| АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
|
| АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
|
_«Не_стоит_пугаться_того,_чего_не_изменить._Прими_свой_дар_как_должное»._
_«О_чем_вы_говорите?»_
_«Ты_знаешь,_о_чем»._
_«А_если_не_знаю?»_
_«В_таком_случае_я_говорю_о_том,_что_ты_видела_сегодня_возле_шестого_корпуса…»_
_Катя_выключила_все_находящиеся_в_доме_телефоны_ и, _сжавшись_в_уголке_дивана,_просидела_без_сна_почти_до_утра._
_Включая_и_выключая_ночник._
_Изредка_всхлипывая._
_А_на_следующий_день,_вернувшись_из_школы,_Катя_нашла_в_почтовом_ящике_небольшую_бандероль,_отправленную_на_ее_имя._В_пакете,_который_она_вскрыла_прямо_возле_ящика,_оказалась_записная_книжка_и_клочок_бумажки_с_наспех_нацарапанными_словами:_«Людмила_Викторовна_Засорова»._
_Судя_по_датам_рождения_и_смерти,_Людмила_Викторовна_скончалась_накануне._
* * *
– Оба-на! Кого я вижу!
Черная «шестерка» с тонированными стеклами резко остановилась, преграждая Кате дорогу к дому.
– Кэт!
Виталик всегда называл ее так: «Кэт». С претензией на знание английского.
– Как дела, Кэт? Гуляешь?
– Домой иду.
– Прокатиться не хочешь?
Виталик покинул водительское сиденье и подошел ближе, почти вплотную. Крепкий, широкоплечий, на полголовы выше девушки. Его побаивались. Его и Сулеймана из седьмого дома, что раскатывал по дворам на подержанном «бумере». Эти двое были последними людьми, которых Катя хотела бы встретить на пустынной вечерней улице. И вот на тебе – повезло.
– Поехали?
– Не хочу.
– Почему?
– Кэт, чего ты мнешься? Поехали на шашлык, пока погода хорошая! Зима скоро!
Это Олег с переднего сиденья крикнул. И ухмыльнулся. А за его спиной, на заднем сиденье, Катя увидела улыбающуюся Зинку, держащую в руке банку с «Отверткой». И еще одного парня, Вовку, наверное, эти трое всегда вместе болтаются.
Однокласснички, блин…
Виталька верховодил, потому что его папаша владел двумя магазинами, двумя автостоянками и дружил с местным депутатом. Отсюда у сыночка и наглость: хвастался даже, что его менты боятся трогать, потому что у папаши связи и родственники. Правда это или нет, но случай с Зинкой, которую Виталька с приятелями еще в том году затащили на чердак, показал, что доля истины в его словах была, во всяком случае, жаловаться Зинка побоялась. А им только этого и надо. Впрочем, с другой стороны, этот случай не показателен: у Зинки отец пьет, мать забитая, защитить девчонку некому, лакомая добыча для уродов вроде Виталика. А вот когда Сулейман попытался затащить на «загородную прогулку» Ольгу, у которой старший брат только-только из армии вернулся, закончилось все тем, чем и должно было: Сулейман неделю, пока синяки с лица не сошли, из дому не показывался, а гипс с левой руки ему сняли только через месяц. И папашка сулеймановский, хозяин трех крупных палаток на рынке, связи свои поостерегся использовать, понял, что брат Ольги весь район, если надо, поднимет, а рынок – место уязвимое, неподвижное, его в карман не положишь и в родные горы не увезешь. Папашка сказал, что он без претензий и уважает мнение уважаемого брата уважаемой девушки.
Сильных всегда уважают.
Бегала, правда, по подъездам журналистка какая-то, искала следы «межнациональных столкновений», но ей доходчиво объяснили, что стравливать людей не надо. А что подрались молодые, так это дело житейское, молодые часто дерутся, кровь у них горячая.
Кстати, о горячей крови, которая уже начинала закипать.
– Поедешь с нами? – поинтересовался Виталик.
– Нет.
– А если я тебя ОЧЕНЬ попрошу?
– Все равно не поеду.
– Не нравлюсь?
«Черт! Не зря, выходит, говорили, что он давно на Лешку зуб точит!»
На мгновение Кате стало страшно: стемнело, вокруг никого, только дружки из «шестерки» ухмыляются да Зинка пьет. Улыбаться перестала, пьет «Отвертку» не отрываясь. На Катю не смотрит. О чем думает?
А о чем Виталик думает? Затащит сейчас в машину, да на «шашлыки». Их трое, все друзья, забитая Зинка ничего не скажет или подтвердит, что Катя добровольно в «Жигули» села.
И вдруг накатила ярость. Бешеная ярость.
– Да, не нравишься! И что?!
– Почему не нравлюсь?
