Чтение 19–й страницы книги ~Малышка и Карлссон~

- Не туда, - остановил Катю хозяин. - Нам дальше.

- А там что?

- Не знаю. Ни разу туда не заглядывал.

Свет лампы вдруг пропал - это Карлссон свернул за угол и вошел в следующую дверь. Катя последовала за ним и оказалась в большой, не меньше сорока квадратных метров, комнате.

- Ну вот, - Карлссон остановился и обвел рукой комнату. - Я живу здесь. Вернее, там, - уточнил он, указав в дальний угол.

Если бы Катя зашла сюда сама, она могла бы поклясться, что в этой комнате никто не живет. Она была не просто заброшенной, она имела такой вид, будто в нее никто не заходил лет тридцать, если не все пятьдесят. Должно быть, когда-то здесь была гостиная. Карнизы вместе с гардинами были сорваны и стояли, прислоненные к стенам. Стекла в окнах тоже отсутствовали. Их заменяла фанера. А в одном окне далее рамы не было - проем закрывал деревянный щит.

Карлссон, поднатужившись, снял его. В комнату проник свежий воздух. И лунный свет.

Катя осматривалась, дивясь. Возле стен угадывались очертания мебели в чехлах - высокие шкафы, кресла, стол на изогнутых ножках. Осьминогом нависала люстра, завернутая в тюль. Приглядевшись, Катя поняла, что на мебели не чехлы, а густой слой многолетней пыли.

- Это и есть твой дом? - почему-то шепотом спросила Катя.

- Нет, я тут просто живу.

- Давно?

Карлссон немного подумал и сказал:

- Нет, не очень.

- Но почему тут всё так... заброшено?

- Меня устраивает. Я неприхотлив.

- Да уж... - пробормотала Катя, глядя, как оборванная гардина шевелится под сквозняком, словно одеяние призрака.

- А почему в окне нет рамы? - спросила она.

- Я ее вынул, - ответил Карлссон.

- Зачем?

- Чтобы на звезды смотреть, - в голосе Карлссона появились незнакомые, мягкие нотки. Вон, видишь - Лосиха? - Карлссон ткнул пальцем куда-то в небо. - Когда небо безоблачное, я смотрю на Лосиху, дом вспоминаю...

- Какая лосиха? - не поняла Катя.

- Созвездие. Лосиха. Еще его Серп называют! Неужели не знаешь? - в свою очередь удивился Карлссон. - Вон он, прямо над той крышей...

- Ковш, что ли? Созвездие Медведицы?

- Какая еще медведица? Мировую Ось5 найти можешь? Проведи от нее мысленно линию на две пяди вниз и налево...

- Какую ось?

Карлссон покосился на Катю и промолчал. Катя отвернулась от окна, случайно перевела взгляд на потолок и вздрогнула - громоздкая люстра о двенадцати рожках, оказывается, была закутана вовсе не в тюль, а в многослойную паутину.

- Неужели тебе не противно жить в такой грязи? - морщась, спросила Катя.

Карлссон пожал плечами.

Непостижимо, подумала Катя. Такая грязная нора, особенно после Швеции, где чуть ли не самый высокий уровень жизни в мире...

- Я тут живу временно, - сказал он уже обычным голосом. - Мне надо выполнить одно... дело. Потом я уеду. На родину. И больше сюда не вернусь.

"А не шпион ли он?" - промелькнула у Кати совсем уж бредовая мысль.

Еще ей вдруг вспомнилось, как лет десять назад ее отца послали в долгую командировку в Питер и он месяца два прожил на съемной квартире, которую предоставлял командированным завод. Катя приезжала к нему в гости, и папино временное жилье ей сразу ужасно не понравилось. Конечно, там не было такой помойки, квартира была чистая, прилично обставленная... но какая-то нежилая. И папа тоже говорил: "Вот кровать, вот плита, а больше я тут ничего не трогаю..."

"Это, наверно, тоже казенная квартира", - решила Катя.

- А где ты спишь? - спросила Катя, подходя к дивану. В полутьме диван выглядел вытесанным из камня. Катя украдкой прикоснулась к сиденью - твердая ткань захрустела и провалилась внутрь, подняв фонтанчик пыли.

