Чтение 19–й страницы книги ~Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды~

– Ох, чувствую, достанется нам… – вздохнула Эльдин. – Но я с тобой! Мне тоже интересно – поспешно добавила она, увидев, что Аллор нахмурился.

– Хорошо. Чтонибудь придумаем. А то как подумаю, что он там один, точнее, с этим своим истеричным сокровищем…

– Ладно. А с чего или с кого начнем?

– Думаю, с Ниэнны. Вопервых, это ее чертоги, вовторых, насколько я понял, она всегда сочувствовала Мелькору.

– А остальные Феантури?

– Возможно. Если до чегото с ней договоримся, попробуем привлечь Намо.

– Да это прямо заговор какойто. Еще поплатятся они…

– Не пойман – не вор. А они, полагаю, в состоянии утаить то, что им желательно утаить…

– Тогда первое – это Ниэнна. Собирайся, пойдем, – Эльдин решительно вскочила с постели.

Наскоро одевшись и приведя себя в порядок, они выбрались из Залов и направились к Ниэнне, жившей неподалеку.

Скорбящая Валиэ приняла их вполне радушно. Давно отойдя от придворной жизни и предпочитая проводить время в семейном кругу – у Намо или в Лориэне, она все же была рада гостям. Болтающаяся по всему Валинору парочка майар даже нравилась ей: несмотря на светскость и кажущееся легкомыслие, они могли быть серьезны и вдумчивы. Аллор и Эльдин с интересом слушали ее рассказы, а ехидность и даже цинизм их замечаний были вполне уместны и не смущали. История появления Эльдин в Благословенной земле также весьма впечатлила чувствительную Валиэ – будучи свидетельницей воплощения, она в какойто степени ощущала себя причастной к тому, что происходит с новыми обитателями Амана.

Вот и сейчас, распорядившись подать угощение, Ниэнна указала майар на удобные кресла, оставшись возлежать на простой, но изящной кушетке. Поболтав о последних новостях – их было, как всегда, немного, Аллор навел разговор на воспоминания, благо это не составляло труда, и вскользь упомянул Гортхауэра. Эльдин мимоходом отпустила довольно едкое замечание по тому же адресу, выразив удовлетворение тем, что возможность встретиться с этой личностью вторично ей не грозит.

– Ведь так, госпожа Ниэнна?

Валиэ задумчиво провела рукой по лбу – кисть у нее была маленькая, какаято полупрозрачная.

– Пожалуй. Оттуда не возвращаются.

– А если вернут? Такое возможно?

– Кто? И с какой радости?

– Мало ли. Допустим, еще чтото выяснить.

– Чего уж тут выяснять… – вздохнула Ниэнна. Аллор пожал плечами. Эльдин вопросительно посмотрела на Валиэ. Та слегка нахмурилась.

– Почему вы этим интересуетесь?

– Так… Все же живем в его бывших «покоях», нетнет, да разговор и зайдет. Да и Гортхауэра вряд ли забудем. А ты ничего не знаешь?

– Почему – я?

– Твои же чертоги. Окна и так за Грань выходят – что там, кстати?

– Ничего, – уныло ответила Ниэнна. – Пустота.

– Как, совсем? Может, это не та Грань?

– Тебе виднее, Эльди.Ты же изза Грани вернулась – если это не было наваждением… А действительно, что это было? Клянусь, никому не скажу! – поспешно добавила Валиэ.

– Я какнибудь под настроение поподробней расскажу, ладно? Во всяком случае, это не Пустота. Пустота – это здесь, вокруг Арды, мы сквозь нее возвращались. Бррр… – поежилась Эльдин, вспомнив заклятое Кхаммулом щупальце. – И они – в этой Пустоте?

– Имеется в виду, конечно, Грань этого Мира – честно говоря, я не задумывалась о возможности существования более чем двух граней. Порог есть Порог. А далеко они не денутся: к Арде привязаны, как и все мы. – Ниэнна меланхолично поигрывала медальоном из дымчатого агата на тонкой мифриловой цепочке.

– Так и висят в Пустоте – ни туда и ни сюда? – развел руками Аллор.

– Ну откуда я знаю?! Я туда и близко не подхожу, понимаете? Зачем? Какой смысл?!

– Действительно. Все равно им ничем не поможешь. Да туда и не проникнуть, так ведь?

– А если бы и попыталась, что я ему скажу? – Ниэнна обхватила голову руками.

