read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Цыбуля довольно закряхтел и полез в портфель за заветной тетрадкой. На всякий случай глянул на табличку с кличкой кобылы, будто бы не помнил на память, и торжественно провозгласил:
"Нотой звать будем!"
Бригадир маточной конюшни тут же достал из кармана заранее приготовленный мелок и крупными печатными буквами написал на двери рядом с кличкой матери: НОТА. Чуть подумал... и поставил между ними жирный знак "плюс".
"Нота... А ничего...- подал голос хромой парень, тоже стоявший у денника. Летом он работал табунщиком - гонял на пастбище маточный табун, - а зимой, когда наступала горячая пора выжеребки, помогал на конюшне. - Славненько даже. Коротко и солидно. Нотка... До, ре, ми, фа, соль, ля..."
"Как-как? Фасоля? - включилась в общее веселое балагурство рослая полнотелая женщина, негласная хозяйка маточной конюшни. - И точно, фасолина! Высохнет, совсем светлая будет. Ну как есть зрелая фасолина. Хорошую кличку ты, Василь Никифорыч, сочинил..."
Она приникла к решетке денника и с умилением посмотрела на новорожденную:
"Слышь, Фасолъка, вставай! Пора уже!"
Кобылка оказалась понятливой. Высоко подняла угловатую мордочку, покачала ею вправо-влево, привыкая к простору и неведомому прежде пространству... напрягла шею, выпростала из-под тела сначала одну, а через некоторое время и другую переднюю ногу... Полежала так. Потом сосредоточилась и приподнялась. Чуть посидела по-собачьи. Собралась с силами, бодро вскочила на ноги... и едва не упала. Ветврач ее поддержал.
"Ну вот! Молодцом! - заулыбался Цыбуля. - Ишь, шустренькая... Фасолъка..."
Он снова приник к решетке. Там, в глубине денника, пошатывалась на неуверенных, непропорционально длинных ножках будущая ипподромная надежда. Которой, как потом выяснилось, никогда не суждено было сбыться...
Нота так и осталась для всех в "Свободе" маленькой желтой Фасолинкой.
На втором году она вдруг перестала расти. Перестала, и все. Не помогли ни прикормки, ни всякие принудительные витаминизации. Стало понятно - кобылка больше не вырастет. Заводской брак.
Судьба ее решалась тяжело... Зоотехники настаивали на выбраковке. В племя нельзя - а вдруг ген малого роста начнет по наследству передаваться?.. Тренерам на ипподромах такие тоже без надобности... На горизонте явственно замаячил призрак мясокомбината, и вот тут грудью встали рабочие маточной конюшни - уж больно милой, ласковой и красивой была малышка! Целой делегацией пришли в директорский кабинет - оставь! Василий Никифорович подумал и решил: "Одна голова не объест, хозяйство не разорит. Пусть живет людям на радость. Может, еще и сложится все в ее жизни как надо..."
И вот Фасолька резвилась и прыгала в леваде, понятия не имея, что в "Свободе" ожидали приезда гостей. Ожидание сопровождали неизбежные хлопоты, но без панической суеты, как когда-то. Последнее время в Цыбулино хозяйство (одно из немногих, еще не умерших и не развалившихся) различные важные персоны наезжали частенько. Кто за чем! Начальство различных уровней и коллеги - посмотреть, поучиться, позавидовать. Местные политики - доказывать, что "так жить нельзя", и настаивать на срочном переименовании хозяйства. Приватизаторы - пропагандировать новые экономические идеи... У вас, мол, хорошо, но вот дайте нам похозяйствовать - мы вам ужо такое устроим! Однажды бандиты явились "крышу" предлагать, а следом зональный казачий атаман - сулить от бандитской "крыши" защиту. Было похоже, что так друг за другом и ездят, а бухгалтерию ведут общую... Василий Никифорович всех встречал с неизменным уважением. С почетом провожал... Но "молодые реформаторы" и охотники до чужих барышей почему-то больше в хозяйстве не появлялись...
