Чтение 19–й страницы книги ~Надувная женщина для Казановы~

- Согласна. Слушай дальше. Миша ушел из фирмы и больше туда не вернулся. Супруга, по его словам, из очень обеспеченной семьи. Наверное, он боялся, что она не даст ему денег. До брака он сидел без денег. Все, кого я ни спрашивала, говорили, что Стриженов постоянно нуждался, брал в долг у одного, потом перехватывал у другого, чтобы отдать первому, выкручивался как мог, голову вытащит - хвост увязнет, и все в таком роде. Поэтому, скорей всего, он и решил сделать предложение Лиде Московской.

- Кому? - подскочил я.

- Лидии Московской, - спокойно ответила Нора. - Там какая-то темная история вышла, никто подробностей не знает. Лида прожила с Михаилом пару лет, потом они расстались. Собственно говоря, это все, что я пока выяснила, но продолжу сбор информации...

Я так разволновался, что, совершенно позабыв о приличиях, перебил Нору:

- Вы, только послушайте теперь, что я вам расскажу!

Спустя некоторое время Элеонора сказала:

- Хорошо, рысью несись к этой Московской и постарайся вытрясти из нее нужную информацию. Похоже, она наврала тебе не три, а сто три короба.

Сунув телефон в карман, я пошел в сторону харчевни, где сидели дамы. И как прикажете избавиться от спутниц?

- Где мои лекарства? - простонала Николетта, прикладывая пальцы к вискам.

Я положил перед ней пакетик.

- Вот.

Маменька вытащила две упаковки и завопила:

- Ты издеваешься, да? Ведь я сто раз позвонила и приказала, не гутталакс, не имодиум, а цитрамон!

Я с недоумением уставился на лекарства. Действительно! И как только я дал маху? Хотя этот казус вполне объясним. В свое время я активно интересовался психологией, прочитал много книг, в том числе и те, которые были посвящены тестированию. Так вот, очень хорошо помню такую шутку. Если вы зададите человеку элементарный вопрос: "Какого цвета огонь?", то услышите в ответ: "Красный". Кивнув, продолжаете: "А теперь скажи, какого цвета кровь?" Естественно, услышите: "Красная". Не останавливаясь, спрашиваете: "Какого цвета крест, нарисованный на машине "Скорой помощи?" Ответ, думаю, понятен.

Теперь внимание - главный вопрос: "На какой свет следует переходить улицу?" Так вот девяносто людей из ста тупо выпаливают: "На красный".

Этот прием охотно используют те, кто ведет переговоры: сначала усыпляют бдительность противоположной стороны, а потом заставляют ее совершить оплошность. Не верите мне? Можете сами попробовать. Дело не в моей глупости, а в назойливости Николетты, безостановочно бубнившей:

"Только не гутталакс и не имодиум".

Маменька просто вбила мне в голову эти названия.

- Немедленно иди за цитрамоном! - скомандовала Николетта.

Я встал и двинулся к двери. Нет, я плохой сын. Отчего мне хочется сейчас убить Николетту?

Сказано же в Библии: почитай родителей. Надо постараться справиться с собой. Может, заняться аутотренингом, твердить про себя: "Люблю маменьку, люблю маменьку", хотя, на мой взгляд, это глупое занятие.

После таких упражнений возненавидишь "объект" окончательно. Что же делать? Ладно, попытаюсь по-иному. Итак, Иван Павлович, спокойствие...

- Иван Павлович, - раздался за спиной голос Эстер.

Я обернулся.

- Вам никогда не хотелось убить Николетту? - спросила дама, по-птичьи наклонив голову.

В ее карих глазах плескалось такое море сочувствия, что я совершенно искренне ответил:

- Сейчас именно такой момент.

Эстер засмеялась:

- Голубчик, ступайте гулять. Лучше всего отправляйтесь в лес. Насколько я понимаю, вы из той породы людей, которым требуется изредка побыть в одиночестве. Если вон там повернете налево, то через пару минут окажетесь в парке, где в вечернее время пустынно.