- На полу. Я предпочитаю спать на твердом. - Это Катя понимала. Ее дедушка тоже доску на кровать кладет. У дедушки - радикулит.

Наверное, Карлссон еще старше, чем она думала. Очень может быть - по его лицу трудно определить возраст.

Спальное место Карлссона располагалось на полу, в темном углу у внешней стенки. Пыли там не было. И вообще больше ничего не было, даже одеяла. Зато запах тухлятины чувствовался гораздо сильнее. Катя подошла поближе, обнаружила под окном ворох птичьих перьев и разных мелких костей. Катю слегка замутило, но из вежливости она сделала вид, что ничего не замечает. Карлссон, однако, слегка встревожился.

- Если тебе что-то не нравится, я уберу, - с готовностью предложил он.

- Здесь вообще прибраться не помешало бы, - сказала Катя, поспешно отходя от окна. - Хочешь, я наведу тут порядок?

Катя представила, как тут прибирается... Кошмар! Но... сколько здесь может быть всего интересного!

Карлссон пожал плечами:

- Если хочешь. Мне всё равно. Это неплохое жилище. И о нем никто не знает. Кроме нас.

- Как это?

- В этой норе никто не живет лет пятьдесят, если не больше. Похоже, о ней просто забыли. Я ее случайно нашел.

"Значит, не казенная", - подумала Катя.

- Ну да, удобно, - сказала Катя, - коммунальные платежи платить не надо.

- Здесь отличное укрытие, - сказал Карлссон. - За все те годы, которые я тут прожил, ни один человек меня не беспокоил.

Катя отметила слово "укрытие" и опять подумала о киллере.

Некоторое время они оба молчали. Катя заметила, что Карлссон как вошел, так и стоит посреди комнаты.

"Наверно, он не знает, как принимать гостей и что с ними делать, - решила Катя. - Если я - его первый гость за несколько лет..."

Катино внимание привлек старинный буфет. Она подошла к нему, потерла пальцем пыльную стеклянную створку. Внутри что-то тускло блеснуло.

- Можно открыть? - спросила она Карлссона.

- Открывай, - равнодушно сказал он.

Катя с усилием раскрыла дверцы из толстого, отливающего радугой стекла. Внутри стояла посуда. Много. Катя достала из буфета чашку со сплошным синим цветочным узором. Чашка была невесомая; ее стенки, тоньше листа бумаги, сквозили на просвет. Катя перевернула чашку, поднесла поближе к лампе. На донышке имелась надпись золотом: "Императорский фарфоровый заводъ".

- Чаем угостить не могу, извини, - подал голос Карлссон. - Плита не работает - дымоход заложен.

"Да тут, наверно, вся квартира набита антиквариатом", - подумала Катя, осторожно возвращая чашку в буфет. Если продать - озолотишься. И никто о ней не знает. Что за удивительное место... Нет, оно не выглядело неживым. Но и живым оно тоже не было. Что-то в квартире Карлссона было неправильно, неестественно. Как будто жизнь в ней когда-то внезапно остановилась. Что-то случилось здесь много лет назад, и квартира эта выпала из мира...

- Тут привидений случайно нет? - спросила Катя.

- Я не встречал, - спокойно ответил Карлссон. - По крайней мере в мою комнату они не заходят.

В комнате снова воцарилось молчание.

- А где твои вещи? - сообразила вдруг Катя.

- Какие вещи?

- Ну... имущество. Нажитое непосильным трудом, - съязвила Катя - ей показалось, что Карлссон над ней насмехается. - Ты же не хочешь сказать, что этот тренировочный костюм - всё, что у тебя есть?

- Нет, - после долгой паузы прозвучал ответ хозяина. - Только оно не здесь, а на кухне. Там ларь. В нем - сохраннее. Мыши не доберутся.

"Хоть что-то оказалось у Карлссона, как у людей".

- Хочешь посмотреть? - догадался Карлссон. - Пошли покажу.

Они снова, петляя, шли по пахнущему мышами коридору, освещенному только мигающим светом керосиновой лампы. Коридор привел их на кухню - узкое, непроглядно-темное помещение. Карлссон поставил лампу на стол. Из тьмы смутно выступали какие-то шкафы; над Катиной головой зловеще нависал огромный колпак вытяжки, под потолком змеились трубы. Через узкое окно-бойницу свет вряд ли проникал даже солнечным днем.

