одеялом, сходи сперва к моему отцу, да спроси его -- Честь по Чести. А если
хочешь со мной танцевать -- слезай скорей с лошади!"
ответил: "Как же я буду с тобой танцевать? Я отдавлю тебе ноги моими
ботфортами!" На что матушка отвечала: "А ты их сними! Иль и в постели ты
будешь с надетыми сапогами?!"
строптивицу, пираты же потихоньку вытащили ножи, готовясь защитить дочь
предводителя. Но тут, отец мой, остановил своих офицеров, спрыгнул с коня,
стянул с себя сапоги и подошел босиком к моей матери прямо по грязной
площади. Подошел и сказал: "Изволь, я снял сапоги. Но второй танец я
назначаю тебе в постели".
доме, рядом с домом отца моего. Если он согласится". Отец же поцеловал ее
прямо в губы и прошептал: "Изволь еще раз. В твоей постели. В твоем новом
доме. С дозволенья отца твоего. После венчания по народным обычаям".
взорвался от радости. Если барон соглашался взять жену по языческим правилам
-- потомство его звалось Детьми Лета. Детьми Велса -- Бога Любви, Смерти и
Мудрости. Истинными господами над нашим народом. Не то что немецкие баре".
не знает жизни простых латышей и уж тем более их язычества. Решив наверстать
сие упущение, она спрашивает:
было - как кушать пирог, а с родною женой -- баронессой фон Левенштерн --
жевать пресный хлеб, да без соли. И однажды жена его пришла к нам домой, а
мама ее не пустила. Они при всех поругались, а на другой день маму
зарезали...
сыщики с одной стороны, а воры - с другой, - любое злодейство раскроют за
полчаса. Это были лакеи отцовой жены.
брат. А отец казнил всех убийц и выгнал родную жену с твоим мужем, прокляв
их навсегда. А старая сука в ответ прокляла нас -- меня и сестер. Ей
удалось".
спрашивает:
Вторая родила двоих мертвых подряд..."
за рукав юного латыша:
гадина?"
ветвь деда моего почти что и пресеклась. Прочих Уллманисов это, наверное, не
коснулось, а в нашей семье почти все дети с той поры -- мертвые. Рождаются
мертвыми. Или тетки мои -- помирали при родах.
совет. Хотела узнать, что думают Бенкендорфы о том, кто теперь будет
Наследником.
суку. Она незаконная дочь Петра Первого и всем нам тыкает в нос, что она по
крови -- Романова, а мы -- Бенкендорфы. И стало быть все должны ее
слушаться. А мы, по Указу самого Петра Алексеевича в Риге правим с его
согласия, но -- самовластно. Вот и был крупный скандал прямо при Государыне.
Тогда она меня и расспрашивала".
привыкли, что я -- самый горячий и просят меня сказать за всех прочих. Я и
сказал Государыне.
латыша". А все улыбнулись и сказали ей, что я -- Турок. Тогда она
расхохоталась погромче и спросила: "Много ли Турков в холодной Риге?" А я
отвечал, что может быть у меня еще будут сыновья, да племянники. Государыня
еще удивилась, - почему я так не уверен за своих сыновей...
приняла меня после и я ей даже составлял родословную! Она еще в конце вдруг
сказала, что мой род не должен прерваться и я должен жениться на Лайме --
это моя кузина. Я еще думал, что она -- чокнутая, ибо кузину тоже прокляла
Левенштерн и ее первенец тоже был мертвым. Но Государыня настояла...
семьях! Все изумлялись, да судачили невесть что, а... А в итоге у меня
родился живой мальчик, а у прежней жены -- девочка. Я после рождения Яна
даже ездил в Санкт-Петербург с подарками за сие сватовство! Государыня --
умная..."
вдруг крепче прижимается к юноше и, что есть сил обнимая его, тихо шепчет:
Екатерина?"
России еще даже не было".
улыбке и шепчет:
за... В Пруссии у меня неприятности. Будущее казалось мне безнадежным и я
хотела принять уж постриг...
думать забыла про то, что у меня в России есть тетка..."
ухо:
к лучшему".
порой много дел".
быстро покрываются налетом дорожной пыли, но любовники не замечают этого.
Мой отец увлеченно рассказывает о своих частых плаваниях в Лондон,
Амстердам, Гамбург и Кенигсберг - по делам. Уллманисы -- якобы ювелиры и
открыли свои лавки во всех лютеранских столицах. На деле же сии ревностные
лютеране воюют с польскими католиками, ввозя в Ригу оружие английского и
прусского производства. (При сей вести матушка даже не удивляется. Она чует
себя игральным мячом, посланным в точку умелой рукой.)
деле" и теперь хвалится шрамами. Матушка внимательно слушает его, все время
то посмеивается, то улыбается, то - жует какую-то длинную травинку. Она
из-за больной ноги немного прихрамывает и отец все время то ли поддерживает,
то ли - обнимает ее.
мягких английских рессорах, в коей Уллманисы перевозят товар. (Порох не
любит тряски.)
полутьме и прохладе на огромной раздвинутой задней скамье лежит мягкая и
пушистая медвежья шкура. Жарко.
она местности?
показала при нас с Доротеей (моей сестрой -- Дашкой) старые украшения нашей
прабабушки. Турки сразу сказали, что она была -- не турчанкой.
(А нам латышам -- хрен редьки не слаще. Как в Риге отличить турецкую вязь от
персидской?) Турки же позвали старенького муллу, владеющего персидским. Тот
же нас просто убил.
манер. Сам же язык, на коем сии письмена -- не персидский! Мало того...
главенствующие в Персии, не признают их пророками! Пророки же они для
гораздо более светской, суннитской Турции. Иными словами -- украшения моей
прабабушки принадлежали роду, жившему в Персии, но исповедовавшему иное
теченье ислама!
Гюли, об(r)явивший себя Надир-Шахом. Был он из кызылбашей -- не народа, но
воинского сословия, вроде наших казаков, иль мамелюков для Турции. Нация его
неизвестна, но окружали его воинственные горцы с Кавказа. Северного Кавказа.
Такие же, как и он -- кызылбаши.
Мазендераном и награбили везде много сокровищ. Но были они -- в массе своей
сунниты и шиитское население Персии вскоре восстало.
Ильин Андрей
Максимов Альберт
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Пехов Алексей