Чтение 19–й страницы книги ~Блюз для винчестера~

- Но они мне нужны там, на участке! Оливия и Мелисса - мои наилучшие помощники, - заявил профессор. - Никакие рабочие их не смогут заменить, когда надо будет исследовать пробы минералов, вы это понимаете?

- Пробы? Никаких проблем. Мы с вами набираем эти пробы в каньоне, возвращаемся, и ваши помощники начинают их исследовать. Таким образом в прошлом году тут работали геологи из университета Пенсильвании.

- Экспедиция Хэйдена? - спросила Оливия Фарбер.

- Не помню, как звали их босса. - Гончар пожал плечами. - Но работали они именно так. Сидели в лагере, а индейцы приносили им разные образцы.

- Вы забываете, что у нас пока нет никаких образцов. И нет никаких индейцев, которые принесут нам эти образцы. Нам все придется делать самим. Я полагаю, - мрачно заключил профессор, - что Фредерик не сможет набрать работников для экспедиции. И по участку нам придется ходить без помощников.

- Не в первый раз, - сказала жена профессора.

Степан смотрел на них и думал о том, как они все-таки похожи. У Оливии Фарбер был такой же чуть вздернутый нос, как у ее супруга, и такая же складка на переносице. И все же их объединяли сейчас не внешние черты, а та непреклонная твердость, которая холодно поблескивала в глазах. "Эти люди привыкли добиваться своего", - подумал Гончар.

- Мистер Стивен, наверно, думает, что я все та же маленькая девочка, какой была три года назад, - насмешливо проговорила Милли.

"Ох нет, вовсе я так не думаю", - хотел ответить Степан, но удержался. Он и сам не понимал, почему так старательно отводил взгляд от ее свежего лица. Сказать по правде, ему больше ничего не хотелось сейчас видеть - только ее высокие скулы и эту улыбку. "Да нет в ней ничего особенного", - убеждал он себя, и сам понимал, что это неправда. Было в ней что-то такое, чего ему не хватало... Вполне возможно, что если бы девчонки не было в комнате, то и разговор получился бы гораздо короче.

"Не заглядывайся на ребенка", - приказал он себе, решив, что слишком давно не посещал заведение "Золотая Мечта". Вот куда надо было наведаться перед отлучкой, а не музыку слушать.

И все-таки девчонка ему нравилась все больше и больше.

Да, эти люди тоже нравились ему, и он хотел помочь. Но только помочь, а не потакать их прихотям.

- Я не поведу в каньон женщин, - сказал Степан.

- Но они все равно туда попадут, с вами или без вас, - ответил профессор.

В их спор вмешалась Оливия Фарбер:

- Мистер Питерс! Но ведь этот ужасный каньон начинается не на соседней улице, не так ли? До него еще надо добраться. Так почему бы нам не отправиться всем вместе и не встать лагерем у входа в каньон? Пожалуйста, дальше вы двинетесь без женщин, раз уж вы такой женоненавистник, а мы будем ждать в лагере.

- Прекрасная мысль, - сказал профессор.

- Не знаю, насколько прекрасной она покажется вам в будущем. - Гончар развел руками. - Но я принимаю это предложение.

Он поднялся в свою комнату и, не зажигая лампы, долго стоял у темного окна. Что ищет Фарбер? Ради чего идет на риск? Степан Гончар не любил задавать лишние вопросы попутчикам. Профессору почему-то очень важно попасть к Семи Озерам. Что ж, он туда попадет. Это будет непросто, но Гончару приходилось прокладывать и более трудные тропы. А причина, которая гонит Фарбера, очевидна. Настолько очевидна, что о ней не стоит и спрашивать. Он ищет золото. А золото - это страшная сила, которая легко заставит человека преодолеть и доводы разума, и страх, и стыд.

В отеле миссис Китс завтрак подавали в семь часов. Семья Фарберов собралась к столу без повторных напоминаний, и на этот раз с ними был Фредерик Штерн. Всю ночь он провел в доме шерифа, играя в карты с судьей и приезжим охотником из Калифорнии.

