Чтение 19–й страницы книги ~Eurocon 2008. Убить чужого~

- Сильвия, ты не составишь мне компанию?

Она согласилась, и я возликовал.

Проверка разведкостюмов - рутинная, но необходимая процедура. Создаваемый ими защитный барьер вокруг человека не пропускает внутрь все известные микроорганизмы, не говоря уже о крупной живности. Кроме того, дышать полагается через маску с мембранным фильтром, а ткань костюма вряд ли порвут клыки самого крупного хищника. Это, так сказать, вторая линия обороны - на случай спонтанного отключения барьера. Само собой, написаны фолианты инструкций о поведении людей на чужих планетах, и раз в год всех нас, разведчиков, подвергают весьма дотошному экзамену. Но только какому-нибудь бумажному червю, никогда не летавшему даже на Луну, может быть неясно: наилучшая защита от опасностей - обыкновенный здравый смысл. Не теряй его - и скорее всего даже нагишом и без оружия останешься жив там, где паникер либо шапкозакидатель погибнет в танке высшей защиты. Потерять жизнь ничего не стоит. Но хотите верьте, хотите нет - как правило, в ее сохранении также нет ничего особенно сложного.

- Поосторожнее там, - на всякий случай пробурчал Бернар обычное свое напутствие. Как всегда, мы согласно покивали из чистой вежливости. Уж как-нибудь. Не новички. Разберемся. Своя шкура на кону.

Полет над саванной в малой шлюпке на антиграве - удовольствие, а не работа. Опасность есть, но это опасность Неведомого. Любопытство с одновременным выбросом адреналина. За это иные бездельники платят немалые деньги. А для нас разведка на местности - хорошая отдушина. Тем более на такой планете, где есть жизнь! И разнообразие, и шанс показать все, на что способен. Неживое - осмотреть, живое - поймать и подвергнуть. Пир души. Не то что в глубоком космосе, когда то спишь, то не знаешь, чем занять себя. Профилактика бортовых систем. Расчет перехода до входа в очередной нуль-канал. Спячка во время субпространственного перехода. Спячка во время полета от устья одного нуль-канала до входа в другой. Снова профилактика… Подозреваю, что нам платили бы больше, не попадайся нам изредка такие вот отдушины, как Близнец. Доплачивали бы просто за скуку.

Сильвия вела шлюпку, а я присматривал одним глазом за аппаратурой, фиксирующей местность под нами и вокруг нас, в то время как другой мой глаз выискивал все интересное, что можно разглядеть с высоты птичьего полета. Стайки каких-то некрупных животных паслись на бледно-зеленой траве и при нашем приближении стремглав бросались врассыпную, стремясь уйти под защиту деревьев. Я сделал отметку в памяти: это неспроста, по-видимому, здесь могут водиться крупные летающие хищники. Одна древесная порода особенно нас позабавила: эти деревья изгибались дугой и врастали макушкой в почву, где, надо думать, образовывали вторую корневую систему. На кой черт деревьям уподобляться аркам, я не понял и записал это в загадки для биологов. То и дело попадались конические отвалы красноватой земли - не то местные термитники, не то терриконы возле нор роющих животных. Прокатились какие-то шары вроде перекати-поля, и я не понял, растения это или животные. Каждый шар был метра полтора диаметром. Дважды встречались по-настоящему крупные звери, похожие на бронированные, ощетиненные шипами танки, - явные фитофаги. А шипы и броня у травоядных тварей, между прочим, почти наверняка означают, что здесь водятся серьезные хищники!

Человеку свойственны аналогии. Естественно, я был в плену привычных, земных представлений. Саванна? Муссонный климат? Незнакомые звери? Готово дело: мне мерещились мастодонты и саблезубые тигры. Помню, я был занят мыслью: что, если мы найдем на Близнеце не разумную, а полуразумную жизнь - какую-нибудь местную разновидность австралопитека или в лучшем случае питекантропа? Поймут ли они, кто мы и зачем явились? Удастся ли установить контакт? А если удастся, то много ли нам с него проку?

