величайшего негодования и обиды. Его услышала даже мадам Помпадур в
Версальском дворце, не говоря уже о заблу- дившейся в лесу свите, только они
не поняли, что это кричит их уязвленный король. А меж тем это он и был - и
тогда, ко- гда испускал свой титанический вопль, и тогда, когда слетал с
дерева, будто отброшенный чьей-то исполинской рукой, и то- гда, когда
катался голым задом по лесному мху, вереща и ры- дая от огорчения,- все это
был наш добрый король Луи, и по- рукой тому его верный сенешаль, видевший
все своими глазами.
спустя добрых десять минут вскричал:
который как раз глядел вниз, изучая обстановку.
всего-навсего большой пестрый дятел. Вы буде- те жить, сир!
не выдал. Но позже, понемногу придя в себя, король все же не удержался от
едкого замечания:
даешь своему королю такие фуфлыжные советы! По крайности, ты мог хотя бы
предварительно проверить безо- пасность этого проклятого дупла!
разговаривать с сенешалем, лишь подобрал с земли перочинный ножик и снова
принялся ковырять дырку в стволе. Сенешаль, пытаясь как-то загладить свою
вину, напра- сно упрашивал его:
проклятую щель!
лучше как-нибудь сам. У тебя свои представле- ния о том, каким должно быть
дупло, а у меня - свои. Уж луч- ше я все сделаю так, как мне надо, а то
откуда ты знаешь, какие у меня там особенности. Подольше провожусь, устану,
из- мучусь весь, зато мне будет все впору, удобно, никуда не ла- зить...
трудился, продолжая долбить ствол ножом. По- том он все-таки допустил к
этому сенешаля, но окончательную отделку произвел сам.
устлать стенки скважины мхом, для мягкости, и будет то, что надо!
Не будет ли слишком сухо?
достать и еще смазать яичным желтком, то...
и, спустившись, подготовил надлежащим обра- зом скважину. Он лично проверил
большим пальцем, не завелось ли в новом дупле какое-нибудь вредное животное,
и решил, что на сей раз опасность исключена.
там, пока я тебя не позову, а то я стесняюсь.
огорчился сенешаль.
Вообще-то он был страшно зол на короля за то, что тот обозвал его, сенешаля,
фуфлом. Он спрятался в кустах так, чтобы его не было видно, а сам достал у
себя из планше- та бумагу и карандаш и стал лихорадочно делать зарисовки.
"Пошлю эти рисунки в лондонский "Панч" - пусть весь мир зна- ет, что
вытворяет наш додик-король!" - злорадно мечтал сене- шаль.
"Моя лапушка, пряничек, помпушечка моя..." и производил меж тем
колебательные движения, то приближая свой таз к стволу вяза, то отодвигая
его. Вся королевская душа пела, каждая жилочка в нем радовалась жизни. "Что
значит на- стоящая близость с природой!" - думал про себя Луи. Он так
увлекся, что спустя без остановки продолжил колебать вяз. Правда, королю
ужасно мешало то, что почва под его ногами притопталась, и Луи теперь
приходилось приподниматься на цы- почках, но пылкий король отважно решил
пренебречь этой поме- хой - оставалось уже недолго.
дня, включая злополучного дятла и пыхтения стоя на цыпочках. Казалось, сама
природа благоговейно замер- ла, не решаясь потревожить торжественности
момента,- смолкли птицы, в ветвях не шевелился ни единый листочек... "По
кай- фу!.." - в сладкой истоме шептал Луи, обхватив в полузабытье ствол. Он
все не распускал объятия, желая увековечить бла- женное мгновение.
собрался вынуть то, что любой иной вынул бы уже давно, как вдруг
почувствовал, что вынуть-то и не может! Что-то внутри скважины крепко
обхватило важнейший из членов королевского тела и не пускало его на волю. А
все дело в том, что когда король с сенешалем скоблили дупло, то в нем оста-
лось много древесной крошки. Смешавшись с желтком дятла и ко- ролевким
секретом, она образовала ту смесь, из которой как раз готовят сверхклейкий
раствор. Пока Луи совершал безоста- новочные движения, этот раствор не
успевал схватиться, но стоило королю на минутку замереть - и - оп-па! -
влип!!! Да еще как влип-то - посудите сами, египетские пирамиды потому и
простояли семь тысяч лет, что камни в них скреплены меж собой раствором,
куда входит желток страуса и сперма фарао- нов. Разумеется, бедняга-король
не ведал, что он заново от- крыл утраченный секрет пирамид, ведь рядом не
было придвор- ного алхимика, чтобы растолковать Луи всемирное значение его
королевского опыта. Но даже если бы ему вручили за это за- служенную
Нобелевскую премию, разве это утешило бы несчастно- го короля?
хватки коварной дырки. А он и так ужасно устал стоять на цыпочках, а тут еще
на него почему-то напала страшная чесотка. Чесалось, впрочем, не то место,
которое бы- ло скрыто в дупле, а около него. Но поскольку последним реши-
тельным движением король прижал себя к вязу тесней некуда, то теперь пальцы
его рук еле могли протиснуться туда, где чесалось, и несчастный Луи никак не
мог почесаться от души и унять этот кусачий зуд. Король уже по-всякому
пробовал осво- бодиться - то шевелил телом вправо, то влево, то пытался рас-
слабиться и съежить застрявшее в дупле до самого маленького размера - но все
без толку: застрявшее-то съеживалось, но все равно оставалось сцепленным с
дуплом.
сенешаль, где ты?
случилось",- решил король.
повалишься, в натуре!
кроткий король Луи.
круто ли он берет с сенешалем? И наш милосерд- ный король сменил тон:
пошутил, ты не думай!
слова против не скажу,- предложил великодушный мо- нарх.
этого дела",- сообразил мудрый король.
- они тебя всегда пустят.
ведь друзья! Ты, верно, о мадам Помпадур взды- хаешь, да? Да ведь?
здорово? Что молчишь? Мало? Ну, хорошо - три разоч- ка!
откликнуться сенешаля.
тебе тогда надо, а?
королевский шпандох затянулся, и сенешалю надоело делать в кустах зарисовки.
Он утомился, прилег в тенечке головой на пенек, выдул фляжку бургундского да
и заснул себе. И если его августейшего сюзерена не отпускал вяз, то сенеша-
ля не менее крепко повязал сон. Поэтому как ни напрягал свою глотку король,
он по-прежнему не мог дозваться изменника-се- нешаля.
который лакомился неподалеку малиной. Ему стало любопытно: что это за