Чтение 19–й страницы книги ~Оборотень в погонах~

Македонский неспешно обошел тело поверженного врага по кругу, презрительно фыркнул, сел и, как ни в чем ни бывало, принялся умываться.

- Вот тебе и семь минут, Сева. - Шар, осторожно наклонившись, вытащил свой нож из горла твари, несколько раз воткнул его в пол, после чего выудил из кармана изящный белый платочек и принялся старательно протирать лезвие. - Они знали про этот ход, просто не захотели мараться сами. Решили ограничиться стражем.

- Лень в сочетании с брезгливостью, - заметил я, - не самые полезные в жизни качества.

Зорин осторожно наклонился к твари. Та еще шевелилась, пытаясь подняться на переломанных крыльях, и только когда благочинный прочел над ней "Отче наш", выводя замысловатые знаки служебным крестом, затихла. Уродливая тушка тут же начала распадаться на составные органы, те превращались в гниющую слизь. Ихор поддерживает жизнь гомункулов почти до бесконечности, но когда тварь убита, кровь богов становится ядом, растворяющим тело не хуже алкагеста.

- Ножки Буша приспособили, - вполголоса заметил благочинный. - Ну, умельцы...

- Македонский, - поинтересовался я для проформы, - больше тут никто не ошивается?

Кот глянул на меня с укоризной и отрицательно повел хвостом - мол, обижаешь, начальник, что мы - службы не знаем?

- Они сумеют перехватить нас? - озабоченно спросил Зорин, поднимаясь с колен.

Я отрицательно мотнул головой.

- Не думаю. Могут разве попытаться перекрыть пару-тройку окрестных люков... потому мы к ним и не пойдем. Здесь много путей и прямые - далеко не всегда самые короткие.

Московские катакомбы - это особый мир, большая часть которого создавалась не людьми и не для людей. Начало свое они берут с тех незапамятных времен, когда московские великие князья, следуя тогдашней европейской моде, запрещали "поганым подземным карлам посередь людев жилище налаживать". С тех пор кто здесь только не селился - от тех же гномов до беглых этапников... а уж легенд понасочиняли! Миф о подземных тоннелях, протянувшихся до самой преисподней, среди них едва ли не самый обыденный.

- Вы так хорошо ориентируетесь здесь, - промолвил Зорин осторожно. - Любите бродить под землей?

- Ненавижу, - признался я, подхватывая саквояж Шара - Но... в раешные времена это называлось "производственной необходимостью". Мало кто решается преследовать скрывшегося по катакомбам.

- Резонно.

- А вы жезл-то за пояс не затыкайте, - сказал я. - Здесь оружие лучше держать наготове.

- Гигантские крысы? - понимающе осведомился благочинный.

- Возможно. - Я надеялся, что в бледном свете люциферова камня Зорин не сумеет различить возникшую на моем лице ухмылку. - Возможно, они тут тоже водятся. Но я больше опасаюсь гномов-бомжей.

- Сева, куда дальше? - окликнул меня Шар, останавливаясь перед чернеющим в стене отверстием поперечного хода.

- Пока прямо, - скомандовал я. - Нужная нам дыра следующая слева... и там тебе придется поднапрячься.

- Только не говори, - простонал Шар, - что ты заставишь нас ползти по крысиной норе!

- Нет! Я не настолько злопамятен.

- А что... - начал было Зорин и, нелепо взмахнув руками, начал валиться на спину - я едва успел подхватить его.

Нечто черное, красноглазое, громко хлопая кожаными лоскутами - то ли ушами, то ли крыльями - взвилось из кучи рядом с благочинным и, пронзительно каркнув, скрылось в коридоре.

- Ну и куда ты смотрел? - сурово осведомился я у Македонского.

- Мур-ря! - виновато отозвался он. - Мряв!

- Что это было?

- Полагаю, какой-нибудь не слишком удачный гомункулус, - сказал Шар, вглядываясь в темноту всепроницающими эльфьими очами. - Я успел немного рассмотреть это, без сомнения достойное жалости, создание. Не думаю, чтобы создателем подобного уродца мог бы быть кто-либо кроме людей.

- А само по себе оно, значит, вылупится не могло? - возмутился я. - Знаешь, сколько всякой алхимической дряни в канализацию сливают? Еще и не такое из дерьма повылупляется.