– Ну что ты, это ведь преступление – общаться с Врагом.

– Да при чем тут… А вамто что до этого? Любопытно? – Валиэ давно покинула ложе и расхаживала по комнате.

– Допустим. Просто хотим взглянуть хотя бы на те же знаменитые Врата Ночи.

– Взглянуть… – Ниэнна странно посмотрела на майар, в ее темных глазах заплясали огоньки. – А что? Ято покажу. Взглянете…

– Вот и чудесно – мы готовы, – радостно заулыбалась Эльдин.

– Вы просто ненормальные! Нечто новенькое в Амане: сумасшедшие майар, пробующие на прочность Врата…

Аллор улыбнулся: Ниэнна была близка к истине.

– А если и не столь они прочны сейчас, даже если… Куда им? К Манвэ на поклон? Или с Тулкасом о погоде беседовать?

– Вот именно. Бессмысленность их появления в Валиноре даже такие ненормальные, как мы, способны понять.

– Почему мы вообще обсуждаем эту возможность? Вы что, их посетить собрались?!!! – Валиэ резко остановилась посреди комнаты, глядя на Аллора и Эльдин со смесью страха и любопытства. Те неопределенно покачали головами.

– Мы не обдумывали прицельно такую возможность, но… почему бы и нет? Кто мы? Чем можем ему помочь? Право, ничего особенного не произошло бы. Вот если бы ты…

– Нечего мне ему сказать. Даже в лицо смотреть не хочу – я же ничем помочь не смогла…

– Винишь себя? Зря. Тем более когда это бесполезно. Да мы уж сами какнибудь посмотрим, что это такое.

– Нееет, вас точно не поймешь. Берегитесь, не поздоровится вам, если кто узнает.

– Не расскажешь, никто и не узнает, – глядя на Ниэнну в упор, протянул Аллор.

– Ну что, пошли? – нетерпеливо вскочила Эльдин.

Чертоги Ниэнны, находящиеся на Грани Мира, доступного пониманию, построенные из серосеребристого камня, при взгляде сверху представляли собой круг – комнаты располагались одна за другой, в середине же был дворсад, слегка напоминавший сады Ирмо, с озером в центре. Вытекающие из него многочисленные ручьи поили корни растущих вокруг плакучих ив, берез и осин. Вдоль каменистых дорожек росли мхи – от пурпурночерных до бледнозеленых и золотистокоричневых. Главный вход вел в комнаты, напротив же него, сразу за деревьями и озером, находились так называемые Врата Ночи, в которые только через сад и можно было попасть, обогнув его по краю или пройдя по дорожкам.

Дверь, ведущая за Грань Мира, представляла собой нечто, ворота напоминающее отдаленно. Змеилась сероватозеленая, с ржавыми прожилками взвесь – не то туман, не то изморось. Студенистая масса, состоявшая – стоило приглядеться – из слабо светящихся завитков и спиралей, перетекавших одна в другую, постоянно двигалась, переваливаясь. Она образовывала как бы прослойку между живым миром и внешней Пустотой – липкую, мягкую и, возможно, непроницаемую. Оттуда, во всяком случае.

– А отсюда? – Аллор задумчиво вгляделся в способные довести до мороков, непрерывно извивающиеся линии и объемы.

– Да вы что?! Шуму на весь Валмар не оберешься.

– А изза чего будет шум?

– Она реагирует на любые попытки проникновения.

– Мыслящих существ? – Аллора явно посетила какаято идея.

– То есть? А какие же еще? Что ты имеешь в виду? – прошептала Ниэнна.

– Я имею в виду проникновение неодушевленных предметов, сознания, следовательно, лишенных.

Ниэнна пожала плечами. Задумываться над этим ей не приходилось – не пироги же мятежному Вале в Пустоту передавать…

– Ну и что? – поинтересовалась она.

– Ну и все, – процедила Эльдин. – Не умничать и не отсвечивать.

– В общих чертах идея выражена верно, – состроив глубокомысленную мину, пробормотал Аллор. – Надо попытаться.

– Вы бы уж тогда на мышах, что ли, попробовали сначала, – посоветовала Ниэнна.

– У них тоже какоеникакое сознание имеется, а работать с ним они, полагаю, не умеют. Опять же жаль безвинную животину тиранить.

– Да сдохнут они там – это же Пустота, живности там не место, – проворчала Эльдин. – Мы уж сами: что нам сделается?

