Чтение 19–й страницы книги ~Мир без Солнца~

- Внизу, - Иторис махнул рукой в направлении песчаных холмиков, под которыми скрывались подземные дома людей-ящеров.

- Почему они не выходят?

- Да чудные они какие-то, - усмехнулся Иторис. - По-моему, они оба здорово напуганы. Как будто ждут все время, что за ними придет кто-то, кого они страшно боятся.

Кийск и Леру переглянулись.

Они одновременно подумали об одном и том же. Но каждый боялся сказать о своих опасениях вслух.

Глава 23. Казарма.

Рахимбаев, сидевший за рулем командного квада, первым заметил появившиеся на горизонте черные контуры казарменного корпуса.

- Приехали, - сообщил он, останавливая вездеход.

Выстроившись в линию, встали рядом два других квада.

- Почему мы остановились? - недовольно глянула на десантника Стайн.

- Нужно провести разведку.

Привстав на своем месте, десантник приложил к глазам обыкновенный полевой бинокль, не напичканный никакой электроникой, который бог знает как и почему оказался на складе. Газаров, случайно обнаруживший эту редкость, передал бинокль Голомазову, а тот, в свою очередь, вручил его Рахимбаеву, которого он назначил командиром отделения, которое должны были обеспечить безопасность руководителя экспедиции во время поездки к казарменному корпусу.

- Какая еще разведка? - прищурилась Стайн. Она почти никогда не щурила глаза, а если все же делала так, то это было дурным знаком. - Мы разве направляемся в лагерь врага? В казарменном корпусе находятся ваши товарищи и командиры!

- Я знаю, мадам, - не отрывая глаз от окуляров бинокля, с холодной учтивостью ответил Рахимбаев. - Но Кийск велел нам быть предельно осторожными.

Щелки между веками на глазах Лизы Стайн сделались еще уже.

- С каких это пор Кийск стал руководителем экспедиции? - поинтересовалась она.

Рахимбаев оторвал взгляд от бинокля и посмотрел на сидевшую рядом с ним на переднем сиденье вездехода женщину, одетую в полевую форму. Стайн принадлежала к тому типу женщин, с которыми Усману было приятно общаться. И если бы не холодный начальственный взгляд мадам Стайн, он, возможно и попробовал бы ответит не ее вопрос какой-нибудь легкой шуткой. А так он сказал только:

- Руководитель экспедиции вы, мадам Стайн.

- Вы уверены, в этом, солдат? - все еще с прищуром спросила Стайн.

- Вне всяких сомнений, - ответил Рахимбаев.

- В таком случае, запускайте вездеход. Мы едем к казарменному корпусу.

- Кто спешит, тот спотыкается, - негромко, как будто разговаривая сам с собой, буркнул Рахимбаев, усаживаясь на водительское место.

- Это вы тоже узнали от Кийска? - усмехнулась Стайн.

- Так говорит мой дед, - ответил десантник. - А он самый мудрый человек из всех, что я знаю... Разведка займет не более получаса...

- Едем, - взглядом указала направление Стайн.

Рахимбаев явно не торопился исполнить приказ.

- Взгляните сами, - он протянул Стайн бинокль. - Вокруг корпусов отрыт оборонительный рубеж.

- Ну и что? - безразлично дернула плечом Лиза.

- Мы находимся на открытой местности, - Рахимбаев повел рукой вокруг, как будто желая убедить свою собеседницу в том, что вокруг, действительно, нет ничего, кроме песка. - Если случится нечто... непредвиденное, - он явно хотел сказать вначале что-то другое, но решил ограничиться более мягкой формой, - то мы окажемся под прямым огнем тех, кто занимает окопы.

- Что именно вы имеете в виду, говоря о "непредвиденном"?

Стайн даже не попыталась скрыть своего сарказма, но десантник все равно сделал вид, что не заметил его.

- Я не имею в виду ничего конкретного, - ответил он. - Я просто пытаюсь точно оценить наше положение и рассмотреть все возможные ситуации.

Стайн тяжело вздохнула и посмотрела на Рахимбаева так, словно он был умственно неполноценным.

- Там, - она указала рукой в сторону равнобедренного куба казарменного корпуса, - находятся полковник Глант и солдаты из вашей роты. Вы считаете, что они собираются открыть по нам огонь?

- Кийск говорил о двойниках, - напомнил десантник.

Стайн тряхнула головой, словно отгоняя навязчивую муху.

- Тот же самый Кийск уверял меня, что подобное поведение нехарактерно для двойников.

- Почему же, в таком случае, они отрыли вокруг корпусов оборонительный рубеж? От кого они собираются защищаться?

