Чтение 19–й страницы книги ~Скелет из пробирки~

- Ой! Вот здорово! Ну и счастье!

- Ага, - буркнул парень, освобождаясь от объятий, - счастье было так близко, так возможно... Только ничего не получится!

- Почему? - испугалась Света.

- Потому что ты не пускаешь меня в хранилище, - пояснил Игорь, - нужные материалы там, только они не внесены в каталог.

- Откуда ты знаешь?

Игорь вытащил из деревянного стеллажа ящик с карточками.

- Простое логичное умозаключение. Смотри сюда, мне нужны материалы, посвященные узникам лагеря Горнгольц, но их тут нет. Однако что же мы видим в каталоге? Вот документы про Руркранц и Вольфсвальд.

- Ну и что? - недоумевала Света.

- А то, - принялся терпеливо растолковывать он, - концлагерей фашисты настроили тьму. Сегодня люди помнят только о самых крупных - Дахау, Бухенвальд, Освенцим, Треблинка Но были и другие, их число перевалило за несколько сотен Некоторые назывались исправительными, некоторые трудовыми, но суть-то не менялась И там, и там в ужасных условиях, впроголодь пытались выжить те, кто не принимал идеологию фашизма. Сейчас многие думают, что национал-социалисты убивали только военнопленных и евреев, но это не так За колючую проволоку, а потом в крематорий отправляли многих немцев, и не все они были членами компартии Эрнста Тельмана, идеологическими врагами Гитлера. Нет, многие добропорядочные бюргеры оказывались на нарах в бараке после того, как у них, выпивших лишнюю кружку пива, развязывался язык и они позволяли себе заметить, что при кайзере масло стоило дешевле, чем при режиме национал-социалистов. Собственно говоря, Россия тоже пережила подобный период в 30-е годы, когда людей отправляли в лагеря без всякого повода.

- Ну и что? - не выдержала Света - Теперь смотри сюда, - Игорь ткнул пальцем в большую, подробную карту фашистской Германии, которая лежала в витрине около стойки. - Вот это городок Руркранц, возле него имелся одноименный лагерь, чуть поодаль, в тридцати километрах, находится Горнгольц, и нам известно, что и там были заключенные, а еще через сорок километров Вольфсвальд.

- Не понимаю...

- Господи, Света, - рассердился Игорь, - ну нельзя же быть такой тупой. Надеюсь, ты докумекала, что советские войска наступали с востока? Сначала они освободили Руркранц, прихватили архив, и он сейчас у вас в хранилище. Потом добрались до Горнгольца, выпустили несчастных, если там кто выжил, и забрали документы, потом добрались до Вольфсвальда. Вот в картотеке перечислены все бумаги, добытые там. Теперь вопрос: а куда подевался архив Горнгольца?

- Куда? - эхом повторила Света - Никуда, - передразнил Игорь, - лежит в вашем хранилище неразобранным, ждет своего часа, и именно в нем находится книга учета заключенных, в которую мне требуется заглянуть, чтобы мы сумели снять квартиру. Я доходчиво объяснил?

- Может, бумаги из Горнгольца отправили в другой архив, - медленно сказала Света.

- Нет, - покачал головой Игорь, - я уточнил, все те местечки освобождала одна воинская часть, архивы складировали вместе и отправили сюда.

- Ладно, - пробормотала Света, - в понедельник мое ночное дежурство, тогда и сходим вниз.

Самое интересное, что Игорь оказался прав! Он нашел-таки нужное: большие ящики из твердого картона. Сверху красовались свастика и надпись, сделанная готическим шрифтом: "Gorngolz" <Горнгольц>. Пока Игорь рылся в кипе бумаг, Светочка, трясясь от ужаса, сидела наверху, боясь, что охранники заподозрят нехорошее, но все обошлось. Только парню не удалось с одного раза найти необходимое.