- Как тут душно, - тихо сказала Катя, озираясь. - Как в склепе.

- Зато никто не залезет, - возразил Карлссон. - Показывать добро?

- Конечно!

Карлссон остановился перед огромным, обитым бронзой сундуком, поставил на полку лампу, поковырялся в замке и, откинув тяжелую крышку, застыл в глубокой задумчивости.

Катя подошла поближе.

Внутри что-то сверкнуло кроваво-красным. Катя вздрогнула, но приглядевшись, узнала предмет. Это был длинный меч в ножнах. Кроваво-красное - это камни на его рукояти.

Карлссон очнулся, подхватил меч и одним движением, плавным и быстрым, вытянул его их ножен. На клинке тут же заиграли оранжевые блики. Катя уставилась на Карлссона с мечом в руках.

"Горец! - забилась в голове нелепая мысль. - Пришелец из прошлого!" Здравый смысл намекнул, что в сочетании с киллером и шпионом это уже чересчур. Катя нервно хихикнула.

Карлссон положил меч на стол. Меч выглядел очень старым и почему-то смутно знакомым. Катя подумала, что, наверно, видела похожий в каком-нибудь музее. Крестообразная рукоять меча была украшена грубым цветочным орнаментом со вкраплениями плоских красных камней, а лезвие - всё иззубренное и, на Катин взгляд, довольно тупое.

- Можно? - спросила Катя.

Карлссон кивнул, и она взяла меч, оказавшийся ужасно тяжелым.

- Он настоящий?

- Какой же еще?

- Древнерусский?

- Его последний хозяин был свеем... Шведом.

- Ах да!

Раз Карлссон из Швеции, то и меч, естественно, оттуда же.

- Он у меня давно, - сказал Карлссон, принимая у Кати меч и нежно поглаживая изъеденную временем сталь. - Я всегда беру его с собой. Посмотришь, вспомнишь - и радость в сердце.

- А ты им умеешь... это... пользоваться?

- Немного. Но это мне не нужно. "Естественно, - подумала Катя. - Сейчас мечами не убивают. Нет, всё-таки он киллер..."

- А откуда он у тебя?

- Достался от одного достойного человека. Настоящего воина. Такие рождаются раз в столетие.

- Он подарил тебе меч? - с уважением спросила Катя.

- Скорее, оставил. На память.

- Он был твоим другом?

- Да как тебе сказать... Скорее, нет.

Карлссон ловко вложил меч в ножны и убрал в сундук. И опять впал в столбняк.

- А что у тебя там еще есть? - Катя сгорала от любопытства.

- Давненько я сюда не заглядывал... - бормотал Карлссон. - Так вот зарастешь мхом, прошлое забудешь... и уже непонятно, кто ты и зачем живешь...

Катя заглянула ему через плечо. Сверху, сбоку от меча лежал круглый темный предмет. И больше всего он напоминал...

- Ай! - взвизгнула Катя над ухом у Карлссона. - Что это?!

Карлссон мгновенно развернулся к ней:

- Там у тебя... Голова! - прошептала Катя.

У Кати родилась дикая, но вполне логичная мысль: а не голова ли это того самого старого знакомого, от которого остался на память меч?

Карлссон неодобрительно взглянул на Катю, но ее лицо выражало такой откровенный страх, что он буркнул:

- Ладно, посмотри.

Взял голову и протянул Кате. Та сначала рефлекторно отшатнулась, но потом сообразила, что голова - не настоящая. Она взяла "ужасный" предмет в руки.

"Голова" оказалась неожиданно тяжелой.

- Она что, деревянная? - все еще не отойдя от стресса, проговорила Катя.

- Ну не каменная же, - проворчал Карлссон. Катя перевела дух, поставила голову на стол, поближе к лампе, и стала рассматривать. Это была не совсем голова - скорее череп. Грубо вырезанный человеческий череп в натуральную величину, с двумя дырками вместо глаз, едва заметной впадиной вместо носа и широкой усмешкой от уха до уха. Повертев "голову", Катя обнаружила, что рот у нее открывается на шарнирах. Во рту у головы лежал черный камушек.

