АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Я прервал нетерпеливо:
- Ну так вызови! Я хочу посмотреть. Что для этого надо? Кровь невинных младенцев? Летучих мышей надушить мешок?
Он замахал руками.
- Что вы, мой господин! Это все наговоры, суеверия. Чтобы вызвать демона, надо обладать знаниями многих тайных ритуалов, а также необходимыми ингредиентами. Если вы в самом деле так уж заинтересованы, то... но, надеюсь, демон вам нужен для... для чего он вам нужен?
Старик страшился меня, могучего и нависающего над ним рыцаря, хуже того - паладина, ревнителя идей святой церкви, заискивал и льстил, но в то же время, чувствуется, готов грудью встать на защиту своего дела.
- Как для чего? - удивился я. - А, ты решил, что я сразу же с копьем наперевес или с мечом в моей длинной и мужественной длани ринусь на этого демона? Во славу церкви и господа нашего? Обижаешь, старик... Я что, ношу большую табличку на груди с надписью "Я - дурак"? Нет, демон меня не страшит... хотя надо бы, но я оптимист, а что такое оптимист, как-нибудь расскажу... Демон нужен для подтверждения твоей квалификации. Хотя, может быть, сообща что-нибудь для него и придумаем.
Он вздохнул с облегчением, но сказал нерешительно:
- Я сейчас попробую. Сказать по правде, я уже и сам готовился, две недели подбираю нужные составы. Дело в том, что вызывать демона очень непросто. Две недели надо поститься...
Он рассказывал, а сам суетливо, хоть и с усилием, двигался, что теперь понятно, две недели на хлебе и воде для немолодого организма нелегко, дряблые старческие руки передвигали колбочки и реторты, над тиглями взвивались дымки, оставляя едкие запахи, а сам рассказывал, рассказывал, а я дивился, пока не вспомнил, что посты известны и широко применялись задолго до христианства. Просто церковь умело подобрала и это средство очищения тела и духа, облачив в христианскую символику, а маги всегда подолгу постились, что отчасти и объясняет их здоровый образ жизни и ее продолжительность. А еще, помимо очищения постами и молитвами, фон Рихтер одевался по-особому, настраивался на деяние, готовил свои хирургические инструменты, и вот сейчас еще и я появился, дополнительная помеха...
- Нужна будет пентаграмма, - объяснял он и сам чертил ее, ползая на четвереньках. - Уф-ф... У меня тут проложены линии еще с первого раза... Не с самого первого, а с первой удачной попытки... Увы, я вызываю уже в триста двенадцатый раз, но он явился на зов только четырежды...
Я присвистнул:
- Ого! Значит, шансов у меня почти нет? Жаль... Впрочем, может быть, я как раз окажусь дополнительным катализатором. Это недолго? Ладно, подожду. Я посижу здесь, в уголке, чтобы не мешать.
Старый маг зажег все свечи, пять из них поставил по углам звезды, другие прикрепил к стенам, свет пошел чистый, яркий, словно от электрической лампочки, только запах восковой, медовый, с некоторыми примесями, я бы сказал, химических реактивов, смутно знакомых с детства.
Я поглубже сел в кресло, чтобы не отвлекать мага, перестал двигаться. Рихтер двигался посолонь вокруг звезды, старческий голос громко и как можно четче произносил заклинания, тонкие руки взлетали в повелительных жестах, широкие рукава соскальзывали до плеч. Я морщился при виде худых изможденных рук, до чего довел себя постами, хотя, конечно, лишний вес никому не нужен, а здоровье поправил, очистился от шлаков...
Маг призывал, требовал, умолял, показывал пентаграмме инструменты, тигли, повышал и понижал голос...
Лицо его, и без того худое, покрылось желтизной, на лбу выступили мелкие капельки. Голос начал подрагивать, руки в бессилии опустились. Я хотел подняться, а то старик в своем усердии дозаклинается до обморока, энтузиаст науки, как вдруг в самой середине пентаграммы блеснуло, в потолок ударил широкий столб света, словно прожектор ловил в ночном небе биплан Нестерова. Упершись широкими костистыми лапами в каменный пол, возник ярко-красный зверь, высотой с кухонный стол, а в ширину... тоже с этот же стол. Ни запаха серы, ни тепла или холода - демон стоял совершенно неподвижно, круглые глаза устремлены в стену. Казалось, он не замечает ни мага, ни меня, ни вообще этого мира.