– Манвэ пооткрутит все, что можно, – вот что, – сердито сказала Ниэнна.

Аллор внимательно разглядывал дверь, подойдя вплотную. Колеблющийся прихотливый узор затягивал, в то же время оставляя ощущение пристального, настороженного внимания. Дверь словно всматривалась в непрошеного гостя. Попытался коснуться рукой – клубящийся туман словно клеем залепил все поры на коже, но и только. Майа неторопливо отвел руку.

– Ненормальные, – грустно заключила Ниэнна.

– Уж и поразмышлять нельзя на отвлеченные темы… – возвел очи горе Аллор, а Эльдин в своей обычной манере подрожала ресницами.

Валиэ махнула рукой. Плакать она разучилась давно, а посему лишь мрачно поинтересовалась, хотят ли гости еще чаю. Хотят, как выяснилось. Аллор беззаботно разбалтывал ложкой сахар, поглядывая на Скорбящую Валиэ ясными ледяными глазами.

– Вот что, – подвела та итог, – я вас предупредила. Ведь, если что, помочь вряд ли смогу. Попытаюсь, конечно. – Ниэнна вздохнула: – Но… подумайте! Или хоть с Намо посоветуйтесь, что ли, он во Вратах больше моего понимает. Только осторожно: донести, думаю, не донесет, а все же – чем больше посвященных, тем больше вероятность, что докопаются.

– Спасибо, – улыбнулась Эльдин, поднимаясь изза стола, – мы побережемся.

– Сделайте одолжение, – прикрыла глаза Валиэ. Раскланявшись, майар двинулись к выходу, Ниэнна помахала им вслед. «Ой, чтото будет, – подумала она, – только бы обошлось. И зачем им это?..»

* * *

С Намо искатели приключений решили все же переговорить без обиняков. В конце концов, сам Книгу давал. Владыка Судеб был несколько ошарашен – трудно было понять, с чего бы это его жильцами овладело подобное желание. Книга, что ли, произвела столь сильное печатление?..

– …Хотя бы, – неопределенно пошевелил пальцами майа.

– Ну и чем могу быть полезен? – Намо пребывал в странном возбужденноприподнятом настроении от нереальности происходящего – наваждение, да и только…

– Помочь выбраться обратно: вне сомнения, проникнуть туда легче, чем вернуться назад. Тем более что, пока будем добираться, сознание нам придется отключить.

– А вы сможете вернуть его, когда потребуется?

– Если задаться целью включиться в определенное время или откликнуться на внешние ощущения…

– Интересно, какие?

– Ммм… Надо думать, будут – не просто же куда попало ломимся.

– Хуже. Лучше бы уж куда попало. Почему вы решили, что вообще их найдете?

– Ну попал же Гортхауэр «по адресу»…

– Откуда ты это знаешь? Что он тоже за Гранью – понятно, но что они – вместе?

– Так он сам говорил… – Аллор запнулся, прикинув, что, против своего обыкновения, сказал больше, чем собирался. Впрочем, какая разница: этот разговор и так уже тянул на «ступенчатую»…

– Сказал? – Лицо Намо вытянулось. – Когда? Как?

– Как… Дотянулся – оказывается, связь между нами до сих пор осталась. Так что побеседовали по душам.

– А Мелькор?

– Так он его и попросил – попробовать связаться. Ему ГосподинУчитель, наверное, такое про меня порассказал – интереснее, что ли, темы найти не мог? Воистину, любопытство – великая движущая сила.

– Да уж, у Мелькора его всегда в избытке было.

– Вотвот.

– А у тебя – у вас – вообще его переизбыток. На свою майарскую голову валарских сложностей ищешь.

– Уже нашел.

– С чем вас и поздравляю. А если возьму сейчас и донесу?

– Не думаю.

– А что? Во имя мира и порядка на Арде…

– А тебе это надо? Не мир и порядок, а то, что нами вплотную займутся? Вытянут и Черную Книгу, и мятежных майар… Сам же сказал, что для Манвэ в мысли влезть проще, чем трубку выкурить. – Аллор безмятежно потягивал вино из граненого кубка.

Намо нахмурился:

– Пугаешь?

– Отнюдь. Ты вообще этого делать не будешь. Иначе бы на нас так после визита в Ильмарин не косился.

Вала опустил глаза – ему до сих пор было неловко за свои подозрения.

