чуть не влезают в окна, стоят на якоре прекрасные американские корабли,
благодаря которым американское пароходство считается лучшим в мире. Они
привезли сюда иностранцев, которыми кишат все улицы; возможно, их здесь не
больше, чем в других торговых городах, но повсюду у них есть свои
излюбленные прибежища, и их не так-то легко обнаружить, а здесь они
заполонили весь город.
прохладнее при виде больших глыб чистого льда, которые везут в магазины и
бары, а также ананасов и арбузов, в изобилии выставленных на витринах.
Смотрите-ка, какие здесь прекрасные улицы и просторные дома! Уолл-стрит
пышно обставляла и потом опустошала многие из них. Дальше - большой зеленый
тенистый сквер. А вот это наверняка гостеприимный дом, и вы всегда тепло
будете вспоминать его обитателей: дверь открыта, и вы видите целую выставку
растений внутри, а ребенок со смеющимися глазами смотрит из окна на
маленькую собачку внизу. Вас удивляет, зачем тут, в переулке, этот высокий
флагшток, на верхушке которого красуется нечто вроде головного убора статуи
Свободы, - меня тоже. Но здесь у всех какая-то страсть к высоким флагштокам,
и, если угодно, вы через пять минут можете увидеть его двойник.
магазинов, мы вступаем на другой длинный проспект - Бауэри *. А вон, дальше,
видите, железная дорога: по ней рысцой бегут две рослые лошади, везущие без
особого труда два-три десятка людей да еще большой деревянный ковчег в
придачу. Магазины здесь победней, прохожие не такие веселые. Тут покупают
готовое платье и готовую еду, а бурный водоворот экипажей сменяется глухим
грохотом тележек и повозок. В изобилии встречаются вывески, похожие на
речные буйки или маленькие воздушные шарики, привязанные веревками к шестам
и раскачивающиеся из стороны в сторону, - взгляните: они обещают вам
"Устрицы во всех видах". Они соблазняют голодных, особенно вечером, когда
тусклое мерцание свечей освещает изнутри эти напоминающие о яствах слова, и
при виде их бродяга, остановившийся прочитать надпись, глотает слюнки.
дворец колдуна из мелодрамы? Знаменитая тюрьма, именуемая "Гробницей".
Зайдем? Зашли. Длинное, узкое, очень высокое здание с неизменными железными
печками; внутри по кругу идут галереи в четыре яруса, сообщающиеся при
помощи лестниц. Посредине, чтобы удобнее было переходить с одной стороны на
другую, от галереи к галерее перекинут мостик. На каждом мостике сидит
человек и дремлет, или читает, или болтает с праздным собеседником.
железные двери. Они похожи на дверцы печей, только холодные и черные, словно
огонь в печах погас. Две или три из них открыты, и какие-то женщины, склонив
головы, разговаривают с обитателями камер. Свет падает сверху через окно в
потолке, впрочем наглухо закрытое, так что два полотнища, заменяющие
вентилятор и прикрепленные к нему, праздно висят, как два поникших паруса.
приятной наружности и по-своему вежливый и предупредительный.
тюрьма лишь для преступников, обвиняемых в тяжких преступлениях, и они сидят
здесь, пока находятся под следствием или же в ожидании суда, но здешние
законы дают преступникам много возможностей для всяческих проволочек. Если,
например, подано заявление о пересмотре дела, или об отсрочке приговора, или
еще что-нибудь подобное, заключенный, насколько я понимаю, может пробыть
здесь целый год, не так ли?
этой маленькой железной дверцы, чтобы поразмяться?
на петлях. Заглянем внутрь. Маленькая голая камера, свет проникает в нее
сквозь узкое оконце под самым потолком. В камере имеются примитивные
приспособления для умывания, стол и койка. На койке сидит человек лет
шестидесяти и читает. На мгновение он поднимает глаза, нетерпеливо
передергивает плечами и снова устремляет взгляд в книгу. Мы делаем шаг
назад, - дверь тотчас захлопывается, и засовы задвигаются. Этот человек убил
свою жену, и его, вероятно, повесят.
дают возможность подышать воздухом и поразмяться в установленный час.
слова и как неторопливо ведет нас на женскую половину тюрьмы, постукивая на
ходу ключом по перилам лестниц, точно щелкая железными кастаньетами!
женщины при звуке шагов испуганно выглядывают оттуда, другие, застыдясь,
отступают в глубь камер. За какое злодеяние держат здесь этого одинокого
ребенка лет десяти - двенадцати? А, этого мальчишку? Это сын заключенного,
которого мы только что видели; он должен выступить свидетелем против
собственного отца, а сюда его посадили, чтобы он никуда не делся до суда, -
вот и все.
долгие дни и ночи. Не слишком ли суровое обращение с юным свидетелем? Что же
говорит на это наш проводник?
металлическими кастаньетами и, не торопясь, ведет нас дальше. По пути у меня
возникает вопрос.
Пожалуй, отсюда и пошло.
разбросана по полу. Разве вы не требуете от заключенных, - чтобы они были
аккуратны и прибирали свои вещи?
взгляд вокруг.
они то и дело сами вешались; поэтому гвозди и убрали изо всех камер, и
теперь от них остались одни лишь следы в стенах!
ужасные сцены. В этот узкий, как колодец, двор, похожий на могилу, выводят
людей умирать. Несчастный стоит под виселицей на земле; на шею его накинута
петля; по сигналу падает груз с другой стороны виселицы и вздергивает
человека в воздух, превращая в труп.
присяжные и еще двадцать пять граждан. От глаз общества оно скрыто. Для
людей распущенных и дурных ужасы казни остаются страшной тайной. Между
преступником и ими, подобной плотной мрачной завесе, стоит тюремная стена.
Это полог, скрывающий смертное ложе преступника, это его саван и его могила.
А от него самого она заслоняет жизнь и устраняет все, что в этот последний
час могло бы побудить его к упорству и нежеланию раскаяться, - одного ее
вида и наличия бывает порой достаточно, чтобы сделать его бесчувственным ко
всему. Тут нет дерзких глаз, которые придали бы ему дерзости, и нет
головорезов, которые поддержали бы "славу его имени". Все, что находится за
этой безжалостной каменной стеной, тонет в неизвестности.
одетые в яркие цвета, прогуливаются взад и вперед, парами и в одиночку, а
чуть подальше - тот самый голубой зонтик, который раз двадцать проплыл мимо
окон отеля, пока мы там сидели. Вот тут мы перейдем улицу. Осторожно -
свиньи! Вон за экипажем бегут рысцой две дородные хавроньи, а избранная
компания - с полдюжины хряков - только что завернула за угол.
другое он оставил в зубах у бездомных собак во время своих странствий по
городу. Но он великолепно обходится и без него и ведет беспутную,
рассеянную, светскую жизнь, в известной мере сходную с жизнью клубменов у
нас на родине. Каждое утро в определенный час он покидает свое жилище,
отправляется в город, проводит день в полное свое удовольствие и вечером
снова неизменно появляется у двери собственного дома, подобно таинственному
хозяину Жиля Блаза. Эгот боров - из числа легкомысленных, беззаботных и
равнодушных свиней; у него много знакомых одного с ним нрава, - знакомых,
впрочем, скорее шапочных, поскольку он редко затрудняет свою особу
остановками и обменом любезностями, а обычно бредет, похрюкивая, вдоль
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Свержин Владимир
Флинт Эрик
Белов Вольф
Витковский Евгений