Чтение 19–й страницы книги ~Верные друзья~

И улыбкою, словом ласковым

Успокой меня, неспокойного,

Осчастливь меня, несчастливого...

Наталья Сергеевна улыбается:

- Как я тосковала по этой песне... Как ждала!

Наталья Сергеевна и Лапин останавливаются.

- Нет человека счастливее меня, - шепотом говорит Лапин и вдруг кричит
так, что эхо отдается за рекой:

- Эй, я самый счастливый!

Где-то далеко, точно в ответ, гудит сирена.

Идет по реке пароход.

Больница.

В приемном покое, перекинув плащ через руку, в тщательно отутюженных
брюках, при галстуке, стоит Чижов. А на него с молчаливым обожанием смотрят
столпившиеся вокруг девушка-врач, сестры и санитарки.

- Ну-с, родные, признавайтесь, - шутливо говорит Чижов, - чего вам не
хватает для полного счастья?

Все по-прежнему молчат. Только пожилая хирургическая сестра решается
произнести:

- Нам бы нейрохирурга, Борис Петрович... Ну, если нельзя постоянного,
то чтобы консультировал хотя бы!

- По четным дням! - вставляет девушка-врач.

- А по нечетным нельзя? - серьезно обращается к ней Чижов.

- Можно и по нечетным.

И тут, точно испугавшись, что не успеют высказаться, все принимаются
говорить разом:

- Нам кардиограф обещали прислать, как в прошлом году...

- Машина санитарная нужна, с одной не справляемся.

- Дежурку, дежурку для нянечек.

Чижов машет рукой и смеется:

- Тише, тише, красавицы, не все сразу...

Отворяется дверь, и на пороге появляется Нестратов, довольный, сияющий,
в съехавшем набок галстуке и перемазанном кирпичом и известкой плаще.

- Здравствуйте. Я за вами, Борис Петрович. Пора. Лапин ждет.

- Я готов, - говорит Чижов и смотрит на девушку-врача. - Ну, вот что...
Быстро составьте мне список самого для вас необходимого и принесите на
пристань! Попробую вам помочь! - Он улыбается. - Только не зарывайтесь.
Пишите действительно самое необходимое.

Он оборачивается к Нестратову:

- Идемте, Василий Васильевич.

Но Нестратов, не трогаясь с места, неуверенно произносит:

- Я бы хотел хоть на три минуты... Мне бы повидать Катюшу Синцову!

- Нельзя, товарищ Нестратов! - сухо отвечает девушка-врач.

Нестратов улыбается Чижову:

- Посодействуйте, Борис Петрович.

- Не могу, - пожимает плечами Чижов, - не я тут хозяин.

- Значит, не пустите? Наотрез? - прищурившись, смотрит Нестратов на
девушку-врача.

- Наотрез не пущу! - качает головой врач. - Вот выздоровеет Катюша,
тогда пожалуйста!

Нестратов усмехается:

- Да-а, времена меняются! Никак не могу добиться приема у товарища
Синцовой... Ну, хорошо! Передайте ей тогда следующее...

Палата.

Белая постель. Катя с блаженной и недоумевающей улыбкой
выздоравливающей лежит в подушках.

Руки неподвижно покоятся под одеялом. За Катиной спиной в полуоткрытом
окне с букетом цветов в руках томится Сережа Петровых.

- Катя! Ну! Катя же...

Но Катя, не оборачиваясь к Сереже (она, собственно, и не может
обернуться), прислушивается к могучему басу Нестратова, который доносится из
коридора.

- Передайте ей, что предложение комсомольцев насчет использования
местного строительного материала я принял и утвердил...

Катя счастливо улыбается.

- Катенька, - снова тихо зовет Сережа.

- Не мешай!

- Ах вот как! Я... мешаю? - Сережа мрачнеет, швыряет букет на
подоконник, исчезает и тут же появляется снова.

- Катенька, слушай, давай не ссориться!

В палату заглядывает девушка-врач, и Сережа быстро приседает, так что
над подоконником остается торчать только фуражка с речным крабом.

Девушка-врач улыбается, подходит к окну, произносит необыкновенно
вежливо:

- Будьте добры, Сережа, пройдите в приемный покой, вам дадут белый
халат, и вы сможете помочь дежурной сестре - посидеть часок на стуле в
коридоре, у дверей Катиной палаты.

