Чтение 19–й страницы книги ~Голубая луна~

- Спасибо, Ричард. Я не хотела причинить тебе боль. Я только...

- Не смогла этого вынести, - сказал он.

Я вздохнула.

- Не смогла этого вынести.

Он протянул руку ко мне.

- Мне жаль, Анита.

- Мне тоже, Ричард.

Он слегка улыбнулся.

- Никакой магии, Анита, только твоя рука в моей.

Я покачала головой.

- Нет, Ричард.

- Боишься? - спросил он.

Я пристально посмотрела на него.

- Когда нам придется воспользоваться метками, мы сможем коснуться; но не здесь, не сейчас.

Он потянулся дотронуться до моего лица, и я услышала, как рвется шелк его рубашки. Он опустил руку и засунул три пальца в разорванный шов.

- Это случилось уже в третий раз. - Он распялил шов на другой руке, поместив туда целую ладонь. Потом повернулся и продемонстрировал мне свою спину. С обеих сторон на плечах, как открытые рты, сияли прорехи.

Я захихикала, а я делаю это не часто.

- Ты похож на Несравненного Халка (герой комиксов и компьютерной игры, мутант с невероятными физическими возможностями. - прим. Helen).

Он выгнул руки и плечи, словно культурист на помосте. Выражение псевдо-сосредоточенности на его лице заставило меня засмеяться. Шелк разорвался с почти влажным звуком. Когда вы рвете шелк, звук получается самым близким к плоти из всех тканей; только звук кожи под лезвием кажется более живым.

Его загорелое тело бледными пятнами показалось из-под черной ткани, как будто какой-то невидимый нож полосовал ее. Он выпрямился. Один рукав разорвался по пройме так сильно, что болтался под локтем. Швы на груди были похожи на две одинаковые улыбки.

- Кажется, сквозит, - сказал он. Он повернулся и показал мне свою спину. Рубашка свалилась с его спины и повисла лохмотьями.

- Ей конец, - сказала я.

- Слишком много тренажеров с тех пор, как с меня снимали мерки.

- Еще чуть-чуть, и ты будешь слишком мускулистым, - усмехнулась я.

- Разве можно быть слишком мускулистым? - спросил он.

- Можно, - ответила я твердо.

- Тебе не нравится? - поинтересовался он. Он сжал руками перед рубашки и потянул. Шелк с тихим визгом разорвался на черные клочки. Он бросил в меня шелковым комком. Я поймала его рефлекторно, не думая.

Он взялся за то, что осталось от рубашки на плечах и стянул через голову, демонстрируя каждый дюйм своей груди, своих плеч. Он вытянул руки вверх, заставив мускулы обрисоваться под кожей от живота до плеч.

Это не только заставило меня задержать дыхание, это заставило меня забыть о том, что нужно дышать на несколько секунд, так что, когда я наконец вспомнила, выдох получился судорожным. Это уже слишком, чтобы оставаться холодной и рассудительной.

Он опустил руки и все, что оставалось - это рукава. Он стащил их, как стриптизерша снимает длинные перчатки, и позволил кусочкам шелка упасть наземь. Голый по пояс он стоял и смотрел на меня.

- И что, тебе похлопать или сказать: "Боже-боже, мистер Зееман, какие у вас большие плечи"? Я знаю, что у тебя великолепное тело, Ричард. Тебе не нужно тыкать меня в это лицом.

Он подвинулся ко мне, пока не встал так близко, что даже от одной достаточно серьезной мысли мы бы соприкоснулись.

- Какая хорошая идея, - сказал он.

Я нахмурилась, не уловив мысль.

- Что за идея?

- Уткнуть тебя лицом в мое тело, - сказал он, голосом таким низким, что это был почти шепот.

Я покраснела и понадеялась, что он не сможет разглядеть это в темноте.

- Это выражение, Ричард. Ты знаешь, что я не это имела в виду.

- Знаю, - сказал он, - но это еще и хорошая идея.

Я отступила назад.

- Уходи, Ричард.

- Ты же не знаешь дороги в лупанарий, - заметил он.

- Сама найду; в любом случае, спасибо.

Он потянулся, чтобы коснуться моего лица, и я едва не оступилась, попятившись. Он сверкнул на меня быстрой улыбкой и ушел, побежав между деревьями. Я ощутила взвихрение силы, будто ветер в парусах. Он летел на энергии леса, ночи, луны над головой, и если бы я захотела, я могла бы присоединиться к его полету. Но я стояла на месте, обхватив себя руками, концентрируя все, что имела, чтобы блокировать его, рассечь силу между нами.

Когда я снова почувствовала себя одинокой и запертой в пределах моей собственной кожи, я открыла глаза. Джейсон стоял так близко, что это заставило меня подскочить. Это также заставило меня понять, насколько я была неосторожна.

- Черт, Джейсон, ты меня напугал.

- Прости. Я думал, что кто-то должен остаться и убедиться, что никакие вампиры с тобой ничего не сделают.

-Спасибо, правда спасибо.

- С тобой все хорошо? - спросил он.

Я покачала головой.

- Я в порядке.

Он усмехнулся, и лунного света почти хватило, чтобы увидеть смех в его глазах.

- А он совершенствуется, - сказал Джейсон.

- Совершенствуется в чем? - спросила я. - Быть Ульфриком?

- Соблазнять тебя, - сказал Джейсон.

Я вытаращилась на него.

- Ты же знаешь, как я ревновал к тому, как ты смотришь на Ашера?

Я кивнула.

- То, как ты смотришь на Ричарда... - он только покачал головой. - Это - что-то.

Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула.

- Это не имеет значения.

- Имеет, - возразил он. - Это тебя не радует, но это имеет значение.

И не было ни одного проклятого слова, что я могла бы на это сказать. Мы пошли сквозь лес в том же общем направлении, куда шли все остальные. Мы не нуждались ни в каких вонючих инструкциях.

(перевод - Helen)

Мы нашли лупанарий, и гид нам не понадобился. У нас были нос Джейсона и моя способность чувствовать мертвых. Я предполагала, что все лупанарии были одинаковы, но уже за ярды от него поняла, что ошибалась. Что бы ни лежало там впереди, к этому была примешана смерть, старая смерть. Оно воспринималось почти как неуспокоенная могила. Иногда в лесу можно набрести на такую. Старая могила, где кого-то похоронили без обрядов, просто в неглубокой яме в земле. Мертвые не слишком любят мелкие могилы. Яма должна быть глубокой и широкой, иначе они не обретают покоя. Вообще-то, кремация справляется со всем. Я никогда не встречала призраков тех, кого кремировали.

Мы уже видели мягкое сияние фонарей сквозь деревья, когда Джейсон остановился, тронув меня за руку, чтобы привлечь внимание.

- Мне не нравится запах, который я чую, - сказал он.

- Что ты имеешь в виду? - спросила я.

- Непогребенные трупы, старые.

- Зомби? - спросила я.

Он покачал головой.

- Нет, суше и старше.

Мы смотрели друг на друга. Я была почти уверена, что мы оба думали об одном. Гниющий вампир. Я осознала, что вцепилась в его руку, а он вцепился в мою. Мы стояли в темноте, словно дети, старающиеся понять, что там шумит - действительно чудовище или просто ветер. Ни один из нас не решался пойти выяснить. Если бы у нас были одеяла, мы бы спрятались под них с головой.

Если бы мы шли туда просто чтобы убить их, я была бы в порядке. Последнее время я привыкла действовать в стиле "Убить и сжечь". Но каждый раз, как мы сходились с вампирами на их собственной территории по их собственным правилам, нам приходилось туго. Я вдруг поняла, насколько не хочу идти в это место и вести с монстрами переговоры. Я хотела прижать пистолет под подбородок Колина и нажать на курок. Хотела покончить с этим. Я не хотела идти туда и давать ему власть надо мной в силу каких-то древних правил гостеприимства среди периодически страдающих от нехватки гемоглобина.

Скользя между деревьев, подошел Дамиан. Он был одет в стандартную форму в виде черных кожаных штанов, настолько натянутых, что было очевидно - под ними нет ничего, кроме вампира. Плюс на нем была черная шелковая рубашка с коротким рукавом и вырезом на шее. Она смотрелась почти женской. Его волосы до плеч дополняли иллюзию женственности, но грудь и плечи, которые виднелись из-под рубашки, разрушали эффект: мужик, определенно мужик.

На Джейсоне был почти идентичный наряд, кроме того, что рубашка и брюки были атласными. Хотя сапоги по колено были примерно той же высоты. Впервые я поняла, что Джейсон стал шире в плечах, чем Дамиан. Это что, недавно случилось? Я перевела взгляд с вервольфа на вампира и покачала головой. Они так быстро растут.