Потом саванна взбугрилась холмами, и Сильвия подняла шлюпку повыше. Начиналось нагорье. Речки, прорезав глубокие ущелья, вырывались из теснин на свободу - кажется, только для того, чтобы изнемочь в саванне и бульшую часть года течь грязными ручейками на дне обширных русел среди растрескавшейся глины. Чуть позже из мутного воздуха вылепились настоящие горы - иные вершины белели снежными шапками. С непривычки резанули глаз солнечные блики в синеве горных озер.

Сначала мы опустились на поляне возле горного леса, и я взял несколько образцов породы с торчащих повсюду скал. Ничего сенсационного я не нашел - довольно обыкновенные диориты и андезито-базальты. Сильвия прикрывала меня с бластером наперевес от несуществующей опасности и молчаливо выражала нетерпение. Ах, как я ее понимал! Мне и самому не терпелось, между нами говоря.

Следующую посадку мы сделали на берегу горного озера в поистине божественной красоты месте. Сразу девять водопадов срывались в озерную чашу. Кто сказал, что человеку нужна только Земля? Знал бы он, что во Вселенной изредка встречаются такие уголки, что куда там всем земным красотам! Любой земной ландшафт показался бы здесь замухрышкой рядом с принцессой.

На сей раз мы не стали терять времени - и так, по нашему обоюдному мнению, ждали слишком долго. У нас едва хватило терпения развернуть защитный силовой купол, чтобы какая-нибудь зубастая местная дрянь не вздумала нами пообедать.

Мы исступленно рвали друг с друга одежду - рвали, хотя разведкостюм не разорвешь, его надо снимать по инструкции, за семнадцать операций. Но нижнему белью досталось по полной программе. Мы слишком долго не были вместе - то есть были просто товарищами, а это хоть и много, да не то. И как раз шестилетняя дружба без намека на интимную близость придавала нашему слиянию особую пикантность. Боже, как нам было восхитительно любить друг друга на нагретой солнцем каменной плите под глубоким небом рядом с чистейшей озерной синевой! Никогда не испытывал ничего подобного. Не высшее счастье, нет. Но высшее наслаждение.

Потом это пройдет, тут для нас не было секрета. Наш роман протащится через все стадии зрелости и увядания, затем мало-помалу зачахнет, и мы останемся просто коллегами и добрыми друзьями, ингредиентами удачного коктейля под названием «экипаж». Пусть так. Но разве будущее отменяет настоящее?

- А ты знаешь, на чем мы лежим? - спросила меня Сильвия, когда после долгой схватки мы чуть-чуть отдышались.

- На диабазе, - ответил я. - Хорошая плита, как будто кто-то специально тесал.

- Вот именно, - чуть насмешливо и чуть покровительственно отозвалась Сильвия. - Взгляни-ка. Плита вытесана. Я сразу это заметила, но не сказала.

- Почему? - только и спросил я, когда до меня дошло, что это не шутка.

- А разве ты был способен услышать что-нибудь, кроме «я хочу тебя»?

Ага. Выходит, она была способна, а я нет? Даже лучших женщин не сшибить с убеждения, что в стремлении к соитию мужчины выключают мозги и все чувства, кроме осязания. Такой взгляд немного обиден, но какой смысл обижаться на то, что невозможно изменить? К тому же доля правды в этом женском мнении все-таки есть. Сам по себе диабаз никогда не колется под прямыми углами, уж мне ли не знать.

Голышом, как был, я слез с плиты и осмотрел ее как следует. Верно: следы намеренных сколов, сделанных каким-то орудием, не заметил бы только слепой. Либо очень возбужденный.

Я вопросительно взглянул на Сильвию: одеваться, что ли?

- Погоди, - ответила она рассудительно, прекрасно поняв меня. - Этот камень, может, лежит здесь тысячу лет и никому не нужен. Ничего ему не сделается, если он подождет исследователей еще полчаса.

Она была права: за полчаса каменной плите, конечно же, ничего не сделалось. Но мои мысли были уже не с Сильвией, поэтому мы оба сильно проиграли в удовольствии. Я даже в пиковые моменты поглядывал вокруг: не бегут ли к нам дикари, распаляя себя воинственными криками и потрясая копьями? Будь я самым тупоумным обитателем клиники для олигофренов, если эта плита не священное место! Наверное, алтарь. Хорошую мы выбрали… гм… лежанку! Хотя… откуда нам знать обряды туземцев? Вдруг мы не святотатцы, а самые что ни на есть ревностные приверженцы их религии? А что, очень может быть.