- Они просто напуганы тем, что произошло.

Рахимбаев усмехнулся и с сомнением покачал головой.

- Но мы-то этого не сделали.

- Быть может, мы совершили ошибку?

- Если вы посмотрите в бинокль, то сможете убедиться, что казарменный корпус ни чуть не пострадал, - Рахимбаев вновь протянул Стайн бинокль. На этот раз она его взяла и, привстав, посмотрела на корпуса станции. - На крыше корпуса установлены четыре станковых трассера. Этого достаточно, чтобы на открытой местности сдержать многократно превосходящие силы противника. Если же противник располагает тяжелой артиллерией, то оборонительный рубеж, отрытый близко к корпусам, не помешает ему расстрелять станцию прямой наводкой.

- Послушайте, солдат, - Стайн опустилась на свое место и вернула десантнику бинокль. - Все ваши доводы кажутся мне абсолютно неубедительными. Там, - Лиза взглядом указала в сторону казарменного корпуса, - находятся люди, за которых я, как руководитель экспедиции, несу ответственность. И я хочу как можно скорее убедиться в том, что с ними все в порядке. Будьте так любезны, - внешне вежливая просьба Стайн была насквозь пропитана желчью, - отвезите меня туда.

Рахимбаев ничего не ответил. Положив левую руку на руль вездехода, он правой толкнул от себя рычаг тормоза. И только по тому, насколько резким получилось это движение, можно было догадаться, что он остался недоволен решением руководителя.

Возможность того, что за стенами казарменного корпуса скрываются враги, Рахимбаев и сам оценивал, как близкую к нулю. Но он был согласен с Кийском в том, что нельзя пренебрегать даже самой незначительной вероятностью того, что все может обернуться совсем не так, как ты планируешь. Однако, сейчас рядом с ним сидел не Кийск, а Лиза Стайн, у которой на сей счет имелось иное мнение.

Длинная очередь из трассера ударила в лобовое стекло машины, ехавшей справа от квада Рахимбаева. Усман успел заметить только осколки разлетевшегося вдребезги стекла. Что произошло потом, он уже не видел. Действуя почти в автоматическом режиме выполнения главной задачи, - любой ценой спасти руководителя экспедиции, - он рванул на себя рычаг переключения скоростей и резко вывернул руль влево. Одновременно свободной рукой он схватил Стайн за шею и заставил ее пригнуть голову к коленям.

Круто заложенный вираж, едва не привел к столкновению с квадом, ехавшим слева. Рахимбаеву пришлось рвануть на себя рычаг тормоза, пропуская соседний квад. Один из легионеров, сидевших на заднем сиденье, не удержался и, чтобы не упасть, уперся руками Рахимбаеву в спину.

Несколько очередей из трассеров слились в какофонию звуков, бьющих по барабанным перепонкам и в клочья рвущих воздух вокруг.

Рахимбаев даже не обернулся, чтобы взглянуть на то, что происходило позади него. Лишь отогнав квад на безопасное расстояние, он вновь круто вывернул руль, разворачивая машину в направлении корпусов.

Из-под капота ехавшего следом за ним квада валил серый дым. Вездеход, первым оказавшийся под огнем, лежал на боку метрах в сорока от линии окопов. По нему продолжали стрелять из трассеров, но теперь уже расчетливыми одиночными выстрелами, экономя патроны.

Подъехавший квад затормозил рядом с вездеходом Рахимбаева.

- У нас раненые! - крикнул сидевший за рулем десантник, выпрыгивая из машины.

Рахимбаев обернулся назад, чтобы посмотреть, как там его пассажиры.

Один из легионеров Сервия Плавта, вызвавшихся быть проводниками, судя по всему, не пострадал. Другой лежал у него на коленях с откинутой назад головой и закатившимися под веки глазами.

- Мертв, - ответил на вопросительный взгляд Рахимбаева десантник, осторожно придерживающий левую рукой, рукав которой был мокрым от крови.

О Стайн Рахимбаев вспомнил, когда Лиза попыталась поднять голову. Он тут же убрал руку, которой машинально продолжал держать за шею руководителя экспедиции.

Подняв голову, Стайн привычным движением вскинула руки, стараясь поправит растрепавшиеся волосы.

- Вас не зацепило? - спросил Рахимбаев.

- Нет, - отрицательно мотнула головой Стайн. - Что произошло?

Рахимбаев указал на мертвого легионера, на груди которого медленно расплывалось алое пятно.

- Что и говорить, встретили нас по-дружески.

Стайн стиснула зубы так, что скулы побелели.

- Я должна поговорить с полковником Глантом, - сухо произнесла она.