Нынешние гости были желанными. Василий Никифорович еще вечером раздал каждому указания, а сегодня с утра самолично объехал все места посещений. Надо же убедиться, все ли в порядке!
В столовой шеф-повариха Роза Матвеевна - необычайной изобретательности кулинарка - совершала всякие таинства над продуктами, грозя через несколько часов превратить их в знатный обед. Шли приготовления и в самом главном месте гостевой программы - на кончасти. Впрочем, там лишь чуть пригладили веерными граблями дорожки из толченого кирпича да песчаную площадку на выводном кругу. Остальное шло как обычно - зачем лишний раз суету разводить, если в доме порядок?..
К одиннадцати часам на дороге, ведущей в Михайловскую, появилась колонна. Разного класса легковушки, возглавляемые джипом охраны вице-губернатора, и за ними - фирменный автобус с гостями. Впереди колонны следовал скромный милицейский "Жигуль". С включенными мигалками, но без сирены.
Василий Никифорович на своей "Ниве" двинулся навстречу.
Центральную площадь станицы украшала огромная клумба, брызгавшая, как фонтан, во все стороны яркими красками буйных южных цветов. Посередине - памятник вождю мирового пролетариата, который в Михайловской не удосужились снять. Здесь колонна остановилась. Цыбуля вылез из "Нивы". Дверцы автобуса распахнулись, из него начали выходить люди...
Василий Никифорович, руководствуясь обычным своим принципом, гласившим, что сено к лошади не ходит, остался спокойно стоять. И вдруг глаза его широко раскрылись, засветившись нескрываемой радостью. Руки сами распахнулись, готовя дружеские объятия:
"Ба-а-а!!!"
Из автобуса тем временем появился невысокий и сухощавый, но весьма властного вида мужчина. В светлом летнем костюме, с непокрытой седой головой. Повернувшись к двери автобуса, он подал кому-то руку, и наружу выпорхнула девчушка лет семи. Розовый легкий спортивный костюмчик, голубая с непомерно длинным козырьком бейсболка на светлых, почти песочных, коротких волосиках... Дед и внучка, немного пугливо держащаяся за его крепкую руку!
"Ион!" - окликнул Цыбуля.
"Vasia!!!" - обернулся иностранный господин... и Решительно шагнул в распахнутые объятия Василия Никифоровича. Белокурая девчушка, застывшая в двух шагах, недоуменно глядела, как ее строгий и чопорный дедушка с хохотом тискает и гулко хлопает по спине коренастого, загорелого точно негр русского дядьку. Конечно, дедушка Ион еще дома ей говорил, что в России они, наверное, встретят одного необыкновенного человека. Правда, маленькая Ингеборг по его рассказам, представляла себе нечто совершенно иное. Вот он, значит, на самом деле какой?..
А Фасолька знай себе гуляла в леваде. Она вдосталь набегалась и теперь не спеша бродила вдоль ограды, выискивая и срывая губами одиноко растущие травинки. Вся зеленая поросль вокруг была давно подъедена кобылами, которых выпускали гулять.
Когда недалеко от выводного круга остановился большой яркий автобус, лошадка навострила уши и пристально посмотрела в сторону выходящих из него людей. Она бы и вплотную к ним подошла, чтобы познакомиться с каждым, да не пускала ограда. Нотка не боялась людей. Люди - это друзья...
Приехавшие двинулись в сторону выводного круга. Тут-то на конюшнях, особенно на жеребцовой, началась беготня! Люди мчались в амуничник за выводными уздечками, торопливо надевали их на вычищенных до блеска коней, влажными суконками смахивали невидимые пылинки, первый и последний раз в году приглаживали гребнями хвосты...[37] Готовились и совхозные спортсмены. Им сегодня выводить лошадей на выводку: тренера и жокеи на ипподромах с лучшими скакунами, дома остались жеребцы-производители да кобылы с жеребятами. Кобылы пасутся в табуне, поэтому показывать гостям будут в первую очередь жеребцов. А они ребята строгие, норовистые... На свечку взвиться, в галоп с места сорваться, волоча ведущего на цембуре, - роз плюнуть! Сил-то немерено!.. Так что выводить зверей будут по двое. На двух чембурах - справа и слева! И самим безопаснее, и смотрится торжественнее. На ребятах красные рединготы и ослепительно белые бриджи. На каждом жокейка. Все по форме, все чин-чинарем... все как у людей...