Вслух я сказала:

- Ну, парни, вы прямо как мальчики из подпевки псевдо-готической группы.

- Все ждут только тебя, - поморщившись, ответил Дамиан.

Я осознала, что мне все еще не хотелось идти. Я почувствовала, как Джейсон качает головой.

- Нет, - сказал он.

- Боитесь, - констатировал Дамиан.

Джейсон кивнул. Я нахмурилась. Мы с Джейсоном обычно были храбрее, независимо от того, какие жутики ждали нас в следующей комнате - или на следующей поляне, в данном случае.

- Что там, Дамиан? Что происходит?

- Я уже говорил тебе, что такое Колин.

- Ты назвал его ночной фурией. Он может питаться страхом. Дело в этом? - спросила я.

- Он может также вызывать страх в других, - сказал Дамиан.

Я глубоко вздохнула и заставила себя ослабить хватку на руке Джейсона. Он же, напротив - сохранил свой смертельный захват.

- В этом есть смысл, - сказала я. - Таким образом они всегда могут гарантировать себе пищу, не так ли?

Дамиан кивнул.

- И еще он получает от этого удовольствие. Страх для ночной фурии - вроде наркотика. Мой прежний мастер говорила, что это лучше чем кровь, потому что она могла бы идти сквозь мир страха. Если бы она захотела, она могла бы двигаться сквозь мир, который тихо дрожал бы при ее приближении.

- Именно это Колин и делает сегодня вечером? - сказала я.

Джейсон отпустил мою руку. Он остался достаточно близко, чтобы наши руки соприкасались, но мы уже не жались в кучку в темноте как кролики.

- Обычно я могу определить, когда вампир проделывает со мной ментальные фокусы. Он хорош.

- Это отличается от других способностей уровня мастера, Анита. Мой первый мастер говорила, что это как дыхание для человека, что-то, что делаешь, не задумываясь. Она могла усиливать это, но никогда не смогла бы прекратить. Небольшой уровень страха окружал ее всегда.

- Она устрашала в постели? - поинтересовался Джейсон. Похоже, он намеревался пошутить.

Выражение лица Дамиана даже при лунном свете не показалось веселым.

- Да, - сказал он. - Да. - Он посмотрел на меня, и в его лице была настойчивость, которая мне не понравилась. Он почти дотянулся до меня, затем уронил руку.

Наконец, он сказал:

- Некоторые из мастеров могут питаться от других вещей, не только от страха.

- От чего еще? - спросила я.

Тут у меня в голове выдохнул Ашер, и, должно быть, сделал то же самое с Дамианом, потому что мы подскочили. Его голос прозвучал как шепот в соседней комнате, почти как звук без слов.

- Поспешите.

Разговоров больше не было. Мы поспешили.

Фонари светили сквозь деревья, словно маленькие желтые луны. Дамиан проскользнул за последний ряд деревьев на поляну. Я не проскользнула. Я притормозила на внешнем крае поляны. В этой земле был круг силы, такой старой и поднимавшейся так часто, что это было похоже на занавес вокруг лупанария, ждущий, что его отдернут. Чтобы оживить то, что здесь было, что бы это ни было, не требовалось почти никакой власти.

Когда я прекратила смотреть внутренним взором и выглянула на поляну, я остановилась вовсе. Я просто стояла и смотрела. Джейсон стоял и смотрел со мной. Между нами двумя, нас все это начало утомлять, но лупанарий Клана Дуба стоил взгляда или двух.

Это была огромная поляна с дубом в центре, но сказать так - все равно, что назвать Эмпайр Стейт Билдинг высоким домом. Дерево было как огромный раскорячившийся великан. Сотня футов, все вверх и вверх. С одного из нижних суков свисал труп. Это был практически скелет с высохшими остатками сухожилий, еще удерживающими одну руку. Другая рука давно упала на землю. Повсюду под деревом лежали кости. Белые кости, пожелтевшие кости, кости такие старые, что они посерели от непогоды. Устилая поляну, из-под дерева протянулся настоящий ковер из костей.

Поднялся и заторопился сквозь лес ветер. Он заставил листья на дубе зашелестеть и перешептываться. Веревка со скелетом заскрипела, когда тот качнулся от ветра. Этот скрип вновь приковал мой взгляд к дереву, потому что веревок было много. Большинство уже лишились груза, порвались или обтрепались, но веревки скрипели и раскачивались от ветра. Я заметила веревки на всех ветвях до вершины дерева, насколько смогла рассмотреть в темноте при лунном свете. Дубу должно было быть больше сотни лет, а на его вершине были обрывки веревок. Они явно вешали на это дерево тела в течение очень долгого времени.

