Чтение 19–й страницы книги ~Доллары царя Гороха~

- Будут всякие шмакодявки тут выжучиваться! - рявкнул Зверев. - Приказываю - выполняй.

Сначала сделай, а потом уж на привале думай!

Выдав очередной перл, Зверев ловко сдернул с Костика свитер. На мгновение в аудитории повисло молчание, прерываемое лишь негодующим сопением Светки. Потом вдруг преподаватель по-бабьи завизжал и ринулся вон из кабинета.

Мы вначале растерялись: такое поведение было совсем не свойственно вояке-златоусту. Но тут Костик начал бешено хохотать, тыча пальцем в пол.

Я взглянула на потертый линолеум. У ног Борева валялся злополучный свитер, а рядом лежали два уха. Костя, решив сэкономить клей, намазал протезы отнюдь не щедро, и они, естественно, отвалились, когда Зверев с силой сдернул пуловер через голову юноши.

Когда в аудиторию во главе с местной медсестрой ворвались в полном составе сотрудники ректората и учебной части, Костик, опять с ушами, преспокойненько сидел на своем месте.

- Что тут произошло? - воскликнул потный, красный ректор.

Для него, кабинетного чиновника, человека тучного, неспортивного, бодрая пробежка с первого этажа на пятый была серьезным испытанием. Зверев же, наоборот, бледный до синевы, бессвязно лепетал:

- Этта, того, ему, уши... свитер... пидорас.

- Ничего не знаю, - с самым простодушным видом ответил, вежливо вставая, Костик, - полковник вызвал меня к доске, потом зачем-то сорвал с меня свитер, швырнул его на пол и убежал.

Ректор повернулся к Звереву.

- Дык... уши... того... лежали, - проблеял тот, - на полу...

Начальство снова перевело взгляд на Костика.

- Борев, у вас уши отпадали?

Вся группа, не выносившая Зверева на дух, затаив дыхание следила за разворачивающимися событиями.

Костик кашлянул, а потом, навесив на лицо озабоченное выражение, воскликнул:

- Простите, Андрей Владимирович, вы меня всерьез спрашиваете? Насчет ушей?!

Ректор крякнул, потом велел:

- Да, действительно, садитесь, Борев. Группа пусть самостоятельно изучает материал. Открывайте учебники, найдите нужный параграф и принимайтесь за работу.

Мы тут же зашелестели страницами.

- А вы, товарищ Зверев, - заявил Андрей Владимирович, - пройдемте со мной!

Больше мы полковника не видели. Военное дело у нас теперь вел майор Герасимов, совершенно невредный и даже приятный. Естественно, через некоторое время правда о происшествии с ушами стала известна на факультете и дошла до ректора. Но Андрей Владимирович был человек умный, посмешищем выглядеть он не хотел, поэтому сделал вид, что ни о чем не догадывается. Костик благополучно женился на Светке, папа-дипломат забрал молодых к себе на лето, и на родину Костя вернулся с ушами - тесть отправил его на пластическую операцию. История же о полковнике обросла невиданными подробностями и до сих пор с упоением рассказывается всем первокурсникам Теперь понимаете, почему я, увидев Заю с наклеенными губами, воскликнула:

- А они не оторвутся?

Ольга смерила меня уничтожающим взглядом, а Кеша, исподтишка погрозив кулаком, тут же ответил:

- Конечно же, нет! Изумительная вещь! Спасибо, Манюня!

- Да не за что, - пожала плечами дочь, - хорошо, что я вспомнила.

На всякий случай до отъезда всех из дома я предпочла сидеть в спальне. Стрелки часов неумолимо бежали вперед, вот они показали десять. Наконец все расселись по машинам, выяснили, кто везет в город и назад в Вербилки Маню, и отправились на службу.

Ирка, напевая, чистила на кухне кабачки, собаки разбрелись по саду. Я стала спускаться с террасы и вдруг услышала треск Лестница обвалилась.

- Ира! Помоги!

Домработница выскочила на террасу и, вместо того чтобы помочь мне, запричитала:

- Ой, ой, ой! Дарь Иванна! Осторожней надо!

Гляньте, ступеньку сломали.