Фасолинка издали смотрела на них. Про нее просто забыли.
...Гости старались расположиться поближе к хозяину. Плотно окружили его и внимательно слушали. Василий Никифорович о каждом своем питомце рассказывал, как стихи читал. И когда на площадке появлялся очередной жеребец, гости встречали его аплодисментами. Вполне заслуженными.
Ион фон Шелъдебранд стоял рядом с Василием Никифоровичем и довольно щурился при виде каждого нового животного. Если честно, подобного он не ожидал. Швед был весьма искушен в конном деле и лошадях, но Цыбулины воспитанники поразили даже его!
- ...А плохих в производители не берут, - отшучивался Цыбуля. - Их на колбасу сдают. Правда, колбасы той мы не едали давненько, потому как не бывает у нас плохих лошадей. Только класс! Вот без колбасы и сидим...
Гости смеялись. Они уже побывали в столовой. Выводка подходила к концу, когда Цыбуля услышал вскрик Иона:
- Ingeborg!.. Has anybody seen my granddaughter?..[38] Девочки в розовом спортивном костюмчике в самом деле нигде не было видно. В радиусе нескольких верст ребенку не могла угрожать никакая мыслимая опасность, но Ион почему-то страшно разволновался:
- Василий, она панически боится лошадей!.. Когда-то неподалеку от нас проходили соревнования по троеборью... Мой сын с женой и дочерью поехали посмотретъ... И прямо у них на глазах на препятствии насмерть разбился всадник... юная девушка... А лошадь вскочила после падения, бросилась прочь и сшибла Ингеборг с ног... Ты понимаешь, маленький ребенок... огромная рыжая лошадь с пустым седлом... Чуть не затоптала ее... Мы даже боялись, что... Ингеборг Ингеборг!..
Ион нервно озирался - не появится ли внучка. Внучка не появлялась.
- Может, спряталась где-нибудь?.. - в отчаяний спрашивал дед.
Василий Никифорович пробовал успокоить его:
- Да куда ж она тут денется, Ион? Играет себе небось... Найдем сейчас. Пошли...
Другие гости приняли случившееся близко к сердцу: такого да не понять! Праздничного настроения как не бывало, все поспешили к автобусу, где, как предполагал Цыбуля, девочка могла укрыться от зрелища "страшных" коней... Случайный взгляд, брошенный в сторону маточной конюшни, стоящей поодаль, положил коней, поискам:
- Ион! Смотри!
И швед снова понял русского без перевода.
У левады, где гуляла Фасолинка, стояла маленькая девочка в розовом костюмчике и голубой бейсболке непомерно длинным козырьком... Из-за ограды, просуну голову между жердей, к ней тянулась рыженькая лошадка. Девочка бережно гладила мягкие, ласковые, бархатные ноздри. В первый раз ей было не страшно...
Мужчины подошли осторожно, чтобы не ucnyгать. Фасолина, радуясь ласке, забавно дергала верхней губой и тем смешила новую подружку еще больше. И тут Ингеборг заметила деда. Беззаботно показала пальчиком на лошадку и быстро залопотала по-шведски. Генерал для начала опустился на корточки и крепко обнял внучку: он вправду переволновался изрядно. А потом сам протянул к Фасольке руку и погладил ее по морде, по шелковистой коже между ноздрей. Кобылка еще сильне задрала верхнюю губу: как говорят конники, засмеялась. Ингеборг захлопала в ладоши.
Ион поднял глаза на Василия и тихо проговорил:
- Я ведь думал, никогда уже к лошади не подойдет... Слава Богу, я ошибался...
Цыбуля всегда принимал решения быстро. Он положил руку девочке на плечо и спросил:
- Нравится? Лошадка нравится, говорю?
