оцепеневшей от страха благодетельнице. - Теперь можно..."
видом всегда непоколебимого Толи.- Ваши швы разойдутся..."
очевидной для нас катастрофы казалось невероятным. Человеку вообще
свойственно какое-то время после рокового мгновения, изменившего всю прежнюю
жизнь, по инерции думать так же, как до аварии, напевать звучавшую секунды
назад песенку или продолжать строить никчемные отныне планы...
засмеялся второй старатель, пока Ира снимала окровавленные бинты с розового
здорового тела Моше, открывая едва заметные шрамы. Я, в свою очередь,
почувствовал странную легкость и непроизвольную бурлящую радость. Исчезла
многолетняя постоянная тянущая боль от паховой грыжи и ревматическая ломота
в коленях, прояснилось зрение, словно я надел очки, стало легче дышать. -
Таково воздействие конверсии. Мы ее давно применяем вместо медицины."
дверь ее каюты. "Я сказал что-то не то? - тревожно поднял на меня глаза
Бени. - Видит Бог, я никого не хотел обидеть. Тем более эту милую женщину, о
которой мне успела столько рассказать Эстер!" "Не беспокойтесь, - разлепил
я, наконец, губы. - Надеюсь, что этот день будет самым счастливым днем в ее
жизни. И, пожалуй, в моей..."
зажмурившись, стала лихорадочно раздеваться перед зеркалом, путаясь в белье,
не смея поверить в такое чудо и не решаясь взглянуть на себя. Сколько врачей
говорили ей, что никакая персадка кожи не вернет ей прежнего тела!
нежная грудь, нетронутые плечи, блестящий девичий живот, белые руки и ноги.
Все было точно таким же, как тогда, когда ее впервые раздели в проклятом
купе поезда на Кавказ. Мало того, исчез и возраст - она снова была
двадцатилетней. Господи, если бы тут был со мной мой Женя! - тотчас зарыдала
она. - У него бы вновь отросли его длинные сильные ноги...
крикнула "Минутку" и стала поспешно одеваться.
только при максимально ярком свете, задохнулась она от нетерпения. И рывком
отворила дверь.
была словно приклеена на гладком южного типа лице, показавшимся Ире каким-то
приторным. Глаза юноши расширились от изумления. К Ире протянулись юные руки
вместо жилистых клешней, что еще прошлой ночью ласкали в темноте ее шрамы...
Только блестящие, вечно напряженные огромные карие глаза выдавали прежнего
Марка.
зеркале, не подозревал о своем новом облике. Я только отметил идиотское
выражение ее лица, когда моя сдержанная Ирочка появилась в дверях,
вгляделась, воскликнула "О, Боже!.." и разразилась истерическим смехом.
руками и хохотала какая-то деревенская девка, имеющая только отдаленное
сходство с конструктором по имени Ирина. Конечно, эта была очень свежа, со
здоровым румянцем на лице и открытых плечах, никем не изуродована. Только
седая девушка была мне стократ милей, чем незнакомка на пороге знакомой
каюты. Но я отлично сознавал, что с ней случилось и потомунеуверенно и
фальшиво сказал:
теперь не захочешь иметь дело со стариком?"
себя счастливейшей из женщин и так ждала... своего Марка... а тут! - Она
почти брезгливо потянула меня к зеркалу. - Посмотри, в кого ты превратился!
Да я всю жизнь таких терпеть не могла!.. Прости меня, Марик, - спохватилась
она. - Ты же не виноват, как не была виновата и я, что тебятак...
изуродовали."
торопливо раздеваться, к ее, да и к своему собственному стыду. Только тут я
обратил внимание на свои чужие гладкие руки вместо прежних, покрытых
морщинами и пигментацией. В зеркале я, наконец, разглядел себя всего. -
Смотри, какое у меня гладкое тело вместо того, которого я так стеснялся...
Да яне меньше тебя радовался, что мы любим друг друга без света! Я
уверен..."
Подожди... - снова осеклась она. - Дай мне сначала к тебе привыкнуть... к
молодому... Пока же я тебя в твоем новом облике... просто видеть не могу!
Прости, но я ничего не могу с собой поделать... Господи, какая гадость!..
Уходи, Бога ради... И сбрей хоть эту мерзкую бороденку, идиот!" - болезненно
кричала она, заливаясь слезами.