Скелет внезапно повернулся под порывом ветра, челюсти раскрылись в зевке, пустые глазницы на миг отразили свет фонаря. Сухожилия на челюсти подались, и челюсть повисла сбоку, раскачиваясь, словно сломанная дверная петля. Мне жутко захотелось промчаться через этот костяной ковер и оторвать ее, или приладить обратно, сделать что угодно, только бы этот обломок кости перестал качаться на ветру.

- Мой бог, - прошептал Джейсон.

Все, что я смогла сделать, это кивнуть. Я не часто теряла дар речи, но для этого у меня не было слов.

Дамиану пришлось остановиться и вернуться назад, чтобы встать рядом с нами. Он, казалось, ожидал нас, как будто был нашим сопровождающим. Я наконец оторвала взгляд от дерева и его ужасного бремени. На поляне стояли скамьи, образующие три стороны разъединенного треугольника. Между скамьями было достаточно места, чтобы никому не приходилось тесниться, и все же поляна воспринималась переполненной, как будто сам воздух загустел от невидимых существ, носящихся туда и сюда, скользящих мимо меня, оставляя мурашки на коже.

- Чувствуешь? - спросила я.

Джейсон посмотрел на меня.

- Что чувствую?

Похоже, нет. Значит, что бы ни толпилось так близко в воздухе, оборотни это не воспринимали. Так что это было?

Со скамьи меня внимательно разглядывал вампир. У него были темно-русые волосы, такие короткие, что шея казалась голой и бледной. Очень темные глаза - карие или черные. Он улыбнулся, и я почувствовала на себе натиск силы. Он пытался захватить меня взглядом. В нормальных обстоятельствах я бы попробовала его переглядеть, но мне не нравилось то, что я чувствовала в этом месте. Сила, и не сила вампиров. Я отвела взгляд от его глаз, изучая бледный изгиб щеки. У него были полные губы, верхняя изгибалась в форме правильного лука, очень женственно. Все остальное в лице было сплошь углы и выступы; острый подбородок, слишком длинный нос. Это было бы совсем невзрачное лицо, если бы не этот рот и глаза с длинными ресницами, темные и засасывающе глубокие, как черные зеркала.

Глаза я долго рассматривать не стала. Я чувствовала себя неустойчиво, как будто земля под ногами была не вполне твердой. Ричард должен был рассказать мне о лупанарии. Кто-то должен был меня подготовить. Потом я стану злиться, что никто не сделал этого; теперь же я только пыталась решить, что с этим делать. Если клан Верна практиковал человеческие жертвоприношения, это следовало прекратить.

Дамиан встал передо мной, закрыв мне вид на остальных.

- Что-то не так, Анита?

Я посмотрела на него. Единственное, что удержало меня от того, чтобы выйти из себя прямо сейчас, перед всеми вампирами - это Ричард. Он никогда не допустил бы человеческих жертвоприношений. То есть, он мог бы прийти сюда однажды, не больше, и не вызвать полицию, но никак не возвращаться год за годом. Он просто не принял бы это.

Возможно, таким образом клан Верна обращается с мертвецами. Если это что-то другое, я вызову полицию штата, но не сегодня. Если только они не приволокут орущую жертву. Если они это сделают, то все обещания отменяются.

Я покачала головой.

- Что может быть не так? - сказала я и пошла на поляну, чтобы присоединиться к нашей небольшой группе. Казалось, все три группы состояли из одинакового количества людей. Это было типично для встреч между противоестественными группировками. Состав свиты всегда оговаривается заранее.

Ричард встал и пошел мне навстречу. Я взяла его руку, когда он ее предложил, но странно, именно в этот момент мне было без разницы, есть на нем рубашка или нет. Я была сердита на него. Злилась, что он не предупредил меня об этом месте. Может, он думал, что меня уже ничто не поразит, или может... о, черт, не знаю, но ему опять пора вправлять мозги.

Так что я позволила ему взять меня за руку, и его прикосновение ничего не значило. Я была слишком растеряна и слишком старалась справиться со злостью, чтобы прямо сейчас чувствовать желание.

- Сними пиджак, дитя; дай взглянуть на то, что там у тебя есть, - произнес чей-то голос.