На следующий день Света пошла к начальству и попросила:

- Если можно, поставьте меня на две недели в третью смену. Заведующая удивилась. Обычно сотрудники всеми силами сопротивлялись, когда подходила их очередь сидеть ночь в зале. Женщины боялись ужасно, им казалось, что за каждой занавеской прячется грабитель, а из-под стеллажей сейчас побегут мириады мышей. Было бесполезно объяснять им, что мимо охраны невозможно пройти незамеченным, а с мышами в архиве боролись как со злейшими врагами, на довольствии стояло десять кошек, безжалостных и очень активных.

- Понимаете, - смущенно улыбаясь, пояснила Света, - мама заболела, положили в больницу. Лекарства, перевязки... Всем денег дать надо: врачу, медсестрам. Какие у нас зарплаты, сами знаете. А за ночные дежурства двойная оплата идет.

- Конечно, конечно, - закивала начальница, - только тебе тяжело придется: две недели в ночь...

- Ничего, - отмахнулась Света, - очень уж деньги нужны. Они с Игорем разработали целый план. Света приходила на службу за час до закрытия архива и прятала Игоря в шкафу, куда уборщицы ставили ведра и веники. Когда сотрудники убегали, а охрана заканчивала обход помещений, Света освобождала любовника и спускала вниз. Хранилище всегда опечатывали, но в архиве никогда не случалось краж, и печать совершенно открыто лежала в коробочке на столе у ученого секретаря. Ключи от всех помещений хранились в деревянном настенном ящике. Интеллигентные люди, работающие здесь, ничего не прятали.

* * *

На третью ночь Игорь нашел нужный ящик. Он вышел из хранилища, обнял Светочку и закружил ее, выкрикивая:

- Наша взяла!

- Тише, - испугалась девушка, - вдруг охрана услышит.

- ликовал парень. - Теперь осталось раздобыть книгу, - Там столько дряни лежит!

Но нужные записи отыскать не удалось. Игорь мрачно констатировал - Книга либо потерялась, либо ее забыли в Горнгольце. Вот неудача, не видать нам тысячи баксов.

Однако, не желая терять надежду, парень продолжил поиски и неожиданно повеселел Увидав жениха с довольной улыбкой на лице. Света обрадовалась - Книга отыскалась?

- Нет, - хмыкнул Игорь, - зато нашлось нечто более интересное.

- Да ну?

- Ага, - кивнул Игорь, - открываются новые перспективы.

- Какие?

- Потом скажу, - загадочно улыбнулся парень После этого разговора Игорек пропал на неделю, а затем явился с обескураживающим заявлением: ему надо жениться. Света едва удержалась на ногах.

- На ком? Почему?

Возлюбленный изложил план. Денег у них нет, взять их неоткуда, затея с составлением родословной накрылась медным тазом. Но, роясь в папках, он обнаружил нечто, некие сведения, за которые Мария Григорьевна Боярская отдаст много денег.

- Она заплатит мне сто тысяч долларов, - потирал руки Игорь.

- Ты уверен? - недоверчиво спросила Света.

- Абсолютно! Не захочет, чтобы семейные тайны стали достоянием гласности.

- Это шантаж! - возмутилась Света.

- Нет, - обнял ее Игорь, - если у богатого взять немножко, это не грабеж, а дележка.

- Кто такая эта Мария Григорьевна? - не успокаивалась девушка.

- Одна знакомая моей матери.

- Но зачем тебе жениться на ее дочери?

- Понимаешь, - спокойно объяснял Игорь, - мне надо взглянуть на кое-какие документы, которые точно есть у них дома, а к ним иначе не подобраться.

Бедная Света только хлопала глазами. С ее точки зрения, поведение Игоря выглядело ужасно. Но любовник неожиданно обнял ее, поцеловал, наговорил много глупых ласковых слов, и девушке стало легче. Ей внезапно пришло в голову, что, может быть, Игорь прав, а она безнадежно старомодна, за счастье следует бороться, выгрызать его зубами и выцарапывать ногтями.

- Ты не думай о глупостях, - уговаривал ее Игорек, - брак заключу только на пару месяцев, максимум на полгода, и ни в какие отношения с Любой вступать не буду.

- И ты поверила! - воскликнула я. Света кивнула.

- Конечно, Игорь любил меня и был готов на все, чтобы мы оказались вместе.