- Порожденные стихийной магией твари, - холодно отозвался эльф, - при всей их внешней неэстетичности обычно все же более... устрашающе функциональны. Кстати, мы, как я понимаю, пришли?

-Угадал.

- Вы говорили "следующая дыра", - напомнил Зорин. - А не "дубовый люк".

- Будет вам и дыра, - я задумчиво уставился на резные узоры, пытаясь припомнить, на какой из резных завитков нужно было давить, а какой - отводить в сторону. Кажется так... ага!

Люк соорудили гномы лет полтораста назад - по крайней мере, в этом уверял меня профессор, которому я принес перечерненный узор. Он же порекомендовал книгу, в которой описывались применявшиеся тогда ими "секретки" - а то бы я даже с "сквозь-взглядом" состарился, пытаясь разобраться в бесчисленных рычагах, пружинах, противовесах, отравленных иголках и прочей хитроумной начинке.

За люком начинался спуск - саженного поперечника труба с идеально гладкими стенками, представлявшая собой цельновыдолбленный древесный ствол. Как гномы сумели затащить его под землю - ума не дам.

- Мне бы хотелось,- вкрадчиво произнес Зорин, - все же знать немного больше, чем сейчас... прежде чем вот так нырять вниз головой неизвестно куда.

- Ну, во-первых, никто не заставляет вас лезть туда вниз головой, - улыбнулся я. - Скорее наоборот, я бы рекомендовал отправляться в этот путь вперед ногами, а не рогами, которые у вас отсутствуют. Что же касается вашего вопроса - отвечаю: в тридцати саженях под нами находиться один из узлов... короче, нечто, с помощью чего я надеюсь добраться до наших сестриц раньше, чем это сумеют проделать наши оппоненты.

- Подземные Чердачки? - удивленно воскликнул благочинный. - Я думал, что это очередная легенда...

- Могу вас заверить, что эта легенда имеет в своем основании вполне реальные факты, - чопорно произнес Шар.

- Но ей же лет двести!

- Полагаю, триста двадцать два будет более близкой к истине цифрой, - пропел эльф. - Именно к этой дате относится первое упоминание в хрониках, гномьих, разумеется. Транспортная система, основанная на магии домовых... активно использовавшаяся московской общиной гномов более двухсот лет... и уничтоженная Инквизицией перед началом метростроительства... якобы. Тогдашние маги пришли к выводу, что гармоника этого заклинания может помешать нормальному функционированию станционных порталов.

- Она работает, - заверил я Зорина. - Я уже несколько раз пользовался ею. Очень старое, но кто-кто, а гномы умеют делать вещи на века.

- Но как же она уцелела?

- Братья-инквизиторы, - на этот раз в голосе Шара звучали поучающие нотки, - были куда более практичными существами, чем принято считать... в обществе. Зачем уничтожать то, что можно успешно использовать? Избранным, разумеется. Подземные Чердачки всерьез рассматривались в качестве пути эвакуации из Кремля во время войны, когда передовые дивизии Сынов Сатаны подошли к Москве - орденский совет счел тогда, что времена первых христиан давно прошли, и мученичество больше не в моде. В тот раз - не пригодилось...

- Тогда - понятно, - процедил Зорин. - И понятно, откуда вы про неё узнали.

- Главное - не пытайтесь тормозить самостоятельно! - сказал я, усаживаясь на край. -Там, внизу, есть для этого особое... ну, короче, там вы эту скорость и потеряете, а в трубе просто застрянете.

- Ты бы лучше кота с собой взял, - посоветовал эльф. - Саквояжи и сами доехать смогут.

- Разумно, - я поставил саквояж и поманил к себе Македонского. Кот с подозрением покосился на дыру, но на колени все же запрыгнул - и хорошо, потому что поднимать этот пуд когтей, зубов и мышц против его желания я бы лично не осмелился.

- Хороший кот, хороший, - пробормотал я, - Когти только убери... ага, вот так... и скалиться на меня перестань. Хороший кот... а сейчас мы с тобой немного покатаемся. Ты ведь на коврах летал... - Кажется, это было неудачный довод, потому что кот сразу напрягся и принялся яростно подергивать кончиком хвоста - с коврами у него были связаны далеко не самые лучшие воспоминания. - Спокойно, спокойно...

