принять ванну и одеться - гости наконец явились. В прихожую, пропустив перед
собой Светлану, шумно ввалился отец, потом боком, пронося чемоданы,
протиснулся Светланин муж, Юрка. За Юркой, нагруженный пакетами и футлярами,
появился незнакомый Нике молодой мужчина в спортивной одежде, отдаленно
похожий на какого-то киноактера, то ли итальянца, то ли француза.
Два часа ехали от Домодедова, уму непостижимо! Ну и жарища сегодня, - Ника,
тащи-ка нам пива из холодильника, давай-давай, не помрем, мы народ крепкий!
Ну, вы знакомьтесь, кто кого не знает...
в купальном халате и резиновой шапочке. - Уф, хорошо помылась...
волосы.
попрохладнее... На море хочется - ты себе представить не можешь. Послушай,
лягушонок, если не трудно, принеси из столовой меньший чемодан - тот, что на
молнии, только не черный, а коричневый.
на балкон двери, расставив пивные бутылки прямо на полу. Нагнувшись над
сложенным в углу багажом гостей, она искоса глянула на Юркиного приятеля,
безуспешно пытаясь вспомнить, на кого же он все-таки похож. Тот обернулся в
эту самую секунду и ласково улыбнулся ей, показывая великолепные зубы Ника
вспыхнула - еще подумает, что она подглядывает за ним! - и, выдернув из-под
большого чемодана маленький, коричневый, быстро вернулась к себе в комнату.
такая красная?
жарко сегодня...
удивилась Светлана. - Ты занимаешься по системе йогов?
легла грудью на подоконник.
твой чемодан, он оказался в самом низу. Слушай, этот... ну, Адамян, - он на
кого-то похож, правда?
нас его называют Дон Артуро. Смотри не влюбись, институтские девчонки бегают
за ним как пришитые... впрочем, он женат. Иди сюда, помоги мне застегнуться.
выбралась из своего укрытия.
ты с ума сошла - говорить такие глупости...
Светлана и, поймав Нику за руку, притянула к себе и шлепнула - Смотри у
меня! Застегивай молнию, только осторожно, чтобы не заело... Готово? Ну,
спасибо А ты прехорошенькая стала, лягушонок, откуда что взялось. На
свидания бегаешь, признавайся? И платьице миленькое, очень. Шила или
готовое?
колется, если надевать без рубашки...
проголодалась немыслимо.
старшую сестру, она присела на край тахты и вздохнула. Она почему-то многого
ждала от встречи со Светланой, а теперь ей уже казалось, что ждала напрасно.
Она не знала теперь, получится ли у нее со Светланой долгожданный разговор о
самом важном. Конечно, человек устал с дороги, это понятно; но все-таки, что
это за манера - спросить: "Как ты поживаешь?" - и тут же перевести разговор
на другое: "Ах, какое платьице Миленькое. Колется? Ну, прекрасно!" Что,
спрашивается, в этом прекрасного? Ника поежилась - платье действительно
кололось, - потом, вздохнув еще печальнее, встала и отправилась помогать
матери и сестре. Очень важно было, проходя через столовую, постараться
как-нибудь не взглянуть ненароком на этого - ну, как его - Дона Артуро...
подымая глаз от тарелки, но все время слышала его голос - кажется, он
говорил больше всех за столом. Юрка вообще был не из разговорчивых, Светлана
казалась то ли усталой, то ли чем-то подавленной, зато Адамян был в ударе,
болтал без умолку. О чем только не успел он рассказать за какой-нибудь час -
и о своей туристской поездке на Байкал, и о встречах с американскими
физиками в Штатах (зимой они с Кострецовым были там в командировке), и об
особенностях исполнительской манеры Святослава Рихтера, и как ловят форель,
и как однажды ему пришлось выступать в концерте под чужим именем, выручая
запьянствовавшего приятеля-пианиста.
