Чтение 19–й страницы книги ~Тела в Бердламе~

- Речь о картинке, мисс Прайс. Могу я войти? Дверь широко распахнулась,
но Вандры за ней не было. Зато был Гарви Мэйс. Он оказался даже крупнее, чем
я помнил. И все же - я готов поспорить - он задержал дыхание. Я-то точно его
задержал.

- Да, Скотт! - раздался рык где-то глубоко в его чертовой необъятной
груди. - Вы можете войти.

Я вошел, а Мэйс захлопнул дверь и прислонился к ней. И произнес своим
рокочущим голосом:

- Скотт, я же говорил вам, что не потерплю, чтобы вы вмешивались в мои
дела. И не только это. Но, похоже, вы плохо слышите.

Я спросил, расхрабрившись:

- Вы Иисус Христос?

Одним размашистым шагом он покрыл разделявшие нас пять футов и свирепо
уставился на меня:

- Прежде чем мы перейдем на личности, скажите, что за хохма с картинкой?

Тут я вспомнил: когда Мэйс ввалился в бар "У Пита" вслед за Холли, он
упомянул какую-то картинку.

- Ах это, - сказал я.

- Так что? - Он схватил меня одной рукой за лацканы двубортного пиджака и
начал притягивать к себе.

Чего я терпеть не могу, так это когда меня хватают и пытаются таскать из
стороны в сторону. Мэйс был достаточно силен для этого, но мне было
наплевать.

Я уперся ладонью в его грудь, толкнул и тихо процедил сквозь зубы:

- Не делай этого, Мэйс. Лучше отпусти меня. И он отпустил. Не потому, что
испугался. Просто он хотел получить ответ и понял, что в бессознательном
состоянии я едва ли смогу говорить. Он убрал свою лапу и опять спросил:

- Так что за хохма с картинкой?

- Картинка с Вандрой, - брякнул я наугад.

- И где она, Скотт?

- Не знаю.

- Черта с два вы не знаете. Не зарывайтесь, Скотт. Я покачал головой:

- Не знаю, Мэйс. Точно, не знаю. Он нахмурился, на его лбу гармошкой
собрались морщины, как на стиральной доске.

- Как она выглядит?

Я и сам хотел бы это знать. Но кто мне помешает строить догадки? Я
нарисовал руками квадрат примерно восемь дюймов на десять и пояснил:

- Вот такого размера, глянцевая.

- Убирайтесь. Это меня удивило.

- Что?

- Вы меня слышали. Убирайтесь.

Этого я не понял. Только что он требовал ответа на свои вопросы, а в
следующую минуту стал выгонять. Я бросил взгляд через плечо на Вандру,
стоявшую в нескольких футах от меня.

Я не ожидал, что она скажет мне что-нибудь, но она сказала. Нет, не
словами. Просто ее лицо на свету выглядело озадаченным. И несмотря на ее
насупленные брови, я вдруг сообразил, где я видел это лицо раньше. Передо
мной была обнаженная девица с картины в мастерской Брэйна, та самая, которой
я хотел заменить свою "Амелию".

В замешательстве я встряхнул головой. Казалось, все, с кем я сталкивался
в сумасшедшем доме под названием Голливуд с момента убийства и до сих пор,
рано или поздно раздевались. В этом бедламе хватало тел, и все они, кроме
трупа, оказывались обнаженными.

Я все еще таращился на лицо Вандры Прайс, когда Мэйс схватил меня за руку
и развернул к себе. Мне почудилось, что у меня треснула локтевая кость, но я
даже не запротестовал.

- Скотт... - зловеще начал Мэйс.

- Подождите. Я вспомнил кое-что.

- Теперь вы вспомнили, - усмехнулся он. Я покачал головой:

- Это не то, что вы думаете. Я знаю, где картина. Я не знал, когда вы
спросили. Но сейчас знаю.

- Не морочьте мне голову.

- Даже не пытаюсь. Я-то думал о фотографиях, а не о картинах. Я видел
картину, но не узнал Вандру, пока не разглядел ее живьем. И отпустите, к
черту, мою руку.

Его лицо исказила гримаса. Я отнюдь не стал ему ближе оттого, что видел
ту картину. Оно и понятно. Он и раньше не был от меня в восторге.

Он разжал пальцы и спросил:

- Где она?

- В мастерской Брэйна, но она охраняется. Ничего не сказав, он взглянул
на Вандру, потом опять на меня.

- О'кей, Мэйс. Я сообщил вам то, что вы хотели знать. Так в чем дело?

- А вот в чем, Скотт. Вы отправитесь домой, ляжете спать и забудете обо
всем.

- Гм...

- Вам дорога жизнь?

- Еще бы. Но я должен раскрутить убийство, в котором подозревают меня. И
я собираюсь жить, пока не раскрою его.