- Интересно, каким образом вы собираетесь это сделать? - криво усмехнулся Рахимбаев.

- Я пойду к нему сама!

Стайн выпрыгнула из квада, всерьез намереваясь пешком отправиться туда где лежал перевернутый вездеход.

Рванувшись следом за ней, Рахимбаев схватил женщину за руку. Лиза стремительно обернулась и посмотрела солдату в глаза. Взгляд был тот еще, - колючий, властный и ненавидящий. Но Рахимбаев даже и не подумал отвести глаза в сторону.

- Сейчас вы никуда не пойдете, - тихо произнес он, с силой сжимая запястье Стайн.

- Вы не имеете права мне приказывать! - Стайн попыталась вырвать руку, которую держал десантник.

- Вы хотите, чтобы я приковал вас наручниками к вездеходу?

- еще тише спросил ее Рахимбаев.

Вновь заглянув десантнику в глаза, Стайн поняла, что, если она станет с ним спорить, то именно так он и поступит.

Она посмотрела на мертвого легионера, лежавшего на коленях своего товарища, на двух десантников, которые разложив на капоте машины походную аптечку, оказывали помощь раненым, на перевернутый квад, рядом с которыми на песке лежали не то мертвые, не то еще живые люди, и, сделав глубокий вдох, закрыла глаза.

Ей хотелось забыть все, что она только что видела. Пусть, когда она откроет глаза, это будет только воспоминанием, призраком дурного сна.

Стайн открыла глаза и увидела перед собой лицо Рахимбаева. Чуть прищурив глаза, десантник смотрели на нее, пытаясь понять, способна ли она сейчас адекватно воспринимать происходящее, или же от страха взбалмошная баба окончательно лишилась рассудка?

- Я в порядке, - произнесла Стайн, понимая, что даже намек на неуверенность в интонациях ее голоса не позволит ей более принимать самостоятельные решения. По крайней мере до конца этой поездки, которая уже превратилась в трагедию.

Помедлив секунду, Рахимбаев разжал пальцы и отпустил ее руку.

Стайн почти без сил опустилась на подножку вездехода и обхватила голову руками.

- Что происходит? - шепотом произнесла она, обращаясь, в первую очередь, к самой себе.

- Барлах! Волгин! - Рахимбаев взмахом руки подозвал к себе двух десантников, которых не задели пули. - В машину!

- Что вы собираетесь делать? - посмотрела на него Стайн.

- Нужно вытащить ребят из-под огня, - Рахимбаев взглядом указал в сторону перевернутого вездехода.

Он сел за руль и, как только двое названных десантников заняли места на заднем сиденье, опустил тормозной рычаг.

Вездеход сорвался с места.

Рахимбаев рассчитывал, что корпус перевернувшегося на бок вездехода, послужит им прикрытием и позволит добраться до места аварии, не попав под прямой обстрел. Но они не проехали еще и четверти расстояния до окопов, когда из-за края полуразрушенного складского корпуса показалась уродливая, похожая на раздавленный пирог, туша танка "Персей-35" с выпирающим вперед утолщенным на конце стволом лазерной пушки.

- Сволочи, - процедил сквозь зубы Рахимбаев.

Заметив отсвет активации на конце ствола танкового орудия, он, не оборачиваясь, крикнул сидевшим позади него:

- Держись! - и резко вывернул руль влево.

Из-под колес машины взметнулись широкие полосы песка. На какой-то миг квад замер в состоянии неустойчивого равновесия, балансируя на двух колесах, после чего снова упал на все четыре колеса, но уже развернувшись под прямым углом к первоначальному направлению движения, и, выбросив из-под колес фонтаны песка, рванулся с места.

Ослепительно яркая вспышка света блеснула в том самом месте, где секунду назад находился квад, превратив песок в лужу расплавленного стекла.

Рахимбаев вновь круто развернул вездеход. Как и в первый раз ему всего на секунду удалось опередить залп из лазерной пушки.

- Бьют на автоматической наводке! - крикнул сидевший на заднем сиденье десантник. - После третьего выстрела они нас достанут!

Рахимбаев и сам понимал, что дело плохо. Находившемуся в танке стрелку требовалось всего раз, хотя бы на миг поймать в перекрестие прицела движущуюся цель, после чего орудие отслеживало ее перемещение и вело огонь в автоматической режиме до тех пор, пока цель не окажется уничтожена. Обычно первые три выстрела по движущейся мишени бывали пристрелочными, - автоматическая системы наведения танкового орудия определяла параметры движения цели. Четвертый выстрел почти наверняка должен был поразить цель.

Еще один крутой поворот. Квад едва устоял на колесах. А позади образовалась еще одна лужа расплавленного стекла.