столом; но Ника не могла подавить растущего раздражения. "Что же мне
прикажете делать, - казалось, говорил Адамян всем своим видом, - если я
красив и знаю об этом, потому что вижу, какими глазами смотрят на меня
женщины; что же мне прикажете делать, если я талантлив и во всех отношениях
незауряден, если я сумел почти одновременно окончить физмат и консерваторию,
если я за роялем отдыхал от работы над диссертацией, - что же мне теперь,
скромности ради изображать из себя этакого серенького иван-иваныча?" Все это
было так, Юрка по сравнению с Доном Артуро выглядел вахлак вахлаком, и все
же этот блестящий и заслуженно упивающийся своим блеском физик-тореадор с
модными бачками и обольстительной улыбкой был ей чем-то удивительно
неприятен...
пробыть вместе почти полтора месяца. Ника до сих пор никуда не ездила без
родителей и автомобильное путешествие этого года предвкушала еще и как
первую свою вылазку в заманчивый мир взрослых, обладателей священных прав -
ходить в кино когда угодно и вообще располагать собою по своему усмотрению.
Разумеется, такую поездку желательно было бы совершить в обществе людей
приятных и интересных - таких, во всяком случае, которые бы по меньшей мере
не вызывали к себе чувства безотчетной неприязни...
была, если разобраться, не такой уж и безотчетной. Перед обедом, когда стол
был уже накрыт, а Светлана с мамой еще возились на кухне, отец и Юрка
спустились вниз, чтобы взять что-то из машины; Ника, таким образом, осталась
наедине с Доном Артуро, который немедленно усадил ее в кресло у балкона, сам
сел напротив и принялся расспрашивать о школьных делах, - видно было, что
дела эти нужны ему, как кошке гитара, а Ника всегда ужасно глупо себя
чувствовала, когда ей приходилось вести с кем-нибудь из взрослых пустой
разговор из вежливости.
какими-то такими глазами - ну, в общем, так смотрел, что ей сразу стало
стыдно сидеть перед ним в своем модном, слишком коротком платье, и она
поняла, что он догадывается об этом и это доставляет ему удовольствие. Она
не поняла даже, почему ее так смутил его взгляд, - с весны, когда она стала
носить мини-юбки, многие посматривали на ее колени, и это не особенно
возмущало ее, а иногда было даже приятно. Андрей, например, тот прямо
говорил, что у нее красивые ноги, и, когда они накануне его отъезда ездили
вдвоем купаться в Останкино, он рисовал ее в купальном костюме, на пляже, и
ей тоже было приятно и ни капельки не стыдно. А сейчас, с Адамяном, ей было
стыдно и нехорошо.
сесть за стол; но Ника знала, что Адамян тотчас же поймет, почему она
встала, и получится еще хуже; кроме того, мама не раз говорила ей, что
воспитанный человек должен уметь оставаться невозмутимым в самой неловкой
ситуации, делая вид, будто ничего не случилось. Скажем, если кто-то в гостях
опрокинул на себя тарелку, то нужно держаться так, словно для тебя человек,
облитый супом, - самое обычное из зрелищ.
замечает или не понимает его "раздевающих", как это называлось в старых
романах, взглядов, пока не вернулись остальные и стали усаживаться за стол.
И вот с таким-то человеком ей предстояло теперь ехать на море - наслаждаться
самостоятельностью!
его бархатный голос, которому едва уловимый акцент придавал какую-то
особенную манерность, и думала о том, как здорово было бы поехать вместе с
Андреем. Просто так, совершенно по-товарищески. Она была искренна сегодня,
когда сказала матери, что Андрей нравился ей только "просто так"; но,
конечно, попутешествовать по Югу с ним вдвоем было бы великолепно. Ника
вспомнила, каким взрослым и мужественным выглядел Андрей в форме
строительного отряда, похожей на мундир кубинского милисиано, и вздохнула,
представив, как на привале варила бы что-нибудь на костре и поддерживала
огонь, ожидая его возвращения с охоты...
другого конца стола.
завтра.
мне-то раньше осени не вырваться... А у нас еще, понимаете, в министерстве -
черти бестолковые - здание заселили, а вентиляция до сих пор не работает.
Жарища - сдохнуть можно. И окна, главное, ведь не открываются! Не
предусмотрено, говорят, чтобы не портили вид фасада. А какой там вид... - он
не договорил и досадливо махнул рукой.