Полезная штука - военная дисциплина. Полагаю, именно благодаря ей Македонский, проваливаясь вместе со мной, ограничился возмущенным мявом и не стал запускать в меня когти.

Валентин Зорин, суббота, 19 июня

- Побыстрее нельзя? - недовольно осведомился эльф, пытаясь дышать ртом. Выходило некультурно, но сочащиеся из-за наших спин миазмы не позволяли втягивать воздух через нос. Меня лично и без того вело на сторону после головокружительной поездки через Подземные Чердачки - увы, не столь быстрой, как обещал самоуверенный Серов. Загадочные таблетки перестали действовать минут пять тому обратно, и каждая секунда из трех сотен истекших казалась мне смрадной вечностью.

- Я и так стараюсь, - огрызнулся Невидимка. - Кто же знал, что дверь запрут с той стороны?

Замок подался неожиданно. Дверь с потусторонним скрипом распахнулась настежь, и мы гурьбой вылетели на свежий воздух - в тесную, заставленную полками кладовую.

- М-да, - заметил Серов, оглядываясь, - все сильно изменилось с тех пор, как я тут был в последний раз...

- Я вам, брат, могу, не глядя, объяснить, что изменилось, - отозвался я, пытаясь энергичными телодвижениями разогнать застоявшиеся в складках мундира комья густого клоачного воздуха. - Раньше тут был пустой подвал, верно? А теперь в подвале устроили лавку. Хорошо еще, что не заложили вашу потайную дверь кирпичом - обошлись бумагой заговоренной... ляхремонт, чтоб его...

- То-то я думаю - что она так открывается тяжело... - задумчиво промолвил киллер.

- Лучше давайте подумаем, как отсюда выбраться, - предложил я.

- А что тут думать? - Серов распахнул дверь в торговый зал. В лавке было темно, но сквозь окошки под потолком сочился с улицы потусторонний свет эльмовых фонарей, смешиваясь с мерцанием камня в руках Шаррона. - Открываем...

- И через полчаса сюда явятся мои товарищи, - закончил я. - Злые от недосыпу. И вяжут нас по руками и ногам.

- Почему? - удивился киллер.

Я вздохнул. Вот что значит узкая специализация.

- Потому что сигнализация сработает непременно, - объяснил я. - Но хозяева лавок на нее не больно-то полагаются, поэтому на двери висит амбарный замок. Поверх листового железа. С той стороны.

Серов подозрительно посмотрел на меня.

- Не далее, как две недели назад, - добавил я, - такое дело проходило через наш участок. Только воришка выбил окно. В лавку залез...покрутился, да и застрял. - Я показал под потолок. - Точно такие были окошки. Узенькие, высоко - не допрыгнуть. А пока он прилавок подтаскивал, да мешок пропихивал, тут и наши подоспели.

Я не стал уточнять, что главный герой этой истории уже пользовался славой самого безмозглого воришки за всю историю сыска - во всяком случае, его только на моей памяти ловили трижды, и всякий раз - на такой вот глупости.

- Сигнализацию можно отключить, - подал голос Шарапов.

- Иногда можно, - признал я. - Но...

Я приподнялся на цыпочки, чтобы получше разглядеть прибитый к косяку кожаный футлярчик.

- Не в этом случае.

Тянущиеся от талисмана нити светились для колдовского зрения первозданной синевой, по ним пробегали волны белокалильного жара. Почти физически ощущалась грозная мощь, что водила рукой писца, начертавшего древние символы на пергаменте.

- Я бы лично не рискнул трогать мезузу руками, - добавил я, отходя подальше.

Серов согласно кивнул. Что бы там не утверждали агент Фишер со своим создателем, каббалистическая теургия склоняется не к боевой магии, а к оборонительной. Даже простенькие гематрические талисманы считаются наиболее надежными из охранных средств, что уже говорить о настоящей мезузе, таящей в себе строки Пятикнижия Моисеева? Дернуло нас угодить в такую кошерную лавку!

- А может... переборем? - Серов неуверенно перекрестился.

Я покачал головой.

- Вы правда хотите помериться крепостью веры с тем, кто это ставил? - риторически поинтересовался я.

Если бы истинную веру можно было распознать по величию совершенных ею чудес, религиозные войны не раздирали бы человечество от сотворения мира. Сейчас модно приводить в пример злодеяния Ордена, но мне ближе примеры из школьной программы - немецкие концентрационные алтари, где миллионы людей и нелюдей питали невинной кровью демонов преисподней, и вызванные не верой, но низменным чародейством гиперсаламандры Хиросимы.