- Хватит кричать, - рассердилась я, - лучше дай руку.

Кое-как спустившись, я увидела, что любимые бежевые брючки от Ферре порваны, и решила пойти в сарай, чтобы убить Кису.

Старичок опять сидел у стола. Услыхав скрип открывающейся двери, он мигом сунул под кучу хлама открытую книгу и, растерянно моргая, поинтересовался:

- В чем дело?

Хотя он спрятал издание в яркой обложке мгновенно, я все равно успела взглянуть на название и поняла, что Киса только что перелистывал страницы новой книги Татьяны Поляковой. Точь-в-точь такая, правда, пока не читанная, лежит у меня на кровати. Вот странный человек, похоже, он стесняется своей любви к детективам. Впрочем, некоторые мужчины, позвольте мне сейчас не давать оценку их умственным способностям, боятся признаться в том, что с удовольствием читают Маринину, Полякову, Устинову.

Иногда в общественном транспорте можно встретить мачо с томиком, аккуратно обернутым бумагой. Не надо думать, что парень очень аккуратен и боится запачкать переплет. Нет, он просто не хочет, чтобы окружающие увидели имя автора, женское.

Это как-то не круто. По той же причине журналисты, задающие разным людям вопрос: "Что вы сейчас читаете?" - как правило, получают ответ: "Пушкина, еще "Войну и мир" Толстого и рассказы Чехова".

Я же всегда откровенно всем признаюсь: обожаю детективы. Всю классику от древнегреческих трагедий до романов Абэ Кобо прочитала много раз.

Всех Толстых, Пушкина, Лермонтова, Чехова, а еще Сумарокова, Фонвизина, Вяземского, Грибоедова, Боборыкина... Прибавьте к ним Бальзака, Золя, Гюго, Гейне, Гете, Шиллера, Рабле, Сервантеса, Буало...

Список можно растянуть на десяток страниц. Кстати, я свободно читаю на двух иностранных языках и могу освоить романы в подлинниках. Отдавая дань Диккенсу, Голсуорси, Куприну, Набокову и прочим великим, любя одних больше, а других меньше, я с сожалением вынуждена констатировать: эти писатели ушли от нас в мир иной, следовательно, из-под их пера не выйдут новые произведения. Старые же я знаю почти наизусть, во всяком случае "Евгения Онегина" способна воспроизвести без запинки, равно как и большинство стихов Пушкина. Знаете, мне просто стало скучно перечитывать классику. И теперь я считаю, что мне просто здорово повезло с криминальными романами. Пишите побольше, девочки, а я буду читать. Чего мне стыдиться любви к детективам? Точь-в-точь с таким же успехом можно краснеть, берясь за коробку с шоколадными конфетами. Милые мои, не слушайте никого и читайте то, что хочется: любовный роман, фантастику, мемуары, исторические произведения, криминальную литературу. Наплюйте на тех, кто патетично восклицает:

- Существует только классика, остальное моветон!

Мы, увы, не можем посмотреть, что на самом деле лежит на тумбочке у кровати воинствующего пушкинолюба. Вот, намедни, канал "Культура" показывал интервью с одним известным ученым, академиком, лауреатом кучи премий. На вопрос "что вы читаете?" сразу прозвучал традиционный ответ - "Льва Толстого и нахожу в его книгах ответы на все вопросы".

Съемки велись у научного авторитета в кабинете, и мой дальнозоркий глаз увидел книжные полки. Как вы думаете, чьи томики красовались на самом виду? Правильно, Александры Марининой, причем в полном составе, и выглядели они весьма потрепанно.

Вот и Киса, оказывается, из плеяды лицемеров.

- В чем дело? - моргая, повторил старый одуванчик.

- Киса, - спокойно сказала я, - ей-богу, вы странный человек. То, что не захотели разрешить нам пользоваться телефоном, я понять могу. Кстати, мы случайно наткнулись на аппарат, и я готова вручить вам энную сумму, так сказать, в залог. Хотя имейте в виду: у всех в доме, даже у Маши, есть мобильные телефоны с роумингом, и мы пользуемся ими, ведя междугородние переговоры.

