас отчитаться, и наши
отчеты мало чем отличались от того, что я вам сейчас рассказываю, за
исключением технических терминов при обсуждении антропологических
аспектов. Доктор З. согласовала наши отчеты с записями Хопфнера.
Однако она предупредила, что можно ожидать новых проверок, особенно меня.
И со стороны Королевы.
охотничьи угодья, Аарон, - сказала Доктор З., - а так как сейчас ей некого
оплакивать и больше думать не о чем, ей, скорее всего, захочется испытать
тебя. Но берегись. В той истории, которую нам рассказала девушка, есть
доля правды. Королева на минуту взяла меня за руку, как сестра - сестру,
Королева - Королеву, и через минуту я почувствовала, как ее кожа
становится заметно горячее, чем моя. Это бывает от длительного
прикосновения. Видимо, их метаболизм очень отличается от нашего.
помощниками одели голубую форму, все же слишком жаркую для этой планеты.
Доктор З. одела антропологов в белые шорты и рубашки без рукав. Из-за
своего веса - хотя она уверяла, что это потому, что она наша Королева! -
Доктор З. одела вместо этого одно из шелковых священных одеяний из джонга!
На спине ее балахона было вышито существо вроде красной ящерицы,
знаменитый "дракон", или морг из джонга. Хотя на самом деле они больше
похожи на угрей и живут под водой. Конечно, Королева захотела получить это
платье, но Доктор З. не отдала, хотя одолжила ей на день. На следующее
утро у Королевы появилась точная копия, настолько точная, насколько это
могли сделать руки эль-лаллорийцев. Несомненно, шесть плакальщиц, все -
художницы, сидели всю ночь над вышивкой.
одолжила его. И получила обратно.
сынок.
мы не того судим. Затрите это, лейтенант. Просто мои размышления.
засорением. Это первая причина Клятвы Антрополога. "Наблюдать, изучать,
познавать" - так мы говорим. Но мы знаем, что как только начинаешь изучать
культуру лицом к лицу, ты самим фактом изучения изменяешь ее. Это явление
известно под названием Закон Мида.
засорят мои.
понимать, каким образом изучаемая культура изменяется вследствие контакта.
Я надеюсь, вы поймете, что я - не культура - претерпел наибольшие
изменения.
другими способами. Доктор З. дала нам задания, которые мы - в пределах,
допускаемых данной цивилизацией - должны были выполнить. Мне надлежало
попытаться посетить Зал Плача, из-за моего интереса к художественному
выражению. Мне выпало получить в провожатые Б'оремоса, Певца Погребальных
Песен, как его называли.
начали бесконечную возню несколько слуг-трогов. Пока они ухаживали за его
волосами и ногтями, я рассматривал коллекцию музыкальных инструментов,
висевшую у него на стенах. Это были струнные инструменты, все - с
инкрустацией. Собственно говоря, кроме похоронных барабанов, нескольких
очень маленьких тростниковых дудочек и колокольчиков, которые звенели,
когда кто-то приходил или уходил от Королевы, струнные были единственными
музыкальными инструментами на планете. Это была очень ранняя стадия
развития искусства, хотя музыка, которую Б'оремос мог извлечь из этих
струн, впечатляла.
час и перепробовав все, я выбрал нечто под названием гармониус. У него
была форма, более-менее похожая на древний индийский инструмент, ситар, с
широким глубоко резонирующим днищем, вырезанным из тыквы, и с длинным
грифом, на который было натянуто семь струн. Мне понравились его странные
модуляции, и я взял его себе.
играть сидя - я вдруг подобрал такую странную мелодию, что я громко
рассмеялся.
лицом, и посмотрел на меня.
широкую басовую струну, которая была натянута только на половину длины
гармониуса.
закрывающиеся лунные шапочки.
друг друга локтями. Он с раздражением махнул рукой, отпуская их.
горевать - это искусство.
горевать.
Плача. Там мы обнаружим в тебе слезы так же легко, как ты обнаружил музыку
в этом. - Он томно кивнул на гармониус, который я поднял с колен.
Королева - для женщин.
быстрыми щелчками собственных пальцев ответил. Мне Мар-Кешан сразу
понравился. Он был проворный, почти до резкости. Круглое лицо было цвета
темных ягод, глаза - выцветшего голубого, как у моряка, производившие
двойственное впечатление - как слепоты, так и дальнозоркости.
произнес это вслух только ради меня, потому что его пальцы уже отдали этот
же приказ.
снова с золотистым хитоном из летящего материала, похожего на шелк.
пальцы.
приделана полоса ткани, которую перебросили мне через правое плечо,
закрыли грудь и прикрепили на талии шнурком. Юбка спадала мягкими
складками до бедер. Слава богу, я был худой, а то зрелище было бы
безусловно неприличное.
не были знакомы с трикотажем. Потом заменили мое белье на шелковую
набедренную повязку, слишком тесную и неудобную. Все это время они
беззвучно болтали, семафоря пальцами. Я не мог даже приблизительно
угадать, что они комментировали.
старых кожаных шлепанцев Мар-Кешана. Ни одному из них такой выход из