От подобной глупости мне стало нехорошо. Представляю, как потешался Игорь над наивной Светочкой, верящей каждому слову наглого парня. Да он и познакомился с убогой хромоножкой специально для того, чтобы проникнуть в хранилище. Подлец правильно рассчитал: непривычная к мужскому вниманию Света мгновенно влюбилась в него и выполняла все его просьбы. Вот мерзавец! Он никогда не собирался вести в загс эту дурочку. Насколько я помню, Ксюша, рассказывая о том, как Люба увела у нее Игоря, обронила примерно такую фразу:

"Он познакомился с ней осенью, а в июне уже сыграли свадьбу".

Игорь ухаживал за будущей женой примерно полгода, а глупой Свете сообщил о намерении оформить отношения с Боярской за неделю до торжества. Значит, он крутил роман одновременно с двумя, и Света была ему нужна лишь в качестве ключа к хранилищу. Ну как можно быть такой идиоткой, чтобы поверить в то, что отношения между мужем и женой останутся платоническими? Вы слышали когда-нибудь большую глупость? Игорь безошибочно выбрал из всех молодых сотрудниц архива именно Свету. Она, интеллигентная, тихая, скромная, ни за что не станет поднимать скандал, если партнер скажет: "Прости, дорогая, любовь закончилась".

Света заплачет, подумает о самоубийстве, запрется дома, но не поедет бить морду сопернице.

Внезапно я обозлилась до крайности. Светлана продолжала тихо шмыгать носом.

- Это все, что ты сделала ради любви? - налетела я на нее. - Может, еще куда Игоря впустила? Девушка покачала головой.

- Он просился только в хранилище, ну, еще я ездила к двум людям по его просьбе, только они умерли.

- Рассказывай. Светлана наморщила лоб.

- Одного звали.., а, вспомнила, Вениамин Михайлович, как писателя Каверина, только фамилия его была Листов. И не писатель он, а художник. Жил на Котельнической набережной, в таком огромном доме, сталинской высотке, внизу кинотеатр "Иллюзион", рядом...

- Да этот дом все москвичи знают! - в нетерпении воскликнула я - Дальше!

- Игорь дал мне большую книгу, альбом по искусству, - все так же не торопясь поясняла Света, - и велел сказать, что я привезла заказ из архива. Ну, якобы этот Вениамин Михайлович просил найти ему это издание.

- Вы оказываете такие услуги? - удивилась я.

- Нет, конечно, - ответила Света, - но Игорь сказал, что очень надо.

Господи, да она бы убила парочку младенцев, скажи ее драгоценный любовник: мне этого хочется.

- И дальше что? - сердито спросила я.

- Ничего, - пожала плечами Светлана, - нужно было позвонить в квартиру, спросить Вениамина Михайловича и отдать ему альбом.

- Вручила книгу?

- Нет.

- Почему?

- Вышла женщина, примерно моих лет, и сообщила: "Ну вы, однако, не торопились с выполнением заказа, дедушка уже два года как умер".

- Игорь удивился?

- Не очень.

- Хорошо, а второй кто? К кому еще наведалась? Света задумчиво протянула:

- К женщине, имя помню - Лиана Аракеловна, а вот фамилию... Такая странная, из животного мира. То ли Тигрова, то ли Горностаева, то ли Выдрова, что-то такое...

- Ладно, дальше.

- Ей надо было сказать, что издательство "Наука" берет печатать книгу, но нужны исправления.

Светлана покорно отправилась по указанному адресу, на этот раз вышел мужчина и налетел на нее чуть ли не с кулаками.

- Вы в своем издательстве совсем с ума сошли, - топал он ногами, - Лиана Аракеловна почти два года как покойница! Явилась! Вспомнила про рукопись! Откуда она у вас? Теща давным-давно, получив от "Науки" отказ, издалась в "Новом эксперименте"! Убирайтесь вон, опомнились!

И снова Игорь не удивился, казалось, он ждал от Светланы сообщения о смерти Лианы Аракеловны.

- Вроде он хотел меня еще куда-то отправить, - горестно сообщила Света, - но умер. Вернее, Игорька убили. Его жена! Наверное, узнала, что он ее не любит!