- Спасибо, но я боюсь, матушка будет гневаться.

- Не волнуйтесь. Беру разрешение ситуации на себя, - подбодрила меня Эстер. - Потом доставлю Коку и Николетту в гостиницу, вы свободны до завтрашнего утра.

Меня затопила волна благодарности. До сих пор никто из знакомых не выручал меня таким образом, да мне и в голову не приходило "подарить" маменьку кому-нибудь на время.

- Огромное спасибо! - воскликнул я. - Право, неудобно, вы так милосердны!

Эстер печально улыбнулась:

- Ну, меня Николетта с Кокой совершенно не раздражают, мы дружим. Есть еще одно обстоятельство. Не очень люблю вспоминать, но вам скажу. Моего сына тоже звали Ваней, и он очень походил на вас. Ванечка - моя единственная радость.

Внезапно Эстер замолчала.

- Почему же вы не взяли его с собой? - удивился я.

- Сын умер, - сухо ответила дама, - несчастный случай, дорожная авария.

- Простите, - прошептал я, - не знал.

- Откуда же вам быть в курсе моих печалей, - тяжело вздохнула Эстер, - вот смотрю на вас и не могу отделаться от мысли, что вижу повзрослевшего Ваню. Ступайте, ангел мой, проветритесь, а я займусь Николеттой с Кокой.

Глава 19

Ни в какой парк я не пошел, а почти побежал к Лиде Московской, очень надеясь, что навравшая мне с три короба бабенка сидит у телевизора.

Впрочем, в Ковальске принято вечера проводить дома. Мой расчет оправдался. Лида открыла дверь и с недоумением воскликнула:

- Вы? Забыли что-то?

- Да, - кивнул я, - шляпу.

- Но вы пришли в первый раз с непокрытой головой, - изумилась Лида.

- Нет, - настаивал я, - посмотрите на вешалке.

- Пожалуйста, - пожала плечами она, - можете сами удостовериться: здесь ничего нет.

Я вошел в прихожую и воскликнул:

- Действительно! Наверное, оставил головной убор в кафе. Просто удивительно, до чего я стал рассеян, постоянно теряю зонтики, перчатки, может, старею?

- Ну что вы, - улыбнулась Лида, - я сама такая же, у меня проблема с очками: тоже везде их теряю. Перестала покупать дорогие оправы, какой смысл тратиться, если все равно их посею.

- А ваш муж, - быстро спросил я, - тоже рассеян? Говорят, мужчины менее собранны, чем женщины.

- Супруг никогда ничего не забывает, - улыбнулась Лида, - он хирург, работает в одной из местных клиник. Мой Вацлав великолепный специалист, он у всех нарасхват, вот сейчас, например, отправился в Мюнхен, его пригласили делать операцию.

- Так приятно, что вы сохранили нормальные человеческие отношения, - улыбнулся я, - по нынешним временам это очень большая редкость.

Вы так хорошо говорили о бывшем муже!

Лида вытаращила глаза:

- С какой стати вы решили, что я в разводе?

Мы с Вацлавом живем душа в душу.

- Я не о нем сейчас веду речь.

- А о ком? - еще больше удивилась Московская.

- О вашем первом супруге.

Лида рассмеялась:

- Вацлав - мой единственный муж. Я довольно долго не могла найти себе спутника жизни, но потом бог вознаградил меня за все мучения. Вацлав замечательный человек, гениальный хирург.

Я улыбнулся:

- Лидочка, нет ничего тайного, что не стало бы явным.

- Вы о чем? - осеклась Московская.

Я покачал головой:

- Право слово, не стоит так глупо врать. Первый раз замуж вы выскочили давно, назвать вам имя того счастливчика?

Лида привалилась к стене.