- Мало приятного быть жмуриком. Вы не находите, Скотт?

Я был согласен с ним, однако промолчал. Может, он просто пускал пыль в
глаза перед своей девушкой.

Мэйс продолжал:

- Мы с Вандрой не имеем ничего общего с Брэйном. И не пытайтесь связать
нас с ним.

- Если вы ни в чем не замешаны, вам нечего бояться.

- Мы точно не замешаны. Так что оставьте нас в покое.

- Вас тревожит та картина, Мэйс? У меня ее нет, и она мне не нужна. Она
там, где я сказал, под охраной полиции, вместе с грудой других полотен. - Я
задумался на минуту. - Послушайте, я знаю, что Брэйн был шантажистом. И у
него была картина с обнаженной Вандрой. Естественно, ни она, ни вы не
желали, чтобы ее видели посторонние. Он ведь мог пригрозить, что выставит
картину...

- Осторожнее, приятель, - прервал меня Мэйс, кося глазом.

Я понимал, что подставляюсь. Но разве можно добыть информацию, лежа в
теплой постели дома? Так не бывает. Приходится выбираться на люди и даже
говорить глупости.

И я пошел на это.

- Если бы Брэйн попытался шантажировать своей картиной Вандру Прайс,
восходящую кинозвезду, вы бы впали в ярость, не так ли, Мэйс? И неизвестно,
что бы вы при этом сделали.

- Знаешь, Скотт, я не желаю неприятностей из-за этой картины. Не желаю
неприятностей из-за убийства Брэйна. И я не потерплю неприятностей от тебя.
- Мэйс вроде говорил вполне спокойно, но создавалось впечатление, что он
проталкивал каждое слово сквозь гранитную плиту.

Мы все еще стояли лицом к лицу в нескольких шагах от входной двери.
Широко расставив ноги, он пристально посмотрел на меня и неожиданно снова
протянул свою огромную лапу к лацканам моего пиджака.

Я отшвырнул ее в сторону. И он взглянул на свою руку так, словно
удивился, как это я осмелился на такое.

- Объясняю. - Он усмехнулся, приподнялся на цыпочки и продолжал
угрожающим шепотом:

- Если ты будешь мне надоедать, если ты доставишь нам хоть малейшую
неприятность, ты - труп. Усек?

Он вскинул ладонь, которую я только что отшвырнул, сложил ее в кулак
размером с небольшой валун и размахнулся так медленно, как будто в его
распоряжении была масса времени. Может, и была.

Пока Мэйс размахивался, я успел сказать:

- Иди к черту!

Когда он метнул в меня свой чудовищный кулак, я нырнул и убрал голову в
сторону как раз вовремя. Его костяшки обожгли мне ухо. Но, воспользовавшись
тем, что его развернуло от собственного удара, я врезал ему левым кулаком в
бок. Он дернулся своей большой головой в мою сторону, а я выставил левую
ногу вперед, крутанулся и попал ему правым кулаком точно в рот. Кровь
выступила на его губах, он отшатнулся и тут же кинулся на меня, замахиваясь
левой рукой.

Увернувшись от его свинга, я вмазал левой ему по краю подбородка. Он
взревел от боли. Но не успел я этому порадоваться, как в глазах у меня
потемнело.

Что это было, не знаю. Во всяком случае, не Вандра с дубинкой - я слышал,
как она завизжала в другом конце комнаты. Конечно, Мэйс. Одно из стенобитных
орудий, которые служили ему кулаками. А вот откуда он взялся, я уже никогда
не узнаю.

Он возник откуда-то из небытия и "поцеловал" меня. И наступила темнота.

Почудилось, что я капитан межпланетного корабля и собираюсь отдубасить
того типа, что привязал меня к носу этого корабля. Мы неслись через
космическое пространство со скоростью миллион миль в час прямо на Луну и
должны были врезаться в нее. А ведь моя голова не была достаточно прочной
для такого испытания. И я прекрасно представлял себе, что случится, когда мы
столкнемся с Луной.

Я пытался втиснуться в нос корабля, заскрипел зубами и открыл глаза.
Оказывается, я старался вползти обратно в дверь дома Вандры Прайс в долине
Сан-Фернандо.

Сукин сын. Когда я покончу с драками?

Я чуть пошевелил головой, потом челюстью и наконец зашевелился сам. Я был
цел и невредим, но кое-где побаливало, трещала голова. Однако я мог
двигаться, поэтому поднялся со своего зада и взглянул на наручные часы. Они
функционировали лучше меня и показывали начало пятого. И я надеялся, что это
был еще четверг.

Я представил себе, как меня выволокли из квартиры и прислонили к входной
двери, и едва не взорвался. Не питая никаких иллюзий, я все же протянул руку