Но пусто было вокруг. Ни одной живой души.

Вновь облачаясь в разведкостюмы (те же семнадцать операций), мы с Сильвией пришли к одинаковому мнению: перед нами археологическая находка. Какие-то существа, по своему развитию, стоящие, вероятно, на уровне неолита, вырубили из скатившегося сверху обломка скалы довольно аккуратный прямоугольный параллелепипед, приносили на нем жертвы своим богам, а потом исчезли неведомо куда… Впрочем, как это «неведомо»? Скорее всего они просто-напросто ушли из этой долины. А раз так, то рано или поздно мы их найдем!

Мы сфотографировали находку во всех ракурсах, после чего заинтересовались грудами камня возле склона ближайшей горы. Сомнений не было: перед нами лежали руины давно заброшенного селения. Жалкие домишки, конечно, развалились от ветхости и землетрясений, но в искусственном характере построек сомневаться не приходилось. Итак… братья по разуму? И нашли их именно мы?

Еще нет. Пока мы нашли только следы их деятельности. Конечно, этого слишком мало для скептических умов. Остатки построек? Куча хлама! Обтесанная плита? Мистификация! Предъявите того, кто ее обтесал, тогда поговорим!

Мы связались с Бернаром и сообщили о находке. Его ответ ошеломил нас: оказывается, Скотт и Татьяна нашли в джунглях целый заброшенный город! Обнаруженный нами с орбиты объект, принятый было за кальдеру вулкана, оказался большим городом с остатками каменной стены, массой неплохо сохранившихся, хотя и заросших всякой тропической всякостью зданий и даже руинами водопровода. Вот тебе и неолит!

Ну почему всегда получается так, что сенсационное открытие, которое маячит буквально у тебя под носом, делают другие?

Но если я и досадовал, то совсем недолго. Мы - единый экипаж. Мы все причастны к открытию первой найденной человечеством внеземной цивилизации. Правда, пока известной нам лишь по следам материальной культуры. Где они прячутся? Похожи ли они на людей? Надо думать, сходство есть, и немалое.

Двойная удача. Братья по разуму, вероятно, гуманоиды и притом менее развитые. Если человечеству чего и не хватало, так это роли ментора. Да мы с радостью! Не потому, что мы такие уж альтруисты - просто отсталые пугают не так сильно, как слишком далеко ушедшие вперед. И риска меньше, и самолюбие не страдает.

Мы сочли удачей то, что Бернар не приказал нам немедленно возвращаться. Еще оставалась надежда найти аборигенов здесь, на нашем нагорье. И мы добрых пять часов прочесывали его вдоль и поперек, зависая над каждой перспективной, по нашему мнению, долиной, высматривая стада домашних животных на горных лугах, садясь на лужайках возле чистых ручьев, где рад был бы поселиться всякий человек…

А потом перемахивали через хребет и начинали все сначала.

Тщетно. Стада не попадались; изредка можно было видеть одиночных животных, пасущихся на зеленой траве и убегавших при нашем приближении. Еще реже встречались развалины примитивных построек. И только. Лишь скалы, горные леса да дикие ущелья. Лишь ковры цветов на лугах. Один раз мы видели хищника, статью напоминавшего крупного медведя, а проворством - леопарда, он гнался за местным аналогом горного барана, но в данный момент нас интересовала не зоология.

Когда контейнер с образцами горных пород стал неподъемным, солнце склонилось к закату, а наши глаза заболели от многочасовой мельтешни ландшафтов под брюхом шлюпки, я сказал:

- Ну ясно. Аборигенов здесь нет. Они либо вымерли от какой-то эпидемии, либо давным-давно переселились в другое место. Будем надеяться, что Скотту и Татьяне повезло больше.

- Ты согласился бы покинуть этот волшебный край ради жизни в джунглях? - задала резонный вопрос Сильвия.

- Я - нет. Жара, влажность, насекомые… Но откуда нам знать предпочтения туземцев? Может, им как раз это и надо?

Сильвия промолчала. Я связался с кораблем и доложил Бернару не очень-то обнадеживающие результаты наших поисков. Голос командира был отрывист и выдавал напряжение.