Рихтер умолк, опустил руки. Я хотел встать, однако он, не обращая внимания на демона, дотащился до сундука и сел прямо на крышку. В глазах его был триумф пополам со стыдом.
- Вот, - сказал он надтреснутым голосом. - Вот, демон...
Я прошептал со своего места, страшась сдвинуться:
- Поздравляю! Честно, не ожидал... А если и ожидал, то чего-нибудь типа здешних драконов. Ну, которые по столу прыгают и норовят утащить серебряную ложку, да сил не хватает... Чего-нибудь с мизинец. И что он умеет?
Маг помолчал, сказал тоскливо:
- Не знаю.
Я не понял, переспросил:
- Как это? А что делает?
- Ничего.
- Совсем?
- Да. Постоит так, постоит, а потом исчезает.
Я покачал головой. Столько трудов, чтобы подготовиться к контакту, сам контакт удается редко, но и при успешном контакте такой облом? Тут какая-то помеха... Демон уловил сигнал вызова, потому и явился. Но привычных ему команд нет. Стоит и ждет. Если команда так и не поступает, срабатывает таймер выключения. Ну, как у электрочайника, чтобы не кипел до полного выкипания. Или как выключается телевизор, едва перестает поступать сигнал и начинается белый шум.
- И никак его к делу не приспособить? - спросил я. - Чтобы хоть с метлой ходил? Я слышал, голем одного раввина все время уборкой занимался. Видать, совсем тупой был. А этот вдруг да умеет что-то еще?
Маг развел руками, вид был потерянный.
- Простите, ваша милость, что сижу в вашем высоком присутствии, но я стар, а ноги совсем не держат после двухнедельного поста. Я - ваш покорный слуга, и все, что имею, тоже ваше. Этот демон тоже ваш. Если сумеете его приспособить...
Говорил он очень смиренно, но я наконец-то уловил тщательно скрытую издевку. Все-таки чувствует себя подлинной элитой человечества, чем, без сомнения, и является, а я всего лишь гора мускулов и тупое следование мракобесным идеям церкви.
- Как? - спросил я сердито. - Как приспособить этого красного хомяка? Что он умеет? Эй, демон! Слушай меня внимательно... Пароль с этого момента иной. Старый отменен, отныне буду вызывать вот так...
Не придумав ничего более умного, я довольно глупо щелкнул пальцами. Демон смотрел ничего не выражающими глазами, Рихтер хмыкнул, я посмотрел на него, на его пентаграммы, свечи, магические предметы, поспешил добавить:
- Но этот пароль может варьироваться в широком диапазоне от... до...
Я щелкнул пальцами тихонько, потом как можно громче, сказал торопливо:
- Сила сигнала, частота, тембр и все такое могут колебаться в пределах... в широких пределах. Но принимать отныне будешь только от меня. Запомнил?
Демон повернул голову, я не видел, когда это произошло, хотя не отрывал от него взгляда. Только что он смотрел мимо меня в стену, я видел дыру на месте ушной раковины, в следующее мгновение его глаза смотрят мне прямо в лицо. Механический голос произнес раздельно:
- Подтвердите пароль.
Маг ахнул громче, впервые демон заговорил, хоть и на своем демонском наречии, я же воспрянул духом и сказал громко:
- Сигнал вызова вот такой... Варьируется в громкости от такого... до такого. Частота, тембр, амплитуда, микширование, громкость - могут колебаться на порядок. Являешься только на мой личный сигнал, все остальные - ложные.
- Подтверждено, - сказал демон. Я небрежно взмахнул рукой.
- Программа завершена. Отдыхай.
Демон исчез. Маг смотрел на меня вытаращенными глазами. Ахнул, вскочил с несвойственной старому и мудрому человеку прытью, бросился на то место, откуда исчез демон, торопливо обвел цветным мелком круг.
- Это... надо увековечить!
