read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



– Бывает, не повезло. Но иначе никак. Или я, или все. Только от меня зависит точка булгарской атаки. Ничего не поделать, никто не живет вечно.
– Блин, да это даже не наша страна! Не наша земля! Чего ради?!
– Эти люди оказались под моей рукой. Я не могу их предать.
– Ты сбрендил, Олежка! Ты идиот.
– Все, уходи. Поздно будет. – Ведун натянул поводья перед строем конницы: – Помогите, ребята! Копье кто-нибудь с повозки передайте!
– Олег, уйди! Ты же командир. Ты должен быть в стороне, следить, руководить.
– Они выстраиваются рядами, Роксалана. Уезжай немедленно!
– Вот уж хрен! Раз ты остаешься, то и я останусь. Копье мне дайте! Самое большое!
– Дура, тебя же затопчут!
– Только вместе. Вместе уходим или вместе остаемся.
– Зачем тебе? Беги!
– А тебе зачем?
– Проклятие, Роксалана! Я мужчина. Я должен сражаться! За тебя и за себя! За всех! А ты…
– Кто я? – зловеще зашипела девушка.
– Твое копье, чародей.
– Твое копье, чародейка.
– Так кто я, милый? Скажи, очень хочется услышать…
– Не судьба. Драпать уже поздно. Они атакуют. – Олег повернул скакуна мордой к врагу и по очереди стал дергать поводья, заставляя того попятиться. Вместе со спутницей они втиснулись в общий строй и опустили копья.
Под кочевниками уже дрожала земля, в лицо повеяло холодом. Показалось, что даже солнце стало тусклее от этого зрелища. Кованая рать шла столь плотно бок к боку, что ноги всадников зажимало между лошадьми. Вместо лиц – мертвые стальные маски, острия опущенных рогатин метились прямо в грудь. И вся эта закованная в железо масса разгонялась все сильнее и сильнее. У Олега появилось ясное ощущение, что он встал в двух шагах на пути ревущего товарного состава.
– Ар-р-ра-а-а!
Он вскинул щит, встречая копье булгарина, привычно отклонил, вогнал свое ему в бок, но грудь чужого коня с такой силой врезалась в мерина Олега, что того подбросило и повернуло, завалило назад. Роксалана уже успела исчезнуть. Ведун ткнул копьем поперек движения, подколол смотрящего в сторону врага в основание черепа – тут пику вырвало, а сам он вылетел из седла, перекатился через круп лошади второго ряда и ухнулся вниз.
Все происходило, как перед горной лавиной: она напирала и отшвыривала все на своем пути. Второй ряд навалился на третий, тот попятился к телегам. Вниз полилась кровь, кочевник исчез. Олег увидел перед собой оскаленную морду коня, перерубил ее – но грудь мертвой лошади все равно отбросила его назад. Он увидел над собой сплошной полог из брюх, подпруг и стремян – вспорол те, что ближе, оттяпал две ступни, до которых смог дотянуться, отполз. Туши начали проседать. На миг мелькнуло небо, потом – наконечник копья, направленный в грудь. Ведун вскинул меч, легко перерубая ратовище, обратным движением отсек врагу ногу чуть выше колена. Тут лошади сошлись, сплющивая его до искр в глазах, понесли спиной вперед. Нога зацепилась – Середин опрокинулся на спину и быстро ударил снизу в грудь вражеского коня. Увидел, как лава, уже затоптавшая всех кочевников, уперлась в повозки. Телеги тоже не выдержали, отползли, начали опрокидываться. И это хорошо – боком они оперлись на второй ряд обоза и встали уже прочно, высокой деревянной стеной.
– А-а-а! – попытался зарубить его с седла булгарин.
Олег вскинул щит ребром вверх, а когда вражеский клинок застрял в дереве, рванул к себе, чикнул первым ударом чуть выше запястья, вторым – поперек бедра. Слева напирала грудью другая лошадь. В тесноте ведун вогнал меч ей в бок. Невинное животное умерло мгновенно – и завалилось прямо на него. Олег с трудом освободил клинок, попытался выползти. Сверху упало чье-то тело. Потом тяжесть резко возросла, и у него потемнело в глазах…
* * *
– Олежка! Олежка! Он здесь! Да оттаскивайте же их, тащите!
На веки упал свет. Середин открыл глаза, дернулся, но освободить смог только левую руку:
– Роксалана… Жива… Ты как, цела? Не ранена? – Он схватил ее за руку, скользнул ладонью по щеке, по груди, по животу.
– Чего ты щупаешь, идиот, там же железо! – всхлипнула она. – Вот тип, сам еле дышит, а на уме одно: за всякие места девку похватать.
– Как ты… Ты как?
– Как-как! Как шарик от пинг-понга. Они как налетели! По мне, по щиту как даст! Я сразу и улетела, как фантик на сквозняке. Аж за обоз. Так шибануло, что полчаса встать не могла. Но я потом копье подобрала и через телеги этих тыкала. Четверо точно мои. А ты как? Хоть одного достал?
Олег усмехнулся, закрыл глаза – и тут же схлопотал несколько оплеух.
– Ты чего, ненормальная?!
– Ты же сознание потерял! Я вот и… Как положено.
– Не трогай меня, Роксалана. Кажется, я весь стал один большой синяк. Лучше лошадь с живота сними.
– Я тебе что, трактор? Вон, ребята идут. Сейчас помогут.
Чтобы освободить чародея, воинам рода ворона пришлось снять с него три конские туши и два мертвых тела. После этого Олег наконец-то смог нормально дышать – но ходил пока с трудом. Требовалось еще два-три дня на поправку: чтобы сдавленные мышцы начали шевелиться, а вывернутые суставы перестали болеть.