На его лице отразилось неподдельное удивление. Парень стал похож на обиженного ребенка – он не верил, что его можно вот так, открыто, «послать».
– Потому что ты скотина.
Виталик ударил Катю по лицу. Не кулаком – пятерней. Даже не ударил, наверное, резко и сильно оттолкнул, так, что девушка не устояла на ногах. Из
машины выскочил Олег, схватил за правое плечо, рывком поднял. Виталик вцепился слева.
– Давай ее назад, к Вовке.
– А орать начнет?
– Он ей врежет.
Открылась задняя дверца. Шаг. Еше шаг.
И тут опомнившаяся Катя закричала.
А дальше – кутерьма. Слышались удары, хриплые возгласы, кто-то ругался, кто-то стонал. Звон разбитого стекла. Бешеные крики. И снова удары. Все это прошло мимо, осталось за границей восприятия. Ухнуло неприятным сном.
_Записную_книжку_Людмилы_Викторовны_Засоровой_Катя_сожгла._Не_заходя_в_квартиру,_отправилась_в_небольшой_парк,_что_находился_рядом_с_домом,_и_там,_в_укромном_уголке,_страничку_за_страничкой_превратила_память_о_неизвестной_женщине_в_пепел._
_И_долго_сидела_возле_пятачка_выжженной_земли._
_Не_думала_ни_о_чем._Просто_сидела,_глядя,_как_подхватывает_ветер_черные_обломки_страниц._
_Через_пять_дней_пришла_еще_одна_бандероль,_которую_Катя_сожгла,_не_раскрывая._
_И_следующую_тоже._
_А_на_четвертой_сломалась._Не_устала_сопротивляться_неизбежному,_не_поддалась_упорному_давлению_неизвестного_отправителя,_а_поняла,_что_должна_звонить._Что_не_может_не_перебирать_друзей_умерших_людей,_не_может_не_рассказывать_им_страшные_новости._
_Ведь_кто-то_должен_это_делать._
_И_кто-то_должен_выискивать_«их»…_
* * *
Она очнулась от собственного крика. Подскочила, запуталась в пледе, упала, вновь зашлась в крике – еще не поняла, где находится, перепугалась.
– Катя!
Слезы и бессвязные слова.
– Катя!!
Девушка согнула ноги в коленях, подтянула к груди, съежилась, словно ожидая удара, попыталась закрыться пледом.
– Катя…
Лешка встал на колени, наклонился к подруге.
– Не трогайте меня!
– Катя, это же я – Леша. Мы у тебя дома. Катя! Катя, все хорошо.
– Леша? – Она открыла глаза, с надеждой посмотрела на друга. – Леша?
– А кто же еще? – Он улыбнулся. – Мы у тебя дома. Все в порядке.
– Все в порядке? – Катя боялась посмотреть на себя – одета ли? – не сводила взгляд с глаз Лешки. – Правда?
– Все хорошо, – повторил парень. – Мы с пацанами гуляли неподалеку, успели.
Только сейчас она заметила ссадину на его скуле.
– В общем, все нормально. Виталик сказал, что он просто пошутил. И за стекло, сказал, не в обиде.
– За какое стекло?
– Ну, мы ему лобовуху разбили.
– Случайно?
– Нет, просто так.
– Хулиганы… – Катя вздохнула с притворной грустью. – Кругом одни хулиганы.
– Я не хотел тебя домой нести, чтобы мать не волновать, – продолжил рассказ Лешка. – А потом позвонил – никто трубку не берет. В общем, пришел, а на кухне записка. Вот.
Девушка развернула бумажку: «Буду в воскресенье. Целую. Мама». Подозрительно покосилась на друга:
– Прочел?
Тот – по лицу видно – хотел соврать, но передумал, рассмеялся, кивнул:
– Ага! И родителям уже сказал, что у Пашки переночую.
– Правильно сказал, – улыбнулась Катя.
_Бандероли_с_записными_книжками_приходили_нечасто:_один_раз_в_два-три_месяца._На_следующий_или_прямо_в_день_смерти_владельца._Под_обложкой_всегда_лежал_листок_бумаги_с_именем_и_датой._
_И_Катя_садилась_за_телефон._
_И_всегда_натыкалась_на_«него»,_на_человека,_который_ничего_не_знал_о_покойном._На_случайного_человека,_телефонный_номер_которого_выскакивал_на_аппарате_сам_собой._
_И_проверки,_которые_несколько_раз_проводила_Катя,_показали,_что_«они»_обязательно_умирали_в_течение_недели_после_ее_звонка._
_От_естественных_причин._
_Потому_что_пришло_их_время._
Эта мысль оказалась настолько простой и ясной, что Катя удивилась, как не додумалась до нее раньше. Ведь все так просто. Конечно, получится ли ее замысел, предсказать невозможно, узнать это можно только опытным путем, но попробовать стоило.
