жеребенка, но мать утверждала, что всему виной узенькие брючки. Мне при
взгляде на фотографии прежде всего бросались в глаза дедушкины колени, и я
начинал думать о жеребятах.
защиту горемыки" Роберта Блэчфорда и "Мою блестящую карьеру" Майлс Франклин.
Он очень любил эти книги, которые ему подарил Питер Финли, и часто о них
говорил.
правды, чем развеселиться от лжи; пропади я пропадом, если это не так.
конским волосом (когда я пристраивался на нем, волос колол меня через
штаны), и сказал:
мне не попадалось такого удачного мешка. Он говорит, что это солома старого
Пэдди О'Лофлэна. - Отец улыбнулся мне, - Как тебе нравится дома, старина?
сапоги, и на лице его появилась гримаса. - Немного погодя я покатаю тебя по
двору и покажу щенят Мэг.
предложила мать.
Пэдди - с коротким стеблем, кустистый.
напомнила:
сапог.
и на костылях ты сможешь ходить ежедневно. Я сделаю на ручках обивку из
конского волоса. Ведь сейчас тебе от них больно под мышками?
была озабоченность.
уже не придется так много работать как раньше.
ГЛАВА 11
ее к клетке Пэта, я с беспокойством подумал, что пол ее нечищен и что надо
им заняться; потом я посмотрел на Пэта: старый какаду сидел нахохлившись на
своей жердочке и пощелкивал клювом - я хорошо знал этот звук. Я просунул
сквозь сетку палец и почесал его опущенную головку; на пальце осталась белая
пыльца от перьев, и я ощутил запах попугая, неизменно напоминавший мне о
малиновых крыльях, мелькающих в зарослях. Пэт осторожно захватил мой палец
своим крепким клювом, и я почувствовал быстрые, упругие прикосновения
сухого, словно резинового язычка.
своем шестке, но Том - мой опоссум - уже спал. Отец вытащил его из
маленького темного ящика, в котором спал зверек; Том открыл свои большие
спокойные глаза, посмотрел на меня и снова свернулся калачиком на ладонях
моего отца.
ноздри набилась сечка, и громкие удары копыт по неровному каменному полу.
вот-вот рухнет под тяжестью своей соломенной крыши. Она наклонилась набок,
несмотря на то что была подперта стволами кряжистых эвкалиптов с развилиной
наверху, на которых покоились балки крыши" Стены были сделаны из горбылей,
изготовленных из спиленных по соседству деревьев, и сквозь щели между ними
можно было заглянуть в темное помещение, где сильно пахло конским навозом и
соломой, пропитанной мочой.
кормушками, которые были выдолблены из целых бревен и обтесаны топором.
гомоном и криком строили гнезда воробьи, находился сарай для хранения корма;
грубый дощатый пол был усеян просыпанными зернами и сечкой. В соседнем
помещении хранилась сбруя: на деревянных крючках, прибитых к горбылям,
висели хомуты, дуги, вожжи, уздечки, седла. На особом колышке висело
специальное седло, которым отец пользовался, объезжая лошадей; начищенные
воском покрышки потника блестели и сверкали.
расставлены банки со смазочным маслом, бутылки со скипидаром, "раствором
Соломона" и различными лекарствами для лошадей. Специальные полочки
предназначались для щеток и скребниц; рядом с ними на гвоздях висели два
кнута.
трехместная бричка и дрожки. Дрожки были приставлены к стене, и длинные,
сделанные из орехового дерева оглобли, пропущенные через стрехи, торчали над
крышей.
огороженную грубо отесанными семифутовыми столбами и брусьями. Ограда была
сделана наклонно - с таким расчетом, чтобы брыкающаяся лошадь не могла
раздробить о брусья ноги моего отца или ударить его о столб. Перед конским
двором рос старый красный эвкалипт. В пору цветения стаи попугайчиков
клевали его цветы, порой они висели на ветках головой вниз, а если их
вспугивали, начинали кружиться над деревом, оглашая воздух пронзительными
криками. У его ствола были свалены сломанные колеса, заржавленные оси,
рессоры, негодные хомуты, пострадавшие от непогоды сиденья экипажей. Из
порванных подушек торчал серый конский волос. Между могучими корнями
валялась целая груда старых заржавленных подков.
усыпана конским навозом. Тут в жаркие дни располагались в тени лошади,
которых объезжал отец. Они стояли, опустив головы, отставив заднюю ногу, и
отгоняли хвостом мух, привлеченных запахом навоза.
дорогу, за которой еще сохранился небольшой участок зарослей, служивших
убежищем для нескольких кенгуру, упрямо не желавших отступить в менее
населенные места. В тени деревьев укрылось небольшое болотце, где водились
черные утки и откуда в тихие ночи доносился крик выпи.
дороге, где на расчищенных участках расположились богатые молочные фермы,
принадлежавшие миссис Карузерс.
кустарником и папоротниками, а на вершине его находился старый кратер, в
который детвора скатывала большие камни; они катились, подпрыгивая и ломая
папоротники, пока где-то далеко внизу не достигали дна.
лошади, объезженные на склонах горы, крепче держатся на ногах и стоят на
несколько фунтов дороже, чем лошади, объезженные на равнине.
запечатлевалось в моем сознании и становилось такой же неотъемлемой частью
моего существа, как мое имя.
если лошадь показывает белки, так, значит, любит лягаться, да так, что и у
комара, кажется, могла бы глаз выбить. Эта животина принадлежит Брэди. И
когда-нибудь она его убьет, помяни мое слово... Стой смирно! - крикнул он
лошади, которая рванулась вперед, поджав круп. - Вот погляди только - так и
норовит лягнуть. Я уже приучил его к узде, но вот когда придется запрячь его
в линейку, то - бьюсь об заклад - он себя покажет: будет рвать и метать как
бешеный.
вздрагивавшей спине.
через минуту уже перестала волноваться и повернула голову, чтобы посмотреть
на него. - Когда я буду приучать его к упряжи, то надену на него особый
ремень, чтобы не брыкался, - продолжал отец. - А что он посмотрел на меня -
это ничего не значит.
спросил я.
помочь мне, если бы подержал ремень; да, ты очень помог бы мне, но... - тут
он пальцем примял табак, - все же лучше мне разок-другой проехаться одному.
Далеко я не поеду - это будет простая разминка. Но я хотел бы, чтобы ты
посмотрел на него со стороны н, когда я проеду мимо тебя, сказал свое мнение
о его пробежке. Это тебе часто придется делать - говорить мне свое мнение о
них. У тебя есть чутье на лошадей, право, я не знаю никого, кто имел бы
такое хорошее чутье...
желанием помочь отцу. - Буду смотреть на его ноги как проклятый. Я тебе все
расскажу о том, как он шел. Я это сделаю с удовольствием.
Пехов Алексей
Флинт Эрик
Белов Вольф
Херберт Фрэнк
Никитин Юрий