выбираться из такого положения. Энергично работая лапами и мордой, Туй
быстро разрыл снег и очутился на поверхности. Где-то в вышине еще выл ветер,
но сюда, вниз, долетали только редкие порывы. Зато снег сыпался вниз
сплошной стеной. Снежинки и слипшиеся комья снега валились вниз бесшумной
лавиной. Туй побежал в одно, в другое место, проваливаясь в рыхлом снегу. Ни
одного знакомого запаха, все куда-то исчезли. Он жалобно завыл, прислушался,
полаял. Ответа нет. Тогда собака решила
минуту ее закрыло теплым снежным одеялом.
осколки скал.
рассвет, сразу наступила такая тишина, словно природе стало стыдно и она
решила искупить этой тишиной свое ночное буйство.
разрыл сугроб. Где-то в вышине еще шумел ветер, но сюда, вниз, долетали
только редкие стихающие порывы.
бродить в темноте; изредка полаивая и повизгивая. Внезапно влажного носа
собаки коснулся слабый, но знакомый запах. Туй принюхался и вдруг с бешеной
энергией кинулся разгребать сугробы снега.
обледеневшем снегу. Так они делают, когда охотятся за мышами. А тут дело шло
о самом значительном в жизни четвероногого - о друзьях. Можете представить
себе, с какой энергией Туй раскидывал снег, как он визжал от нетерпения. И
чем дальше, тем радостнее становился его голос.
веревки. И вот уже слышен приглуш"нный, тихий и жалобный визг полузадушенной
Кавы. Совсем рядом показалось теплое и мокрое от снега лицо Пети. Туй лизнул
его раз, другой. Веки мальчика вздрогнули, он открыл глаза:
увидел глаза Туя, полные преданности и немой мольбы о ласке.
боль, и в памяти отчетливо всплыли все события ужасной ночи. - Но где же
остальные?
Вот она высунула морду и, перебирая передними лапами, быстро выползла,
встряхнулась и весело завиляла хвостом. Ее встретил радостный лай Туя.
двух метрах от Пети, под снегом, они нашли Любимова.
только благодаря тому, что упал на рыхлую снеговую подушку.
что-то...
да, вывих.
таких-то делах мы и без врача обойдемся. Завтра будешь здоров. А теперь
одевайся и за дело... Туй! Кава! Искать...
остановился метрах в двадцати и залаял. Здесь!..
они! Тревожно забились сердца у мальчика и у Николая Никаноровича, когда
одного за другим выволокли из-под снега Орочко, Ускова, Хватай-Муху и
Бориса. Все они были без сознания. Любимов не терял ни секунды, расстегивал
мешки, освобождал людей и тревожно вглядывался в бледные лица. Живы ли?..
Кора, щепки, ровные тонкие поленца - все нашлось в мешке у
предусмотрительного проводника. Петя набрал в котелок снегу, сложил из
камней очаг и поставил посуду на огонь.
глазами, нахмурился - видно, вспоминая минуты падения, и вдруг заплакал.
опустившись опять на четвереньки, так как, видно, не надеялся еще на свои
ноги, подполз к
сторону, Лука Лукич быстро к ловко стал приводить агронома в чувство.
Бориса, почему-то особенно сильно застывшего, энергично растерли. Он глубоко
задышал, открыл глаза и долго лежал на спине, молча и удивленно вглядываясь
в посеревшее утреннее небо. Скоро очнулся Орочко. Ему пришлось перевязать
бок, так как он сильно ушибся при падении. Агронома подтащили к костру на
спальном мешке, как на салазках.
стены. Верхний край ее все еще терялся высоко в тумане. Значит, они на дне
пропасти... Ну что ж, это еще не так страшно. Главное, все живы. Но цела ли
рация?
ахнул: все лампы побиты, детали исковерканы.
придумаем. Правда, маленько ошиблись, но ничего. Петя руку вывихнул, но я
уже вправил, завтра будет как новая. Вот только Александр Алексеевич... Но
надо думать, тоже оправится. В общем, скажу: легко отделались. Ведь с какой
высоты сиганули? Если бы не сугроб, не собрать бы нам костей...
находился в столовой геологического поселка, спросил вдруг Лука Лукич,
выгребая какие-то свертки из своего бездонного мешка.
высокой горы - пропасть. Гм. Пропасть?!. Просто необъяснимо. Интересно
знать, какова ширина этого ущелья? А может быть, это просто уступ на крутом
спуске?
туманом, что в двадцати метрах ничего не было видно. Тишина, неизвестность и
непроницаемый туман придавали ущелью особую таинственность.
пришлось бы собирать кусками и склеивать... Мы свалились с высоты в два
приема, двумя группами. Веревка не выдержала...
- А все я... Виноват. Серьезно виноват... В таких случаях риск никогда не
оправдывается. Это хорошо, что обошлось так. Могло быть и хуже...
действовать. Надо скорее выбираться отсюда. Как вы себя чувствуете,
Александр Алексеевич?
казалось.
Кажется, уютное местечко, - приговаривал Усков, укладывая агронома на
спальные мешки возле догорающего костра. - А мы с вами, товарищи, все-таки
пойдем в разведку. Здесь останется Лука Лукич. Николай Никанорович с Петей
напра-вятся вправо, мы с Борисом - влево, вдоль стены. Посмотрим, что за
чудо природы стало на нашем пути.
пройдет туман, от стены не отходить... Мне кажется, мы совсем еще не на дне.
пропасть, провал - у меня сомнения нет. Смотри, воздух какой неподвижный! Да
и туман... Если бы это был склон, туман давно ушел бы... Так что рисковать
не следует и далеко ходить не надо. Кто его знает, что там может быть, в
этом мареве.
одну цель: найти ход наверх, изучить стену. Через минуту обе группы растаяли
в тумане. Петя шагал позади Любимова. Снег был глубокий, идти было трудно.
Стена на всем протяжении оставалась почти отвесной. Никакого выхода... Они
прошли с километр, как вдруг Туй, старательно обнюхивавший дорогу впереди
проводника, остановился и растерянно обернулся.
прощупывая ногой каждый метр, двинулся вперед. Два, пять, семь метров и...
конец! Снежная дорога обрывалась. Перед ним зияла пустота. Глубока ли была
эта пропасть и что там, на дне, - ответа на эти вопросы не было и быть не
могло, пока не рассеется туман.
оказывается, сидим где-то между небом и землей. Вот оказия!..
меховых мешках и довольно громко кричал. А Лука Лукич натирал ему спину,
вкладывая в массаж всю свою энергию. Пот лил с лица завхоза, но он только
приговаривал:
Лукьяненко Сергей
Белов Вольф
Шилова Юлия
Юрьев Сергей
Сертаков Виталий
Орлов Алекс