Киса растерянно смотрел на меня. Его бородатое лицо с молодо блестящими глазами казалось невозмутимым.

- Холодильник мы купили новый, кран сегодня привезут, - перечисляла я свои претензии, - плохо закрывающиеся окна Иван починил, сегодня он еще отремонтирует крыльцо. Но, согласитесь, полную реконструкцию дачи мы не потянем. У вас отсутствуют даже минимальные удобства! Кстати, унитаз упал. А когда Зайка ходит по второму этажу, мне на голову падают насекомые!

Внезапно Киса с неподдельной тревогой и даже некоторым испугом воскликнул:

- Какие насекомые? Что вы имеете в виду?

- Ну, не знаю, как они называются! Всякие жучки, гусеницы, - объяснила я, - у вас в доме потолок обит вагонкой, причем очень неаккуратно, между досками довольно большие щели, и при ходьбе по комнатам второго этажа из них высыпаются всякие твари ползучие.

Киса протянул:

- Вот оно что! Ерунда, они безобидные.

- Однако укусить могут, - завредничала я, - и потом, Хучик постоянно приносит дохлых мышей!

А теперь посмотрите, какую дачу вы нам сдали: холодильник без дверцы, кран отвалился, унитаз тоже, ступеньки провалились, повсюду трупы грызунов, на голову постоянно пикируют насекомые. Об отключении электроэнергии и воды я даже не упоминаю, это не к вам. Лично мне кажется, что за подобный "комфорт" хозяин еще должен приплачивать тем, кто рискнул провести лето в этих условиях, а не наоборот.

Киса чесал голову. Сказать ему в ответ явно было нечего.

- Так съезжайте, - выдавил он из себя, - деньги я верну, не потратил их пока. Хотел, правда, кой-чего купить, да, видно, не судьба. Я тут ловкую штуку придумал. Во!

У меня перед носом очутился будильник, самый обычный, российского производства, с двумя звонками сверху. Сбоку к нему было примотано нечто, оказавшееся при ближайшем рассмотрении водяным пистолетом.

- И зачем нужна эта конструкция? - опрометчиво поинтересовалась я.

- Классная задумка, - мигом оживился Киса, - я полагаю, тысячам, нет, сотням тысяч людей она подойдет. Вы любите утром поспать?

- Конечно.

- А на работу как встаете? Что делаете, чтобы проснуться в семь?

- Ну... завожу будильник.

- Вот, - поднял вверх указательный палец Киса, - именно так. Только многие очень крепко почивают и звонка не слышат! Поэтому я и изобрел вододильник.

- Что? - переспросила я.

- Вододильник, - повторил Киса, - наливаете жидкость в пистолет, и в тот момент, когда звенит звонок, струя бьет вам прямо в лицо.

Я представила себе, как темным зимним утром мирно сплю самым сладким сном в своей кровати и тут вдруг раздается противный дребезжащий звук.

Между нами говоря, звонок будильника уже огромный стресс для человека, понимающего: ему пора вставать на работу. И не успевает ваш мозг осознать размеры бедствия, как вам прямо в лицо бьет фонтан холодной жидкости.

Не знаю, как остальные, но лично я ни за что бы не приобрела этот вододильник!

- Супер? - спросил Киса.

- Пупер-вупер, - подтвердила я.

С таким субъектом, как Киса, бесполезно беседовать серьезно. Это все равно, что объяснять младенцу интегральное исчисление.

- Вот только я никак не додумаюсь, каким образом пистолет к часам присобачить, - поделился горем Киса.

В этот момент в сарайчик с озабоченным видом прошмыгнул Хуч. Сначала он деловито обнюхал стол, раскладушку, а потом, потрусив в угол, принялся яростно скрести лапами грязный линолеум.

Оттуда донеслось тихое, едва слышное постанывание.

- Чего это с ним? - удивился Киса.

- Мышь учуял, - ответила я, потом подошла к Хучу и выставила недовольно сопящего мопса за дверь.

- Так что у вас в доме? - оживился Киса. - Чего-то случилось? Только скажите, я поправлю.

А если не нравится, то съезжайте, не сомневайтесь, я мигом денежки верну.

