Чтение 19–й страницы книги ~Бог света~

были омыты в ванне смерти, что и дало эту особую несгибаемую силу.
Смачивание всего тела, конечно, оказалось бы роковым; а тут человек вроде
бы обменял часть своей осязательной чувствительности на эквивалент
невидимых перчаток и стальной брони, прикрывающей шею, грудь и спину. Он
действительно был одним из избранных убийц страшной богини.

- Кто еще знает об этом человеке? - спросил Будда.

- Монах Симха, который помог мне принести его сюда.

- Он видел это? - Татагатха указал глазами на малиновый шнур.

Монах кивнул.

- Найди его и приведи сейчас же ко мне. Никому не говори об этом,
скажи только, что пилигрим заболел, и мы здесь о нем заботимся. Я сам
займусь его лечением и наблюдением за его болезнью.

- Слушаю, Прославленный. - И монах поспешно вышел из павильона.

Татагатха сел рядом со спальным матом и ждал.

Прошло два дня, прежде чем лихорадка спала и разум вернулся в темные
глаза. Но в течение этих двух дней проходившие мимо павильона слышали
голос Просветленного, бубнящий снова и снова, как если бы он обращался к
своему спящему подопечному. Время от времени человек громко бормотал, как
в бреду.

На второй день человек открыл глаза, посмотрел вверх, нахмурился и
повернул голову.

- Доброе утро, Ральд, - сказал Татагатха.

- Кто ты? - спросил тот неожиданным баритоном.

- Тот, кто учит путям освобождения, - ответил Татагатха.

- Будда?

- Так меня называли.

- Татагатха?

- Я носил и это имя.

Человек хотел подняться, но не смог. Глаза его сохраняли мирное
выражение.

- Откуда ты знаешь мое имя? - спросил он наконец.

- Ты много говорил в бреду.

- Да, я был очень болен и, без сомнения, болтал. Я простудился на
этом проклятом болоте.

Татагатха улыбнулся.

- Одно из неудобств одиночного путешествия: если упадешь, тебе некому
помочь.

- Истинно так, - согласился человек. Глаза его снова закрылись,
дыхание стало глубже.

Татагатха сидел в позе лотоса и ждал.

Когда Ральд снова проснулся, был уже вечер.

- Пить, - сказал он.

Татагатха дал ему воды.

- Голоден? - спросил он.

- Пока не надо. Желудок возмутится. - Он приподнялся на локтях и
пристально посмотрел на ухаживающего за ним, а затем снова упал на мат. -
Ты Будда, - утвердительно сказал он.

- Да.

- Что ты собираешься делать?

- Накормить тебя, когда ты скажешь, что голоден.

- Я хотел сказать - после этого.

- Следить, как ты спишь, чтобы ты снова не впал в горячку.

- Я не это имел в виду.

- Я знаю.

- Что будет после того, как я поем, отдохну и снова обрету свою силу?

Татагатха улыбнулся и вытянул шелковый шнур откуда-то из-под одежды.

- Ничего, - ответил он. - Совершенно ничего. - Он набросил шнур на
плечо Ральда и отдернул руку.

Ральд качнул головой и откинулся назад. Затем потянулся и ощупал
шнур, накрутил его на пальцы и затем на запястье. Он погладил его.

- Это священный, - сказал он через некоторое время.

- Похоже на то.

- Ты знаешь его употребление и его цель?

- Конечно.

- Почему же ты не хочешь ничего делать?

- У меня нет нужды ходить или действовать. Все приходит ко мне. Если
что-то должно быть сделано, это сделаешь ты.

- Я не понял.

- Это я тоже знаю.

Человек уставился в темноту наверху.

- Я попробую поесть теперь, - объяснил он.

Татагатха дал ему хлеба и масла. Затем человек выпил еще воды. Когда
он закончил еду, дыхание его стало тяжелым.

- Ты оскорбил Небо, - сказал он.

- Это я знаю.

- И ты уменьшил славу богини, чья верховная власть здесь никогда не
оспаривалась.

- Знаю.