- Возвращайтесь скорее, - велел он.

Я насторожился.

- Что-нибудь случилось?

- Возможно, - хмуро ответил Бернар. - Поспешите. Только не убейтесь, знаю я вас.

Он отключился, а мы, конечно, выжали из шлюпки все, на что она была способна. Мастерски ведя судно, Сильвия успела донять меня вопросами, что да как. Откуда мне было знать?! Я понимал лишь одно: случилось ЧП. Но какого рода? Воображение рисовало Скотта и Татьяну, утыканных отравленными стрелами туземцев, и многое другое, о чем не хочется и вспоминать. Мы гнали на пределе и через полчаса были на месте.

Со «Стремительным» ничего не произошло - он по-прежнему стоял в центре выжженной проплешины, прикрытый куполом силовой защиты. Значит, не все в порядке с людьми?

С кем? Напал кто-нибудь? Покажите мне этого «кого-нибудь» - уничтожу!

- Со Скоттом творится что-то неладное, - озабоченно сообщил мне Фриц, поспешавший куда-то и едва не сбитый мною с ног, когда мы с Сильвией ураганом ворвались в корабль.

Я поймал эскулапа за рукав.

- Что именно?

Фриц скривил такую физиономию, какая бывает у пациента, проглотившего добрую порцию хины.

- Накинулся на Бернара, разбил ему бровь. Буйствовал. Если бы Татьяна не догадалась стянуть его бластер… не знаю, не знаю. Я вколол ему сильное успокоительное, пусть поспит.

Я не поверил ушам.

- Скотт? Бернару?

- Вот именно.

- Когда это случилось?

- Сразу, как они с Татьяной вернулись на борт… Дай пройти, ладно?

Он устремился в медотсек, а я направился в кают-компанию. Все, кроме Фрица и Скотта, были в сборе. Обсуждалось происшествие.

- …заметила, что он какой-то странный, - объясняла Татьяна так, будто оправдывалась. - Мы спускались с каменной веранды… то есть я думаю, что это была веранда, а на самом деле бог ее знает… он лез первый и ни разу не подал мне руку. Я могла оступиться и покатиться вниз, а он даже не догадался подстраховать. Совсем на него не похоже. Отвечал невпопад, а больше молчал. Один раз засмеялся, неприятно так… Потом спросил, сколько денег, по моему мнению, нам отвалят за открытие. И вновь замолчал. Я связалась с Бернаром и соврала Скотту, будто командир приказал нам срочно возвращаться на корабль. Скотт послушался, ну а на корабле… сами видите…

Действительно, пластырь на левой брови Бернара сразу бросался в глаза.

- Фриц надеется, что это пройдет, - сказала Малгожата. - Просто временное психическое расстройство. Кибердиагност не показал ничего серьезного. Значит, все будет в порядке.

- Как скоро?

- Через сутки, а то и раньше.

- Ну хорошо, - проронил Бернар. - Если так и будет, то давайте вот о чем договоримся: на Земле об инциденте ни гу-гу. Надеюсь, все меня понимают. Не хватало нам еще, чтобы вместо Скотта прислали какого-нибудь… - Он не нашел нужного слова и замолчал.

Чего я никогда не хотел, так это командирской должности. Находясь на ней, любой нормальный человек просто вынужден для пользы дела идти против инструкций, законов и уставов. Бернар был прав. Он хотел сохранить экипаж в существующем - наилучшем - составе. Заикнись он о психическом срыве бортинженера - и привет, в следующий рейс мы пойдем без Скотта Ивана. И еще неизвестно, вернется ли он к нам вообще.

- А кстати, - вновь заговорил Бернар, прищурившись, - правила индивидуальной защиты вы соблюдали?

- Конечно, - не моргнув глазом соврала Татьяна, и все мы поняли, что это вранье.

- Имей в виду, если инцидент разрастется, тебе придется описать по минутам все, что вы делали в разведке и, в частности, на этой вашей веранде, - уточнил Бернар.