Обязательно!
Дождавшись, когда Лешка крепко уснет – его дыхание стало ровным и спокойным, Катя выскользнула из-под одеяла, осторожно, стараясь не шуметь, отыскала свой мобильный и нашла в памяти номер Виталика. Звонить девушка решила со стационарного аппарата – на нем стоял подавитель запроса, мешающий определению номера. Переминаясь босыми ногами – на полу кухни лежала плитка, холодно – Катя быстро нажала на кнопки и, услышав длинные гудки вызова, затаила дыхание.
«Еще не поздно все отменить!»
Но вспомнилась пятерня, грубо ткнувшаяся в лицо, вспомнились приближающиеся «Жигули» с распахнутой дверцей. И Зинка вспомнилась, безучастно пьющая «Отвертку». Забитая Зинка, промолчавшая, даже когда Виталик показывал в школе ее фотографии.
«Еще не поздно все отменить!»
«Не хочу!»
Девушка крепко сдавила трубку.
«Еще не поздно…»
– Алло! – Заспанный голос Виталика. «Не поздно!!»
– Я хочу вам сообщить, что Степанида Андреевна Курочкина умерла, – громко произнесла Катя.
Странно, но голос не дрожал. И пальцы не дрожали. И на душе было спокойно.
– Какая еще Курочка? Ты кому звонишь, дура? Она положила трубку. Улыбнулась. Вернулась в комнату и всем телом прижалась к Лешке. Согрелась – топить еще не начали, и по ночам в квартире было прохладно, – заснула.
И улыбалась во сне до самого утра.
* * *
Катя не поняла, почему Лешка не проснулся. Почему не сбежались соседи.
Почему никто не услышал ее крик.
Такой громкий, что, казалось, мог перебудить весь район.
Наполненный таким ужасом, что любой услышавший его человек должен был или поспешить на помощь, или броситься прочь, как можно дальше от наполненного невозможным горем вопля.
Девушка резко поднялась и пару мгновений озиралась, пытаясь понять, где она и что происходит.
Ночь.
Глубокая ночь.
У стены посапывает Лешка. На его скуле свежая ссадина. Дыхание ровное, спокойное.
«Я не могла ТАК поступить!»
Катя встала с дивана, подошла к столу и вытащила из сумочки мобильный. Посмотрела дату на экране. Время.
С облегчением вздохнула:
«Приснилось!»
– Конечно, приснилось. Ты ведь не могла ТАК поступить.
Глубокий женский голос.
Очень приятный. Знакомый. Страшный.
Голос беды.
Катя не вздрогнула. Не удивилась. Набросила на плечи халатик, застегнула пару пуговиц и устроилась на диване напротив сидящей в кресле незнакомки.
– Привет.
– Доброй ночи, Катерина.
Она выглядела именно так, как представляла себе девушка. Довольно крупная, но при этом – изящная. Длинная темная юбка облегает широкие бедра. Сверху вязаная кофта. Когда затягивалась, огонек сигареты освещал лицо – круглое, но не простоватое. Твердые скулы, твердые, узкие губы, небольшие, очень темные глаза, маленький нос. И брови вразлет черные, длинные. И пышная копна вьющихся черных волос.
– Это был сон? – тихо спросила Катя.
– Сон, – эхом подтвердила женщина.
– А сейчас? Сейчас тоже сон?
– Если тебе проще так думать, то да – сон.
– А если я хочу знать правду?
– Правду ты знаешь.
Катя дотянулась до своих сигарет, прикурила, выпустила облако дыма.
– Кто ты?
– Такая же, как ты.
– Имя у тебя есть?
– Зачем оно тебе?
Обманщик-дым строил между ними призрачную стену. Извивался, играл. Дым торопился жить, ему недосуг заниматься чужими проблемами.
– Это ты присылаешь мне записные книжки?
– Нет, – покачала головой женщина. – Не я.
– Кто?
– Те, кому нужна твоя помощь.
– Моя помощь? – не поняла Катя. – Но в чем? Что я могу сделать?
– Бывает так, – негромко ответила гостья, – что чьи-то часы нужно остановить раньше срока. Редко, но бывает. Даже те, кто присылает нам записные книжки, не могут предусмотреть всего. Мы помогаем…
– Чем помогаем?!
– У тебя талант, Катерина, ты безошибочно находишь людей, чье время пришло.
– И убиваю их!
Пауза, длиной в несколько затяжек. Катя не мешала женщине курить. Молчала.
– Помнишь Шепталова? Первый из «них».
– Помню, – кивнула девушка.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 [ 19 ] 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
|
|
Флинт Эрик
Лондон Джек
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Сертаков Виталий