- Много проиграли? - поинтересовался доктор Фарбер.

- Не имеет значения, - сдержанно ответил Штерн. - Я проиграл в деньгах, выиграл в делах. Как вы думаете, профессор, сколько работников мы сможем нанять в этом городе?

- Полагаю, не многие согласятся пойти вместе с нами после блестящего выступления вашего приятеля, судьи Томсона.

- Совершенно верно. Не многие. А что вы скажете, если я приведу вам двенадцать опытных скаутов?

- Где вы их возьмете?

- Фред выиграет их в карты, - вставила с невинным видом Милли.

- К нам в попутчики записался судья Томсон. Со всей своей командой, - скромно произнес Штерн. - Они дойдут вместе с нами до Семи Озер, помогут в исследованиях, а затем отправятся в Юту охотиться в горах. Естественно, все это не подлежит огласке. Можете считать это моим карточным выигрышем, мисс Милли.

- Скажите, Фред, а как зовут этого приезжего охотника из Калифорнии? - спросил Гончар.

- Рочестер. Арчибальд Рочестер, финансист. Кстати, Питерс, наше вечернее соглашение остается в силе, не так ли?

- Безусловно. - Степан поднялся из-за стола. - Но я не работаю с незнакомыми людьми. Так что у вас есть время выбрать, с кем вы отправитесь в путь. С кем - со мной или с охотниками? Не буду мешать. Обсудите это без меня.

- Здесь нечего обсуждать. - Профессор потянул его за рукав. - Садитесь, Питерс. Безусловно, я не отправлюсь в путь с чужой командой.

- Тогда я прошу вас немедленно поставить всех в известность о том, что ваша экспедиция отменяется.

- Что-что? Отменяется? - переспросил Штерн.

- Да. Скажите, профессор, имеет ли для вас значение, с какой стороны вы попадете в каньон, с севера или с юга?

- Нет, не имеет.

- Тогда постарайтесь, чтобы то, что я сейчас предложу, не дошло до посторонних. Посторонними будем считать всех, кто находится за пределами этой комнаты. Итак, я проведу вас в каньон с юга. Исходная точка для перехода к Семи Озерам - город Гарленд. Объявите своим рабочим, что вместо проклятого каньона вы направляетесь, скажем, в Форт-Лареми, а оттуда намерены двигаться на юг, в Колорадо.

- Гарленд? Я представляю, где это. Да, но туда мы доберемся не скоро.

- Четыре дня по вполне приличной дороге. Встанете лагерем за городом, ниже по реке. Там мы вас и встретим.

- Кто это - мы? - недовольно спросил Штерн.

- Я, Харви Дрейк и самые надежные помощники, которых вы только сможете найти на всем Западе.

***

Уже через час Степан и Харви покинули Эшфорд. Они выехали налегке, словно собирались просто прогуляться. Как и ожидал Гончар, никто не увязался за ними на этот раз.

Люди, убившие Билла Уоллеса и Эда Палмера, наверняка убили и других проводников профессора - Гарри и Дугласа. Все эти парни были приговорены к смерти в тот самый момент, когда получали приглашение от профессора. И как только Стивен Питерс во всеуслышанье объявил о том, что доведет экспедицию до Семи Озер, он сразу превратился в живую мишень. Возможно, наблюдая за тем, как он седлает лошадь, они уже прикидывали, где и когда этот отчаянный проводник расстанется с жизнью.

"Ну что ж, им придется потрудиться, - думал Гончар, направляя Тучку на юг, к бедлендам. - Вы, парни, делаете свою работу, за которую заплатил вам Даунвуд. А я буду делать свою. За тот серебряный доллар".

Он был уверен, что шайке Даунвуда, этим калифорнийским "охотникам", очень хочется остановить Фарбера. И они остановят его, если Степан не вмешается в эту непонятную для него разборку.