- Стриженов Михаил Юрьевич, - продолжал я. - Лида, ведь я предупредил вас, что служу детективом. Соседи по дому и коллеги по работе поверят госпоже Московской на слово. Я, несмотря на некоторый цинизм, тоже склонен доверять людям, но обязан подтвердить информацию. Один запрос в соответствующие структуры - и вся правда как на ладони. Говоря суконным языком, я теперь знаю, что господин Стриженов и госпожа Московская заключали брак, о чем в книге записи актов гражданского состояния сделана запись под номером... Вот, увы, цифры не помню, но, если хотите, могу при вас позвонить в Москву.

Внезапно Лида бухнулась на колени, по ее лицу потекли черные от туши слезы.

- Иван Павлович, - зашептала она, давясь рыданиями, - не губите меня, умоляю. Пощадите!

Я категорически не переношу женских слез.

Стоит мне увидеть плачущую даму, как я сразу теряюсь и начинаю утешать ее. Большинство моих любовниц, зная об этой особенности, мигом начинали эксплуатировать ее. Умом-то я прекрасно понимаю, что меня, говоря языком современной улицы, "разводят", но поделать с собой ничего не могу. Едва заслышу всхлипывания - готов на все.

- Ну-ну, милая, - сказал я, пытаясь поднять Лиду, - я не хочу причинить вам неприятности, просто решил задать еще пару вопросов.

Но Лида не слышала меня. Она вцепилась в мои колени, замотала головой, закашлялась, потом что-то бессвязно залепетала:

- Миша.., никогда... Вацлав.., не хочу.., шантаж.., деньги.

Кое-как оторвав Московскую от себя, я дотащил ее до гостиной и усадил на диван. Нашел в баре бутылку коньяка, плеснул в бокал и почти силой заставил Лиду выпить.

Как я и предполагал, истерика быстро стихла.

- Спасибо, - прошептала хозяйка, - мне уже лучше.

Я сел рядом, обнял ее за плечи и тихо спросил:

- Лида, вы попали в какую-то неприятную историю?

- Да, - ответила Московская, - в ужасную, совершенно безвыходную.

- Расскажите, что случилось, вдруг я смогу помочь. Хотя, наверное, и сам знаю ответ на вопрос. Несколько лет назад вы по глупости выскочили замуж за Стриженова, он вас попросту обаял, зная, что вы являетесь дочерью успешных родителей.

Лида тяжело вздохнула, но ничего не сказала, а я спокойно продолжал:

- Потом вы поняли, что из Михаила Юрьевича такой же муж, как из чайника ракета, развелись, встретили Вацлава, создали новую семью и уехали в Ковальск. Так?

Лида снова промолчала, она сидела прямо, устремив взгляд в окно, за которым начинали сгущаться сумерки.

- Вы думали, - вещал я, - будто прошлое крепко похоронено, спрятано под спудом. И решили не рассказывать Вацлаву о первом браке.

Лично мне кажется, что делать тайну из этого глупо, кто-нибудь из знакомых может случайно проговориться. И потом, ваш муж, очевидно, понял, что до встречи с ним у вас был мужчина. Ничего постыдного в этом нет, на дворе не Средние века, и мы, слава богу, живем не в исламской стране, чего вам бояться? Лучше сообщить мужу правду, ведь ложь может обидеть его или, еще хуже, вовлечь вас в неприятности. Собственно, так и вышло.

Михаил узнал, где вы живете, и начал шантажировать, ведь верно?

Лида вынула из кармана брюк платочек, аккуратно промокнула глаза и сказала:

- Так, да не так. С простым шантажистом я бы справилась. Тут же... Ладно, видно, придется рассказать правду. Принес же вас черт на мою голову, хотя вдруг действительно поможете мне выкарабкаться.

- Обязательно, - заверил я ее, - если пойму, в чем дело.