Я повернулась, нарочито медленно, чтобы посмотреть на обладателя этого голоса.

У вампира были волосы, которые я назвала бы золотыми, если бы для сравнения не было волос Ашера. По всей голове волосы были коротко пострижены. Его глаза могли быть голубыми или серыми в неверном свете. Лицо перестало изменяться до того, как ему стукнуло двадцать. Достаточно молод, чтобы его лицо было тонким и гладким, как будто он умер прежде, чем ему удалось отрастить приличную бороду.

У него была голова ребенка на высоком, нескладном теле, как будто в жизни он был неуклюжим. Но когда он поднялся, стало ясно, что неуклюжим он не был. Он оказался на ногах движением настолько плавным, что оно напоминало танец. Он встал, и черноглазый вампир поднялся одновременно с ним, став рядом с ним заученным движением, словно они были двумя частями целого.

Из восьмерых одна женщина была человеком. Она походила на чистокровную коренную американку, с волосами до талии, которые были такими же по-настоящему черными, как мои собственные. Ее были прямыми и густыми. Кожа темно-коричневая, лицо почти квадратное, с большими карими глазами и ресницами настолько густыми, что даже на расстоянии они были заметны.

Если на ней и был какой-то макияж, я не могла этого сказать. Она была одной из тех женщин, которые скорее поразительны, чем красивы, черты слишком сильные для обычной миловидности, но после первого же взгляда вы не смогли бы забыть это лицо.

- Давай, девочка, раздевайся, - сказал этот юнец. - Мы видели почти все, что есть у остальных. Я буду сильно разочарован, если мне не случится увидеть и твои прелести.

Лицо женщины осталось изумительно непроницаемым, но в ее сильных плечах появилось напряжение, небольшой изгиб длинной линии шеи. Кажется, ей шоу удовольствие не доставляло.

Ладонь Ричарда сжала мою. Я подумала, что он пытается предупредить меня не сходить с ума, но один взгляд на его лицо придал всему другой оборот. Он начинал беситься. Эта ночь покатится с откоса чертовски быстро, если я с моим характером окажусь здесь самой спокойной из всех.

- Ты всегда такой напористый, или я заслужила особое обращение? - спросила я.

Он рассмеялся, но это был просто смех, обычный, человеческий. Он не мог проделывать трюки с голосом, как умел Жан-Клод и даже Ашер. Конечно, у Колина имелись другие таланты. Я видела эти другие таланты, вырезанные на груди Натаниеля.

Поднялся Ашер. Он начал вечер в светлом льдисто-голубом атласе всего на два тона темнее, чем его светло-голубые глаза. Пиджак был вышит более темным синим по рукавам и отворотам. Он застегивался одной из этих накладных петель на большую, обтянутую шелком пуговицу. Брюки полностью соответствовали жакету. Сначала он собирался надеть пиджак без рубашки. Но так его грудь обнажалась слишком сильно. На фоне гладкой голубой ткани шрамы казались более грубыми. Он долго разглядывал себя в единственном в комнате зеркале. И в конце концов, надел под пиджак белую шелковую рубашку.

Теперь эта белая рубашка была превращена в лохмотья. Казалось, по ней прошлись гигантские когти. Его грудь очень ясно виднелась сквозь разодранную ткань. Крови не было. Я видела раньше только трех вампиров, которые могли ранить на расстоянии. Один был членом их совета. Но ни один из них не мог контролировать эту способность так тонко, чтобы разорвать одежду в такой близости от плоти и не пустить кровь. Мы были по уши в соревновании по выпендрежу. Пока Колин побеждал.

Я посмотрела на Шанг-да и Джамиля, стоявших сразу за скамьей. Они выглядели нетронутыми, невредимыми.

- Вот так телохранители, - усмехнулась я.

- Мы не обязаны охранять вампиров, - сказал Шанг-да.

Я взглянула на Джамиля. Он пожал плечами.

Замечательно, просто замечательно. Зейн стоял еще дальше позади волков. Он вроде бы тоже не понес никакого урона, но выглядел потерянным, как единственный трезвенник на дегустации вин.

- Я должен был его остановить? - спросил он.

Я покачала головой.

- Нет, Зейн. Не ты.

Я бросила взгляд на Ричарда, удивляясь, почему он позволил всем просто стоять, не вмешиваясь. Ашера я понимала. Просьба о помощи была признаком слабости.

- Снимай пиджак, или я сниму его за тебя, - сказал Колин.