- Но я обязан тебе жизнью, я ел твой хлеб...

Ответа не последовало.

- И поэтому я должен нарушить самый священный обет, - закончил Ральд.
- Я не могу убить тебя, Татагатха.

- Значит, я обязан тебе жизнью, потому что ты обязан мне своей. Давай
посчитаем, что эти долги сбалансированы.

Ральд хмыкнул.

- Так и будет.

- Что ты станешь делать, раз ты отказался от выполнения своей миссии?

- Не знаю. Мой грех слишком велик, чтобы я мог вернуться. Теперь я
тоже оскорбил Небо, и богиня отвернет свое лицо от моих молитв. Я обманул
ее ожидания.

- В таком случае, оставайся здесь. По крайней мере, будешь иметь
компанию по проклятию.

- Прекрасно, - согласился Ральд. - Мне больше ничего не остается.

Он снова уснул, а Будда улыбался.

В последующие дни фестиваль продолжался. Просветленный проповедовал
толпам, проходившим через пурпурную рощу. Он говорил о единстве всех
вещей, больших и малых, о законе причинности, о появлении и умирании, об
иллюзорности мира, об искре АТМАНА, о пути спасения через самоотречение и
объединение со всем; он говорил о понимании и просветленности, о
бессмысленности браминских ритуалов и сравнивал их формы с пустыми
сосудами. Слушали многие, слышали немногие, кое-кто оставался в пурпурной
роще, чтобы надеть шафрановую одежду искателя.

И каждый раз, когда он проповедовал, Ральд в своей темной одежде
садился поблизости, и его черные глаза всегда были устремлены на
Просветленного.

Через две недели после выздоровления Ральд подошел к Учителю, идущему
по роще в медитации, упал ниц перед ним и через некоторое время сказал:

- Просветленный, я слушал твои поучения, и слушал хорошо. Я много
думал о твоих словах.

Будда кивнул.

- Я всегда был религиозным, - продолжал Ральд, - иначе меня не
избрали бы на тот пост, который я занимал. Когда я не смог выполнить свою
миссию, я почувствовал великую пустоту. Я изменил своей богине, и жизнь не
имела для меня смысла.

Будда молча слушал.

- Но я слышал твои слова, и они наполнили меня радостью. Они показали
мне другой путь спасения, который, как я чувствую, выше того, которому я
следовал до сих пор.

Будда изучал лицо Ральда, пока тот говорил.

- Твой путь отречения поразил меня, и я чувствую, что он правилен.
Поэтому я прошу позволения войти в твою общину искателей и следовать
твоему пути.

- Уверен ли ты, - спросил Просветленный, - что не ищешь просто
наказания за то, что ты в своем сознании считаешь падением, грехом?

- В этом я уверен, - сказал Ральд. - Я задержал в себе твои слова и
чувствовал истину, содержащуюся в них. На службе богини я убил больше
людей, чем пурпурных листьев на молодых ветвях. Это не считая женщин и
детей. Так что я нелегко поддаюсь словам - слишком много я слышал слов
умоляющих, убеждающих, проклинающих. Но твои слова подействовали на меня,
они выше учения браминов. Я с радостью стал бы палачом на твоей службе,
убивал бы твоих врагов шафрановым шнуром, или клинком, или пикой, или
голыми руками - потому что я знаток всякого оружия и потратил три срока
жизни на изучение его - но я знаю, что это не твой путь. Жизнь и смерть -
одно для тебя, и ты не ищешь уничтожения своих врагов. И я прошу
разрешения войти в твой орден. Для меня это не так трудно, как было бы для
другого. Кто-то должен отказаться от дома и семьи, родины и собственности,
у меня же ничего этого нет. Кто-то должен отказаться от собственной воли,
а я это уже сделал. Единственное, что мне нужно теперь - это желтая
одежда.

- Она твоя, - сказал Татагатха, - вместе с моим благословением.

Ральд получил платье буддийского монаха и стал укрепляться в
медитации. Через неделю, когда фестиваль близился к концу, он пошел в