- Зачем? - спросил я. - Мало ли что когда-то кому-то удалось вызвать его именно таким способом? Вряд ли его вызывали в результате именно такого долгого и сложного процесса. Просто один символ совпадал, а все остальные - ложные. Чтобы не выяснять, какие именно ложные, проще сменить код доступа. Дорогой Рихтер, вы маг или какой-нибудь там зачуханный волшебник?
В последнее слово я вложил как можно больше презрения, как только может бахвалиться новичок, что-то узнавший и теперь стремящийся похвастать своими знаниями.
Рихтер застыдился, замахал ручками, сказал виновато:
- Маг, конечно же, маг... Просто это так неожиданно... Но вы уверены...
Он не договорил, глядя опасливо на мои пальцы. Я сказал самоуверенно:
- Щас проверим!
И - щелкнул пальцами. Демон мгновенно возник в трех шагах от меня, уже вне пентаграммы, смотрел на меня с ожиданием.
- Все в порядке, - сказал я. - Поверка связи. Выход из программы. Эскэйп.
Он исчез так же молниеносно, как и появился. Рихтер стоял с распахнутыми, как блюдца, глазами и отвисшей челюстью. Я улыбнулся ему и ушел в подземелья, deux ex machine наоборот. Похоже, теперь фон Рихтер переведет меня из класса тупоголовых героев в разряд удачливых магов.
Часть III
Глава 1
На кухне пеклось, жарилось варилось, тушилось. Процесс приготовления пищи, так это называется по-умному, длится десять минут, но это там, а в мое нынешнее время это деяние занимает ровно три с половиной часа, так утверждают специалисты. Я же, проходя через кухню и поводя носом, могу подтвердить и добавить, что здесь этот процесс не утихает ни на минуту, разве что ночью передышка, но печи не успевают остыть, все начинается сначала: завтрак надо приготовить раньше, чем поднимутся мужчины, хлеб испечь, то да се, все готовят из свежего, несчастные не знают прелестей перемороженного в холодильниках мяса...
Девушка, пышная и крепенькая, как молодой бычок, низко нагнувшись, подкладывала в печь березовые поленьица. Я остановился, засмотревшись, полюбоваться было чем, она как ощутила, разогнулась и повернулась в одно быстрое движение, раскрасневшаяся, с блестящими глазами и ямочками на здоровом румяном лице. Низкий вырез на платье открывал два белоснежных полушария, я не пожалел, что она сменила позу.
- Ваша милость, желаете обед? Или что-нибудь еще?
Улыбнулась приглашающе, я подумал, прислушался к себе, вроде бы есть еще не хочется, но, с другой стороны, надо есть, когда дают, а то больше не предложат, согласился:
- Давай. Только не в танцевальном зале. Что-нибудь попроще. И кликни Гунтера.
Когда на столе появились широкие тарелки с мелко нарезанным мясом, а передо мной поставили жареного гуся, я объявил:
- Зигфрид и Сигизмунд - остаетесь охранять замок. Гунтер - поедешь со мной. Как проводник, толмач и все остальное. Пора навестить мои села. Массы должны знать своего вождя и отца народа. К тому же выясним, кого взять на службу в замок. И на охрану. Еще надо отыскать умельцев, что будут делать луки.
Зигфрид и Сигизмунд покривились, уже знают, что где я, там и драка, словно драку ношу с собой, а любая драка - это шанс совершить подвиг, с другой стороны, не так обидно остаться вдвоем. Гунтер же сказал осторожно:
- Но оружейник уже делает...
- Он в руководстве, - прервал я. - Или на самой завершающей операции. Производство луков надо на конвейерную основу! Как думаешь, наберем умельцев?
Он пожал плечами.
- Если у вашей милости есть чем платить... а у вас есть, то народу свободного много. Отберем самых лучших.
Из конюшни выводили коней, Гунтер на всякий случай взял с собой двух воинов, непристойно-де такому сеньору, как Ричард Длинные Руки, выезжать в сопровождении одного человека. Поморщившись, я все же одобрил, в наше тревожное время совсем не лишне послать одного вперед, а другого в сторону, либо чтоб приотстал, да не подкрадутся сзади.