– Даа, на вас где сядешь, там и слезешь… А все же – что ты ТАМ делать будешь? Что ты ему скажешь?

– Было же пока что сказать. И вообще, кому в радость одному сидеть? Может, наш визит его хоть както развлечет.

– Скажешь тоже… Ладно. Я попробую проследить за вашим посещением – и вытащить попытаюсь. Ниэнну вы, судя по всему, уже уболтали? Вот и навещу сестренку в очередной раз. А вам там плохо не станет – в Пустоте?

– Так мы же майар…

– Всего лишь.

– Ага, как с Арды не уйти, так майар, а как в Пустоту соваться, так не потянем, – прищурилась Эльдин.

– Ворота в Залах подругому работают, и вообще… Посмотрим, дело ваше. Ты бы хоть о ней подумал, ненормальный! – повернулся Намо к Аллору.

– А что? Если чтото случится, так с обоими, – тряхнула волосами Эльдин. – Поодиночке пробовать смысла нет: насиделись уже порознь три тысячи лет!

Намо развел руками. Его странные предчувствия сбывались: затевалось неслыханное, и чем оно могло закончиться, Эру ведомо, если Он чтото на этот счет вообще думает – или думал. И это еще явно было началом. А что потом? Владыке Судеб стало не по себе – будущее было туманным, разрозненные образы мелькали перед внутренним взором – угрожающие, мрачные: блеск мечей, ярость, окровавленные ладони, бешеный смерч, тревога и напряжение, висящие в словно застывшем кристаллами алмазной пыли воздухе… Видения пугали, но разобрать чтото яснее он не мог. Или боялся? Может, обойдется? И понимал, что – нет…

Намо вернулся в реальность и обвел взглядом сидящих перед ним майар.

– Будь что будет, – сказал он. – Я помогу вам. Мнето там делать нечего… Скажете, когда будете готовы.

– Да хоть завтра. Или, еще лучше, сегодня вечером.

– Хорошо. Зайдете ко мне, как солнце сядет.

– Договорились. – Аллор и Эльдин, раскланявшись, с довольным видом направились восвояси.

Вала с грустью и легкой завистью посмотрел им вслед.

* * *

Не успели тени смешаться с сумерками, как майар уже ждали Владыку Судеб, изменив своей привычке повсюду опаздывать. Намо вышел к ним, и они направились к Ниэнне. По дороге Вала прикидывал, не дойдет ли вся эта история до Вайрэ, видящей все, что уже произошло, но понадеялся, что происходящее за Гранью недоступно видению Ткачихи Судеб, иначе какойнибудь гобелен с Мелькором у нее бы проявился. Больше всего Намо боялся, как бы Манвэ чтото не учуял – в этом случае пришлось бы противостоять проницательности Короля. «В крайнем случае скажу, что я пытался, на прочность пробовал, – не полезет же он сам туда», – думал Вала.

Ниэнна встретила их на пороге, не выказав удивления, только глаза еле заметно блеснули. Она провела гостей через сад, на террасу, в дальнем конце которой виднелась дверь в Никуда. Компания остановилась перед ней, созерцая.

– Вы хорошо подумали? – проговорила Ниэнна.

– Продумали, – не то ответил, не то поправил ее Аллор. – Сейчас нам надо сосредоточиться, отрешиться от всего…

– Когда попытаться связаться с вами? – поинтересовались Валар.

– Сможете по предмету настроиться на его владельца? – я ношу его достаточно давно, – сказал Аллор, снимая с запястья тонкий серебряный браслет. Намо повертел его в руках, зачемто взвесил на ладони, накрыл второй – от браслета шла еле уловимая вибрация. Прикрыв глаза и сосредоточившись, он представил майа – образ нарисовался очень быстро и четко: Намо не обратил, естественно, внимания, как одет Аллор, но сейчас мог разглядеть подробно. Вала открыл глаза и взглянул на майа – поза и одежда были такими же, как он видел мысленным взором. Намо почувствовал: он сумеет им помочь. Порой он осознавал многое, еще лишь предстоящее, как уже свершившееся, – и редко ошибался.

– Хорошо, я справлюсь. В крайнем случае, придется вас оттуда вытаскивать, а ты потом уж сам Манвэ объясняй: дескать, по пьяни затянуло, – усмехнулся Вала.

– По пьяни? Это идея, – оживился Аллор. – Пожалуй, бутылочкуто прихвачу – то ли за свидание выпьем, то ли неудачу зальем.