Татьяна выдержала его взгляд с замечательным простодушием, а я усмехнулся про себя. Понятно… Не только мы с Сильвией предавались утехам любви на памятнике инопланетной цивилизации. Та же мысль - возможно, немного извращенная, не стану спорить - посетила Татьяну и Скотта. А если так, то… То в принципе есть вероятность, что Скотт подцепил какую-то местную заразу.

Теоретически это возможно. Практически - крайне маловероятно. Туземные микроорганизмы приспособлены к туземным формам жизни и ни к каким иным. Да еще сильно специализированы внутри туземной биоты. Змеи не болеют гриппом, рыбы не мрут от ящура. Человек не подхватывает кошачью чумку. Что уж говорить о бациллах либо вирусах, чья эволюция шла по пути приспособления к абсолютно другим формам жизни! Опасность, повторяю, чисто теоретическая.

Но не сбрасываемая со счетов. К тому же наши находки давали основания думать, что неведомые аборигены Близнеца не так уж сильно отличаются от людей.

- В медотсек! - приказал Бернар Татьяне. - Полная диагностика. Повторяю: полная. Отчет - немедленно мне на стол.

- На блюдечке, - вздохнула Татьяна, покидая кресло. - Будет тебе отчет.

- Сильвия, проследи. Это приказ.

В первое мгновение никто не поверил своим ушам. Бернар, наш вечно уговаривающий Бернар вдруг заговорил командным тоном. Затем Татьяна зло фыркнула. Сильвия укоризненно покачала головой. Малгожата, кисло сморщившись, начала было:

- Послушай, а ты не слишком?…

- Не слишком, - отрезал Бернар и потрогал свой пластырь. - Если Скотт подцепил заразу, я хочу знать, кто еще инфицирован. И чем скорее, тем лучше. Выполнять!

Татьяна вышла, не глядя на Бернара, но демонстративно заложив руки за спину, будто арестованная. За ней, громко вздохнув, последовала Сильвия. Минут двадцать мы изредка перебрасывались ничего не значащими фразами, а больше молчали. Готов спорить, что каждого из нас холодком по спине обдала мысль: что, если это и в самом деле инфекция? И кто из нас уже заражен, но пока не ощутил симптомов болезни? И чем все кончится?

Положим, от кибердиагноста в режиме полной диагностики не укроется никакой сбой в работе организма. Жаль, что Скотту устроили лишь экспресс-проверку. Обязательно надо будет проверить его по полной программе. Но диагностика - это лишь одно, пусть очень важное дело, и совсем другое дело - лечение. От некоторых чисто земных хвороб до сих пор нет спасения, а уж от болезней инопланетных…

Такие мысли лезли мне в голову, и ждать других было бы странно. Я видел, как Фриц инстинктивно отодвинулся от Малгожаты. Червячок отчуждения начинал точить нашу спаянную команду.

Татьяна вернулась с торжествующим видом и, шлепнув перед Бернаром распечатку, уселась на свое место. Наш командир невозмутимо и очень дотошно просмотрел отчет.

- Чисто, - объявил он. - Гм… плоскостопие легкой степени. Насколько я разбираюсь в медицине, инфекционного плоскостопия не бывает. - Он улыбнулся.

Что ж, самый надежный способ загладить обиду, если извинения невозможны, - постараться свести все к шутке.

Малгожата тоже заулыбалась. Фриц придвинулся к ней и пихнул ее локтем. Она хихикнула. Я заметил, что и у самого меня рот до ушей. Что ни говори, а на душе стало заметно спокойнее.

- Предлагаю не расслабляться, - предостерег Бернар. - В течение суток каждый из нас должен пройти полную диагностику. Фриц, будь добр, займись Скоттом прямо сейчас. Глеб, - это мне, - помоги ему.

Скотт Иван - рослый парень. Вдвоем с Фрицем мы кое-как затолкали его расслабленное тело в камеру диагноста и запустили процедуру. И пошло сканирование сверху донизу.

Очень скоро взвякнул тревожный сигнал.

- «Метастазы», - прочитал Фриц, и глаза его полезли на лоб. - Рак?

- Допустим, - заметил я резонно. - Но это не то, что мы ищем. И где опухоль? В мозгу, что ли?

- Там ее нет. Ага, вот она где - под мышкой. Совсем маленькая, с фасолину.

- Ну ясно, это не то, - продолжал настаивать я. - Психические изменения ты этим не объяснишь.