- Ерунда, - ответила я, - сами справимся и никуда не двинемся, пока дом в Ложкине не отремонтируют.

Глава 21

Безрезультатно пытаясь поссориться с Кисой, я потеряла много времени, поэтому домой к Люсе попала лишь около четырех. С другой стороны, это было хорошо. Утром бойкая пожилая дама, мало похожая на старушку, могла пойти в магазин или на рынок. А сейчас небось она уже дома, готовит ужин для любимой дочурки и смотрит одним глазом в телевизор.

Но, несмотря на радужные ожидания, дверь мне никто не открыл. Я спустилась вниз и устроилась на скамеечке, где уже сидели две женщины с вязаньем в руках. Прервав свой разговор, они недовольно глянули на меня, сморщились, но ничего не сказали и продолжили беседу.

- Форонины машину купили, - заявила одна.

- Так чего странного, Татьяна, - вздохнула вторая, - он же в институте работает, в этом, как его, ну, юридическом.

- Знаю, - кивнула Таня, - вот поэтому я и удивилась. Ты, Олеся, хоть представляешь, какие у них зарплаты? Чистые слезы. И откуда собака...

Должны бы с голоду подохнуть, ан нет! Упакованы по шею, мебель новую приобрели, холодильник...

Олеся с жалостью посмотрела на Таню.

- Твоя наивность прямо умиляет. Взятки он берет за вступительные экзамены, отсюда и кайф.

Таня разинула рот.

- Да ну? Откуда ты знаешь?

Я вытащила сигареты, закурила и перестала прислушиваться к их беседе. В каждом доме обязательно найдется несколько самозабвенных сплетниц, проводящих весь день-деньской у подъезда.

- Девушка, - весьма недовольно окликнула меня Таня. - Здесь нельзя курить.

- Почему? - искренне удивилась я. - Детей поблизости нет, знака с перечеркнутой сигаретой тоже.

Таня поджала губы, а Олеся мигом отреагировала:

- Ступай отсюда, эта лавочка только для жильцов!

Вообще-то мне не следовало обращать на нахалок никакого внимания. Скамейка во дворе не является частной собственностью, но я не люблю скандалить, даже с неприятными людьми, и поэтому спокойно ответила:

- Ну, не совсем я здесь и чужая. Приехала в гости к Людмиле Сергеевне, Настиной маме. А Люся куда-то усвистела, небось в магазин подалась, вот и жду ее.

Таня и Олеся переглянулись, а потом в один голос воскликнули:

- Вы ничего не знаете?

По моей спине побежал холодок.

- Что?

- Люсю увезли в больницу, - сообщила Олеся.

- Когда? - ахнула я. - Что с ней? Инфаркт?

- Уж лучше скончаться, чем такое, - вздохнула Таня, - не в больницу ее поволокли, а в клинику психиатрическую, в дурку. Где-то около полудня, я как раз из химчистки шла, гляжу, Олеся сидит, ну и остановилась поболтать...

Я, не перебивая, слушала ее. Татьяна, очевидно, больше всего на свете любит почесать языком, поэтому, начисто забыв о том, что муж ждет из химчистки брюки, она устроилась возле подружки и принялась самозабвенно сплетничать о других жильцах. И тут к подъезду подкатила "Скорая помощь".

Врачи ушли в дом, а водитель встал возле автомобиля и закурил. Татьяна и Олеся мигом забросали его вопросами. Шофер тоже оказался из породы болтунов и охотно рассказал им все.

Работает он на перевозке психически больных.

Клиника, которой принадлежит машина, частная, дорогая, не всякому по карману поместить туда родственника. Сюда он прибыл за пожилой женщиной, у которой болезнь Альцгеймера. Больная не буйная, даже, наоборот, тихая, опасности для окружающих не представляет, но эта болезнь вещь неприятная, человек постепенно теряет память, забывает, как его зовут, где он живет. Вылечить несчастного нельзя...

Дальше водитель договорить не смог, потому что из подъезда вывели Людмилу Сергеевну. За ней шла Настя с чемоданом в руках. Врачи начали усаживать старушку в машину, дочь спокойно наблюдала за процессом. Олеся не выдержала и довольно ехидно осведомилась у Насти:

- Куда же ты Люсю отправляешь?