Переводчик перевел с русского на английский, дедушка Ион - с английского на шведский. Девчушка захлопала глазами и очень серьезно проговорила:
- Да...
- И ты будешь ее любить ?
- Да...
- Ну тогда она твоя. Забирай.
Девочка сперва ничего не ответила. Обхватила деда за шею и спросила на ухо:
- Можно?..
Ион вскинул голову. Цыбуля медленно, торжественно кивнул...
...А вечером они сидели за столом, накрытым хлебосольной Марьяной Валерьевной, и снова пили "Горилку з перцем"...
Когда питерские синоптики обещают дождь, прогноз всего чаще сбывается.
Аня с Сергеем привезли Антона Григорьевича в гостиницу "Россия" в половине второго ночи, и в тот момент уже вполне конкретно накрапывало. Утром, когда он вылез из-под одеяла (зевая так, что челюсть впору было вправлять) и стал бриться, резкий ветер хлестал по стеклу полновесными струями. Панама посмотрел со своего этажа на мокрые, безостановочно работающие дворниками автомобили, на парк за проспектом - нахохлившийся, сразу ставший почти осенним, - и содрогнулся. Как все-таки жесток и несправедлив мир! То ли дело было вчера!..
Ко всему прочему, зонта у него не имелось. Два дня назад Панама сдал его в ремонт (что-то произошло с механизмом: откроешь, потом не закрыть) и, соответственно, с собой в поездку не взял.
Похоже, предстояло героически намокать...
К счастью, кое-какие остатки совести у злой судьбы все же сохранились. Пока Антон Григорьевич одевался и с помощью кипятильника варил себе кофе, за окном по крайней мере перестало хлестать. Так что следователь-важняк вышел на улицу уже не в ливень, а в самую обыкновенную петербургскую морось. Которая не всякого коренного аборигена заставит раскрыть взятый из дому зонт.
Гостю-южанину мозглая сырость тут же влезла и за воротник, и в рукава, заставив зябко поддернуть молнию куртки. Уже вторую ночь он капитально не высыпался; в результате организм положительно отказывался вырабатывать тепло и отчаянно мерз. А потому чувствовал себя несчастным вдвойне.
"Над "Россиею" небо синее...- вздохнул Панаморев и посмотрел вверх.- Держи карман шире..."
Там не было ни малейшего поползновения на просвет. С юго-запада, с моря, ползли угрюмые клочковатые облака. До того низкие, что мгла порой заволакивала даже огромные буквы, венчавшие не Бог весть какое высотное здание.
"Хоть бы "день грядущий" ничего хуже нам не приготовил..." - Антон Григорьевич мужественно отказался поднять воротник и быстрым шагом устремился к проспекту.
Его путь лежал в Городскую прокуратуру. Там обещали помочь.
"Так... Сначала до Невского на метро, потом на Исаакиевскую площадь..." Ему говорили, что в нужном направлении вроде ходит троллейбус, но ходит так, что пешком зачастую надежней. Пешком, Господи!.. Или ждать на остановке, где дует сразу из всех углов, а сверху капает за шиворот... первый раз в незнакомом городе... Да зарасти оно все лебедой. Живем-то однажды. А то вот так приехал-уехал - города не видал...
Панама сориентировался по сторонам света, пер шел Московский проспект и поднял руку.
Тут же у поребрика остановился видавший виды "Жигуль".
- Браток, - нагнулся Антон, - до Исаакиевского подкинешь?..
- А сколько платим? - последовал вопрос из машины.
- А сколько хочешь?
За рулем сидел мужчина его возраста в черном костюме и белой рубашке с галстуком. На растленном Западе в официальных костюмах и при галстуках ходят безработные - в отличие от миллионеров, щеголяющих драными джинсами. У нас пока сохраняется более традиционный расклад. Водитель "Жигулей" на миллионера не тянул, а вот на клерка какой-нибудь солидной фирмы, типа "Дельта-телеком", - запросто.
- Нет, ну все-таки? - снисходительно поинтересовался "клерк". - На что рассчитываешь-то?