- Сам знаю, - буркнул Фриц.

Скан двигался дальше. Мы узнали, что Скотт предрасположен к гастриту, желчекаменной болезни, диабету и аденоме простаты, что у него не далее как через пять лет разовьется геморрой и что правый его мениск нуждается в терапевтическом лечении. В остальном он был здоров, как младенец. А рак… ну что рак? Банально излечимая дрянь. Если инъекция-другая иммунала не поможет организму убить и сожрать опухоль вместе с метастазами, то уж наверняка остановит ее рост, а на любой освоенной людьми планете, даже не из передовых, Скотта вылечат в неделю. Словом, чепуха.

И тем не менее мы вновь нацелились на опухоль. Просто потому, что больше нацелиться было не на что. Фриц подключил к диагносту какую-то аппаратуру, в которой я ни уха ни рыла, и начал притоптывать в нетерпении то одной, то другой ногой - ни дать ни взять журавль, исполняющий брачный танец.

- Ого! - сказал он спустя немного времени, и глаза его полезли на лоб. - Предположительно злокачественная опухоль неизвестного вида. Однако!…

- Это серьезно? - спросил я.

Вместо ответа Фриц прогнал меня, объявив, что исследование, возможно, затянется надолго. Я пожал плечами и пошел успокоить остальных: мол, со Скоттом все будет в порядке, а у Фрица есть шанс оставить след в медицинской науке. Завтра можем вернуться к нормальной работе.

Можете считать меня полным кретином, но в тот момент я действительно в это верил!

Отчего-то мне захотелось побыть одному, и я вышел наружу. Корабль окутывала непроглядная чернота. Чуть слышно скрипел пепел сгоревшей травы под ногами. С еле слышным гудением работал защитный купол, и неподалеку в черноте сопело и ворочалось какое-то крупное животное, напрасно рассчитывая продавить силовую защиту своей безмозглой массой. Даже если бы оно позвало на подмогу сотню приятелей, это не помогло бы делу - защитный купол несокрушим для тех, кто не имеет специального идентификатора, встроенного в разведкостюм…

Бедная глупая зверюга! Мне вдруг пришло в голову, что позвать на подмогу ей было, пожалуй, и некого. То-то местная саванна казалась мне немного странной, да и горные луга тоже! Где стада травоядных в тысячу голов? Нет их. Впрочем, были какие-то катящиеся гурьбой колючие шары (еще животные ли они?), и были некрупные стадные, но вот вопрос: настоящие ли это стада? Эти животные разбегались от опасности порознь, и каждое из них было само за себя. Разве так ведет себя стадо? Где стадное преимущество, в чем оно проявляется на Близнеце? Подскажите, кто умный, а я, глупый, не вижу…

Когда я вернулся в кают-компанию, обмен впечатлениями был в самом разгаре. О Скотте все временно забыли.

- А вы заметили, что в саванне совсем нет стадных животных? - спросила Татьяна. - Что бы это значило?

- С языка сняла, - пожаловался я. - В горах их тоже нет. Во всяком случае, мы с Сильвией их не заметили. Может, здешняя экосистема слишком хрупка для стад? Кризис - и одномоментное вымирание. А? Трава-то рано или поздно вырастет заново, а зверье, какое уцелело, со временем научится пастись врозь.

- Не похоже, - усомнился Бернар.

И они с жаром принялись обсуждать странности местных биоценозов. А я, вспомнив, что меня ждут добытые сегодня образцы, отправился работать, чем и занимался до поздней ночи. Ничего интересного не накопал: самые обыкновенные вулканические породы.

Рано утром меня разбудил Фриц, невыспавшийся и мрачный. Было видно, что он не ложился.

- Бернар зовет, - объявил он.

- Меня одного? - спросил я, спрыгнув с койки и силясь взбодриться телом и духом.

- Всех.

- Есть что-то новенькое, а?

- Ждем тебя, - ответил Фриц и вышел. Через секунду я услышал, как он будит Малгожату.

- У Фрица есть сообщение, - сказал Бернар, когда мы по обыкновению собрались в кают-компании. - По-моему, оно касается всех. Давай, но только самую суть.