- Надоело небось со старухой возиться, - тут же влезла в разговор Таня, - оно и правильно, свою жизнь устраивать пора!

Настя сердито глянула на сплетниц.

- Делать вам нечего, за всеми следите! Я в отпуск через пару дней уеду на море. Маме одной не прожить, вот я и пристроила ее временно в клинику неврозов. Хорошее место, за городом, очень дорого.

Вы бы, дамы, лучше своими семьями занялись, а не в чужие носы засовывали.

С этими словами она нырнула в машину и уехала.

- Название больницы Настя не сказала?

- Нет, - ответила Таня, - наврала все.

- Что? - не поняла я.

- Ну про отпуск, - пояснила она. - Настя вечно по командировкам мотается, какие-то цветочки собирать ездит. Можно сказать, по всему миру катается.

- Да уж, - перебила Олеся, - повезло, слов нет! Кто бы мог подумать, что из-за такого говна ее станут по всем странам возить!

Очевидно, заметив мое удивление, сплетницы кинулись просвещать меня.

Настя ботаник, работает в научно-исследовательском институте, который изучает всякие ромашки, незабудки и крапиву. В общем, на взгляд домовых кумушек, занимается абсолютно зряшным делом.

- Какой смысл траву в микроскоп разглядывать? - искренне недоумевала Таня. - Чего нового узнаешь? Ну, зеленая она.

Но больше всего их поражало, что Настя регулярно за счет НИИ ездила в командировки, причем в такие страны, куда сама ни за что не отправишься, потому что это больно дорогое удовольствие, на один билет тысячи уйдут.

- Вот бы так устроиться, - с откровенной завистью воскликнула Олеся, - небось Настя за один день всю работу сделает, а потом валяется пузом вверх на пляже.

- И она мать ни в какие клиники раньше не сдавала, - подвела итог Таня, - Люся сама великолепно жила. Никаких особых заморочек у нее не было.

- И болезни мы не замечали, - сообщила Олеся, - ну заговаривалась иногда. Вот недавно она села с нами и про какие-то полмиллиона баксов заговорила. Вроде их то ли украли у нее, то ли отняли.

Мы так толком и не поняли.

В этот момент из подъезда вышла пара: молодая, хорошо одетая женщина и мужчина лет шестидесяти в дорогом льняном костюме. Увидев сплетниц, дама, ухватив своего кавалера за рукав, поволокла его на крейсерской скорости за угол. Таня и Олеся сразу же стали обсуждать увиденное.

- Во! Теперь все ясно!

- Муж на отдых укатил, а она с любовником!

- Да уж!

- Вот откуда ее прикиды!

Воспользовавшись тем, что гарпии занялись обсасыванием косточек незнакомой девушки, я встала и нырнула в подъезд. Значит, Настя неожиданно отправила Люсю в больницу, психиатрическую.

В таких заведениях, как правило, замечательная охрана. Бедной Людмиле Сергеевне нечего и думать о том, чтобы сбежать оттуда. И желание поместить мать почти что в тюрьму возникло у Насти после моего вчерашнего визита. Однако она шустрая девица, за одно утро решила проблему. Или я ошибаюсь? Может, "акция" готовилась давно? Помнится, во время нашего разговора Настя упомянула подругу матери, некую Нинель Иосифовну, живущую на седьмом этаже. Мне следует расспросить сначала даму, а потом уже делать выводы.

Нинель Иосифовна мирно переваривала очередное "мыло". Когда она, без всяких вопросов, распахнула дверь, я услышала громкий диалог:

- Педро, клянусь, он наш сын.

- Ты обманывала меня сотни раз!

- Поверь, Педро!

- Прощай, Розалия.

Следом раздались истерические рыдания.

- Что-то вы сегодня рано! - громовым голосом протрубила Нинель Иосифовна. - Обычно после шести приходите.

Я не успела удивиться, как хозяйка втолкнула меня в комнату и, сев к столу, стала закатывать рукав блузки.

- Ну, - гремела она, - что же вы замерли? Опять новенькая! О чем ваш главный врач думает? Каждый день другая приходит.

- Я не медсестра.