У ворот целая толпа окружила тушу металлического зверя, несколько человек лупят молотами, слышится торопливая ругань, заверения, что вот уже подается, вон там намечается трещина, еще чуть-чуть и можно будет отдирать первую пластину, из чего же она сделана такая тонкая, но ни одной царапины, как ни лупи...
А на противоположной стороне двора, под стеной церкви, из двух огромных каменных блоков дикарщики уже выдолбили по каменному корыту. Из туннельной дыры ворот, поддерживая под руки, двое вывели немолодую женщину. Я внимательнее всмотрелся в нее, сохранившую следы былой красоты и несомненного величия, словно совсем недавно была королевой. Да и сейчас идет гордо, хотя лицо измождено, сама высохла, как палка, одежда на ней висит, а это ее, не с чужого плеча, видно, однако вместо златого пояса, что должен бы опоясывать ее стан, там веревка, простая веревка...
Пока я с недоумением смотрел на странную гостью, за спиной раздался треск, грохот копыт прогремел сухо и часто. Послышались испуганные крики. Мой конь выметнулся, как черный вихрь, быстрый, стремительный, словно перетекающий из одного состояния в другое, грива развевается без ветра, словно наэлектризованная, острые уши торчком, в глазницах плещется зловещее багровое пламя. Когда оскалил белые хищные зубы, совсем не лошажьи, даже у меня по коже пробежала дрожь.
Конь уткнулся в мое плечо мордой. Ноздри мягкие, бархатные, я осторожно погладил их, не удержался, обнял умную голову и поцеловал.
- Тебя здесь хорошо кормят?
Конюх сказал торопливо:
- Отборным зерном! Правда, потом...
- Что?
- Съел перегородку. Другие кони подняли шум, он ходит по конюшне и высматривает, кого бы обидеть...
Я поцеловал коня в ноздри, сказал укоризненно:
- Зачем же драться с конями? Чую, скоро придется с людьми. Или с драконами...
Гунтер и воины уже вскочили в седла, я потрепал коня по холке, засмотрелся, как женщину, держа под руки, подвели к каменному корыту. Она осторожно переступила через край, ее поддерживают так же бережно, опустилась, села, а потом и легла навзничь. Тут же подали небольшой деревянный крест, скрестила руки на груди, крест зажат в пальцах, что-то произнесла, я видел, как шевельнулись губы.
Дюжие мужики с натугой взяли второе корыто, перевернули и, подняв за четыре угла, начали двигаться, как крабы, бочком. Когда они опустили краями на первое корыто, я наконец сообразил, что это гроб, только не деревянный, а каменный. Темнеют просверленные дырочки, значит - не задохнется. Мужики сходили за цепями, снова зазвенело и загрохотало, этими цепями связывать бы Лаокоона или Святогора, но мужики с самым серьезным видом начали опутывать цепями каменный гроб. Священник суетился, как квочка, вздымал книгу, читал молитву, я слышал его патетический голос, но не разбирал слов, все вокруг крестились и клали поклоны.
Гунтер смотрел с мрачным сочувствием, я хотел спросить, что за дурацкий ритуал, неужели на спор, как Копперфильд, разорвет цепи и разнесет вдребезги каменный гроб, но оборвал себя на полуслове, многое мне кажется дурацким, не фига со своим комсомольским уставом лезть в масонский орден.
- Поехали!
Славно погуляли, как-нибудь расскажу, мы посетили все три моих деревни, одна из них даже село, но я пока не разобрался, какая именно, а спрашивать не решился, это же урон моему имиджу.
Право первой брачной ночи так и не использовал, никак свадьба не подворачивается. Деликатно выяснил у Гунтера, не думает ли народ размножаться, мне солдаты нужны, а он брякнул, что в деревнях и селах свадьбы всегда играют осенью, когда соберут урожай, обмолотят и ссыплют зерно в закрома. Тогда делать уже не фига, вот и женятся от безделья...
Погрустил чуть, зато Гунтер набрал двадцать крепких парней для службы, нанял четверых мастеровых для выделки луков. Пообещали призвать еще и некоего Джона Кленовые Руки, знаменитого умельца, чьи луки всегда нарасхват, он-де знает некие секреты, но никому не передаст...