Антон Григорьевич назвал сумму, как ему показалось, ни в коем случае не могущую унизить достоинство водителя. "Клерк" ее тут же удвоил. И, держа ногу на педали сцепления, вопросительно поглядел на Панаму.
Решимость следователя отчасти поколебалась. В конце концов, у него была карта, да и вымок он уже достаточно, чтобы наплевать на дальнейшие "водные процедуры"... но тут с волос за воротник стекла самая настоящая струйка, и Панама решил сделать последний заход. Стряхнул с бровей капли влаги и назвал среднее арифметическое от двух сумм - своей и "клерка".
- О'кей! - раздалось из машины. - Поехали. Антон обрадованно юркнул в теплое нутро "Жигулей". На лобовом стекле красовался свеженький квиток техосмотра, но, учитывая ржавые диски и подозрительные пятна на кузове, способ, которым сей документ был получен, составлял тайну, покрытую мраком. Изнутри, как и снаружи, автомобиль был сущим папелацом[39]. Однако сорвался с места необычайно шустро для своих лет. "Европа плю-у-ус...", - пропел из динамиков приятный женский голос, и личный барометр Антона Григорьевича резка пошел вверх. Даже угрюмый питерский дождь способен, оказывается, радовать. Когда смотришь на него через стекло.
- Куда конкретно на Исаакиевской? - поинтересовался водитель. - К депутатам? В "Асторию"? Или в собор? Сам-то приезжий небось?..
- Мне бы дом девять... Прокуратуру.
Водитель покосился на Панаму с прорезавшимся уважением:
- Вызывают никак?
- Ну... я по делам...
- У них, у прокуроров, там точно дела, а у нас, у грешных, делишки, - расхохотался водитель.
Антон Григорьевич разговора не поддержал. Они уже свернули с проспекта на набережную ("Нева? Нет, не Нева",- понял Панама), затем куда-то еще, и за окошком мелькнул плющ, карабкавшийся по стене старинного здания. Антон успел заметить металлическую оградку, предохранявшую основания узловатых стеблей. Оказывается, плющ рос и здесь, хотя, конечно, не так роскошно и буйно, как в Сайске. Никаких тебе железных столбов, обращенных в зеленые призраки с раскинутыми руками...
До Исаакиевской доехали быстро. Владелец "пепелаца" оказался отменным водителем, а может быть, сказывалась еще и погода: известно же - чем она хуже, тем меньше на улицах иномарок. Машина совершила по площади виртуозный маневр и остановилась возле нужного здания.
Панама полез в бумажник и достал сотенную.
- А мельче ничего не найдется? - поморщился "клерк". - Где же я тебе с утра сдачу найду?
Панама поискал было глазами ларек - пойти разменять. И тут вспомнил, что в нагрудном кармашке, в служебном удостоверении, лежит сокровенный полтинник - заначка на черный день. Антон Григорьевич сунул руку за пазуху...
При виде грозной "ксивы" водителя как подменили
- Чего же сразу-то... - забормотал он, переходя на "вы".- Откуда я знал... Жизнь-то нынче... Нет, нет, никаких денег... помощь сотруднику правоохранительных органов при исполнении... Очень рад был помочь...
- Да бери ты... раз дают,- поморщился Панама. - Подвез, и спасибо. За труды и бензин.
Протянуть руку за деньгами водитель не решился, и Панама положил полтинник в коробочку на центральном тоннеле:
- Двадцатник найдешь? Я вообще-то спешу...
Сдача отыскалась мгновенно.
- Ничего, если монетами?..
- Ничего. Спасибо, браток. - И Антон Григорьевич выбрался наружу, в холодные объятия питерской непогоды. Пока ехали, он успел отогреться, и дождь с резким ветром, налетавшим с Невы, заставил его внутренне взвыть.
Дверца позади хлопнула - "Жигуленок" как сдуло.
Панама проводил его взглядом и автоматически мельком взглянул на номер - "...78 RUS". Цифра кольнула. Что-то было с ней связано, причем очень недавнее...
Антон Григорьевич открыл тяжелую дверь и вошел в здание. Предъявил постовому документы, поинтересовался, где сидит начальник следственного отдела, и поднялся по лестнице.
Встретили Панаму радушно. Следаки - они и в Африке следаки. Коротко поинтересовавшись, что привело Панаму в Северную Пальмиру, начальник вызвал в кабинет симпатичного парня.
- Смирнов Борис Николаевич, старший следователь, - представил он его Антону. - Будут проблемы - по всем вопросам к нему. Он все знает и чем сможет поможет.
- Антон,- Панама протянул парню руку.
-- Борис, - ответил тот просто.
В кабинете у Смирнова Панаму перво-наперво напоили горячим чаем с печеньем. Глядя, как он держит кружку в руках, явно согревая ладони, Борис обозвал его южной мимозой и предложил чего покрепче - чисто для профилактики. Случай был вполне подходящий, но Антон решительно отказался:
- Мужики, дел невпроворот... И выложил историю, забросившую его в Питер.
- Да-а, - покачал головой Борис Николаевич. Над его столом, прямо на потолке, красовалась замечательная наклейка: УЕХАЛ НА ТРУП.- Интересненькое кино получается... Мысли ценные есть?
- Мне бы позвонить, если можно. В Сайск. Там уже опера покопаться должны были, глядишь, вдруг чего наработали. Тут и мысли дельные заведутся... Откуда у вас тут?..
- А прямо отсюда. - Смирнов пододвинул Панаме аппарат. И посмотрел на его пальцы, хранившие следы никотина: - Кури, если охота, пепельница на столе. А то, понимаешь, сидит, как в гостях...
Олег Березин снял трубку после первого же гудка:
- Антон Григорьевич, день добрый! Я как чуял, что вы сейчас позвоните...
- Хорош подхалимничать. Рассказывай давай, время деньги, - улыбнулся Панама. Голос у Олега был жизнерадостный. Антон знал из опыта: как говаривал Винни-Пух, "это "ж-ж-ж" - неспроста...".
- В общем, так: я по Сайску прошелся, а Колька в Михайловскую сгонял, в "Свободу"...
Коля Осокин - второй опер в бригаде Панаморева - славился серьезностью и неторопливой дотошностью. Если уж он во что-нибудь влезал, то подбирал каждую крупинку информации, как золотоискатель.
- Ну и?..
- С чего начинать-то? С моего или Колькиного?
- Что ты как кота за хвост, выкладывай давай... - Панама поудобнее устроился на стуле, готовясь внимательно слушать.
- Ну тогда начну с Колькиной. В общем, так, - там никто ничего не знает...
Панама опешил.
- Колька, - продолжал Олег, - порасспрашивал, пощупал... Ничего! Только выплыл вот какой фактик: по весне, когда все кони были еще в хозяйстве, приезжал туда парень. Вроде из Питера, хотя точно вспомнить не могут. Теперь к ним тьма народа ездит коней смотреть на покупку... Про этого малого и вспомнили-то, только когда Колька спросил, не фотографировал ли кто, мол, вашего Заказа. Как ведь догадался спросить? И ему один парень, хромой такой угрюм-бурчеев... сейчас я фамилию... - В трубке зашуршало. - Ага! Шелепин Андрей, табунщик. Он и вспомнил, что питерский этот уж очень упрашивал позволить ему Заказа сфотографировать. Больно, дескать, понравился. Конь на продажу не выставлялся, его не показывали, но питерец все же конюхов уговорил. Те вывели... Парень аппаратом пощелкал - и пива им по паре бутылочек. Табунщик потому и припомнил, что вечером вместе с ними это пиво. пил... Короче, с его слов Колька словесный портрет соорудил. Я его вам факсом пришлю... Факс-то есть? Или электронная почта? А то нам тьму всего вам надо бы...
- Найдем, Олежек. Я из следственного отдела Горпрокуратуры звоню. Чуть позже номер продиктую... Ты пока дальше давай. А что, кроме Шелепина никто ничего больше не вспомнил?