- Да... оригинальная штука, - сказала она, поймав пристальный взгляд Карлссона.

- Я сам ее резал, - сказал он. - А глаза у нее светились. - Кате показалось, что говорит он скорее сам себе, чем ей. - Я туда гнилушки клал. Нильсу очень нравилось. Бывало, вернешься домой, а он сразу канючит - папа, покажи кукольный театр...

- Нильс - это твой сын?

Карлссон не ответил. Катя повторила вопрос.

- Мой первенец, - глухим голосом сказал он.

- А где он сейчас? В Швеции?

На этот раз Катя не дождалась ответа. Карлссон, бережно взяв деревянный череп, вернул его в сундук, после чего молча отвернулся.

"Чего это с ним?" - удивилась Катя.

При всех своих странностях невежливым с ней он никогда не был. "Наверно, скучает по сыну", - решила она. Катя снова заглянула в сундук и увидела еще одну игрушку. Кораблик размером с детскую ладонь.

- Ой, лодочка! - Катя протянула руку. Карлссон мгновенно перехватил ее руку. И захлопнул крышку сундука.

- Ничего не трогай, понятно! Никогда ничего не трогай из моих вещей!

Так резко он еще никогда с ней не разговаривал. Катя даже испугалась.

- Никогда, - повторил Карлссон уже мягче. - А сейчас тебе пора домой.

- Ты меня выгоняешь? - обиделась Катя.

- Нет, к тебе идет твоя подруга. Лейла. И с ней еще кто-то.

- Так поздно? Откуда ты знаешь? - удивилась Катя.

- Ее духи, - сказал Карлссон. - Я помню запах. Пойдем! - Он подтолкнул Катю к выходу.

Через минуту они уже стояли у окна ее кухни.

- Ты придешь ко мне завтра? - спросила Катя.

- Приду.

- А в гости к себе... пригласишь? - голос ее дрогнул.

- Конечно. Ты же обещала навести у меня порядок.

Кате показалось: он улыбается. Но разглядеть в темноте его лица она не могла.

И тут она услышала звонок в дверь.

- Иди, - сказал Карлссон. - Лейла пришла.

- А вдруг это не она? Вдруг это... кто-то другой?

На самом деле она подумала о Сереже. Или... о Диме.

Карлссон покачал головой и шагнул в ночь. Катя услышала негромкий шорох, потом скрип жести. Это он взбирался наверх.

Катя вздохнула, перелезла через подоконник и пошла открывать дверь.

* * *

Карлссон вернулся к себе и тяжело опустился на пол. Он устал. Не телом. Тело его не уставало почти никогда. Он устал от одиночества и ожидания. Кто бы мог подумать, что такой, как он, может устать от ожидания? Раньше, когда было кому ждать его, Карлссон никогда не уставал. Но это было давно... И как будто вчера.

Карлссон издал тонкий свистящий звук, похожий на скулеж собаки. Ему было плохо. Малышка, славная маленькая человечка, разбередила его рану.

Карлссон поднялся, прошел на кухню и отпер сундук. Первым делом посмотрел на подсказчик... Ничего, конечно, ничего. А чего он ждал? И сколько еще ждать...

Карлссон взял "голову", которая напугала Малышку. Для кукольного театра нужна была еще одна голова, и Карлссон сложил пальцы свободной руки так, чтобы тень от нее, падавшая на стену, напоминала человеческую голову.

- А сейчас, Нильс, я расскажу тебе историю о человечке, который не верил в троллей, - произнес Карллсон. Если бы Малышка сейчас слышала его, то без труда узнала бы язык поэмы о Кеннете Маклауде. - Их звали Дункан (кивок деревянной головы) и Уильям (кивок головы тени).

"Привет, Вилли!" - кивок деревянной головы.

"Привет, Дункан!" - кивок головы тени.

"Скажи, Вилли, ты идешь гулять в горы?"

"В горы, Дункан!"

"А ты не боишься троллей, Вилли?"

"Нет, Дункан, никаких троллей нет! Ну я пошел! "