значит, что возникло какое-то непредвиденное затруднение. Положение, должно
быть, кажется ему отчаянным, иначе он бы не прибег к этому крайнему
средству. Слушайте же внимательно, и если вы точно выполните мои
наставления, то, возможно, вам и не придется тогда обращаться к королю.
Диана, о чем бы виконт ни просил вас, отвечайте отказом. Если он попросит
вас указать ему путь, направьте его по пути противоположному. Если пожелает
услышать от вас "да", говорите "нет". Ведите себя с ним высокомерно,
пренебрежительно - словом, дурно... Вы поняли меня, Диана? Сделаете то, что
я вам говорю?
прямо в пасть к... - он хотел сказать "к волчице", но поправился: - к
волкам. Предоставляю вам его, Диана, и жду от вас подробного отчета о беседе
с этим красивым претендентом. До вечера!
д'Эксмеса.
небрежным кивком. Но Габриэль, заранее готовый к неравной борьбе между
пылкой страстью и ледяным тщеславием, начал довольно спокойно:
осмеливаюсь к вам обратиться. Но в жизни случаются иной раз такие важные,
такие крайние обстоятельства, что под их влиянием становишься выше обычных
условностей и невольно пренебрегаешь обычными приличиями. И вот я стою перед
одним из страшных определений судьбы, сударыня. Человек, говорящий с вами,
вручает вам свою жизнь, и, если вы безжалостно отнесетесь ко мне, я погибну.
сводила с Габриэля недовольного, удивленного взгляда.
не поддаваться обескураживающему воздействию этого нарочитого молчания, -
что я люблю госпожу де Кастро, люблю ее глубокой, пылкой, необоримой
любовью.
этого?"
иметь повод сказать, что я преклоняюсь перед нею, обожествляю ее как наитие
свыше. Сердце, которое она посетила, становится чище, возвышеннее, ближе к
небу...
откинулась на спинку кресла.
Габриэль. - Более того, она всесильна в моих глазах. Пусть бы даже супруг
госпожи де Кастро был еще жив, я любил бы ее и даже не старался бы подавить
в себе это непобедимое чувство... Только надуманная любовь поддается
укрощению, истинная же не слушает приказов, и спастись от нее нельзя.
Поэтому и вы, сударыня, вы тоже не защищены от вторжения в вашу душу
истинной страсти...
светилось в ее глазах. Габриэль заговорил с еще большим жаром, точно желая
смягчить это каменное сердце.
но сумело ли ваше сердце ответить ему взаимностью? Увы, нет... И вот однажды
вас увидел красивый, доблестный и преданный дворянин. Он влюбился в вас, и
страсть его нашла отклик в вашей душе, не сумевшей отозваться на страсть
короля. В самом деле, разве титулы покоряют сердца? Кто может вам помешать в
один прекрасный день великодушно и с чистой совестью предпочесть подданного
господину? Не знаю, как другие, но я настолько понимаю благородство чувства,
что никак не могу поставить в вину Диане де Пуатье, при всей любви к ней
Генриха Второго, любовь ее к графу де Монтгомери.
ясные глаза.
обеспокоенно спросила она.
твердой, - ответил Габриэль.
В таком случае мне ничего не стоит сказать вам правду. Да, я любила графа де
Монтгомери. А дальше что?
Вы любили Жака де Монтгомери, герцогиня, и я осмеливаюсь предположить, что
вам еще дорога его память. Ибо если он и исчез с лица земли, то из-за вас. И
вот я именем его заклинаю вас, герцогиня, разрешите мне задать один вопрос,
который может показаться вам очень дерзким. Но я повторяю, что жизнь моя
связана с этим ответом, и если вы мне в нем не откажете, то отныне я буду
ваш душою и телом...
вопрос.
Габриэль и действительно опустился на колени и с бьющимся сердцем тихо
спросил: - Герцогиня, вы любили графа де Монтгомери в тысяча пятьсот
тридцать восьмом году?
того же года родилась будущая герцогиня де Кастро.
и заложена томящая меня тайна. Я умоляю вас открыть мне ее. Ведь от нее
зависит вся дальнейшая моя судьба, и, поверьте, она умрет в моей груди, если
вы удостоите меня откровенности. Перед этим распятием клянусь вам, сударыня:
у меня вырвут прежде жизнь, чем ваше признание. К тому же вы можете всегда
отречься от него, вам поверят больше, чем мне... Герцогиня! Кто отец Дианы
де Кастро? Действительно граф де Монтгомери?
дерзновенный! И вы правильно поступили, предпослав столь пространное
введение. Но успокойтесь, милейший, я не гневаюсь на вас. Вы и в самом деле
заинтересовали меня своей загадкой, и, знаете ли, загадка эта все еще
продолжает меня занимать. Ибо, в сущности, вам-то что за дело, господин
д'Эксмес, дочь ли короля или дочь графа герцогиня Ангулемская? Король
считается ее отцом, этого довольно для вашего честолюбия, если вы
честолюбивы. И что за бесцельное желание допрашивать прошлое? У вас есть для
этого основание, сударь?
спрашивать меня о нем, - отозвался Габриэль.
скрываете. Сделка для вас, во всяком случае, небезвыгодная.
и снял с него распятие слоновой кости.
том, что я вам сообщу, и никогда не злоупотреблять этим сообщением?
вы поклянетесь спасением души своей, то я поверю вам.
Тайна, которою вы так трагически окружаете себя, притягивает и, сознаюсь,
искушает меня. Но предупреждаю вас, что если я и поклянусь, то лишь для
того, чтобы лучше вас понять. Поклянусь из чистого любопытства, должна вам
признаться!
только любопытство мое сродни любопытству подсудимого, ожидающего смертного
приговора. Как видите, горькое и страшное любопытство. Угодно ли вам дать
эту клятву?
в настоящей и в грядущей жизни клянусь никому в мире не открывать тайны,
которую вы мне сообщите, никогда ею не пользоваться вам во вред и во всем
поступать так, словно она оставалась и навсегда останется мне неизвестной".
доказательство снисхождения. Теперь вам все объяснят два слова: имя мое -
Габриэль де Монтгомери и Жак де Монтгомери - мой отец.
графа, то та, кого я люблю, - моя сестра.
"Вот что спасает коннетабля", - подумала она.
мне милость, поклянитесь на этом распятии, что герцогиня де Кастро - дочь
короля Генриха Второго! Вы молчите? Почему вы молчите, герцогиня?
Габриэль.
Валантинуа. - Диана де Кастро, конечно же, дочь короля.
эти подсказаны вам вашими личными интересами?.. Поклянитесь же, сударыня,
поклянитесь. Во имя дочери вашей принесите клятву и в этом!
Каменистый Артем
Суворов Виктор
Жюль Верн
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Зыков Виталий