Конечно, лучше всего было бы просто отговорить профессора от этой затеи. Мало ли на земле других неисследованных мест? Но он знал, что Фарбер не отступит. Наверно, ему снова заказали найти золото, и он его найдет.

Сюда ехали только ради золота. Все знали, что оно где-то рядом, оставалось его только найти. Сколько их было, отчаянных парней с киркой за плечом и парой кольтов за поясом, которых Гончар вел своими тропами к золотым россыпям Монтаны... Со многими он успевал подружиться в пути, и они уговаривали его остаться на приисках. Но он только качал головой и отправлялся в обратную дорогу. Он просто не мог долго оставаться на месте, пока не найдено ущелье Туманов.

Было время, когда по Орегонской тропе шли огромные караваны, которые вытягивались на две мили. Порой фургоны приходилось выстраивать в две колонны, чтобы при нападении индейцев можно было быстро встать кругом. Но обычно одна только многочисленность переселенцев удерживала краснокожих от нападения. Люди двигались на Запад, к благословенному Ванкуверу или к утопающей в золоте Калифорнии. Они везли с собой все, что только могли загрузить в фургон, - от мебели до цыплят. И на долгие месяцы выгоревший тент над головой становился их единственным кровом.

Поток переселенцев немного схлынул в годы Гражданской войны, но сразу после нее на Запад устремились уже совсем иные люди. Это были крепкие одинокие мужчины, и они предпочитали передвигаться не в фургонах, а верхом. Колонны навьюченных мулов шли гораздо быстрее, с ходу пересекая реки и не избегая горных троп. Степан Гончар мог бы гордиться тем, что никто из его спутников не остался лежать в пропасти или на обочине с индейской стрелой в спине. Может быть, его дороги были немного длиннее, чем у других проводников, но он приводил в точку назначения всех, с кем вышел из точки отправления.

Впрочем, далеко не все считали достоинством надежность и безопасность. Многие превыше всего ценили свое время. Кто раньше других окажется на золотоносном участке, тот и разбогатеет быстрее других. А опоздавший может вообще остаться ни с чем. Те, кто предпочитал скорость, уходили с другими проводниками. И самым известным из них был Джо Бозмен.

Этот южанин появился в Небраске в шестьдесят первом году и за шесть лет наделал немало шума. Уже весной шестьдесят третьего он объявил, что нашел самый короткий путь в Монтану, и повел по нему первый караван переселенцев. Путь и в самом деле был намного короче известных троп, он пролегал по равнине и изобиловал колодцами и тенистыми рощами. Но путники недолго радовались своему открытию. Скоро им пришлось выстроиться в круг и отбивать первую атаку индейцев, назавтра - вторую, и так - каждый день. Оказалось, что они вторглись на земли, которые правительство США и сам президент Линкольн совсем недавно торжественно объявили неприкосновенной индейской территорией.

Напрасно Бозмен пытался убедить своих спутников, что договор с краснокожими - простая формальность. Они развернули свои фургоны и отправились по старой дороге. Без него. Он же смог пересечь эти земли в одиночестве, двигаясь по ночам. Добравшись до Монтаны, он набрал новый караван и весной следующего года успешно провел его по своей тропе. Теперь этот путь стали называть тропой Бозмена. Для охраны караванов вдоль трассы встали войска, но индейцы не могли смириться с этим. В декабре шестьдесят шестого сиу устроили целое сражение на тропе. Потери армии были столь велики, что правительство оттянуло войска с индейской территории и запретило пользоваться опасной дорогой.

Однако Бозмен по весне снова отправился в путь. И это была его последняя ходка. Он столкнулся с небольшой бандой индейцев и погиб в перестрелке. Его раненый компаньон смог вернуться к своим и рассказал о том, как сложил голову упрямый южанин.

Степан Гончар не удивился такому концу истории. Скорее следовало удивляться тому, что это произошло так поздно. Слишком поздно. Если бы не Бозмен, многие остались бы в живых. Старые проводники не поддерживали южанина, но не потому, что он был их соперником. Он просто не признавал правил, которые сложились здесь до него. И поплатился за это.

