дон Мигель?
конспиративно выглянул и исчез.
пиджак под левой рукой?
говорит, меня не возьмут. Слушай, неужели все они такие, эти здешние
"революционеры"?
тоже пойду, - меня, признаться, до сих пор качает. Дино ты проинформируй. В
случае чего - я до вечера никуда не выхожу. Ну, пока!
магазина. За зеркальным стеклом поблескивали пишущие машинки всех систем и
размеров, красовались разложенные радужным веером авторучки, громоздились
альбомы, готовальни, почтовые наборы, логарифмические линейки. Как, говорила
Дуняша, называется эта штука?.. Магазин был уже открыт. Поколебавшись, он
толкнул вращающуюся дверь и вошел внутрь.
продавщица.
приветствовать нашего первого покупателя. Желаете что-нибудь выбрать?
как их называют... Бальные карнэ?
есть большой выбор, это будет прекрасный подарок вашей невесте. Прошу вас,
кабальеро!
ворох этих "карнэ" - переплетенные в кожу, в парчу, в шелк, в чеканное
серебро, в слоновую кость. Действительно, какой выбрать? Правильно
истолковав его замешательство, продавщица пришла на помощь.
быть, я могла бы помочь советом?
но хорошего вкуса, вы понимаете? Это для художницы, она разбирается в таких
вещах...
действительно задали мне задачу, кабальеро...
решительно протянула из вороха темно-зеленую, узкого формата книжечку.
марокканский сафьян, а бумага японская, ручной выделки... И стоит всего
восемнадцать песо.
уругвайских песо, почти двести аргентинских (он постоянно путался с этими
пересчетами). Но что делать?
- и написал, на первой страничке: "Дуняше-ханум от тараканского идола - с
любовью". Потом покупка была вложена в плоскую коробочку, перевязана цветным
шнурком и запечатана золоченой облаткой с фирменным знаком.
- милости прошу, эти заказы мы выполняем в течение суток, любым шрифтом и на
любой бумаге...
вертящуюся дверь.
было ожидать. И чем следовало бы. Он зашел на почту, отправил подарок
экспресс-бандеролью и, мрачный, поехал к себе в гостиницу - отсыпаться до
вечера.
подъезда. "Понтиак" синего цвета, правое переднее крыло помято.
пытаясь прогнать оставшуюся от дневного сна одурь. Потом не спеша побрился,
надел свежую сорочку. Времени оставалось много, но надо было пойти
поужинать, рассчитывать на стол доктора Морено не приходилось. Местные
обычаи были ему достаточно знакомы: если тебя не приглашают специально к
обеду (дома) или к ужину (как правило, в ресторане), то угощение обычно
ограничивается выпивкой без всякой закуски или, в лучшем случае, с
какими-нибудь сухими бисквитами.
потом зашел в итальянский ресторанчик и поел жареной мелкой рыбы, запивая ее
кислым кьянти. Когда он снова вышел на улицу, стал накрапывать редкий,
вкрадчивый какой-то, нерешительный дождик. Посвежело, западный ветер доносил
из порта запахи каменноугольного дыма, нефти, тухлой рыбы, гниющих
водорослей, мокрых пеньковых канатов, и особый, неповторимый воздух Ла-Платы
- запах огромных водных пространств, лишенный присущих океану ароматов йода
и соли, - странная смесь свежести с какой-то болотной гнильцой. Интересно,
какая погода сейчас там, в Буэнос-Айресе. Такая же, вероятно. Только там
западный ветер пахнет пампой. Их пампой. Дуняша, вероятно, вернулась уже от
Гутмана - сидит на тахте, поджавши ноги, обложившись книгами, или гнет свои
проволочные модельки, или, то и дело задумываясь и грызя белый карандаш,
вычерчивает какую-нибудь очередную фантазию. Задумываясь - о чем?
Вспоминается ли ей отель дона Тибурсио, пыльная трава пампы, запах краски в
их необжитом номере, скользкие от крахмала и шуршавшие, как бумага,
простыни?
уже стоял у подъезда. Он открыл дверцу, сел, шофер молча запустил двигатель.
Когда машина тронулась, Полунин закрыл глаза, чтобы не видеть раздражающего
мелькания стекающих по капоту цветных рекламных огней.
сбросил газ и осторожно свел "понтиак" с асфальта, делая правый поворот
Машину колыхнуло, под шинами захрустел гравий, фары осветили щит с надписью
"Camino Privado"*, глухую аллею из эвкалиптов; потом впереди ослепительной
белизной засияла низкая белая решетка.
ловушка - очень ведь просто, такие дебри - делай что хочешь, никто не
услышит и не увидит... И водитель какой-то подозрительный, за все время
слова не проронил, типичный матон*...
"матона", готовый при первом подозрительном движении рвануть дверцу и
выброситься наружу - благо кругом хоть глаз выколи. Но молчаливый водитель
только протянул руку и коснулся какой-то кнопки на приборном щите, и сияющая
белизной решетка плавно поехала в сторону, открывая проезд. Полунину стало и
вовсе не по себе. Фокус-то, в общем, простенький, вроде детской
радиоуправляемой модели - посылка сигнала, прием, усиление, подача команды
на исполняющее устройство, - но уж очень все это похоже на шпионский фильм.
Ночь, загородная вила, автоматически открывающиеся ворота... Он с сожалением
подумал о своем "люгере, оставшемся в чемодане; хотя от оружия в таких
случаях толку мало, это ведь только в тех же фильмах герой всегда успевает
выхватить его в нужный момент...
Почти одновременно из-за поворота, ранее скрытый густым декоративным
кустарником, показался освещенный подъезд.
отделанном под андалузский патио: грубый мозаичный пол, кованое кружево
решеток, закрывающих сводчатые дверные проемы, в простенках - несколько
высоких майоликовых сосудов, расписанных примитивным синим орнаментом.
Хозяин был одет с тем пренебрежением к этикету, какое здесь позволяют себе
только очень богатые люди: на нем были широкие, вроде запорожских, шаровары,
заправленные в желтые сапоги в гармошку, и клетчатая рубаха того типа, что
продаются для пеонов в любой деревенской лавке. Пожимая ему руку, Полунин
попытался вспомнить, кого из знаменитых путешественников прошлого века
напоминают ему эти густые моржовые усы...
другое, придвинул поближе низкий на колесиках столик, на котором
поблескивали графины с разноцветным содержимым и лежала раскрытая коробка
громадных кубинских сигар.
Корнев Павел
Марко Джон
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Глуховский Дмитрий
Никитин Юрий