Лида еще раз промокнула глаза и начала рассказ. Ее родители и впрямь были обеспеченными людьми: дом полная чаша, машина, дача. Единственную дочь мама с папой обожали, дали ей великолепное образование. Лидочка с детства проявляла художественные наклонности, поэтому она сначала училась в специализированной школе, потом в Строгановском училище, а после получения диплома отец, имевший самые разносторонние связи, пристроил дочку в фирму, которая делала на заказ ювелирные изделия. Работа была творческая, Лиде очень нравилась, и жизнь казалась ей прекрасной. Но потом случился черный день, когда ее мама с папой решили уехать на выходные в Подмосковье. Родители звали дочь с собой на дачу, но Лидочка в тот день решила сходить с подружкой в кино, поэтому осталась в городе.

Ужасная весть настигла ее в понедельник.

Кто-то из местных хулиганов решил ограбить их загородный дом. Почему преступник полез на дачу, где спали хозяева, в выходной, осталось неясно, наверное, он был попросту пьян. Впрочем, скорей всего, лихих людей оказалось несколько.

Они убили родителей Лиды, разгромили дом и скрылись. В милиции завели дело, но так никого и не нашли.

Целый год потом Лида провела как во сне, она беспрестанно ругала себя за то, что не поехала с родителями. Скорей всего, бандиты не пожалели бы и ее, но это не пугало Лиду. Лучше уж погибнуть вместе с мамой и папой, чем жить так, совсем одной, никому не нужной.

Потом у хозяина фирмы случился день рождения. Желая повеселить начальство, сотрудники решили пошутить и сделали заказ в конторе, которая специализируется на поздравлениях детей.

Приехал очаровательный Винни-Пух, который устроил феерическое представление. Огромный, толстый медвежонок пел, плясал, сыпал анекдотами, словом, завел всех. Даже Лида на короткий момент забыла о своем горе и приняла участие в общем веселье.

Потом все сели за стол, позвали и Винни-Пуха. Тот, отлучившись на пару минут, вернулся уже без костюма и представился:

- Миша.

Народ просто лег от смеха, и праздник продолжился. Кто-то налил Лиде шампанского, затем в ее бокале оказался коньяк, потом сладкое вино.

Она машинально пила все подряд, и конец вечера погрузился в туман.

Утром Лидочка проснулась в своей постели, попыталась сесть и застонала: голова просто раскалывалась от боли, ноги тряслись, во рту словно кошки ночевали. Закрыв глаза, она рухнула на подушку и в тот же момент услышала веселый голос:

- На, держи, легче станет.

Пораженная до глубины души Лида разомкнула веки и увидела Михаила, который протягивал ей тарелку.

- Как вы сюда попали? - прошептала она.

Миша крякнул:

- Привез вас, мадам, в родные пенаты. Вы вчера накушались, как говорится, словно свинья, хотя, по-моему, хрюшки не пьют. Уж прости, пришлось пошарить у тебя в сумочке, чтобы вытащить ключи.

- Ужасно, - прошептала Лида, - не подумайте, я не алкоголичка.

- С каждым может случиться, - усмехнулся Миша. - Ты поешь, потом поспи, а я пока в магазин сбегаю, а то у тебя даже хлеба нет.

Вот так начался их роман, завершившийся свадьбой. Шумного застолья не устраивали.

- Зачем поить и кормить ораву посторонних людей, - сказал жених, - давай съездим на юг на неделю, в хорошую гостиницу.

Лида с радостью согласилась, близких подруг у нее не было, родители умерли, Миша тоже сирота. В такой ситуации и впрямь лучше из загса отправиться в свадебное путешествие, что молодые и сделали. Правда, Лида робко попросила:

- Может, в Турцию? Говорят, там сервис замечательный.

- Я пока не сделал себе иностранный паспорт, - ответил Миша, - вернемся, займусь.

Поэтому они отправились в Сочи, а вернувшись, поселились у Лиды. Московская была влюблена, наивна и не задавала мужу вполне естественных вопросов типа: "А где ты жил до свадьбы?"