Глупость собеседницы начала меня раздражать.

- Ты видела бумаги из Горнгольца? Знаешь, что отыскал Игорь?

- Нет.

- Где они лежат, представляешь?

- В общих чертах.

- Можешь найти?

- Да зачем?

Я схватила Светлану за руку.

- Ты любила Игоря?

- Очень, - прошептала она, - и сейчас люблю, никогда не выйду замуж за другого, сохраню ему верность!

Похоже, Свете без труда удастся исполнить клятву, очевидно, больше никто ею просто не заинтересуется. Часто некрасивые внешне женщины бывают умны и обаятельны, но это не тот случай. Глупость Светочки поражает.

- Слушай внимательно, - велела я, - до сих пор я сомневалась, но сейчас уверена: Игоря убили. Пока я не понимаю как, но знаю почему. Изучая архивы Горнгольца, он нашел сведения о Марии Григорьевне, которая была там в заключении. Очевидно, сведения эти были крайне порочащие, если старуха испугалась даже сейчас, спустя столько лет после окончания Отечественной войны. Игорь же, жаждавший денег, стал шантажировать Боярскую. Кстати, с чего он решил, будто у нее много денег? В наше время у ученых, даже докторов наук, особых средств нет!

- Не знаю, - растерянно протянула Света, - но он уверял, что Мария Григорьевна очень богата и безо всякого труда заплатит сто тысяч долларов.

- Хорошо, - кивнула я, - на эту тему подумаем потом! Ты должна спуститься в архив и попытаться сообразить, какой ящик заинтересовал Игоря.

- Зачем?

- Затем, что, посмотрев, я узнаю правду про Марию Григорьевну. А открыв ее тайну, мы сумеем сдать убийцу правоохранительным органам, ясно? Ты хочешь, чтобы та, которая уничтожила Игоря, была наказана?

- Да, - прошептала Светлана.

- Тогда надо действовать. Вот мой телефон, мобильный, он всегда включен, как только обнаружишь ящик - мигом звони!

- Обязательно! - с жаром воскликнула девушка. - Теперь делом всей моей жизни станет разоблачение преступницы.

Я вышла из архива и чихнула. Душный, жаркий, наполненный смогом воздух столицы отчего-то показался более свежим и приятным, чем кондиционированная прохлада архива.

Глава 21

Не успела я надышаться бензиновыми парами, как ожил мобильный. Вот это оперативность! Неужели Света успела за десять минут смотаться в подвал и обнаружить папки?

Но из трубки понесся недовольный голос Федора:

- И где мы шляемся?

- Работаю над новой книгой!

Он издал противный квакающий звук.

- Только не надо ля-ля! Дома тебя нет!

- В архиве сижу.

Что, между прочим, почти чистейшая правда!

- Ну-ну, - опять заквакал Федор, - надеюсь, не опоздаешь?

- Куда? - испугалась я.

Неужели опять придется жевать филе из хвоста бегемота в панировке из пальмовой муки? Впрочем, кажется, у бегемота нет хвоста! Или есть? Господи, я ничего не смыслю в зоологии, и если уж теперь вынуждена изображать из себя даму, чьи юные годы прошли в Африке, то следует хотя бы купить атлас животных. Ну-ка, скажите, бегемот, гиппопотам и носорог - это одно и то же?

- Послушай, - устало спросил Федор, - ты же вроде преподавала немецкий?

- Да, - удивилась я, - но только детям, тем, у кого трудности с выполнением домашних уроков, я хорошо владею языком в пределах программы спецшколы, могу довольно бойко разговаривать, имею отличный словарный запас, если бы не определенные обстоятельства, могла стать просто классной переводчицей, и...

- Не тараторь, - оборвал меня парень, - и что, ты вечно забывала про уроки? Путала, к кому приходить?

- Нет, конечно!

- А как запоминала расписание?

- Записывала в книжечку, да...

- Вот и сейчас заводи склерозник, - рявкнул Федор, - приколоти его себе на лоб! Еще неделю назад я предупредил: сегодня запись на телике, в программе Алика Войко! Ровно в девятнадцать ноль-ноль стой на улице Королева, у здания смотри не перепутай, их там два! Тебе нужно главное, семнадцатый подъезд!

