поспешно схватил пустую бутылку и выбежал из дому.
колени возле дочери, он положил ее голову к себе на плечо и, окунув пальцы в
воду, смочил ее губы; при этом он говорил со злобой, озираясь то через
правое, то через левое плечо:
беда стряслась над нами? И кто виноват в этой беде?
Клеркенуэл *. Время - ранний вечер, погода - сырая и холодная. Располагая
досугом, мистер Вегг делает небольшой крюк: теперь, имея еще один источник
дохода, он свертывает свою ширму пораньше; а кроме того, из уважения к
самому себе он считает необходимым, чтобы в "Приюте" его поджидали с
нетерпением.
будет", - думает Сайлас, ковыляя путем-дорогой, и прищуривает сначала правый
глаз, а потом левый, что, пожалуй, уже и лишнее: природа и без того
постаралась и прищурила ему оба глаза больше, чем следует.
Сайлас, ковыляя дальше, - то мне, пожалуй, не годится оставлять это место. А
то получается несолидно.
вперед, что нередко бывает с честолюбивыми людьми, планы которых
откладываются на неопределенное время.
целое население ювелиров, мистер Вегг чувствует к этому району особенный
интерес и некоторое уважение. Однако его чувства несколько хромают с точки
зрения строгой морали, как хромает и сам мистер Вегг: они подсказывают ему
мысль о шапке-невидимке, в которой мистер Вегг мог бы беспрепятственно
удрать, унося с собой золотые часы и драгоценные камни, и решительно
отказываются от всякого сожаления к людям, которые лишились бы этих
ценностей.
жемчуга и брильянты в серебро и золото и где к их рукам прилипает столько
золота, что даже обогащенная вода, в которой они моют руки, идет в продажу,
- не к этим мастерским ковыляет мистер Вегг, а к убогим лавчонкам, где
бедняки покупают себе что есть, что пить и чем прикрываться от холода, - к
мастерским итальянцев, торгующих рамками, к лавчонкам цирюльников,
перекупщиков, торговцев собаками и певчими птицами. Из всех этих лавчонок,
втиснутых в узкий и грязный переулок, мистер Вегг выбирает одну с темным
окном, где тускло горит сальная свеча среди хаоса каких-то странных
предметов, смутно напоминающих клочки кожи и обломки палочек, - а впрочем,
ничего как следует разобрать невозможно, кроме самой свечи в старом жестяном
подсвечнике да двух лягушек в спирту, сражающихся на рапирах. Ковыляя еще
энергичнее, мистер Вегг вступает на темное, грязное крыльцо, толкает
грязную, темную боковую дверцу, подающуюся очень туго, и входит в темную,
грязную мастерскую. Темнота такая, что ничего нельзя разглядеть за маленьким
прилавком, кроме другой сальной свечи в жестяном подсвечнике, рядом с лицом
человека, который сидит на стуле, низко нагнувшись над чем-то.
подслеповатыми глазами - над ним торчат вихры пропыленных рыжеватых волос.
Его обладатель сидит без галстука, расстегнув измятый воротник рубашки,
чтобы легче было работать. Поэтому же он работает без куртки; поверх
пожелтевшей рубашки на нем один только просторный жилет. Глаза у него
красные, утомленные, как у гравера, но он не гравер; выражением лица и
сутуловатостью он похож на сапожника, но он и не сапожник.
над прилавком, потом, опустив ее, освещает обе ноги мистера Вегга,
натуральную и искусственную.
грейте ту, другую.
камину, который пришелся бы позади прилавка, будь тот несколько длиннее.
запах, - отнюдь не похожий на запах мастерской. - "Потому что здесь, -
решает мистер Вегг про себя, для верности принюхавшись как следует, - должно
пахнуть плесенью, клеем, перьями, погребом, кожей, лаком и... (нюхнув еще
раз) пожалуй, сильней всего старыми мехами".
присоединиться?
отказываться, и он ответил, что желает. Но в маленькой лавчонке до того
темно, до того много черных полок, подставок, углов и закоулков, что он
видит чашку мистера Венуса только потому, что та стоит рядом со свечкой, но
не видит, из какого таинственного хранилища мистер Венус достает вторую
чашку для гостя, и замечает ее только тогда, когда она оказывается под самым
его носом. В то же время мистер Вегг замечает хорошенькую мертвую птичку,
лежащую на прилавке: грудь у нее насквозь проколота длинной острой
проволокой; головкой, свернутой набок, она касается блюдца мистера Венуса.
Словно это Красногрудый Робин*, о котором поется в песенке, а мистер Венус -
воробей с луком и стрелами, а мистер Вегг - муравей с круглыми глазами.
лепешку, вытаскивает стрелу из груди Робина и поджаривает лепешку на острие
этого смертоносного орудия. Когда лепешка подрумянилась, он ныряет снова и
достает масло, чем и завершаются его приготовления к чаю.
уйдет, отказывается от лепешки в пользу хозяина, для того чтобы смазать тому
механизм, если можно так выразиться, то есть для того, чтобы он смягчился и
настроился более гостеприимно. Лепешки исчезают мало-помалу, черные полки и
углы яснее выступают из темноты, и мистер Вегг различает, - правда, не сразу
и не очень ясно, - что на каминной полке напротив него стоит индийский
младенец в банке, головой вниз и свернувшись в три погибели, словно
собирается перекувырнуться, и перекувырнулся бы, будь банка пошире.
мистер Вегг подходит, наконец, к занимающему его предмету и спрашивает,
слегка потирая руки, что выражает некоторую нерешительность:
замечает:
изможденный, меланхолического склада человек, слабым, жалобно-ворчливым
голосом: - Не могу вас вставить ни в один сборный экземпляр. Сколько ни
стараюсь, никак вас не приладишь. Всякий, кто хоть сколько-нибудь смыслит в
деле, сразу отметит вас и скажет: "Не годится! Не подходит!"
чтобы так получалось только со мной одним, то есть лично у меня, -
протестует мистер Вегг с некоторым раздражением. - Это, надо полагать, часто
бывает со сборными экземплярами.
берусь за сборку, то наперед знаю, что в отношении ребер никак нельзя
следовать природе, если давать разные ребра; у каждого человека свои ребра,
и ничьи чужие ему не подойдут; а все остальное я могу брать откуда угодно.
Вот только что я отослал один заказ в художественное училище - ну, красавец,
совершенный красавец. Одна нога от бельгийца, другая от англичанина, а
остальное - еще от восьмерых человек. Вот и говори после этого, что нельзя
делать сборные скелеты! И вы в конце концов должны куда-нибудь пригодиться,
мистер Вегг!
насколько это возможно при таком тусклом освещении, и, после некоторого
молчания, брюзгливо замечает, что "надо полагать, у других тоже что-нибудь
неладно. А почему же это происходит, как вы думаете?"
отчищенную и на диво искусно соединенную со стопой. Эти кости он сравнивает
с ногой мистера Вегга, а тот глядит на них так, словно ему примеряют
ботфорты для верховой езды.
этой кости, сколько могу судить. Других таких, как вы, мне еще никогда не
попадалось.
образец, с которым ее сравнивали, делает вывод:
Конечно, не английская: нога принадлежит вот этому французскому джентльмену.
вздрогнув, оглядывается на "французского джентльмена" и в конце концов
Сертаков Виталий
Березин Федор
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Зыков Виталий
Пехов Алексей