- Прыгай! - крикнул Рахимбаев и, ухватившись руками за бортовой поручень, перекинул свое тело через борт машины.

Упав на песок, он перевернулся через плечо и тут же поднялся на колени, ища взглядом тех, кто находился вместе с ним в кваде.

Барлах и Волгин сидели на песке неподалеку. И оба, похоже, были целы.

Неуправляемый вездеход проехал не более пяти метров. Ослепительно-яркая вспышка света, возникшая словно из воздуха, превратила машину в пылающий факел. Словно налетев на какую-то невидимую преграду, квад перевернулся через бампер и упал вверх колесами,

Рахимбаев медленно поднялся в полный рост. Человек был слишком мелкой мишенью для лазерной пушки танка. А из трассера на таком расстоянии его было не достать. Он посмотрел в сторону перевернутого квада, до которого так и не доехал. У борта вездехода лежал человек в камуфляжной форме. Чуть приподнявшись, он отчаянно размахивал зажатым в руке платком. Судя по всему, он не мог самостоятельно подняться на ноги, - то ли был ранен, то ли ноги его придавил борт опрокинувшегося квада. Рахимбаев узнал его, - это был Семецкий. Прикрытый корпусом вездехода, несчастный не мог видеть того, что было видно Рахимбаеву: башенная пушка танка медленно разворачивалась в его сторону.

Рахимбаев стиснул зубы с такой силой, что они заскрипели. Но глаз он не закрыл даже в тот миг, когда ослепительна вспышка превратила перевернутый квад вместе со всем, что рядом с ним находилось в пылающий костер. Он должен был все это видеть для того, чтобы запомнить до конца жизни.

- Сколько? - спросила Стайн, когда Рахимбаев вместе с двумя другими десантниками вернулся к тому месту, где стоял вездеход с откинутым задним сиденьем, из-под которого валил серый дым.

Рахимбаев понял, о чем спрашивала Стайн.

- Шестеро, - ответил он. - Пятеро наших и один легионер.

Подойдя к парню, копавшемуся во внутренностях вездехода, Рахимбаев положил ему руку на плечо.

- Ну, как?

Парень безнадежно махнул рукой.

Все ясно, - возвращаться на станцию предстояло пешком. Что ж, дорога была известной. И, по счастью, тяжело раненых, неспособных передвигаться самостоятельно, в отряде не было.

- Полковник Глант не мог так поступить, - ни на кого не глядя, убежденно произнесла Стайн. - Он не мог отдать приказ стрелять по своим.

- С чего вы взяли, что мы для него все еще свои? - искоса глянул на Лизу Рахимбаев.

- С тех пор как мы оказались в этом мире, - негромко произнес один из десантников, - я и сам уже не знаю, кто я такой.

Глава 24. Предположения и догадки.

- Но почему они нас не убили?

Задав вопрос, Майский посмотрел сначала на сидевшего рядом с ним Дугина. Затем вопрошающий взгляд профессора переместился на Кийска, сидевшего по другую сторону прямоугольного возвышения, покрытого плотным слоем ползущих растений с очень мелкими округлыми листиками, которое заменяло стол в подземном доме людей-ящеров.

Кийск как-то очень уж неопределенно цокнул языком и, прикусив губу, поглядел на покрытый слоем люминесцентной плесени потолок. Ему трудно было привянуть к этому бледному, мертвенному свету, делавшему все предметы плоскими, а цвета - немного блеклыми.

Майский без особой надежды взглянул на центуриона Плавта, сидевшего с прямой, как палка, спиной по левую руку от Кийска.

- Вас выбросили в пустыню, - сказал римлянин. - Без воды и пищи, у вас не было шансов остаться в живых. То, что вы вышли к поселку людей-ящеров, - случайность, которую никто не мог предвидеть.

- А что, если им известно об этом поселке? - спросил Дугин.

Человек-ящер с золотой цепью на шее что-то прошипел в ответ. Из клипсы электронного переводчика, закрепленной на медальоне, послышался какой-то невнятный хрип. Затем металлический голос произнес что-то вроде: "Ах... Та-ра-рах...", - и снова умолк. Человек-ящер осторожно постучал ногтем по активному блоку электронного переводчика, и снова что-то негромко произнес. Все тот же невыразительный голос из клипсы-динамика перевел лишь одно слово: "Нет".