Миша рассказал о себе совсем чуть-чуть. Он с детства был сиротой, воспитывался бабушкой, которая умерла, когда внук, отслужив в армии, поступил в институт. Карьера артиста у Стриженова не задалась, поэтому он и работает в фирме "поздравляльщиком".

- Был один в целом свете, пока не встретил тебя, - вздыхал Миша.

Первый год молодожены прожили счастливо.

Единственное, что не устраивало Лиду, это постоянные командировки, в которые ездил Михаил.

В неделю он от силы два дня сидел дома, в остальное время колесил по России.

Когда Лида упрекнула мужа, тот спокойно ответил:

- Лидочек, нам с тобой кушать надо и одеться хочется. Если я пришпилюсь к твоей юбке, то ничего не заработаю. Спору нет, в Москве полно заказов, но иногородние поездки оплачиваются намного выше, а наша фирма обслуживает практически весь бывший Советский Союз.

Наивная Лида умилилась. Вот какой замечательный супруг ей достался, готов день и ночь "пахать", чтобы семья не нуждалась. Но наконец пелена с ее глаз упала, она трезво посмотрела на ситуацию и отметила много странного в поведении мужа.

Миша трудится от зари до зари, но денег практически не приносит. Все хозяйство Лида ведет на свою зарплату. Вещи покупает тоже она и за квартиру платит из своего кошелька. Да еще Миша частенько просит:

- Лидуша, отсыпь копеечек на метро.

Поразмыслив немного, Лида призвала мужа к ответу. Тот сказал:

- У фирмы сейчас тяжелый период, идет перестройка, открываются новые филиалы, вот нам и задерживают зарплату, надо потерпеть некоторое время. Неприлично же бросать людей в такой момент.

Лида пришла в восторг от порядочности Миши.

Другой человек мигом забрал бы трудовую книжку и устроился в другое место. Мишенька же не такой, он благородный и очень интеллигентный, поэтому Лида подождет, тем более она сама много зарабатывает и способна прокормить двоих.

Но когда и через полгода положение не изменилось, Лида настояла на том, чтобы Миша ушел со службы. Первый раз молодые крупно поссорились, но в конце концов Стриженов согласился с женой и уволился.

Неделю он маялся дома, потом начал звонить по объявлениям и сразу нашел новое место.

Когда Лида узнала, где теперь будет работать муж, она впервые в жизни стала бить тарелки.

Миша пристроился актером в передвижной театр, проще говоря - балаган, который ездил из города в город со спектаклями.

- Опять командировки, - рыдала Лида, разбивая чашки, - снова мне сидеть одной! Неужели нельзя найти нормальное место!

Миша грустно ответил:

- Ни в один из московских театров меня не берут, сколько ни ходил на показы, везде отлуп давали. Куда же деваться? Извини, тебе попался неудачник.

Всю злость Лиды как рукой сняло. Она бросилась мужу на шею со словами:

- Милый, вот увидишь, ты еще станешь звездой. Немедленно откажись от балагана и ищи достойное место.

- Я вовсе не собираюсь всю жизнь провести на ярмарках, - сказал Миша, - обязательно продолжу поиски. Но работать надо, иначе положим зубы на полку.

- Ерунда, я прокормлю семью.

- Нет, не могу так! - резко ответил муж.

И все началось по новой. Только теперь уже шесть дней в неделю Михаил разъезжал по крохотным городкам и весям, на долю Лиды оставались лишь сутки. Денег по-прежнему не было, впрочем, как и достойной работы. Неизвестно, как долго бы это продолжалось, но однажды в квартире Лиды раздался звонок и сердитый мужской голос спросил:

- Вы Лидия Московская? Жена Михаила Юрьевича Стриженова?

- Да, - удивилась холодно-официальному тону Лидочка, - кто говорит?

- Следователь Мальков, - ответил дядька. - Ваш муж арестован.