изо всей силы пытался сдержать кашель. Я осторожно постучал, все еще в
испарине от событий в каюте любимой.
подходило мне теперь, как козе очки. Пятнадцатилетний капитан... Ладно,
Ирочка права... К неожиданно свалившемуся счастью, оказывается, иногда
привыкнуть ничуть не легче, чем к внезапной беде.
грозной невероятной красоте.
запахи, словно кто-то разбрызгал тут духи. Искусственный мир, вдруг подумал
я, декорации, фокусы. Всего этого на самом деле быть просто не может!
Гипноз... Мистификация...
Она была очень нарядной и показалась мне взрослой лилипуткой. От всего это
было так страшно, что захотелось немедленно где-то запереться покрепче,
завыть, как Толя, и больше не выглядывать в окно и не выходить под эти
густые серые облака, сама форма которых казалась новой.
к животу. "Ты... узнала меня?" - растерянно спросил я. "Конечно,- радостно
смеялась та. - Ты Мордехай. Ты спас меня и папу. Ты теперь для меня самый
родной человек. Не бойся никого. Я тебя тоже никому в обиду не дам."
поняли, тут расположены... скажем так... санатории. Просто люди у нас не
успевают до конверсии дойти до такого... безобразного состояния, в котором
вы были несколько минут назад. Поэтому их выздоровление не так заметно
внешне. Что же касается замечания моей дочери, то она совершенно права. Хочу
вас уверить, чтоникому из вашего экипажа ничего не угрожает."
себе неявляется насилием?" "Папа, что он говорит? - теребила отца Эстер. -
Почему он так сильно сердится?.." "Он боится, что если мы его вернем
обратно, он снова станет старым и больным." "Но это же неправда! Морди, ты
теперь много-много лет будешь почти таким же молодым. До самой смерти, как
мой дедушка. Он просто взял и умер."
тот молоденьким, красивеньким, здоровеньким умрет." "А что в этом плохого? -
смеялся в бороду Бени. - Вот и мой срок скоро подходит. Я просто перейду в
иной мир. Все умирает рано или поздно. Когда приходит срок." "Я был уверен,
что такой болезни как "старость" не существует, - уже втянулся я в разговор.
- Что старость - просто неспособность сопротивляться болезни..." "Увы.
Старость, на самом деле, усталость от жизни, Морди, - серьезно сказал Бени.
- Мне очень хорошо, я прожил счастливую жизнь, но мне сто девятнадцать лет
и..." "А откуда в Израиле знают, - перебила его Эстер, - что сто двадцать
лет - предел? Нам там все желали - до ста двадцати." "В Израиле знают все, -
загадочно произнес Бени. - Кстати, мне там побывать так и не удалось. Но
Моше говорит, что там есть мудрецы-каббалисты, которые знают все..." "А ваши
каббалисты? - смирился я с новой иммиграцией. - Моше сказал, что
отцы-основатели этого... параллельного Израиля тоже были каббалистами."
"Моше сделал непростительную глупость, - помрачнел Бени. - Только потому,
что вы от него узнали о нас так много, мне пришлось перенести шагайку сюда,
а не расстаться с вами на той же поляне, где остались сани, чтобы каждый из
нас мог вернуться без ущерба для другой стороны."
мире он не из тех, кому свойственно делать глупости..."
неосторожно подставился. Вы правы, Морди. Моше принадлежит к числу немногих
наших... как это по-русски... старейшин. Но этот профессор оказался
неожиданно смертельно опасным для любого из нас. Именно поэтому сани с Моше
и Эстер застряли в вашем мире, а он сам не знал, что говорит вам. Но теперь
этого уже не исправить. Вам придется остаться с нами. Насколько я знаю, уж
вам-то,Морди, не привыкать круто менять свою жизнь и один мир на другой. А
вашим друзьям придется этому учиться..."
слово чести и все-таки вернуть нас в наш мир. Поймите, даже если мы
расскажем всем о том, что слышали и видели, нам никто просто не поверит..."
"А вдруг поверят? - нахмурился Бени. - Тем более теперь. Ваш внешний
облик... Как вы объясните свою внезапную молодость и здоровье? Всем сразу
станет ясно, что вы побывали там, где возможно омоложение и оздоровление. Да
сюда ринется все человечество за эликсиром молодости, который для
большинства людей дороже золота! Лучшие умы человечества будут работать над
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Гюго Виктор
Белов Вольф
Плотников Александр