Всего за два дня Леру удалось загрузить в память электронного переводчика достаточный запас слов из языка людей-ящеров, позволяющий провести простейший семиотический анализ языка и разработать программу автоматического перевода. Перевод речи землян на язык людей-ящеров осуществлялся вполне сносно. Во всяком случае, хозяева подземного поселка понимали почти все из того, с чем обращались к ним люди. Однако, обратный перевод почему-то отчаянно барахлил. Дальше односложных фраз и междометий дело не шло. Поэтому Леру приходилось постоянно заниматься анализом речи людей-ящеров при помощи допотопного лингвистического анализатора. С помощью этого довольно-таки громоздкого устройства, давно уже считающегося в научных кругах безнадежно устаревшим, невозможно было получить дословный перевод фразы, произнесенной на незнакомом языке. Но общий смысл сказанного уловить все же удавалось.

- Золотко хочет сказать, что помимо нас, легионеров из центурии Плавта и вас, уважаемые господа, - Леру отвесил легкий поклон в сторону Майского с Дугиным, - другие люди в их поселок не приходили.

Поскольку имена людей-ящеров были совершенно непроизносимы для людей, тем из них, с кем приходилось часто общаться, они дали придуманные имена. Того, что носил на шее золотую цепь с медальоном, подаренную Сервием Плавтом, они окрестили Золотком.

- Давайте вернемся немного назад, - Кийск, проложив обе ладони на прохладную, чуть бархатистую поверхность зеленого стола и посмотрел на Майского. - Офицер на гауптвахте взял у вас пробы крови, и спустя какое-то время объявил, что вы не люди, а двойники. Верно?

- Верно, - кивком подтвердил слова Кийска профессор.

Он уже не в первый раз пытался анализировать эту историю,

- и сам, и с помощью Дугина, - но всякий раз концы у него никак не желали сходиться с концами. Если чему-то из того, что произошло с ними, удавалось найти более или менее логичное объяснение, то при этом какой-нибудь другой элемент непременно выпадал из головоломки. А случалось, что и не один, а сразу несколько. После чего Майскому оставалось только на чем свет стоит ругать самого себя и всех, кто попадался под руку, и начинать все заново. После множества неудачных попыток Майский не особенно надеялся на то, что новый мозговой штурм проблемы, в котором принимало участие значительно большее число людей, даст хоть какой-то результат, хотя бы незначительную возможность продвинуться вперед. И пока происходящее не очень-то обнадеживало его.

- И до тех пор, пока офицер не огласил результаты тестов, никто из вас не покидал помещение? - задал новый вопрос Кийск. - Салфетки с образцами крови все время находились у вас перед глазами?

- Именно так! - снова кивнул Майский.

- Я бы так не сказал, - поправил своего коллегу Дугин. - Старший лейтенант Ступин положил пакеты с салфетками на стол, стоявший у него за спиной.

- Какая разница, куда он положил пакеты с образцами! - раздраженно взмахнул рукой Майский. - Главное, что их никто не мог подменить, и не было других, с которыми их могли бы перепутать! Этот чертов лейтенант умышленно обманул нас! - Майский окинул быстрым взглядом всех присутствующих. - Буду признателен, если кто-то сможет объяснить мне, зачем он это сделал.

Кийск задумчиво провел ладонью по подбородку. В том, что Майский и Дугин были людьми, не возникало сомнений, - это подтвердил тест, проведенный биологом, прибывшим со станции.

- Единственное, что мне приходит в голову, - Кийск провел ладонью по зеленой скатерти стола, - так это то что все, кого вы видели в казарменном корпусе, сами были двойниками. Но тогда мне непонятно, почему они вас отпустили.

- А я что говорил! - с победоносным видом ударил ладонью о ладонь Майский. - На какой вопрос не ответь, тут же выползает другой, на который не существует ответа!

- А что за знаки у вас на карманах? - непонятно с чего вдруг решил поинтересоваться Плавт.

- Это? - Дугин глянул на отметку маркером на кармане своей куртки. - Ее сделал другой офицер, кажется капитан, как только мы выбрались из Лабиринта.

- По-моему, это цифра "три", - сказал Кийск.

- Похоже на то, - согласился Дугин.

- Определенно - "тройка", - кивнул Леру.

- Ну и что? - непонимающе посмотрел на остальных Майский.

- Если вас отметили номером "три", значит до вас были еще номера "один" и "два", - объяснил Кийск.

- Какие еще номера? - снова ничего не понял Майский.

- Наши с тобой номера, Антон, - не очень-то весело усмехнулся Дугин. - Помимо нас с тобой, существуют еще, по крайней мере, две пары Майский-Дугин.

- И, если вы - люди, - сказал Кийск, - то, следовательно, Майский и Дугин под номерами "один" и "два" - двойники.

- Интересно, зачем Лабиринту потребовалось создавать аж целых две пары наших двойников? - задумчиво прищурился Майский.