СРТ располагается под окнами ходовой рубки.
артельный. Он самый старый среди нас, и с лысиной, мы его с ходу назначили
главным бичом - лавочкой заведывать.
перебудил. Одного кого-нибудь не мог поднять.
работа - всех буди, пускай не залеживаются.
судне ведь ничего потом не делается, все сразу. Хотя этот кухтыльник и не
понадобится нам до промысла.
гребнями, - катилась от норда, ударяла в штевень и взлетала толстым,
желто-пенным столбом. Рассыпалась медленно, прокатывалась по всей палубе, до
рубки, все стекла там залепляла пеной и потом уходила в шпигаты не спеша, с
долгим урчанием. Чайки носились косыми кругами с печальным криком и
присаживались на волну: в шторм для них самая охота, рыба дуреет, идет к
поверхности. И заглатывают они ее, как будто на неделю вперед спешат
нажраться: только мелькнул селедкин хвост в клюве, - уже на другую кидаются.
Смотреть тошно.
сделалось, стойку нужно было выпилить метра в полтора, обстругать и продеть
в петли. Работы - одному минут на двадцать, хотя бы и в шторм. Но мы-то
вдевятером пришли! Это значит, на час, не меньше. Потому что работа - на
палубе, а кто ее должен делать? Один не будет, если восемь останутся в
кубрике. Он будет орать: "Я за вас работаю, а вы ухо давите!" И пошла
дискуссия.
сушиться. А кто и сны досыпать, кандей еще на чай не звал. И тут, возле
капа, увидели наших салаг - Алика и Диму, которых с нами не было на работе.
Алик, как смерть зеленый, свесился через планширь и травил помалу в море. А
Дима его держал одной рукой за плечо, а другой сам держался за вантину*.
Крепится нижним концом к борту или к палубе.
Диме:
надо товарищам помогать.
чем. Но дрифтер чего-то вдруг завелся. Он еще после кухтыльника не остыл.
я в таких случаях не отвечаю. Или отвечаю по-другому... На первый раз
прощается.
стала красной. Он, правда, и не орал на салагу, просто у него голос такой,
ему по ходу дела много приходится орать на палубе. Но салага все равно был
на высоте, а дрифтер уж лучше молчал бы. Вообще, он мне понравился, салага.
Он мне еще в Тюве понравился, когда сети грузили. Понюхал и сказал Алику:
"Лыжной мазью пахнут". Сколько я их перетаскал, а вот не учуял - и в самом
деле, лыжной мазью.
над ним с кулачищами. У нас еще боцмана бывают дробненькие, ну а дрифтеру
всю палубную команду нужно в кулаке держать, так что кулаки у него дай Бог.
- А то еще на трех ногах стоишь на палубе!
дрифтера, увел в кап, и мы все хором скинулись по трапу в кубрик. Сели в
карты играть, покамест кандей не позовет. Серега достал засаленную колоду и
раздал по шестям. Пришел еще боцман наш, Кеша Страшной - ну, на самом-то
деле он не страшной, а симпатичный, в теле мужичок, с чистым лицом, как с
иконы, в довершение еще бороду начал ростить. До порта побалуется, а там
жена все равно потребует сбрить. О чем мы тут заговорили? Да, боцман-то и
начал мораль нам читать, - на что мы время золотое тратим, карты у нас с
утра, лучше бы книжки читали.
игра не заладится.
разобрал их и вздохнул. - Вообще-то на судне не положено. Это игра семейная.
все услышали:
поглядели на него. Он был хмурый и матовый от злости.
Что за подончество!
уже забыл начисто, как он орал на палубе. И из-за чего орал. Потому что
палуба - одно, а кубрик - другое. Там свои интриги, а в кубрик пришли -все
забыто, сели играть, ходи с шестерки. Но салага-то этого не знал.
свои слова назад.
что-то нам теперь не игралось.
Еще и рот разевают, дерьма куски. Я положил карты снова лицом вниз и сказал
ему:
понял? Так я тебе здесь, в кубрике, могу объяснить.
Меня вот это дико бесит - как мы друг к другу относимся.
не-ет! С таким-то лбом стоеросовым - жить да радоваться.
ноздри раздулись. - Ты же мне объяснить хотел. А не объясняешь. Только
ругаешься. Лучше-ка вот я тебе объясню. Ведь мы, Сеня такие деньги получаем
- ты их нигде не заработаешь: ни на заводе, ни в колхозе. Значит, работать
надо со всей отдачей. Так мы еще с салагами будем возиться, учить их по
палубе ходить? Они-то что думали - придут на траулер и сразу нам будут
помощниками? Нет, Сеня, они этого не думали. А это, как ты считаешь,
по-товарищески? Они моряками станут, когда мы последний груз наберем и в
порт пойдем - денежки считать. Вот где от них-то помощь будет! А покамест
они нам на шее камень. Они это должны усвоить. И рот не разевать, когда их
уму-разуму учат.
глазками. Устал я с ним говорить.
вышел - всем хором на того и кидаться? Не будет у нас этого на пароходе!
так и будет.
тогда до обеда. А так-то скучно.
только заметил за ним - он с открытыми глазами спит. Даже ответить может во
сне, такой у человека талант. Но хуже нету, если он тебя на вахте сменяет.
Будят его ночью: "Коля, на руль!" - "Ага, иду". Тот, значит, возвращается в
рубку, стоит за него минут пятнадцать, потом отдает руль штурману, снова
приходит будить: "Коля, ты озверел? Ты же не спишь, дьявол!" - "Нет,
говорит, иду уже". А сам спит дремучим сном.
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Лондон Джек
Сертаков Виталий
Каргалов Вадим
Конан-Дойль Артур