Фриц обвел нас воспаленным взглядом и откашлялся.

- Если самую суть, то… Никакая у Скотта не злокачественная опухоль, вот в чем суть. Это паразит. Он внедрился под кожу. С виду похож на плоского червя. Я принял его за рак, потому что он накидал метастазов… то есть это, конечно, не настоящие метастазы, а… словом, нити какие-то. Кибердиагност не знает, что это такое, и просит дополнительную информацию, которой у нас нет. Как лечить Скотта, я не знаю. Никто не знает. Ясно только одно: именно паразит несет ответственность за вчерашнее э-э… неадекватное поведение больного. Больше нечему.

Та-ак… Я заметил вытаращенные глаза и раскрытые в остолбенении рты. Наверное, я и сам выглядел не лучше - этакий невыспавшийся тип, хряпнутый с утра пораньше дубиной по башке. Фриц всегда умел резать правду-матку без деликатностей и экивоков.

Татьяна охнула. От остальных Бернар не дождался ничего, кроме скорбного покачивания головами и невразумительного мычания.

- Будем держать Скотта в изоляторе, - сказал он. - Все согласны? Есть особые мнения? Нет? Фрицу - заниматься только Скоттом. Остальные возьмут на себя довеском биологические исследования, разумеется, не в ущерб основной задаче. На сегодня распорядок такой: Сильвия и Глеб занимаются городом в джунглях, Малгожата и Татьяна в свободном поиске. И ради всего святого, не отключайте защиту ни на секунду!

Еще вчера, произнеси он эту фразу, посыпались бы шуточки. Но наше «сегодня» сильно отличалось от «вчера».

- Пожалуй, я рискну его прооперировать, - сказал Фриц. Само собой, он думал только о Скотте. И, упреждая вопросы и сомнения, добавил: - Если что-то пойдет не так, заморожу его.

Бернар не возразил, лишь попросил быть осторожнее и предложил себя в ассистенты. Фриц отрицательно помотал головой:

- Это мой риск. Он уменьшится, если мне не станут мешать.

Он иногда излагает истину с кретинически-самодовольным видом. Из него вышел бы идеальный образец плохого школьного учителя. Но на своем месте он был хорош и вносил в наш маленький коллектив стабилизирующее начало. Если главным качеством Бернара я бы назвал ответственность, то Фрица - методичность и едва ли не генетическую предрасположенность доводить любое дело до конца.

А Скотта - прежнего Скотта! - умение думать о нас больше, чем о самом себе.

- Помнишь, как Скотт повел себя на Фульгабаре? - спросила меня Сильвия, ведя шлюпку в зеленое кипение джунглей.

Я кивнул. Еще бы мне не помнить! Тогда в наш экипаж, всегда состоявший из семи человек, подсадили восьмого - специалиста-океанолога. Какому-то умнику пришла в голову мысль поискать братьев по разуму в водах мелких морей Фульгабара. Не может быть, рассуждал умник, чтобы за десять миллиардов лет эволюции (а Фульгабар - планета в почтенном возрасте) жизнь так и не стала разумной. На суше разумные существа не найдены - значит их надо поискать в море!

Более вздорного человечишки, чем тот океанолог, я в жизни не встречал. А главное, более уверенного в том, что другие люди существуют исключительно для его пользы!

Какое-то время мы терпели. Потом начались размолвки - верный признак того, что скоро мы начнем злобно кидаться друг на друга. Вдобавок никакой разумной жизни в морях Фульгабара не оказалось. Местным водоплавающим существам прекрасно жилось и без всякого разума. Раз за разом океанолог погружался в изумрудную толщу воды, пленял разнообразных морских гадов, тащил их наверх и подвергал исследованию по всем правилам инквизиторской науки. Чем больше он мрачнел, тем неуютнее становилось на борту «Стремительного». Этот паскудник восстанавливал свое душевное равновесие, разрушая наше. Ну чисто вампир самого поганого сорта! У всех чесались кулаки.

Убежден: у Скотта тоже. Но Скотт не начистил поганцу физиономию, а начал передразнивать его, к нашему общему удовольствию. Играл он тонко: не подкопаешься и толковый рапорт не напишешь. Уверен, что давалось это ему с трудом, но он гнул свое. Сперва океанолог огрызался, потом изо всех сил старался не замечать издевок, потом стал избегать Скотта, а под конец экспедиции вообще перестал выходить из своей каюты, разве что в гальюн. И по возвращении из безуспешной экспедиции дунул от нас так, что только пятки засверкали.