А Степан Гончар старался все делать по правилам. Он жадно впитывал рассказы о других знаменитых проводниках - о Бриджере и Уолкере, о Карсоне и Биэле. Они были такими разными! Кит Карсон был неграмотным охотником, а Эдвард Биэл - морским офицером, но и тот и другой оказались искусными дипломатами. К их словам прислушивались и в Вашингтоне, и в кругу непримиримых индейских вождей. Секрет был прост. Они не забывали об уважении. Следует уважать любого, с кем имеешь дело. Следует уважать чужие желания, чужой труд, чужую жизнь. И к смерти тоже следует относиться с уважением. Не более того.

"Кажется, профессору как раз не хватает уважения, - подумал Степан Гончар. - Ум, знания, воля - все у него есть. А вот уважительного отношения к местным законам не хватает. Оно и понятно. Не может просвещенный гражданин уважать дикость и суеверия. Особенно когда эти суеверия мешают его бизнесу".

31. ВЕТЕРИНАРЫ И ЧУЖАЯ СОБАКА

Они придержали лошадей, когда среди редкой травы впереди вдруг заблестела целая россыпь винтовочных гильз.

- Похоже, это место уже рядом, - сказал Харви Дрейк. - Смотри, как насорили эти парни. Плохо их муштровали, плохо. Представляю, что творится там, где они останавливались на привал.

Сам Харви не оставлял после себя даже обгоревших спичек. Каждое утро он уничтожал все следы ночевки у костра, и Степан искренне сочувствовал той женщине, которой когда-нибудь доведется стать женой мистера Дрейка.

Прошедшая ночь выдалась ясной и прохладной, но костер разводить не стали. Весь вечер за холмами гремели выстрелы, которые стихли только с наступлением полной темноты. Степан и Харви не собирались вмешиваться в чужую драку, но наутро они свернули с дороги и отправились за холмы.

Им не пришлось долго ломать голову, в каком направлении ехать. Едва отдалившись от дороги, они услышали слаженный вой койотов за холмами. То была ликующая песня пожирателей мертвечины, и, заслышав ее, Степан выругался и пришпорил коня.

Они нашли множество следов боя - гильзы, окровавленные лоскуты одежды, отпечатки ног и копыт - и эти следы сложились в широкую петлю вокруг нескольких валунов, среди которых оказалось человеческое тело.

Убитый был раздет до исподнего. Рядом с покойником лежала рыжая остроухая собака, положив большую голову между передних лап.

Неподалеку, в паре десятков шагов, над лошадиной тушей суетилась стая койотов. Пара крупных зверей, вожак и самка, рвали внутренности. Их седые морды и загривки уже были красными от крови. Рядом перетаптывались койоты помельче, нетерпеливо дожидаясь своей очереди. Они злобно щелкали зубами, отгоняя ворон, которые приступят к трапезе еще позже.

Один молодой койот, поджав хвост и выгнув дугой спину, неуверенно потрусил в сторону человеческого тела. Но собака, охранявшая покойника, коротко прорычала, оскалив клыки. Койот присел, прижимая морду к земле, и из-под хвоста его вывалился помет. Собака привстала - и койота как ветром сдуло.

- Так вот кто тут палил весь вечер, - сказал Харви. - Похоже, что он отбивался один.

- Надо похоронить, - сказал Степан.

- Придется, - согласился Дрейк. - Только это не так легко будет сделать. Собака нас не подпустит.

- Договоримся. Эй, приятель, - обратился Степан к собаке, не спускаясь на землю. - Ты позволишь нам помочь твоему хозяину?

- Не хотелось бы убивать пса, - сказал Харви. - Но я знаю эту породу. Если он на тебя кинется, я стреляю.

- Он не кинется. - Степан спешился и отвязал от седла лопату. - Он все понимает. Верно, приятель?

Пес поднялся и отошел в сторону, медленно виляя опущенным хвостом. Он стоял, поджав заднюю лапу. Его бок снизу был красным от крови.