Вернулись поздно, солнце уже село, мы едва успели пересечь мост, как погасли последние облака. Вместо пурпурного великолепия на небе выгнулось темно-синее великолепие, звезды усыпали темный свод даже ярче, чем вчера, небо стало глубже, вогнутее, я отчетливо видел эту опрокинутую гигантскую чашу и даже мог представить, как тяжелые края хрустального небосвода лежат на твердой земле, погрузившись в нее на десятки метров.
За ужином Зигфрид и Сигизмунд рассказали, что за время их дежурства ничего не произошло, разве что челядь осмелела, уже никто не прячется, жизнь вошла в свое русло. Зверя все-таки сумели раззверить, оружейник от счастья поет, такого прочного металла никогда не видел, обещает из отодранных пластин сделать не меньше трех-четырех доспехов.
- Отлично, - сказал я с облегчением. - А что у него внутри?
Зигфрид пожал плечами, Сигизмунд перекрестился и сказал с жаром:
- Пока еще не знаем! Там такое, такое под железной шкурой... К внутренностям еще не пробились.
- Ладно, - сказал я вяло, - все одно не заработает... Малышка, как тебя, принеси еще вина! Только хорошего.
Девушка сказала застенчиво:
- Меня зовут Фрида, ваша милость. Сейчас принесу.
Зигфрид, не удержавшись, шлепнул ее по высокому заду, повернулся ко мне.
- Новые луки, признаться, бьют сильнее... Сегодня сделали первый, я испробовал. Клей еще не высох, но все равно, уже бьет дальше. Хорошую штуку вы придумали, сэр Ричард! А говорите, что не искушены в воинском деле...
Я таинственно улыбнулся, Фрида принесла большой кувшин с вином, я поднялся из-за стола.
- Продолжайте без меня. Устал чего-то... Да и завтра, чувствую, день тоже будет непростой.
В покоях Галантлара я лег на его роскошное ложе, какое, к черту, его, теперь мое, поставив меч с одной стороны, молот прислонил с другой, рукоятью вверх. Тело наливалось тяжестью, я уже начал себе представлять, как придет Саня, я постараюсь сдержаться и не сразу грести под себя, пусть расскажет что-то еще, перед глазами замелькали первые образы, как вдруг за окном раздались неистовый вой, свист, лязг и скрежет. Я встрепенулся, меч моментально оказался в одной руке, молот в другой.
За окном коротко полыхнуло огнем. Свет слабый, но в полной тьме спичку можно увидеть за километр, мертвенно-голубоватый свет потрепетал на стене напротив, исчез, потом еще раз, уже слабее. Снова грохот, рев, лязг, тоже намного слабее.
Я соскочил с постели, меч и молот в руках, голым подбежал к окну. Во дворе пусто, но здание церкви охвачено голубым огнем. Из окон бьет холодное пламя, церковные врата распахнуты настежь... В груди кольнуло: по двору проскользнуло одно темное тельце, другое, третье, все вбегали в церковь. Не люди, люди не бегают с такой скоростью, да еще на четвереньках...
В коридоре прогремели шаги, дверь распахнулась, с мечом в руке влетел бледный Сигизмунд.
- Сэр Ричард! - выпалил он, запыхавшись. - Демоны напали на святую церковь!
- Свят только господь, - поправил я наставительно, но в голове сразу же мелькнули длинной вереницей связки слов, как "святые реликвии", "святые места", "святые речи". - Остальные так себе... Из-за чего?
- Так бой же за ведьму! - прокричал он. - Позвольте я помогу вам облачиться в доспехи!
- Зачем? В смысле идти в церковь? Вот так, ночью, ни свет ни заря? Погоди, расскажи подробнее. А то я видел краем глаза, но думал, что это что-то ритуальное...
Он вздрогнул от нового дикого воя, глаза метнули безумный взгляд в распахнутое окно, быстро выпалил:
- Там же ведьма!.. Ведьма из Беркли!.. Та самая!
- Ага, - согласился я. - Та самая... Ух ты, та самая? Да быть того не может... А теперь расскажи с толком и расстановкой, без пономарьства, чем она знаменита. Нет, ты сядь, успокойся. Попей воды... Эй, слуги! Не прикидывайтесь, что спите, этот вой мертвого поднимет. Я же встал? Мне вина, сэру Сигизмунду... тоже вина, гулять, так гулять!
