поймал его Гуго Иванович и, помолчав, буркнул, ответил все-таки, вопреки
обыкновению: - Мужчина.
курила она у калитки сигареты, пока ее сообщник, потребляющий <Беломор>,
пеленал бедного доктора химических наук! Как бы не так! Даже по ухватке
ясно, что мужчина. Зажав сигарету между большим и указательным пальцами,
видимо пряча огонь, он сделал несколько быстрых коротких затяжек... Жаль.
<Пэл-Мэл> разбухла в воде, хотя один палец - тоже неплохо... Но где
все-таки та красотка, что перепачкала ему все спички? И почему я
ничегошеньки не вижу? Картина где?>
Словно провалился на бегу в бездонную яму. С удивлением понял, что ему
стало вдруг нечего делать, что надо набраться долгого терпения и ждать,
ждать... Все, или почти вс" оставленное преступниками прибрано теперь к
рукам. Больше он ничего не узнает. Нужно пускаться на поиски, практически
не имея за душой ни крохи. С чего начать? С института, в котором работал
Ковский? Или лучше все бросить на розыск этой <Явы> с коляской? Дадут ли
что-нибудь пальцы? Вычисления вариабельности, в которые он, честно говоря,
мало верит?
двумя пальцами: большим и указательным.
слышали и не видели, но дежурный милиционер обратил внимание на гражданина
в мотоциклетном шлеме.
электричку?
очень просто: заехал по дороге купить билет. Видимо, большой руки
импровизатор! А то бы загодя припас...>
- Вы где сейчас?
Время позволяет?
одним словом, как вы умеете. Попробуйте эдакими намеками успокоить ее. Но
ничего определенного! Пусть от вас просто исходит оптимизм. Дайте ей
почувствовать, что вы, как и я, конечно, не сомневаетесь в благополучном
финале. Вы меня поняли?
обратите на туалетный столик хозяйки, если таковой в наличии. Лады? Духи
там разные, помада, краска... Еще раз спичками поинтересуйтесь. Может, мы
второй раз что-нибудь упустили. А под конец заведите разговор на
медицинские темы. Она это любит. Поговорите о дефицитных лекарствах,
гомеопатии, старичках-травничках, словом, о чем хотите. Заодно
полюбопытствуйте, у кого они оба лечатся. В какой поликлинике.
Важный штришок к психологическому рисунку. Если они действовали по заранее
обдуманному плану, то, значит, произошло нечто неожиданное, заставившее их
сделать финт. А где один финт, там и другой, глядишь - и проявят себя.
Коли они артисты по природе, то тоже можно надеяться на новые выкрутасы.
Как же иначе? Страшнее всего туповатый и злобный сухарь, который способен
надолго затаиться, начисто сгинуть с глаз...
образовалась уже солидная.
непременным визитом к Вере Фабиановне Чарской. Туман с отчетливым запашком
подгоревшей капусты стал понемногу редеть и уже не так ел глаза, как
утром. На Патриарших прудах Лев Минеевич, по обыкновению, посидел на
скамеечке, но удовольствия не получил. Дышалось трудно. Томительный зной
висел над горячим асфальтом. Синий угар расплывался вокруг грохочущего
Садового кольца по улочкам и переулкам. Лев Минеевич винил во всем
новенькие разноцветные <Жигули>, которых с каждым днем становилось все
больше и больше. И, как подметил старый коллекционер, за рулем-то сидела
безответственная молодежь.
и, раздраженно жестикулируя, забормотал:
им космос, когда на рынке пучок укропа как стоил гривенник до реформы, так
и теперь - гривенник. Даже в антикварном и то теперь очередь. Плюнь и не
ходи! По средам и субботам, когда картины привозят, толпы выстраиваются.
Хватают, что под руку попало. Да разве так живописные шедевры
приобретаются? Ни посмотреть, ни тебе подумать. Летят! Берут! Зачем-то
перенесли магазин с Арбата. Кому он там мешал? Никакой в жизни
стабильности!
разговаривает, покосился на соседнюю скамейку. Но сидевший там молодой
человек с пышными бачками был целиком погружен в книжку. Нога его стояла
на оси детской коляски и периодически совершала возвратно-поступательное
движение.
опираясь на свернутый зонт, поднялся. - Матриархат возвратился>.
Покопавшись в кошельке, зажал в кулак трехкопеечную монету и приготовился
терпеливо ждать. Но когда до вожделенного медного крана оставалось рукой
подать, увидел, как нерадиво обмывает кружки старуха в некогда белом
фартуке, и тихо вышел из очереди.
духа. Он нырнул в знакомую подворотню, бочком проскочил тенистый двор и,
приподнявшись на цыпочки, постучал в окошко. Потом задрал голову и стал
ждать результата.
темном кирпичном карнизе, гукая, топтались голуби. Хлопнула форточка, и
его позвали:
сосчитал ступени, которых испокон века было четыре. Тут загремели замки,
засовы, цепочки, и Вера Фабиановна отворила дверь, похожую на выставочный
стенд почтовых ящиков всех времен и конструкций.
была произведена некоторая перестановка. Стабильность уходила из жизни.
Что-то явно переменилось в этой захламленной, но привычной и даже уютной
по-своему лавке древностей.
коробки, свертки и старые, избитые по углам чемоданы. Как и раньше,
сумрачно посверкивали граненые флаконы давно усохших духов на трельяжном
столике, пылились в открытой жестянке <Жорж Борман и Кё> бесценные
раритеты. Но наметанный глаз Льва Минеевича все же ухватил перемену.
Скользнув взглядом по картинам и фотографиям, висевшим на стенах, по
темным истрепанным корешкам оккультных и теософских изданий на книжной
полке, он догадался, что Верочкина комната изменила свой колорит.
растопыренной куриной лапой на маковке, двуручный меч палача из славного
города Регенсбурга и грубая тряпичная кукла, которую Чарская выдавала за
орудие любовного приворота. Зато увидели свет божий долго хранившиеся в
<запасниках> тибетская молитвенная мельница, четки из розового коралла и
чудесная курильница шоколадной бронзы с корейскими триграммами и
фантастическим львом Арсланом на крышке. Колорит мрачной средневековой
Европы явно уступал свое место буддийской Азии.
следом за ним, и обомлел. Он собирался поцеловать пожилой даме ручку и,
осведомившись о здравии, выяснить причину смены экспозиции, но, увидев на
голове Веры Фабиановны чету рыжих котят, совершенно потерял дар речи.
Крохотные, подслеповатые еще зверьки мяукали и безжалостно когтили
хозяйкины волосы, завитые в мелкие кольца, но каким-то чудом сохраняли
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Куликов Роман
Конюшевский Владислав
Муркок Майкл
Белогорский Евгений