- Тебе тоже досталось, - проговорил Степан, следя за собакой и осторожно прикасаясь к убитому.

Он перевернул тело на спину и вгляделся в застывшие обостренные черты. Степан Гончар помнил, наверно, тысячи лиц. Но этого человека он видел впервые.

- Ты начинай копать, а я пока посмотрю, откуда он взялся, - сказал Харви, разглядывая следы.

Могила была отрыта уже на два фута, когда он вернулся. Гончар отдал ему лопату и сел на мягкую горку красноватой земли.

- Что ты узнал?

Прежде чем ответить, Дрейк сбросил оружейный пояс и стянул рубашку. Он аккуратно сложил свои вещи на плоский валун, стряхнув с него песок. На плечах и груди его розовая кожа была густо усеяна крупными веснушками. Он поплевал на ладони и наконец взялся за лопату и спрыгнул в яму.

- Он ехал по дороге, с востока, - докладывал Харви. - Четверо ждали у развилки. Он свернул в сторону, наверно, заметил их. Они погнались. Подстрелили лошадь. Она еще долго бежала, теряя кровь. Что было потом, ты видишь сам. Он залег между камней и держал круговую оборону.

- Он долго отбивался.

- И никого не убил, - заметил Дрейк, ожесточенно вонзая лопату в плотный грунт.

- Хотел дождаться темноты, чтобы уйти от них.

- Не дождался. Послушай, Стивен, ты хочешь, чтобы я рыл до середины Земли?

- Углуби еще немного.

- Что ты так о нем заботишься? - Харви вытер лоб с таким тяжелым вздохом, словно копал уже не первую неделю. - Знакомого встретил?

- Не хочу, чтобы койоты докопались до него, когда мы уйдем.

Когда они опустили в яму окоченевшее тело, собака подошла и села рядом с могилой. Но как только первые комья земли посыпались вниз, она залаяла, и Дрейк отступил, прикрываясь лопатой.

- Эй, приятель, - сказал Степан собаке, - нам все же придется это сделать.

- Терпеть не могу, когда на меня лают, - сказал Харви. - Можно, я хотя бы отпугну его?

Он замахнулся лопатой. Пес отскочил и отчаянно залаял, задрав черную пасть кверху, а потом вдруг спрыгнул в могилу, раскидал землю с тела и выскочил обратно, продолжая звонко лаять.

- Не дразни его, - попросил Степан.

- Пожалуйста. - Дрейк воткнул лопату в горку земли и оперся о черенок.

- Мы договоримся. Верно, приятель, договоримся? - Степан присел на корточки и достал из кармана кукурузную лепешку. - Иди ко мне, приятель, перекусим.

Пес, хромая, подошел и недоверчиво обнюхал протянутую руку. Степан разломил хлеб и положил кусок на землю. Пес лязгнул зубами, и кусок исчез. Когда от лепешки осталось только несколько крошек на ладони, пес осторожно слизнул их длинным языком.

- Вот так, приятель. - Степан оставался на корточках, и пес сел рядом с ним. - Я же знал, что мы договоримся.

- Вы-то договорились, - проворчал Дрейк. - Но лучше бы он держался от меня подальше.

Словно отвечая ему, пес вдруг вскочил и ощетинился. Тревожно оглядываясь, он шумно принюхивался, и злобное рычание булькало в горле.

- Ну что, ну что? - Степан положил руку на лохматый загривок и почувствовал, что пса бьет дрожь. - Что ты там учуял?

- У нас гости... - негромко произнес Харви, и Степан оглянулся.

Два всадника быстро спускались к ним с холма.

- Эй вы! - грубо выкрикнул один из них. - А ну, стоять! Не дергаться!

Степан скосил глаз на друга, и тот едва заметно кивнул ему. Они оба не шевелились - один сидел возле собаки, другой стоял, опираясь о лопату.

Всадники остановились. Их винтовки были направлены на Харви и Степана.

