от наседающих на машину осклизлых берегов. При этом приходится стоять на борту
не держась, а это, конечно, дело нелегкое. Но Карасик готов снести что угодно.
К вечеру Карасик знает уже решительно все. Со смаком, надо и не надо,
произносит он новые, узнанные за этот день слова и беспрестанно уснащает свою
речь столь приятными на слух выражениями, как редан, обводы, жеклер, топливо.
Бухвостов и Фома Рус"лкин не только глиссерщики, но и первоклассные
футболисты, центровая тройка нападения команды Гидраэра. Карасику
втолковывают, что это команда классная и только происки врагов задвигают ее в
группу "Б". А по игре ей давно место в группе "А". Правда, тут недавно
пришлось проиграть магнетовцам.
ему не поверить. - Два гола неправильные, а один так, дуриком.
проиграли магнетовцам? Было бы лучше, если бы они выиграли. Он чувствует
искреннюю ненависть к судье, который неправильно судил матч. О футболе говорят
много и ожесточенно. Потом начинают таким же тоном, с таким же увлечением
спорить о достоинствах глиссера Гидраэра. Оказывается, это совершенно
непобедимая машина и может идти черт знает как быстро. Карасику непонятно
лишь, почему в походе глиссер Гидраэра все время немножко отстает от нарядного
"американца".
только для красоты важна. Тут вопрос скольжения.
Бухвостова.
уже на полном ходу, обрывками пробиваясь сквозь дрожкий, вибрирующий скрежет.
Маленький флажок Осоавиахима фамильярно и больно хлопает Карасика по макушке.
Пространство впереди распахивается. Глиссер несется на грани двух стихий. На
ходу он весь принадлежит воздуху, лишь легонько касаясь воды. Он скользит по
реке, слегка ссаживаясь налево и направо. Он бежит, как капля по раскаленной
сковородке. Река извилиста - берега то раздвигаются вширь, то сдвигаются.
Глиссер молниеносно огибает один из поворотов, и вдруг все видят, что в
нескольких метрах перед машиной неожиданный паром поднимает из воды протянутый
через реку трос. Стальной жгут уже начинает рисоваться над поверхностью воды,
вспарывая ее. С него капает. Гидраэр полным ходом несется прямо на трос.
Остановиться уже немыслимо. У всех четверых в то мгновение одна и та же мысль,
сверкнувшая, как занесенный топор: сейчас наскочим, разобьемся, или трос
срежет всем...
Что-то взвизгнуло под ногами, и машина уже далеко оставила за собой паром,
где, сбившись у борта, кричат что-то и машут руками перепуганные люди. Баграш
слегка сбавляет газ.
него совершенно мокрый. - Запишите: машина легко прошла над тросом, совершив
прыжок в два - два с половиной метра по горизонтали.
бы проделать это!
опускается вниз, в колодезный сумрак шлюза, потом торжественно, как
театральный занавес, раскрываются ворота. Видна река. Гидраэровцы торопятся
выйти на простор. Мотор включили, и глиссер мчится на берег. Кто-то сует
наспех в руки Карасика багор. Карасик что есть силы отталкивает машину от
свай. Теперь занесло корму с мотором. Бухвостов вырывает багор. Он пытается
отстоять корму, он всаживает багор в сруб, как гарпун. Тра-рах!.. - багор в
щепки. Глиссер с ходу ударяется о сваи. Резкий треск. Взлетели над головой
осколки пропеллера и щепки свай. Карасик зажмуривается. Ему кажется, что он,
именно он виноват во всем. В наступившей тишине Баграш спокойно говорит:
Утопая по колени в густой тине, глиссер выводят на открытую реку. Молча меняют
винт. Карасик не решается предложить свою помощь,
ход. Фома просит прибавить.
ласково говорит Баграш. - Напоремся в темноте - убью я тебя!
усиливается. Что-то светлеет впереди. Машина, задрожав на всем ходу,
проносится над отмелью. Песчаная коса подсекла машину под днище. Но глиссер
неуязвим. Мотор окружен грохочущим, пылающим в темноте венчиком выхлопов.
Машина ввинчивается в черный массив ночи.
Глиссерщики сидят у костра. На черной воде покачивается глиссер. Мотор накрыт
брезентом. За день все устали, но, прежде чем разводить костер, Фома, Баграш,
Бухвостов долго и бережно укрывали мотор. Сейчас, сев кружком, достают из золы
горячие клубни, перекладывая их с руки на руку. Едят так быстро, что Карасику
мало что достается.
таращит слипающиеся глаза. Три глиссерщика спят как убитые. Время Карасика
давно истекло. Но ему жаль будить своего подсменного - Фому. Тот смачно
посапывает, уткнувшись головой в кошму сиденья. Карасик поеживается. Ночная
сырость заползает ему за воротник. Вдруг он видит, что Бухвостов сел и смотрит
на него, что-то медленно соображая.
потом с недосыпу ерунду какую-нибудь.
кувыркаются, хлопают себя по плечам, по животу, по груди.
носил пиджак, покрой которого скрывал его немощность. Но тут делать нечего. Он
извлекает из куртки и из штанов свое тело, которое ему кажется до неприличия
белым по сравнению с шафрановыми фигурами гидраэровцев. Ежась, он аккуратно
макает свои невзрачные стати в воду. Вода довольно холодная. Карасик делает
усилие и, бултыхнувшись, влезает поглубже,
говорит Баграш. В голосе его нет насмешки. - На солнце побольше, спортом
занимайтесь, это все дело наживное. Кость имеется.
выворачивая босыми пятками песок. Бухвостов сделал стойку и пошел на руках.
Солнце всходит с реки. День будет чудесный.
принимайте!.. Раз! - кричит он Карасику.
которым мяч рассекал воздух, и невольно отпрянул в сторону.
другого боку. И Карасик с размаху сел на песок, с гудящей головой, от которой
отскочил твердый, как чугунное ядро, мяч.
ноге,
Ильин Андрей
Шидловский Дмитрий
Березин Федор
Доценко Виктор
Суворов Виктор
Афанасьев Роман