Поэтому я не рискнул бы незваным ступить на порог этой лавки. Не думаю, что на меня обрушатся пламень и сера - смертельные охранные ловушки запрещены законом, в конце концов...

- Давайте лучше через окно, - помедлив, согласился Серов.

Пока мы с Невидимкой волокли прилавок к окну, с нас сошло семь потов. Эльф по причине инвалидности участия не принимал, а Македонский и вовсе норовил пристроиться поверх нашего груза, за что был с руганью изгнан.

В конце концов мы, все четверо, оказались на улице - как и обещал киллер, за три квартала от парамоновского дома.

- Как думаете, откуда следят за квартирой? - поинтересовался я, прибавляя шагу. - И как?

Шарапов подчеркнуто застучал костылем по асфальту.

- Двое в подъезде, - не раздумывая, ответил Серов, - и наблюдатель в доме напротив. Какой там этаж - третий? Тогда, возможно, еще один прикрывает окна, хотя вряд ли. Подвоха не ждут. Это если им не сообщили еще, что мы ушли. Тогда девушки уже, скорей всего, в заложницах.

- Раз так... - Меня охватило какое-то странное возбуждение. - Игорь Дорофеич...

- Шар, - коротко поправил меня эльф.

- Хир Шаррон, вон там впереди зеркальная будка - я позвоню девушкам, потом вызывайте такси и ждите здесь. А мы с Всеволодом Арсентьичем...

- Брат благочинный, - не выдержал Серов, - вам не надоело политесы разводить?

Я махнул рукой.

- Привычка. Короче, мы идем вызволять пленниц.

- Не торопитесь, - попытался урезонить меня Невидимка. - Переть напролом...

- Православный люд, - процитировал я лозунг времен раешной юности, - легких путей не ищет.

Зеркало было египетское - из полированной бронзы, но и его хулиганы исхитрились процарапать гвоздем. Изображение Марины Валевич слегка подрагивало в мутно-желтой толще.

- Вы уже здесь? - всхлипнула она. - Мы уже извелись...

- Ни слова больше! - Я предупреждающе вскинул руку. - Ждите.

- Что дальше? - осведомился Серов, когда мы подошли к дому.

- Идите, - подтолкнул я его. - Никогда в органах не работали?

- Нет, - недоуменно ответил Невидимка.

- Идите-идите.

Я распахнул дверь подъезда, свободной рукой выхватывая корочки. Серов от удивления едва не выронил люциферов камень. Двое накачанных парней в черных куртках, склонившихся к мобильнику, словно по команде, обернулись к нам.

- Пропустите! - командирским голосом гаркнул я.

- Э, мужик... - неуверенно начал один.

- Благочиние! - выпалил я. - Не препятствуйте следствию.

- Э... - еще более неуверенно протянул второй громила.

- Херувим, - бросил я Серову через плечо, - задержите этих двоих до выяснения.

Слова эти оказали действие почти магическое. Громилы вынеслись из подъезда рысаками, едва не сбив моего напарника с ног. Конечно, через пару минут они придут в себя, заметят, что в виду нет казенного ковра, а нет - так им по мобильнику подскажут... Хотя почему, собственно? Кто сказал, что следившая за мной команда и те, кто напал на дом Невидимки, работают вместе? Возможно, никто и не догадывается, что вместе с особо опасным киллером действует благочинец-ренегат.

- Стойте здесь, - шепнул я Невидимке на ухо, - если что - стреляйте!

В темноте ступени подворачивались под ноги, откуда-то вырастали углы, и тут же прятались в стенах - должно быть, здешний домовой крепко недолюбливал ночных гостей. Я забарабанил в дверь, рискуя выломать плохо заклятую фанерку.

- Сева? - послышался дрожащий голосок.

- Нет, это я. Выходите, скорее!

Корочку я спрятал, вытащив взамен из-за пазухи жезл; подумав, снял с предохранителя - в набалдашнике закрутились режущие глаз белые искры, отчего на лестнице стало чуть светлее.

Арина едва не за руку вытащила старшую сестру из квартиры. Я молча поволок обоих вниз, к выходу. И уже на последних ступенях вверху, за нашими спинами - жахнуло.