- Вы кто такие? Похоронная команда, что ли? Какого черта вы тут копаетесь?

- Мы уже не копаемся, - мягко сказал Гончар, поглаживая пса. - Мы уже закончили, сейчас уедем.

- Может быть, и уедете. А может быть, и нет. Где его вещи?

- Чьи? - удивился Степан.

- Спрашиваю последний раз. Где его вещи?

- Все на нем, - ответил Дрейк. - Мы ничего не взяли.

- Ничего?

- Нечего было брать. Да и нет у нас такой привычки - брать чужое.

Один из всадников приблизился к могиле и заглянул внутрь. Второй остался на месте, держа винтовку наведенной на Степана.

- Ну, что там? - спросил он напарника.

- Ничего нет. Голый.

- Как - голый? А где "лонг джонс"? ["Лонг джонс" - жаргонное название шерстяного белья, состоящего из сшитых вместе рубахи и кальсон с клапаном.] - На нем, на нем.

- Он мог спрятать что-нибудь под бельем.

- Да зачем ему прятать?

- Он мог.

Пока всадники переговаривались, Степан, прикрываясь собакой, незаметно опустил руку к бедру, вытащил кольт и взвел курок.

- Ну что, придется посмотреть под бельем.

- Я в могилу не полезу.

- А мы попросим. Эй ты, любитель собак!

- Вы это мне, сэр? - спросил Степан.

- Полезай в могилу и раздень мертвеца.

- Почему я?

- Ты мне больше нравишься, - сказал всадник.

- Давно мне не говорили такого. - Гончар улыбнулся.

Он потрепал собаку по загривку и, схватив ошейник, потянул книзу. Пес послушно нагнулся, и Степан выстрелил от бедра.

В ту же секунду Харви взмахнул лопатой, и песчаный заряд угодил прямо в лицо одного из всадников. Тот успел нажать на курок, но пуля ударила в землю. А Гончар не промахнулся, и оба всадника рухнули на землю один за другим.

Пес, рыча, кинулся к убитым. Он припадал к земле и разбрасывал песок задними лапами.

- Вот так, - сказал Харви, подбирая с земли винтовку. - Черт, я даже вспотел от злости. Ты почему тянул так долго? Надо было их валить, как только приблизились. Я же сразу понял, что это они застрелили парня. Почему ты тянул?

- Хотел узнать, зачем они вернулись.

- Узнал?

- Не успел.

Дрейк, взявшись за ствол двумя руками, с размаху ударил прикладом по валуну. Винтовка с треском переломилась, и Дрейк отбросил ее обломки.

- Не жалко? - спросил Степан.

- Жалко. "Спрингфилд", да еще офицерская модель - хороший мушкет. Но мы не берем чужого. И мой винчестер меня вполне устраивает, - ответил Дрейк и расколол вторую винтовку.

- А как же дальнобойность?

- Дальнобойным оружием пользуются только трусы. Ты смотри, у них калифорнийские седла. - Дрейк деловито изучил содержимое седельных сумок, а потом обыскал убитых. - Так, это что? Старая газета. "Кроникл", Сан-Франциско. Почитаем на досуге. Часы с гравировкой. "Железная дорога Сентрал Пасифик". Краденые, конечно. Такие часики обычно носят машинисты. Тебе не нужны часы? И мне не нужны. А вот эти бумажки я заберу.

- Кажется, ты только что объявил, что мы не берем чужого, - напомнил Степан.

- А мы и не берем. Если ты насчет денег, то какие ж они чужие? Эти бумажки принадлежат федеральному казначейству, то есть всему народу, И я их не беру себе, а только попользуюсь какое-то время. Так-то вот, Стиви. Мы стали богаче на тридцать долларов. Негусто, но день только начинается. Слушай, а ведь их должно быть четверо. Подождем остальных? Заработаем еще немного, а?

- На сегодня хватит покойников. Кинь мне лопату.

- Да ты что? - возмутился Харви. - Собираешься весь день тут провести?