- Хорошо, хорошо, - забубнила я.

- Теперь, что надеть, - раздавал инструкции Федор, - значитца, так все в цветочек, полосочку, клеточку, тяпочку и капочку нельзя категорически.

- Почему?

- Рябит на экране Голубое, зеленое, синее не надевай.

- А это отчего?

- Сольешься с фоном, у них студия цвета морской волны. Белое и черное отбрось, слишком официально. Оранжевое, красное и фиолетовое не подойдет. Эти цвета носит ведущий.

- Что же остается? - растерялась я.

Разговор сильно напоминал игру, которой мы забавлялись в детстве. "Барыня прислала сто рублей и велела купить одежды. Черного и белого не берите, "да" и "нет" не говорите..."

- Розовый! - гаркнул Федор.

- У меня таких вещей нет.

- Так приобрети, - рявкнул пиарщик, - время еще есть! Ноги в руки и дуй в магазин.

- А какой макияж делать?

- Тебя гример накрасит, - фыркнул Федор, - и причешет, только шмотки прикупи, ясненько?

Я огляделась по сторонам, увидела вывеску "Модная одежда из Италии" и нырнула в торговый зал. Походив между вешалками около часа, я сделала малоутешительные выводы. Во-первых, юбки и блузки, украшенные красивыми бирками "Made in Italia", выглядели хуже тех вещей, которыми торгуют пронырливые вьетнамцы. Во-вторых, единственный костюмчик розового цвета был такого ядовитого оттенка, что нужно быть полной идиоткой, чтобы нацепить на себя этакую красоту, в-третьих, мне просто не хватало денег. Несуразная шмотка стоила двести долларов.

Обойдя еще пару лавчонок, я окончательно приуныла. На глаза не попалось ничего достойного, а о ценах я лучше умолчу. И тут в голову пришла замечательная идея, и я как на крыльях полетела домой. Только бы Наташка, жена Ленинида, оказалась на месте. Не так давно папенька женился на моей хорошей знакомой, нашей бывшей соседке Наташке. Туся - жуткая шмотница, у нее гардеробы забиты вещами, наверняка найдется нужное.

- Есть розовенькое, - успокоила меня Наташка, - давай, беги.

Мы теперь не живем в одном доме, но все равно находимся в двух шагах друг от друга. Через пять минут я ворвалась в хорошо знакомую квартиру и увидела подругу, трясущую вешалкой.

Прикид подходил по всем статьям. Широкие от талии брюки, симпатичный сюртучок с накладными карманами, цвет - нежно-розовый, милые перламутровые пуговички... Одна беда - Наташка весит около ста килограммов, а рост у нее примерно метр семьдесят. Я же на десять сантиметров ниже и ровно в два раза меньше вешу. Если становлюсь на весы, стрелка никогда не перескакивает за отметку пятьдесят.

Естественно, брюки не держались на талии.

- Не беда, - воодушевленно заявила Наташка, - значит, так: внизу я их подошью, вверху заколем булавками, пиджак длинный, никто ничего не заметит. А то, что сюртук болтается, это хорошо, сейчас так модно, чтобы рукава свисали. Ты только ходи осторожно, и все будет тип-топ!

Федор нервно вышагивал перед подъездом, когда я вылезла из маршрутного такси. Он оглядел меня с головы до ног и остался недоволен.

- У матери прикид позаимствовала?

- Почти угадал, - хихикнула я, - у мачехи.

- Жуть, - оценил парень, - одна радость: ходить тебе по студии не придется.

Мы пошли по бесконечным, довольно обшарпанным грязным коридорам. Я удивилась: вот уж не предполагала, что внутри главного здания Центрального телевидения могучей страны так уныло и некрасиво. Наконец Федор впихнул меня в маленькую комнату и отдал на растерзание гримеру.

Худенькая, темноволосая девушка равнодушно спросила:

- Как обычно краситесь?

- Никак, - я пожала плечами, - предпочитаю быть естественной.