Вот какой он, Скотт Иван. А если начать вспоминать, сколько раз он спасал нас в ситуации не противной, как с океанологом, а реально опасной - много понадобится времени, чтобы перебрать все случаи. Взять хотя бы неудачный взлет с Малого Сатурна, окольцованной твердой планеты в системе из шести звезд, когда «Стремительный» напоролся на метеоритный рой…

Но тут шлюпка накренилась, пошла на снижение и нырнула под зеленый полог джунглей. Мы были у цели.

Да, это был город. Мертвый, заброшенный город. Его здания были слишком величественны, чтобы джунгли могли легко поглотить их без остатка. Мы выжигали растительность на очередном холме, и холм оказывался то огромным зданием, то целой группой домов поменьше, то пирамидой с крутыми ступенями. Иногда мне хотелось ущипнуть себя - уж очень это напоминало заброшенные города майя. Лишь растительность, какой нет на Земле, да слабое гудение защиты в наших разведкостюмах не позволяли забыть о том, что Близнец находится на другом краю Галактики.

Если вас интересуют полные результаты нашей вылазки, загляните в июньский номер «Вестника археологии» за 2309 год. Я же ограничусь упоминанием всего об одной находке.

Это была фреска на внутренней стене циклопического сооружения, вероятно, выполнявшего роль храма. Весьма плохо сохранившаяся да еще исполненная в довольно-таки условной манере, она тем не менее ясно указывала: этот город был построен и населен гуманоидами!

Во всяком случае, двурукими и двуногими прямоходящими существами, это точно. Наиболее уцелевшая часть фрески изображала какую-то процессию - вероятно, часть религиозной церемонии. Две фигуры сохранились хорошо, а подключив сугубое внимание и толику фантазии, можно было разглядеть еще с полдесятка.

Не люди, нет. Но очень похожи.

Сенсация. Потрясающее открытие! И какой аргумент в поддержку битых в пух и прах сторонников теории о принципиальной гуманоидности разума! Шум на весь мир.

Но это потом. Пока же мы с Сильвией целый день бродили по заброшенному городу, то застревая в колючках, то выжигая просеки, то спотыкаясь о замшелые камни, а то непроизвольно разражаясь восклицаниями при виде очередной находки. О том, чтобы предаться любви на какой-нибудь ровной площадке, развернув защитный барьер, не было и речи. Во-первых и в-главных, на ум сразу приходил Скотт Иван. Как он подхватил паразита, неизвестно, но ведь подхватил же! Во-вторых, и меня, и Сильвию обуял первооткрывательский зуд. В-третьих, жарковато, знаете ли, в джунглях для плотских утех. Это вам не нагорье, где воздух сух и прохладен, а солнце ласково!

Вернулись мы уже в темноте и едва успели поделиться нашим сенсационным открытием, как Бернар напомнил нам о диагностике. Ах да. Я и забыл совсем. Ну что ж, надо так надо. Сильвия стояла рядом и отпускала не самые приятные замечания: «А я и не знала, что у тебя искусственный сустав», «Ох, а бляшек-то в сосудах!…» - и все в таком роде. Никаких паразитов во мне, как и следовало ожидать, не оказалось. Потом наступил черед Сильвии, и я благородно молчал, хоть язык у меня и чесался.

- Оба чисты. - Я торжественно вручил Бернару результаты просвечивания.

Тот проверял их оскорбительно долго. Затем перебросил мне другую распечатку.

- Здесь мои результаты. Тоже чисто. Но ты проверь.

Я не стал проверять.

- Как там Скотт?

- Фриц удалил паразита. Осталось то, что он сравнил с метастазами, но можно надеяться, что организм с ними справится. Иммунал Скотту вкололи, сейчас он спит в изоляторе. Еще вопросы есть?

- А где Фриц? - спросила Сильвия.

- Работает. Просил ему не мешать. Шли бы вы лучше спать. Устали, вижу.

- А Малгожата и Татьяна?