мне рассказывают в последнее время, заставляет меня опасаться, как бы с вами
не случилось беды.
подлым врагам, ваше нежелание "подчиниться черни", как он говорит.
несправедливым объединять всех бедных тружеников под общим и оскорбительным
названием "черни" и смотреть на них свысока.
сказал?
по его мнению, для женщины существуют только стряпня и шитье, а все
остальное выше ее понимания, и незачем ей вмешиваться не в свое дело.
хорошо, чтобы давать мне советы?
рабочие будут любить вас, а не возненавидят, уверена и в том, что добротой
вы скорее завоюете их уважение, чем гордостью. Будь вы холодны или надменны
со мной или с Гортензией, разве мы любили бы вас? Когда вы бываете холодны
со мной, как это подчас случается, я и сама не отваживаюсь быть приветливой
с вами.
коснувшись и политики. Теперь моя очередь: Гортензия говорила мне, что вам
пришлось по вкусу одно стихотворение несчастного Андре Шенье, "La Jeune
Captive", и вы его выучили наизусть; вы все еще его помните?
голос постепенно становился все более уверенным; особенно выразительно
прочитала она последние строфы:
откинувшись в кресле, он незаметно для нее принялся ее разглядывать.
Разрумянившаяся, с сияющими глазами, она была полна того оживления, которое
скрасило бы и невзрачную внешность; но здесь такое слово неуместно. Солнце
проливало свой свет не на бесплодную сухую почву, а на нежное цветение
юности. Все черты ее лица были изящны, весь ее облик дышал очарованием. В
эту минуту - взволнованная, увлеченная, полная воодушевления - она казалась
красавицей. Такое лицо способно было пробудить не только спокойные чувства,
уважение или почтительное восхищение, но и более нежные, теплые, глубокие:
симпатию, увлечение, быть может, любовь.
беззаботная улыбка счастливого ребенка.
сроднюсь с ними навсегда.
девять часов; вошла Сара и сказала, что за мисс Каролиной пришли.
мне провести здесь другой такой же.
очевидно, не расслышала слов Каролины.
столика ее зимнюю накидку, он заботливо укутал кузину.
приглашений мне не хочется, - вы и сами это понимаете.
разбогатеть; но ведь если бы я стал богатым, вы всегда жили бы здесь;
вернее, вы были бы со мной, где бы я ни жил.
мне было бы хорошо с вами! Спокойной ночи, Роберт!
напомнить вам, хоть мне и очень хотелось. Стоит ли вам идти? На дворе
холодно, и раз за мной пришла Фанни, право, нет никакой необходимости...
поцеловав друг друга, а только обменявшись коротким рукопожатием. И все же,
когда Роберт ушел, Каролина продолжала ощущать радостное возбуждение. Он был
необычно внимателен к ней весь этот день, но проявилось это не в громких
словах, комплиментах или признаниях, а в ласковом обращении, взгляде и
теплых нотках голоса.
калитке, он постоял некоторое время в саду, погруженный в глубокую
задумчивость, глядя на залитую бледным лунным светом лощину, на обступившие
ее холмы, на безмолвную темную фабрику, и вдруг громко воскликнул: "Нет, с
этим надо покончить! Все это может оказаться губительным. - Затем добавил
уже спокойнее: - Ничего, это мимолетное наваждение, оно пройдет, как
проходило и раньше, я знаю, завтра от него не останется и следа".
возрасте настоящая повесть жизни едва начинается. До этой поры мы только
внимаем сказке, чудесному вымыслу, иногда веселому, иногда печальному, но
почти всегда фантастическому. До этой поры мы живем в мире возвышенном; его
населяют полубоги или полудемоны; его пейзажи - как бы видения сна; просторы
этой зачарованной страны украшают более темные леса и причудливые холмы,
более лучезарное небо и опасные воды, более нежные цветы и соблазнительные
плоды, более обширные равнины, более унылые пустыни, более веселые поля, чем
те, какие мы видим в действительности. Какой дивной луной мы любуемся в
ранней юности! Сердце наше замирает при виде ее несказанной красоты, а наше
солнце - это пылающее небо, обиталище богов.
призрачного, обманчивого мира, - страна Мечты, край эльфов остается позади,
а впереди уже виднеются берега Действительности. Берега эти, еще далекие от
нас, окутаны голубой дымкой, сквозь которую проступают пленительные
очертания, - и мы жаждем поскорее подойти к ним. Под ясным лазурным небом
нам мерещится свежая зелень - зелень вешних лугов; наши глаза ловят
серебристый, переливный блеск, и нам кажется, что это струятся живые воды.
Только бы добраться до этой страны - там мы будем избавлены от голода и
жажды! Но ведь нам предстоит еще пересечь дикие пустыни, быть может, и поток
смерти или пучину горестей, часто такую же холодную и мрачную, как сама
смерть, прежде чем дано будет вкусить истинное блаженство. Малейшую радость
жизни приходится завоевывать. И завоевывать, не щадя сил; это хорошо знает
тот, кто бился за высокие награды. Чело воина всегда покрывается алыми
рубинами крови, прежде чем над ним зашелестит победный венец.
надежде, когда она улыбается нам и обещает счастье назавтра; когда любовь
постучится в наши двери, словно заблудившийся ангел, мы тотчас впускаем ее,
приветствуем и лелеем, не замечая ее колчана; пронзенные ее стрелой, мы
ощущаем живительный трепет. Мы не страшимся яда этих зазубренных стрел,
извлечь которые бессильна рука врача; эта пагубная страсть, всегда в чем-то
мучительная, а для многих мучительная от начала до конца, считается, однако,
неслыханным благом. Короче говоря, в восемнадцать лет мы еще не вступили в
школу Опыта, где наш дух будет усмирен и переплавлен, но также закален и
очищен.
облаченный в самое мрачное одеяние, с грозной лозой в руках. Непреклонный,
ты неумолимо заставляешь новичка творить твою волю, ты властно приказываешь
ему не отступать ни перед чем. Только благодаря твоим наставлениям люди
способны находить безопасный путь в дебрях жизни; без твоих уроков они
сбиваются с пути, спотыкаются и падают, вторгаются в запретные чащи,
срываются в ужасные пропасти!
конец вечера в обществе дяди; его комната была для нее заповедным местом, и
она редко туда заходила. Вот и сегодня она просидела у себя наверху до тех
пор, пока колокол не возвестил час молитвы; вечернее богослужение
благочестиво соблюдалось в доме мистера Хелстоуна. Он монотонно читал
Бажанов Олег
Громыко Ольга
Самойлова Елена
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий
Перумов Ник