Эльдин одобрительно кивнула. Аллор опустил бутыль в сумку.

– Мы готовы.

Майар направились к двери. Приблизившись к ней, они прикрыли глаза, уходя в себя, вычищая сознание, глуша в нем то, что непосредственно было связано с хоть какимито проявлениями личности.

Завеса опускалась на воспоминания и мысли, гасила чувства. Ничто. Нея. Ни Арнора, ни Нуменорэ, ни Мордора, ни Валинора… Никто. Ниоткуда. В никуда. Осталась только цель, задающая движение. Ведь там, в Пустоте, все движется – они поняли это еще раньше – по кратчайшему пути, направленному к выходу в Эа. Ступивших за Грань относит, уносит – вон. Эльдин помнила, как это, но тогда Арда не держала ее. Однако ни Валар, ни майар, ни даже элдар не могут покинуть пределы созданного ими и для них мира. Путь в Бесконечность им закрыт… Значит, как маятник – «от» и «к»… Повиснув в густом Ничто.

Они медленно, как во сне, подошли к Завесе, коснулись ее – светящиеся витки, как крошечные щупальца, потянулись к ним, притягивая и вбирая. Майар словно погружались в зыбкую, покрытую густым мхом трясину. Еще одно движение – их ли движение или сокращение чародейских присосок, – и дерзкая парочка скрылась за Вратами Ночи. И словно ничего не произошло, просто сомкнулись за ними хаотично перемещающиеся спирали. Первая часть плана свершилась.

Намо и Ниэнна сидели у Двери, боясь пошевелиться или вздохнуть. Ниэнна взглянула на брата. Намо разжал ладонь, взглянул на браслет.

– Буду ждать, – прошептал он. – Мои постояльцы, я ему воплощаться помогал. И ее воплотить…

– А я? Я тоже там была. И… он Олорина знал… Да какая разница? Пускай сюда хоть Манвэ явится с Тулкасом в придачу – я этих ненормальных не брошу.

– Я все понимаю…

– Тогда я принесу чай. – Ниэнна решительно удалилась, распрямив плечи. Сунув браслет за пазуху, Намо устроился поудобнее – дожидаться.

* * *

Осклизлая серобурая взвесь умозрительного прохода слегка завибрировала, дернув зависших в ее цепких объятьях пленников. Любое колебание отзывалось в них, растянутых между Ардой и Эа. Для Гортхауэра это не имело существенного значения – призрак колыхнулся в тусклых волнах и обрел прежнее положение. Мелькор поморщился – сдвинулась цепь, сместив наручник. Уже многие тысячи лет вися в Пустоте и не имея возможности уйти, он невольно соткал вокруг себя подобие кокона – впрочем, скорее «несветнетьма», подобно раковинежемчужнице, окружила инородное тело тонким слоем сгустившихся частиц, отторгая его. Вала не противился: сил уже не было. Ни сопротивляться, ни бороться, ни протестовать, ни… творить? Где? Здесь? Остатков воли ему хватило на то, чтобы никто не увидел, как мучительна для него всепроникающая Пустота, разрывающая самую его суть, растягивающая, как на дыбе, меж миром и мирами. Нечего Валмарский двор потешать. И Творец, если наблюдает за расправой, не получит удовольствия видеть его – таким. Опустошенным и бессильным. Впрочем, Творец никак не отреагировал. Не снизошел? Не удостоил даже отеческим плевком? Тягучими жирными каплями ползло время, наполненное слепым одиночеством, глухой тишиной и ноющей болью, привыкнуть к которой было сложно. Впрочем, привык – не прошло и пары тысяч лет. И все же бездействие и одиночество были хуже всего. Даже при том, что к последнему он притерпелся, но свыкнуться, принять – не мог. Крах же, очередной крах всего… Он мучительно пытался понять, в чем его вина, в чем ошибка. Почему все так? Конечно, где ему было устоять против четырнадцати… И все же… Как он мог – когото создавать, когото собирать вокруг себя – опального Валы? Эгоизм? Чтобы не быть одному? Поделиться тем, что было в нем, и тем, что он видел? Ведь если не для кого творить, петь, сочинять – зачем жить, зачем быть? Год за годом всплывали в памяти все эпизоды его долгой жизни, с тех пор как осознал себя – собой. Темное мерцание Эа, блеск Альмарена – первого приюта Валар, чистый, прозрачный холод УтумноХэлгора – его одинокой крепости… Мелькали чередой лица – ужасные и прекрасные, ненужные никому твари, с которыми он счел себя обязанным возиться, и – ученики. Вспоминая их живыми, такими, какими они были когдато, и зная, что их больше нет, он мог лишь бессильно скрежетать зубами. Память, увы, была превосходная, не замутненная ничем, и безжалостно преподносила картину за картиной – зримо и ярко, доводя до исступления, скручивая в мучительной судороге. Сотни и тысячи раз прокручивалось перед мысленным взором прошлое, обжигая, как раскаленные угли. Казалось, что еще немного, и истерзанный разум покинет его, но – спасительное безумие не приходило. Это не для стихий. У него не было будущего, только прошлое – зато разнообразное. Мелькор пытался, в минуты особого отчаяния и бессилия, сосредоточиться на том хорошем и радостном, что видел (это казалось слабостью, но сознание, расщепляясь в бесконечной пытке, отказывалось противиться порыву), – и не мог. Любое такое воспоминание тотчас же заволакивалось тенью, лилась кровь, проносилась череда знакомых лиц, искаженных горем, болью и яростью. Это было хуже незаживающих ран. Конечно, каяться он и не думал. Никогда больше его не увидят на коленях и мольбу о пощаде – не услышат. Может, Творец до сих пор чегото подобного от него дожидается… Да лучше уж на цепи в ошейнике сидеть, чем перед Единым и иже с ним на задних лапках бегать.