Заспанный слуга внес кувшин и два кубка, а потом по собственной инициативе притащил на серебряном блюде нарезанные ломти холодного мяса, полголовки сыра. Расторопный малый, надо запомнить его имя. Я усадил Сигизмунда за стол, придержал за плечи, чтобы не вскакивал, наконец юный рыцарь, видя мою невозмутимость, перевел дыхание и, все еще округляя глаза при каждом взрыве дьявольского хохота за окном и дикого звериного воя, сказал взволнованно:
- Все знали эту богатую и знатную женщину, ибо была не просто любима всеми, но ей удавалось все, за что бралась. Вела роскошный образ жизни, ибо сколько бы ни тратила, денег меньше не становилось. Я не знаю, сколько лет так длилось, но священник рассказывал, что неделю назад ее ручной ворон, что умел говорить, закричал нечеловеческим голосом... в смысле невороньим, упал и околел. Это был знак, как она призналась священнику, что срок договора с дьяволом истекает. Начали умирать все ее родные и близкие, умерли все сыновья, а их было восьмеро, умерли две дочери, все умирали страшно, все просили ее помочь, спасти их, словно догадывались... а может, им было сказано, что это она заложила их жизни за свою роскошь и долгую молодость...
Свет за окном замигал, вой становился тише, но раздался тонкий звон туго натянутой железной цепи. Не просто звон, а звон лопнувшей цепи. Сигизмунд было вскочил, я усадил его властным жестом.
- И что дальше?
- Она покаялась, в слезах раскаялась во всех своих согрешениях, просила спасти ее душу! И тогда священник, посоветовавшись с мудрыми книгами, повелел обернуть ее воловьей кожей, положить в гроб и сковать тот гроб тремя железными цепями. Вы это видели, как раз тогда, когда садились на коней и ехали осматривать свои владения... Черти страшатся железа, потому и железными... Это и проделали сегодня днем, ее уложили в гроб, а гроб поставили стоймя в церкви. Священник обязался читать мессу сорок дней и сорок ночей...
- Сорок суток, значит, - прервал я, - учись говорить короче. И что за шум? Вот так ночью? Не могли с разборками подождать до утра?
Он вскочил, взмолился:
- Так черти же явились за ее душой! Осаждают святую церковь! Неужели не поможем священнику? Он же один бьется со всей оравой!
Я нахмурился, подумал, покачал головой.
- Это его профессия. Он знал, на что шел.
- А что будем делать мы?
- Ляжем спать, - решил я. - Утро вечера мудренее. Хотя при таком вое заснуть трудно... Правда, уже стало тише. Если бы я знал про эту ведьму, велел бы сжечь прямо там, на месте. Виновата она, а почему мы должны слушать это бесчинство?
Он вскочил, глаза сияли надеждой.
- Так пойдем прекратим?
Я покачал головой.
- Нет. Мы - рыцари, а не духовники. Иди отдыхай. Я утром намереваюсь изволить посетить последнюю деревушку, сегодня не успел, далековато, придется выезжать ни свет ни заря. Надо отоспаться.
Сигизмунд спросил с надеждой:
- Меня возьмете, милорд?
- А кто замок беречь будет?
- Зигфрид, - ответил Сигизмунд решительно. - Он очень опытный воин! Да и легче защищаться в крепости, чем в чистом поле. Если вы, сэр, поедете в свои дальние владения, там могут быть неприятности. К тому же вас могут подстеречь родственники Генриха Гунландского. Я не верю, что вам простили его смерть...
Я подумал, кивнул.
- Я тоже не верю. Ладно, признаю, тогда сглупил. Достаточно было просто выпороть. И хороший выкуп взять, а потом отдать крестьянам, как возмещение. Это был бы неплохой урок... Ладно, я разве говорил, что я везде поступаю верно? Дурак, как и все. Уговорил, поедешь завтра со мной. А теперь иди спи.
Осчастливленный, он убежал, чтобы успеть выспаться и вовремя встать, я еще раз подошел к окну, выглянул, но теперь свет едва заметно мерцал из окон, церковные ворота никто не ломал, уже сломаны, а из самой церкви шум и вой доносятся вполне терпимые.
