карточный стол, человек должен быть готов к подобного рода неудачам. К
счастью, мои обстоятельства не таковы, чтобы я должен был много думать о
пяти шиллингах. Конечно, есть немало людей, которые не смогли бы сказать
то же самое. Но благодаря леди Кэтрин де Б"р я достаточно обеспечен, чтобы
не обращать внимания на подобные пустяки.
Слова эти привлекли внимание Уикхема. Взглянув на мистера Коллинза, он
вполголоса спросил у Элизабет, насколько ее родственник близко знаком с
семейством де Б"р.
- Леди Кэтрин де Б"р, - ответила она, - совсем недавно предоставила ему
церковный приход. Мне неизвестно, каким образом она обратила на него свое
внимание, но знакомство их не может быть продолжительным.
- Вы, разумеется, знаете, что леди Кэтрин де Б"р и леди Энн Дарси были
родными сестрами? Леди Кэтрин приходится теткой мистеру Дарси.
- О нет, я этого не знала. Я вообще не имею понятия о родственных связях
леди Кэтрин. До позавчерашнего дня я не догадывалась о ее существовании.
- Ее дочь, мисс де Б"р, получит огромное наследство. Полагают, что она и
ее кузен соединят два состояния.
При этих словах Элизабет улыбнулась, невольно вспомнив о бедной мисс
Бингли. Тщетными были, оказывается, все ее усилия привлечь внимание
мистера Дарси. Тщетными и бесполезными были проявления привязанности к его
сестре и восхищение им самим. Мистер Дарси был предназначен для другой.
- Мистер Коллинз, - сказала она, - всячески превозносит леди Кэтрин и ее
дочь. Но некоторые странности в его рассказах о своей благодетельнице
заставили меня заподозрить, что чувство признательности ввело его в
заблуждение. Несмотря на всю благосклонность к моему кузену, ее светлость
представляется мне дамой взбалмошной и самодовольной.
- Думаю, что то и другое верно. Я не видел ее уже много лет, но
припоминаю, что мне никогда не нравились ее деспотические и вызывающие
манеры. Она слывет женщиной необычайно умной и рассудительной. Но я
полагаю, что этим она отчасти обязана своему рангу и состоянию, отчасти
самоуверенности, а в остальном - гордости племянника, которому хочется,
чтобы вся его родня славилась выдающимся умом.
Отзыв этот показался Элизабет вполне убедительным. Молодые люди, очень
довольные друг другом, не переставали болтать до тех пор, пока начавшийся
ужин не прервал игру, позволив и другим дамам воспользоваться долей
внимания мистера Уикхема. За столом миссис Филипс обычно царил такой шум,
что разговаривать было почти невозможно. Однако манеры мистера Уикхема
понравились всем. Что бы он ни сказал, было сказано хорошо, что бы ни
сделал, было сделано с изяществом. Элизабет уехала домой, думая только о
нем. Дорогой мысли о мистере Уикхеме и о том, что он ей рассказал, не
покидали ее ни на минуту. И все же ей не удалось даже произнести его
имени, так как Лидия и мистер Коллинз болтали без умолку. Лидия непрерывно
тараторила о своих номерах во время игры в лото, о ставках, которые она
проиграла, и ставках, которые выиграла, а мистер Коллинз превозносил
любезность мистера и миссис Филипс, убеждал всех, что его совершенно не
огорчил карточный проигрыш, перечислял все поданные на стол блюда и
беспрестанно осведомлялся, не очень ли он потеснил кузин в экипаже. Круг
этих тем был слишком обширен для того, чтобы он успел с ними покончить до
остановки кареты перед домом в Лонгборне.
На следующий день Элизабет рассказала Джейн о своем разговоре с Уикхемом.
Джейн была удивлена и расстроена: она не могла поверить, что мистер Дарси
столь недостоин дружбы мистера Бингли. И вместе с тем ей было
несвойственно сомневаться в правдивости молодого человека с такой
привлекательной внешностью, какой обладал мистер Уикхем. Одной мысли о
нанесенном ему ущербе было достаточно, чтобы вызвать ее горячие симпатии.
Поэтому ей ничего не оставалось, как попытаться оправдать обоих, приписав
все, что могло бросить на них тень, недоразумениям или ошибкам.
- Я думаю, - сказала она, - что оба они были неизвестным нам образом
введены в заблуждение. Быть может, какие-то люди, преследуя корыстные
цели, создали у них друг о друге ложное представление. Но что именно
вызвало между ними разлад, в котором нам лучше не обвинять ни того, ни
другого, навсегда останется для нас тайной.
- Ты совершенно права. А теперь, дорогая Джейн, что ты скажешь в защиту
тех, кто был в этом деле замешан и преследовал корыстные цели? Не следует
ли оправдать также и этих людей? Иначе нам все же придется о ком-то плохо
подумать.
- Можешь смеяться надо мной сколько угодно, но переубедить меня тебе не
удастся. Лиззи, дорогая, ты только на минуту подумай, какую тень это
бросает на мистера Дарси! Так обойтись с любимцем отца, с юношей, жизнь
которого его отец обещал обеспечить. Это просто невероятно. Ни один
человек, который дорожит своей репутацией, не способен на такой поступок.
