Аллан Мак-Олей почтительно ухаживали за Дунканом Кэмбелом, потчуя его
всевозможными яствами. В своей беседе с Алланом Дункан предавался
воспоминаниям о некоей облаве, предпринятой ими сообща против Сынов Тумана,
с которыми рыцарь Арденвор, так же как и семейство Мак-Олей, был в
смертельной, непримиримой вражде. Однако Дункан очень скоро постарался
свести разговор на причины своего приезда в замок Дарнлинварах.
следовало бы стоять плечом к плечу, готовы вступить в драку из-за дела,
столь мало их касающегося.
верх - король или парламент? Не лучше ли предоставить им самим уладить свои
разногласия, не вмешиваясь в их дела, а тем временем, воспользовавшись
удобным случаем, укрепить свою собственную власть настолько, чтобы
впоследствии на нее не могли посягнуть ни король, ни парламент?
царствование якобы для примирения горных округов, в сущности, были
направлены к уничтожению патриархальной власти вождей; при этом он упомянул
о пресловутых поселениях так называемых файфских предпринимателей на острове
Льюисе как о части заранее обдуманного плана, которым предусматривалось
расселение чужестранцев среди кельтских племен, с тем чтобы постепенно
уничтожить их древние обычаи, образ правления и лишить их наследства отцов
<В царствование Иакова VI была сделана довольно странная попытка
цивилизовать самую северную окраину Гебридского архипелага. Сей монарх отдал
остров Льюис, подобно какому-нибудь неизведанному и дикому краю, во владение
нескольким дворянам из южных округов Шотландии (преимущественно из графства
Файф), получивших название предпринимателей, которые должны были
колонизировать остров и обосноваться там. Вначале это предприятие было
довольно успешным, но коренные жители острова, главным образом кланы
Мак-Леод и Мак-Кензи, восстали против приезжих авантюристов и умертвили
большинство из них. (Прим. автора.)>.
поддержания деспотической власти монарха, взлелеявшего подобные намерения,
шотландские вожди собираются затеять ссору и обнажить меч против своих
соседей, родичей и исконных союзников.
и наследнику нашего дома надлежит вам, рыцарь Арденвор, обращаться с такими
словами. Правда, я брат Ангюса, но, как таковой, я только первый член нашего
клана и своим добровольным и полным подчинением его воле должен подавать
пример остальным.
нежели предполагает сэр Дункан Кэмбел. Дело не исчерпывается саксами и
гэлами, горами и предгорьем, Верхней и Южной Шотландией. Вопрос о том, будем
ли мы и дальше терпеть неограниченную власть, присвоенную горсточкой людей,
ничем не лучше нас самих, вместо того чтобы вновь признать законную власть
государя, против которого они восстали. А что касается, в частности,
положения горных кланов, - продолжал отпрошу извинения у сэра Дункана
Кэмбела за откровенность, но мне совершенно ясно, что единственным
последствием незаконного захвата власти будет непомерное распространение
могущества одного клана за счет независимости прочих вождей в горных округах
Шотландии.
известно ваше предубеждение, и я знаю, откуда оно исходит; однако позвольте
сказать вам, что, будучи главой одной из соперничающих ветвей рода Грэмов,
я, как и многие другие, знавал некоего графа Ментейта, который не потерпел
бы ни руководства в политике, ни командования над собой со стороны графа
Монтроза.
убеждениям, - надменно ответил лорд Ментейт. - Мои предки получили из рук
короля свой титул и свое звание; и это никогда не помешает мне сражаться за
короля под началом человека, достойного быть главнокомандующим более, чем я.
Меньше всего допустил бы я, чтобы чувство мелкой зависти помешало мне отдать
свою руку и свой меч в распоряжение самого храброго, самого честного, самого
доблестного мужа среди нашего шотландского дворянства.
можете добавить "самого верного, самого постоянного". Но я не намерен
вступать с вами в опор, милорд, - добавил он, движением руки как бы
отмахиваясь от дальнейших пререканий, - ваш жребий брошен. Позвольте мне
только выразить свое глубокое сожаление по поводу горестной участи, на
которую природная опрометчивость Ангюса Мак-Олея и ваше влияние, милорд,
обрекают моего молодого друга Аллана вместе со всем кланом его отца и
многими другими храбрыми людьми.
собственным мрачным мыслям. - Железная рука неумолимого рока выжгла у нас на
челе печать нашей судьбы задолго до того, как мы научились выражать свои
желания или могли бы шевельнуть пальцем в свою защиту. Будь это иначе, как
мог бы ясновидящий узнавать будущее по смутным предчувствиям, которые
преследуют его во сне и наяву? Провидеть можно только то, что должно
совершиться неизбежно.
в самые непроходимые дебри метафизики, если бы в это мгновение не отворилась
дверь и в комнату не вошла Эннот Лайл с арфой в руках. Независимость вольной
дочери гор была в ее походке и в ее взгляде, ибо, выросшая в постоянном
общении с Ангюсом и его младшим братом, с лордом Ментейтом и другими
юношами, посещающими замок Дарнлияварах, она не испытывала того смущения,
которое молодая девушка, воспитанная среди одних женщин, испытывает - или
считает нужным выказать - в мужском обществе.
горы и еще с большим трудом могли бы найти доступ в замок, населенный почти
одними мужчинами, единственными занятиями которых были война и охота. Однако
одежда Эннот не только была ей к лицу, но и довольно роскошна. Ее открытый
спереди корсаж из голубого сукна с высоким воротником был украшен богатой
вышивкой и серебряными пряжками, которые, при желании, можно было
застегнуть. Широкие рукава доходили только до локтя и заканчивались золотой
бахромой. Из-под этой верхней одежды, - если ее можно так назвать, -
выглядывала голубая шелковая рубашка, также богато расшитая, но несколько
более светлого оттенка, нежели корсаж. Юбка была из шелковой шотландки, в
клетках которой преобладал голубой цвет, что значительно смягчало обычную
пестроту шотландского тартана с его резким контрастом различных цветов.
Вокруг шеи Эннот Обвивалась старинная серебряная цепочка, и на ней висел
ключ, которым она настраивала свой инструмент. Из-под воротника был выпущен
узенький рюш, заколотый у горла довольно дорогой брошью, некогда подаренной
девушке лордом Ментейтом. Густые светлые кудри почти закрывали ее смеющиеся
глаза, в то время как она, улыбаясь и слегка краснея, объявила, что Мак-Олей
приказал осведомиться, не желают ли гости послушать музыку. Сэр Кэмбел с
удивлением и большим интересом смотрел на прелестное видение, так неожиданно
прервавшее его спор с Алланом.
создание принадлежит к числу домашних музыкантов вашего брата?
продолжал он уже более уверенно, - как к приемной дочери нашей семьи.
выказать любой горец, когда считает это нужным, уступил свое место Эанот и
принялся угощать ее всем, что стояло на столе, с усердием, явно рассчитанным
на то, чтобы показать Дункану Кэмбелу ее высокое положение. Но если таково
было намерение Аллана, то оно оказалось излишним. Сэр Дункан не спускал глаз
с Эннот, и взор его выражал несравненно более глубокий интерес, нежели
обычное внимание к особе благородного происхождения. Эннот даже смутилась
под пристальным взглядом старого рыцаря; она не без некоторого колебания
настроила свой инструмент и, ободряемая взглядом лорда Ментейта и Аллана,
исполнила следующую кельтскую балладу, которую наш друг мистер Секундус
Макферсон, о чьей любезности уже упоминалось выше, перевел на английский
язык:
Сирота
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Ильин Андрей
Браун Дэн
Афанасьев Роман