против расписания, пришвартовался в Сингапуре, чтобы пополнить свои запасы
угля.
наш джентльмен сошел на берег, так как миссис Ауда выразила желание
прогуляться.
последовал за ними. А Паспарту, смеясь про себя над маневрами Фикса,
отправился, как обычно, за покупками.
недостает гор, то есть рельефа. Тем не менее он по-своему очарователен.
Это огромный парк, прорезанный прекрасными дорогами. Красивый экипаж,
запряженный изящными лошадками, вывезенными из Новой Голландии
[первоначальное название Австралии], помчал миссис Ауду и Филеаса Фогга по
одной из этих дорог, среди чащи пальм с блестящими листьями и гвоздичных
деревьев, покрытых полураспустившимися бутонами. Заросли перца заменяли
здесь терновые изгороди европейских деревень; купы саговых пальм, высокие
древовидные папоротники создавали чисто тропический пейзаж; мускатные
деревья с покрытыми лаком листьями наполняли воздух пряным ароматом; лес
был полон подвижных гримасничающих обезьян; в зарослях, наверное, водились
тигры. Тем, кто спросит, почему на таком сравнительно маленьком острове до
сих пор не истреблены эти кровожадные хищники, следует ответить, что тигры
добираются сюда вплавь - через пролив - с Малаккского полуострова.
смотрел вокруг себя, мало что замечая, вернулись в город, в это скопище
тяжеловесных и приземистых домов, окруженных прелестными садами, где
произрастают мангустаны, ананасы и другие вкуснейшие плоды мира.
что всю дорогу их сопровождал полицейский инспектор, которому пришлось для
этого потратиться на наем экипажа.
мангустана; плоды эти - величиной со среднее яблоко, темно-коричневые
снаружи и ярко-красные внутри, их белая мякоть тает во рту и очень ценится
истинными знатоками. Паспарту был весьма счастлив предложить эти плоды
миссис Ауде, которая ласково поблагодарила его за это.
несколько часов спустя пассажиры уже потеряли из виду высокие горы
Малакки, густые леса которых дают приют самым великолепным тиграм на
земном шаре.
- небольшого клочка британской территории вблизи китайского берега. Филеас
Фогг был очень заинтересован в том, чтобы проделать оставшийся путь самое
большее за шесть дней и успеть сесть в Гонконге на пароход, отходивший 6
ноября в один из главных портов Японии - Иокогаму.
индусов, цейлонцев, китайцев, малайцев, португальцев; большинство из них
разместилось во втором классе.
На море поднялось сильное волнение. Ветер несколько раз переходил в
сильный бриз, но дул, к счастью, с юго-востока, что благоприятствовало
ходу судна. Едва лишь представлялась возможность, капитан приказывал
ставить паруса. Пароход, превращаясь в бриг, плыл под двумя марселями и
фоком, и его скорость благодаря объединенной силе пара и ветра значительно
возрастала. Так, преодолевая сильную, хотя и короткую, но подчас весьма
изнуряющую волну, судно прошло мимо берегов Аннама и Кохинхины.
страдавших от морской болезни пассажиров "Рангуна" следовало жаловаться
именно на пакетбот.
морях, обладают серьезным конструктивным недостатком. Осадка груженого
судна и высота надводного борта плохо рассчитаны, поэтому суда эти слабо
сопротивляются бурному морю. Их запас плавучести невелик, и они, как
выражаются моряки, "легко потопляемы"; в связи с этим обстоятельством
достаточно нескольких тяжелых валов, чтобы резко изменить их скорость.
Если не по мощности паровых машин, то по своим мореходным качествам эти
суда значительно уступают таким судам французской компании "Мессажери",
как "Императрица" и "Камбоджа", которые соответственно техническим
расчетам могут выдержать до полного погружения вес воды, равный их
собственному весу, тогда как суда компании "Пенинсюлер" "Голгонда",
"Корея" и тот же "Рангун" рискуют пойти ко дну под давлением воды, равным
лишь одной шестой части их веса.
предосторожности. Иногда судну даже приходилось под небольшими парами
ложиться в дрейф. Эта потеря времени, по-видимому, нисколько не отражалась
на настроении Филеаса Фогга, но выводила из себя Паспарту. Тогда он
обвинял капитана, механика, компанию и посылал к чертям всех имеющих хоть
какое-нибудь отношение к перевозке пассажиров. Возможно, что мысль о
газовом рожке, горящем за его счет в доме на Сэвиль-роу, в значительной
мере объясняла его нетерпение.
Паспарту, почему-то встревожил его. Не разгадал ли его француз? Он не
знал, что подумать. Как мог, однако. Паспарту узнать, что Фикс - сыщик,
когда это оставалось тайной для всех? А между тем, говоря с ним в таком
тоне, Паспарту, несомненно, таил какую-то заднюю мысль.
за зубами.
собеседнику, - неужели нам, к глубочайшему сожалению, придется расстаться
с вами по приезде в Гонконг?
мне...
было бы прямо счастьем для меня! Право, агент Восточной индийской компании
не может остановиться на полдороге! Вы ехали только до Бомбея, а вот уже
скоро и Китай! Недалеко и Америка, а от Америки рукой подать до Европы!
самым любезным образом, и также решил рассмеяться. Паспарту, который был в
ударе, спросил его:
плохие. Но вы ведь сами понимаете, что я путешествую не за свой счет.
смехом.
Очевидно, его разгадали. Так или иначе, но француз пронюхал, что он сыщик.
Но предупредил ли он своего господина? Какую роль он сам играет во всей
этой истории? Соучастник он или нет? Неужели дело раскрыто и,
следовательно, проиграно? Сыщик провел несколько трудных часов: то он
думал, что все пропало, то надеялся, что Фогг ничего не знает о
создавшемся положении. Словом, Фикс не знал, что предпринять.
ему не удастся арестовать Фогга в Гонконге и тот приготовится на сей раз
окончательно покинуть британскую территорию, то он. Фикс, все откроет
Паспарту. Если слуга - сообщник своего господина и все рассказал тому,
тогда дело плохо; если же слуга не замешан в краже, тогда в его интересах
будет покинуть вора.
величественном бесстрастии парил Филеас Фогг. Он деловито описывал орбиту
вокруг земного шара, нисколько не беспокоясь о тяготеющих к нему
спутниках.
возмущающая звезда, которая, казалось бы, должна была произвести некоторые
пертурбации в сердце нашего джентльмена. Но нет! Прелести миссис Ауды, к
крайнему удивлению Паспарту, не производили этих пертурбаций, а если
таковые и происходили, то во всяком случае их было труднее вычислить, чем
те пертурбации Урана, благодаря которым был открыт Нептун.
глазах молодой женщины он читал столько признательности к его господину!
Но, как видно, Филеас Фогг обладал сердцем, способным лишь на героические,
а не на любовные порывы! Не было в нем и признаков озабоченности,
неизбежной в столь рискованном путешествии. Зато Паспарту находился в
постоянном волнении. Однажды, опершись на поручни, ограждающие спуск в
машинное отделение, он смотрел на мощную машину, которая по временам вся
сотрясалась, когда при сильной качке над водой появлялся бешено
вращавшийся винт. И пар вырывался тогда из клапанов, что вызывало ярость
честного малого.
англичан всегда так! Будь это американский пароход, он, быть может, и
взорвался бы, но все же шел бы скорей!
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ,
Херберт Фрэнк
Каргалов Вадим
Свержин Владимир
Березин Федор
Майер Стефани
Ибсен Генрик