В первый момент мне показалось, что невидимый стрелок влепил огненным шаром в окно квартирки сестер. По лестнице явственно потянуло гарью.

Люциферов камень блеснул нездоровой зеленью из стиснутых пальцев Серова.

- Проклятие! - Невидимка помотал головой. - Если дом под обстрелом, как же мы выйдем?

- А прикрытие?.. - начала Арина, и осеклась.

- Никакого прикрытия нет, - выпалил я, внутренне сжавшись. - Наш товарищ на улице ждет транспорта...

И если по выходящим из подъезда кто-нибудь вздумает шмальнуть файерболом, от нас только пепел на мостовой останется. Сверху уже доносились возбужденные голоса, кто-то шлепал тапками по лестнице, истерически верещал - непременно вызвали благочиние, и пожарных. Счет времени шел на минуты; если нас не стопчут жильцы, так непременно загребут до выяснения. А уж если мою физиономию припомнит дотошная баба Клава...

Я скинул мундир, и принялся расстегивать рубашку, мучительно припоминая все прошлые обиды. Как назло, накатило вялое толстовство. Ну, обошли... ну, выперли... ну, премии не дали... ну их.

- Брат Серов, - попросил я недоуменно взирающего на меня киллера, - ударьте меня.

- Что?

- Приложите от души, - повторил я.

- Зачем? - истерически хихикнула Марина Валевич.

- Для маскировки, - успел я выпалить прежде, чем Невидимка врезал мне под дых.

Было больно, и очень обидно. Я подхватил эту обиду, и переплавил ее в ярость, затмевающую сознание и...

В толпе выбегающих из подъезда жильцов никто не обратил внимания на двоих девушек, бережно поддерживающих мужчину в небрежно накинутом на плечи благочинском мундире - верно, раненого. Уж если что и привлекало внимание, так это носившаяся вокруг огромная серая псина неопределенной породы. Люди всегда видят только то, что хотят видеть.

И уже потом, когда я перекинулся обратно, Серов смог рассказать мне, что увидел, подняв на миг голову. Взрыв грянул не у сестер, а этажом выше - в опечатанной квартире покойного Парамонова, испепелив все внутри. Значит, стрелок полагал, что мы направляемся туда. Все нити снова и снова приводили нас к орскому "делу века".

Интерлюдия

Валентин Зорин

Сверху причудливо раскинувшиеся в стороны хвосты очередей отчего-то напомнили мне Горынычей - еще тех, древних, чуть ли не диких драконов южнорусской породы, изображениями которых так любят иллюстрировать учебники истории. Дело даже не в характерном змеином извиве, а в том, что очереди эти столь же безмозглы и столь же бессмертны - они были всегда, сколько я себя помню, и с распадом Стройки не изменилось абсолютно ничего - ну: разве что они стали еще длиннее.

Дежурная бригада сиротливо скучилась в сторонке, около служебного "горбунка" - Женька Дробин, стажер и двое херувимов.

- И чего ждем-с? - осведомился я, подходя.

- Гапона, - бодро отозвался Женька. - Генерального, со-от-ветственно, архипастыря особого назначения.

- А самим, значит, слабо? - кивнул я в сторону плаката "Слава московским гномам-метростроевцам - строителям Рая на Земле!"

- Да ну их! - окрысился Женька. - Мы уже было сунулись - такой гам поднялся. Ясно ведь, что по служебной надобности... Да что там... Мона подумать, мне больше всех надо.

- Но-но, - шутливо предостерег я. - Ты мне тут не разлагай, при подчиненных.

- По-моему, они от нас какого-то подвоха ждут, - вмешался стажер.

- И правильно ждут, - заметил я, извлекая корочку. - Когда это народу от нас добро выпадало? Вот гадость какую простым раешным обывателям... А ну, расступись! Благочиние! Расступитесь, добры люди-нелюди!

Очередь - я успел приметить в ней несколько потомков великанов и даже трех троллей - встретила нас угрюмым ворчанием.

- Куды прут, куды прут?!

- В очередь! Всех в очередь!

- Знаем мы их!

- У-у, ироды!

- Нонеча вам не Стройка! Нонеча все истинно равны!

- Ага, как же! Депутатам расскажи!

- Или колдуну какому черному! Он как рассмеется, глядишь, и убивать не станет - токмо в жабу превратит!