- Это не моя епархия, - сказал я себе настойчиво. - Не моя. Не моя! Там священник, вот пусть и дерется. У него крест и вера, то и другое - побольше, чем у меня.
Лег и снова примостил меч и молот в прежнем положении. Перед глазами все еще нескончаемым потоком, как стая крыс, несутся эти темные существа через выбитые двери в церковь, кровь шумит в жилах, стучит в виски. Я пытался дышать медленнее, но сердце успокаиваться не желало, бухало, подбрасывало меня на ложе, гоняло кровь по большому кругу, по малому, сталкивало бурлящие потоки, я чувствовал гидравлические удары, наконец озлился, вскочил, сна ни в одном глазу, быстро оделся, лапнул меч...
- Постой, - сказал сам себе, - а что дальше? Пойдешь ночью по замку? А ты видел большую дурость?
В раздражении походил взад-вперед, прислушался к затихающим крикам со двора. Да, атака закончилась, идет вялое переругивание, что ли. Неинтересно... А что интересно...
- Как же я забыл, - вырвалось у меня. Щелкнул пальцами, в комнате вспыхнул зловещий багровый свет, словно прямо здесь заходит огромное солнце. В трех шагах обрисовалась массивная фигура, похожая то ли на огромный рубин, то ли на раскаленный падением с неба гигантский железный болид.
Вся поверхность тела демона струится чуть-чуть, словно по ней пробегает частая рябь, из-за этого не могу рассмотреть мелкие детали, да и вообще он кажется чем-то вроде голографии, хотя есть ощущение огромной массы, скапсулированной энергии. На миг в груди повеяло холодком, а вдруг взорвется, в нем же побольше, чем в термоядерной, это же реликт чертовой науки или магии, уже погубившей не одну эпоху...
Я на всякий случай не двигался, сам с собой я не такой храбрый, как при маге или Сигизмундере, как зовет его Зигфрид. Да и перед Зигфридом я орел, как и перед другими, они же видят молодого крепкого паладина огромного роста, я должен соответствовать, они не видят, какой я внутри...
Ну вызвал я этого, скажем, демона. Все равно как если бы мой прадедушка сумел включить мой компьютер. Ну и что? Даже более того, как если бы мой комп сумели включить Александр Невский или Иван Сусанин - без разницы. Ну и смотрели бы на скрин-сэйвер или бэкграунд, не представляя, что делать дальше. Хотя, конечно, они твердо бы знали, что это козни дьявола и надо с молитвой разнести все топором...
Хотя я уже методом интуиции и тыка нащупал функцию управления голосом. Нет, пока не управления, а вызова. Во всяком случае, простейшие операции мог и прадедушка, начиная собственно с запуска программ, игр, смены слайдов, наговаривания текста, сменившего осточертевшее набивание.... Так что Иван Сусанин, повозившись достаточно долго и не сломав своими крестьянскими лапищами, мог бы включить функцию распознавания голоса, а потом пошло бы легче, ибо наверняка что-нибудь бормотал бы под нос, матерился, призывал бы богоматерь или посылал бы ее туды в качель, и мой комп иногда что-то да делал бы...
- Хорошо, - сказал я со вздохом. - Надеюсь, в тебя встроена защита от дурака? В смысле, если что-то брякну не то, ты не начнешь крушить все подряд?.. А то теперь понимаю, почему так популярны эти ужастики о големах... Не я первый, увы... Ты можешь быть чем угодно, начиная от уборщика мусора... а мусор при любом обществе будет, и чем оно круче, тем и мусорные кучи выше... и кончая суперпупер чем-то... Так что давай слушай, выполняй...
В течение двух часов я велел ему убирать мусор, готовить обед, выдать мне тайны вселенной, нарисовать карты Зенера, упасть и отжаться, спеть, почесать мне спину, полевитировать, прокопать туннель от Лондона до Бомбея, поменять цвет, сказать "А", смотреть мне в глаза, скотина, назвать фирму-изготовителя, распечатать мне инструкцию по управлению...
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 [ 19 ] 20 21 22 23 24 25 26 27 28
|
|