Сережа, растерянный, смущенный и очень довольный, появляется в окне.

Катя хитро щурится:

- А вы куда, Мария Николаевна?

- А я, Катенька, на пристань - провожать.

Пристань.

У готового к отплытию плота, пришвартованного к грузовому причалу,
стоят друзья, окруженные шумной, говорливой толпой провожающих. Здесь и
строители, и девушка-врач с сестрами, и санитарки, и веселые пассажиры
баржи, снабдившие в свое время друзей едой и одеждой. Они сейчас принесли им
на дорогу арбузы, дыни, яблоки, цветы.

- До свиданья, счастливого пути!

- Приезжайте к нам! Обязательно приезжайте!

- Спасибо вам за все, Борис Петрович! А в стороне, глядя друг на друга,
смущенные и счастливые, стоят Лапин и Наталья Сергеевна.

- До скорого свиданья, Наташа, - шепчет Лапин.

- До скорого, до очень скорого свиданья! - тихо отвечает Наталья
Сергеевна.

Алеша Мазаев, секретарь комсомольской организации строительства,
протягивая Нестратову огромный букет цветов, увлеченно говорит:

- Если бы вы знали... если бы вы только знали, Василий Васильевич, что
значит для нас ваш приезд! Ведь за одну неделю все прямо как в сказке
переменилось: присылают нового начальника строительства, проект утвержден,
все основные вопросы решены...

И Нестратов голосом, в котором звучат подозрительно снисходительные
нотки, произносит:

- Ничего, ничего, голубчик! Мне, слава богу, и не такие вопросы
приходилось решать.

- Взгляните-ка, друзья, на Индюка, - негромко говорит Чижов,
пробравшись сквозь толпу провожающих к Лапину и Наталье Сергеевне. - Вам не
кажется, что его опять понесло?!

Действительно, Нестратов, окруженный строителями, улыбается,
раскланивается и даже едва ли не порывается посылать воздушные поцелуи.

- Нда-а! Душка-тенор! - усмехается Лапин и, внезапно обозлившись,
хватает лежащий на краю плота топорик, рубит причальный канат и, в последний
раз шепнув Наталье Сергеевне: "До скорого свидания, Наташа", кричит во весь
голос: "Полный вперед!".

Медленно отходит от пристани плот.

Следом по берегу двинулись провожающие. Взлетают на воздух шапки и
платки. Наталья Сергеевна идет вместе со всеми, машет рукой, улыбается
сквозь счастливые слезы.

- Работайте, други, работайте! - напутственно гремит Нестратов,
потрясая над головой сжатыми ладонями. - Я свое сделал, теперь дело за вами!

Лапин и Чижов за спиной Нсстратова сумрачно переглядываются.

Плывет по течению плот. Скрылись из глаз провожающие.

Нестратов, отдышавшись, оборачивается наконец к друзьям, гордо
произносит:

- Да-а, доложу я вам, запомнят они тут академика Нестратова.

- Как ты думаешь, Саша? - невинным тоном осведомляется у Лапина Чижов.

- Макнем, пожалуй! - кивает Лапин.

- Что значит "макнем", что значит "макнем"? - отступая на всякий
случай, сердито смотрит на друзей Нестратов. - Размакались, понравилось...
Надо понимать, каких я тут дел натворил: добился снятия Неходы, утвердил
предложение комсомольцев...

- А кто виноват в том, что предложение это не было утверждено? -
взрывается Лапин. - Кто виноват в том, что начальником строительства сидел
этот гусь Нехода? Чем хвастаешься? Тем, что исправил собственные ошибки?

- Ты, милый друг, только еще на пути к выздоровлению, говорю это как
врач, - серьезно замечает Чижов. - И не хвастайся! А то, действительно,
возьмем да и макнем, если понадобится!

Лапин смеется:

- И не здесь, не в речной водичке... А отправимся на плоту в Баренцево
море, например, и макнем тебя, дружок, в ледяную крупу!

Нестратов обиженно молчит, потом усмехается.

- Ладно, черти! Макайте! Черт его знает, как это со мной происходит.
Сам не замечаю!

Несколько мгновений длится молчание. Лапин задумчиво говорит:

- Кончается наш отпуск. А жаль. Жалко снова расставаться, друзья...
Однако пора ужин готовить...

Он вешает чайник над огнем и тихо запевает: