Бессвязные слова прыгали на его дрожащих губах, и он вкладывал в них всю
душу, полную страдания и любви; но девушка с неестественным выражением тупой
злобы и омерзения, закусив нижнюю губу, молча вырвала руку.
старался заглянуть ей в душу. Она, как глухая, не отвечала ему, не смотрела
на него. То светлое чувство, которое Ланде возбуждал в ней и которое
пробудило требовательную жадную любовь, теперь обратилось в слепую
ненависть, и чем больше старался Ланде победить ее, тем больше обострялась
она. Огромное напряжение его бессильно ударялось и скользило по этой
ненависти, не проникая в душу, как обнаженное кровавое сердце, брошенное с
размаха на твердый холодный лед.
ей пальцы, говорил Ланде.
больно.
неестественным спокойствием она поправила волосы, роняя шпильки на пол, и
вдруг пошла мимо него вон из комнаты, неприступно холодная и враждебная.
вливались синие мертвые сумерки и наполняли комнату. В наступившей тишине,
казалось, еще горели обрывки напряженного горячего шепота.
в темном углу что-то насмешливо гулкое.
бумажку. У нее были круглые глупые глаза, и смотрела она на Ланде с испугом,
как зверек.
Может, я дурная, гадкая, но вы меня мучите. Я не могу, я вас ненавижу, вы
мне противны... как гадина!" - было прописано криво и неестественно
надавленным почерком.
сказал он, взял фуражку и ушел. В нем было чувство бесконечного бессилия,
как у человека, ставшего перед стеной.
страданий", - думал Ланде.
подошел откуда-то из сумрака.
Я вас третий день выглядываю.
вам был...
поговорить... - пробормотал он.
говорил Ланде, крепко пожимая ему руки. - Может быть, пойдем ко мне? Будем
пить чай. Я вам все про себя расскажу... Мне не с кем теперь поговорить... а
многое надо высказать... Вот и сейчас... Пойдемте, милый!
сел против Ткачева и любовно посмотрел ему в глаза.
доставили!.. - сказал он, ясно улыбаясь.
кося в сторону, ответил Ткачев.
понял... что правда не на моей стороне, а на вашей. Нету, Иван Ферапонтович,
другого человека, как вы! - с внезапным порывом сказал он и даже привстал.
будто приготовляясь поднять огромную тяжесть.
погладил его по руке Ланде. - Говорите и чай пейте...
Столько я страдал, столько зла и несправедливости и подлости видел, что в
человеке изверился... Думал, что уж так и будет!.. Сволочь человек, и
конец!.. Куда ни посмотрю, - одни звери кругом!.. Такое меня отчаяние, такая
злоба взяли, что я и передать вам не могу... Да вы и не поймете, Иван
Ферапонтович!.. Возненавидел я и людей, и себя, и жизнь!..
в глаза и тихо гладил по руке.
голосом проговорил Ткачев. - Только по вас я увидел, что значит истинный
человек!.. Какой может быть человек!.. Тут я и вспомнил, как Господь Содом и
Гоморру за двух праведников пощадить хотел... И подумал я, что такой человек
может жизнь перевернуть...
теперь вас не всякий и понять-то может, но оно пройдет, сквозь все
пройдет!.. После вспомнят, поймут... Только бы вы... У меня, Иван
Ферапонтович, вот какой план...
горячее дыхание жгло Ланде лицо, а темные мрачные глаза проникали точно в
самый мозг.
восторженно грозя вспыхнувшими глазами.
кругом!.. К вам со всех концов пойдут, со всей России пойдут!.. Только слух
пустить... Вы над всеми станете, всех поведете... Иван Ферапонтович!
я могу им дать?
начала... Чтобы только колыхнуть!
хотите, какое это ужасное зло, обман и преступление было бы! Правды не будет
из обмана и я не могу этого... оставьте это!
погибать всем!
Ланде. Что вы говорите?.. Гибель в том, что вы затеваете... И это вам не
удастся, потому что этого не надо!.. Не надо насиловать, обманывать...
Борьба будет потому, что она нужна, как горнило... Но каждый шаг в этой
борьбе должен быть прямым... Это прежде всего, и именно эта непоколебимая
правда приведет к победе. Неужели вы этого не понимаете, Ткачев? Ложь зло...
Надо стараться не делать зла!..
Ткачев!.. Кто дал нам с вами власть переделывать людей по-своему силой и
обманом? Может быть, именно мы с вами самые дурные, погибшие люди?.. Как
знать, зачем и для чего все кругом!.. Идите своей дорогой, кто пойдет за
вами пусть идет. Идите впереди, а не толкайте сзади! Если ваша жизнь будет
права, след ее не пропадет, а пройдет через все века!..
состраданием смотрел в его опущенное лицо.
Значит, ошибся...
навсегда разрушившейся грандиозной мечты, смутной, но глубочайшей надежды.
холодной, ветреной тишине.
и, судорожно схватившись за волосы, замер, прислонившись головой к твердому
холодному забору. - Ведь мог бы... Юродивый, несчастный! - с лютой злобой
прошептал он.
XX
Всю ночь он думал о Ткачеве и Марье Николаевне, и душа его была полна
светлой печалью.
милый Ткачев! Какое это счастье так любить жизнь и так стремиться к ней...
Они теперь несчастны, но это пройдет, а живая сила останется, - они будут
счастливы в счастье ли или в страдании".
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Лукин Евгений