- Так остальные конюха, кто ему лошадей выводил, сейчас все по ипподромам... Сезон-то скаковой в разгаре, они при конях. А тот, что непосредственно Заказа выводил, вообще в больнице лежит - копытом досталось...
- Значит, этот питерский одного коня фотографировал?
- Не-е, многих. Почти всех продажных... ну, кого продавать собираются. На карточки снимал и на видео. Теперь почти все так, кто лошадей покупает... В "Свободе" привыкли уже, никто и внимания не обратил...
- А на чем приезжал? Тоже не обратили?
- На легковой.
- А модель машины? Цвет? Номер?
- Народ говорит, какая-то серенькая иномарка. Но какая - а Бог ее... Только то, что сам за руль не садился. Может, потому, что машина не его была, а может, после пива... Это Шелепин точно помнит. Мужики за пивом к багажнику подходили - за рулем другой сидел.
- Ладно... - Панама сунул в пепельницу окурок и вынул новую сигарету. - А ты чем порадуешь?
- Ну, я-то... Я поехал на ипподром. Встретился с Гавриловым Петром Ивановичем, тренером совхозным. Первым делом расспросил его, кто коня забирал... опять же, ясное дело, словесный портрет...
- Ну и?..- У Панамы вспотела ладонь, державшая трубку.
- И ничего общего. Совершенно другой человек. Тот, что в "Свободе", - плотный такой, коренастый, русоголовый. А этот - чернявый и худее в два раза...
На самом деле Панама чего-то в этом духе и ожидал.
- Решил я, - продолжал рассказывать Олег, - выспросить у обслуживающего персонала, не знаком ли им человек с Колькиного портрета. Так, на всякий...
Антон снова напрягся, нутром чувствуя - сейчас парень ему преподнесет кое-что интересненькое.
- Ну? - не вытерпел он. - Рожай поскорее!
- По ходу дела добрался до ихнего жокея, Анисимова... и вдруг вижу - менжуется[40] парень, Ага, думаю! Ну и взял его в оборот. Завел в конюховку, достаю протокол допроса свидетеля, предупреждаю о даче ложных показаний... короче, поднажал. И вот что натряс: дескать, он вообще-то не очень уверен, этот или не этот, но в самом начале сезона приезжал мужик похожий на ипподром. Водкой его пытался поить, в ресторан приглашал... Анисимов отказался, и тогда тот достает две сотенные баксов и говорит: очень, мол, хочу Заказа купить, а Цыбуля, мать его разэтак, не продает. Прошлый сезон конь неважно скакал, так, значит, как бы устроить, чтобы и в этом году он не лучше?.. Тогда-то Цыбуля уж точно его на продажу... И если Анисимов, стало быть, окажет содействие, то еще триста баксов получит. В качестве комиссионных с покупки... Долго Анисимова уламывал. И уломал. Жокей двести взял и... Антон Григорьевич, - тут голос опера стал доверчиво-просительным, - я ему обещал, что не буду карать, если он сам мне все...
Антон Григорьевич сделал вид, что не слышал.
- Взял, значит, - и дальше что? В скачках коня тормозил? Это, чтобы ты знал, должностное преступление. На Анисимова твоего дело заводить надо.
- Ой, Антон Григорьевич, там очень все сложно... Конники эти... Я как попробовал разобраться, так крыша чуть не поехала...- С этим Панама спорить не стал: успел на собственном опыте убедиться. - Если вкратце, то можно ничего криминального не делать, а конь не поскачет. И придерживать не понадобится...
Панама нахмурился:
- Например?
- Пожалуйста. Напоить или накормить перед скачкой - и куда ему с полным-то пузом? И других мулек немерено... Одно скажу я вам, Антон Григорьевич,- темное это дело, скачки...
- Ну так что? - добивался Панама. - Анисимов его поил перед заездами?
- Сам - нет. Там и других хватает...
- Но знал, что с конем делают?
- Может, и знал. Попробуй, докажи...
- Но инициатива - его?
:
- Говорит - нет...
- Ну Господь с ним, с Анисимовым твоим, потом с ним разберемся. Еще что?



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 [ 19 ] 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.