А когда объявился Ортхеннэр, развоплощенный, дрожащий от бешенства – совсем иной… Другим отсылал он его из Аст Ахэ, чтобы тот сохранил то, что еще можно было спасти. Его Ортхеннэр – Черный Властелин? То, что удалось узнать от майа, резануло, как тупым кинжалом, – как же это? Мститель… Комуто он, конечно, на хвост наступил, но столько натворил… И наступил не тем, кому следовало бы. И ведь не просил он, Мелькор, своего сотворенного и ученика об этом. Только сохранить. А тот надеялся устоять против военной мощи Амана и примкнувших к нему людей и эльфов… Мальчишка – полководец, воин, сильный и часто жестокий, – все равно мальчишка. Ну Нуменор развалил, накрутив их сумасшедшего короля с боем брать у Валар бессмертие, – и что? Конечно, это месть – заставить Могущества уничтожить ими же выпестованный народ. И все равно неладно: этот ужасный культ, и кого, его – Мелькора?! Кровавые жертвы – ему?! Бррр… Одно положительное качество выявилось у перекрывающей любой приток силы цепи Ангайнор: от этой гадости тоже уберегла… А чего стоит ниточкой потянувшаяся оттуда эта история с нуменорцем, с последним ученикомслугой… Назгулы – додумался же до такого! А получилось, что заглотил Ортхеннэр кусок не по силам – и подавился. Лучше бы сидел тихо на Арде. Мелькор был готов к вечному одиночеству, только бы знать, что гдето в Средиземье живет его ученик. А так все пропало. Или не все? Для них – все. Бесконечное заточение. Бедный Ортхеннэр… Вала постоянно ощущал пронзительную жалость и бессильную ярость ученика, обреченного видеть его, сильнейшего из Айнур, искалеченным и беспомощным. Жалость выводила Мелькора из себя, он мучительно стыдился того, что способен вызвать ее, а как скрыть чтолибо, если все на лице написано – в буквальнейшем смысле? Изящно добил его братец, ничего не скажешь…

Мелькор как можно незаметней вздохнул. Впрочем, неусыпно взирающий на него Гортхауэр уже был рядом. Вибрация повторилась – ктото или чтото двигалось на них. Вала поднял голову, вслушиваясь.

– Учитель, что это? Кого еще несет?

– Не знаю. Посмотрим.

Ослепленный Вала не мог видеть, но ощущения обострились. Вскоре он вычленил из белесой мглы две сущности, скользящие в их сторону. Чтото вполне материальное, но не несущее в себе никакого сознания, ничего, что помогло бы узнать, кто это. Нет мыслей – смутное, слабое нагромождение образов… Майар – он и она. Почувствовал, как застыл от удивления Гортхауэр.

– Кто это, Ортхеннэр?

– Это… Аллор и… девушка эта его… – промямлил пораженный ученик.