Разве самые близкие друзья могли бы в нем так обмануться? О нет, это
невозможно.
- Мне гораздо легче представить себе, что в нем обманулся мистер Бингли,
чем вообразить, что рассказанная вчера история - выдумка мистера Уикхема.
Он называл имена, обстоятельства, факты без малейшей запинки. Пусть мистер
Дарси попытается, если сможет, все опровергнуть. В его рассказе каждое
слово дышало правдой.
- Все это настолько неприятно и запутанно - прямо не знаешь, что и
подумать.
- Прости, пожалуйста, но мне-то ясно, что об этом следует думать.
Для Джейн, однако, ясно было только одно - что мистер Бингли, если он и в
самом деле был введен в заблуждение, будет глубоко огорчен, когда ему
станут известны все обстоятельства.
Этот разговор происходил на обсаженной кустарником дорожке около дома,
которую молодым девицам пришлось покинуть из-за приезда некоторых лиц,
упоминавшихся в их беседе. Мистер Бингли и его сестры явились в Лонгборн
для того, чтобы лично пригласить всех на долгожданный бал в Незерфилде,
имевший состояться в ближайший вторник. Обе леди были счастливы снова
увидеть свою дорогую подругу, с которой, как им казалось, они не виделись
целую вечность. И они наперебой расспрашивали ее, чем она занималась с тех
пор, как они расстались. На других Беннетов они почти не обращали
внимания, стараясь находиться подальше от хозяйки дома, по возможности не
разговаривать с Элизабет и не сказать ни единого слова ее младшим сестрам.
Вскоре они поднялись, поразив брата своей поспешностью, и сейчас же
уехали. Уходя, они так торопились, как будто им хотелось уклониться от
обмена любезностями с миссис Беннет.
Мысли о незерфилдском бале чрезвычайно занимали всех дам в семействе
Беннет. Миссис Беннет была склонна считать, что он устраивается в честь ее
старшей дочери, и чувствовала себя необыкновенно польщенной тем, что
вместо письменного приглашения мистер Бингли лично явился в Лонгборн
просить их пожаловать на бал. Джейн рисовала в своем воображении
счастливый вечер, который она проведет в обществе двух подруг, принимая
знаки внимания со стороны мистера Бингли. Элизабет с удовольствием
представляла себе, как она будет танцевать с мистером Уикхемом, находя
доказательство всего, что он ей рассказал, в выражении лица и поведении
мистера Дарси. Блаженство, которое предвкушали Кэтрин и Лидия, в меньшей
степени было связано с какими-нибудь определенными людьми или
обстоятельствами. И хотя каждая из них, подобно Элизабет, собиралась
половину вечера танцевать с Уикхемом, он ни в коей мере не был для них
единственным возможным кавалером - бал должен быть балом при любых
обстоятельствах. Даже Мэри уверяла родных, что у нее нет против него
возражений.
- С меня достаточно, если я могу располагать своими утренними часами. И я
вовсе не считаю, что приношу особенно большую жертву, время от времени
принимая участие в вечерних развлечениях. Общество ко всем предъявляет
свои права. И я отношусь к тем его членам, которые позволяют себе изредка
отвлечься и отдохнуть.
Элизабет была в превосходном настроении. И хотя обычно она старалась
разговаривать с мистером Коллинзом как можно меньше, на этот раз она не
сдержалась, спросив у него, думает ли он воспользоваться приглашением
Бингли и подобает ли его сану участвовать в подобных забавах. Она была
немало удивлена, услышав, что ее кузен не испытывал на этот счет ни
малейших сомнений и вовсе не опасался упреков со стороны архиепископа или
леди Кэтрин де Б"р по поводу своего участия в танцах.
- Позвольте вам заметить, - добавил он, - что бал подобного рода,
устроенный вполне достойным молодым человеком для респектабельной публики,
не может, по моему мнению, таить в себе зловредных начал. Будучи далек от
того, чтобы относиться к танцам с неодобрением, я питаю надежду танцевать
в течение вечера с каждой из моих прелестных кузин. И, пользуясь случаем,
мисс Элизабет, я имею честь уже сейчас пригласить вас на первый танец, -
особая привилегия, которая, как я полагаю, будет правильно понята моей
кузиной Джейн и отнюдь не воспринята ею за недостаток уважения с моей
стороны.
Элизабет смекнула, что попала впросак. Она была уверена, что на первый
танец ее непременно пригласит Уикхем. И что же, - вместо этого ей придется
танцевать с Коллинзом! Никогда еще она не проявляла своей общительности
так не вовремя. Но делать было уже нечего. Счастливые для нее и для
мистера Уикхема минуты должны были, таким образом, наступить несколько
позднее. Приглашение мистера Коллинза было принято со всей любезностью, на
которую она была способна. Оттого что в его разглагольствованиях
проскользнуло нечто большее, чем простая галантность, они не стали
приятнее. Ей впервые пришло в голову, что из всех дочерей мистера Беннета
именно она может оказаться достойной стать хозяйкой хансфордского прихода,
а заодно - и четвертым участником карточной партии в Розингсе при
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Майер Стефани
Андреев Николай
Суворов Виктор