Почти сутки кочевники провели на месте сражения. Отыскивали своих павших, обирали чужих, помогали своим раненым и избавляли от мук булгарских. К вечеру стало ясно, что в жестокой мясорубке полегло чуть больше ста кочевников и примерно столько же оказалось ранено.
– Зато мы взяли три сотни коней и две сотни очень дорогих доспехов, – попытался найти среди этих известий хорошее Бий-Султун. Однако всем было ясно, что это слишком маленькая плата за столь страшные потери. Лошадей можно вырастить, и не расплачиваясь жизнями соплеменников. Добытые кровью брони почти все нуждались в ремонте. А победа… Что она давала усталым людям? Только шанс протянуть еще несколько дней. Для огромной Булгарии две сотни ратников – не потеря. Местный посадник немного удивится ловкости дикарей и пошлет против них тысячу.
– Мы никуда не пройдем, – высказал вслух общую мысль Середин. – Не будет никакого мира, никакой торговли, никакого путешествия дальше. Им здесь не нужен наш мир и наша дружба. Им нужна наша смерть. Нужно уходить, пока булгары не сумели этого добиться. Извини, Роксалана, но возвращаться придется все же южным путем.
– Да, да-да, да, – с видимым облегчением признали правоту посланника ворона старейшины. – Боги отвернулись от нас. Не стоит гневить их снова. Нужно уходить.
– И все же дней десять у нас есть, – вскинул палец Середин. – Пока здешний воевода узнает про разгром, пока соберет новых ратников, пока они доберутся.
– Ты хочешь отдохнуть тут еще? – не понял его Бий-Султун.
– Мы пришли сюда с миром, старейшина, – напомнил ему Олег. – Но нас оскорбляли, прогоняли, пытались уничтожить. Зачем нам такой мир? Возвращаться назад я собираюсь с войной. Роксалана! Нам понадобятся два тарана. У тебя опыт есть, тебе и карты в руки. Чабык! Не меньше пяти десятков переносных щитов. Бий-Атил! Нужен хворост. Много. Не меньше двух вязанок на каждого воина. И чтобы каждая не меньше обхвата толщиной. Лес рядом. Чем быстрее наберем, тем раньше с булгарами сквитаемся.
Возвращаться до города было недолго. Потрепанные отряды кочевников были встречены со стен улюлюканьем, а брошенные перед поднятым мостом и возле рва бревна с деревянными ручками вызвали и вовсе радостный хохот:
– Лягушатники по воде ходить научились! Это у них оглобли такие! Куда лесенку приставлять собрались?
Олег не обращал на это внимания: «Стрелы не пускают – и хорошо. Может, тут лучников вообще нет».
– Роксалана, смотри, – дал он последние указания, – башня скосилась влево. Значит, в левую створку бить и нужно, этот край подгнил. Засов, скорее всего, посередине. Но может и вовсе его не оказаться. Если на подъемный мост надеются. У тебя за спиной сотня всадников в седле, контратаковать не рискнут.
– Не бойся, милый, – она коротко чмокнула его в щеку. – Все будет хорошо. Беги.
Середин быстрым шагом отступил к тарану на берегу, еще раз осмотрел стену с той стороны: желтые щепки, у земли просветы, в нескольких местах колья скосились в сторону. В общем, гнилье и непонятно на чем держится. Он развернулся, пошел к обозу и дал решительную отмашку.
Кочевники, похватав с повозок вязанки, побежали ко рву, сбросили хворост вниз и ринулись за другими. Смех на стенах начал утихать. Первый заход, второй, третий… Если первые фашины еще плавали, то сто пятьдесят, сваленных одна на другую, образовали уже довольно плотный мост. И он поднимался на глазах.
Сперва вниз полетели факелы. Но влажные ветки, увязанные в пучки, не занимались. Потом появились и лучники – вот тут кочевникам и пригодились щиты. После седьмого забега связки поднялись до уровня берега, и нукеры пробегали по ним, чтобы бросить груз дальше. После восьмого – десяток свежих воинов подхватили таран и со всех ног устремились по мосту к стене напротив.
Гнилые бревна повылетали от первого же удара. Со стены с криками повалились люди – обломился идущий поверху помост, и снизу образовалась дыра в полтора метра шириной. Кочевники сунулись внутрь – но к пробоине успели подбежать защитники. Зазвенели мечи.
Олег в драку не полез: к пролому сейчас полгорода сбежится, толку от него мало. Он побежал вдоль стены, прижимаясь к бревнам. Главное, чтобы не заметили сверху раньше времени. У надвратной башни он, помогая себе косарем и ставя ноги в щели покосившегося строения, быстро вскарабкался наверх, перерубил канат с одной стороны, прошел по кромке на другой край, тоже рубанул. Громадная мостовая конструкция качнулась, начала падать вниз. Олег толкнулся, раскинул руки и красивой рыбкой нырнул в ров. Когда он всплыл, над головой раздавался топот, потом послышался глухой удар, громкий треск. Ведун довольно хмыкнул, лег на спину и лениво поплыл к берегу.
Иначе и быть не могло: если у хозяина стены и башни перекосило, разве такой станет беспокоиться о воротах, и без того надежно перекрываемых подвесным мостом? Ничего странного, если они вообще давно застряли в полуоткрытом состоянии. Как относишься к крепости – так она тебя и защищает.
Когда Олег, стряхивая тину и грязь, вылез на берег, по мосту в город уже влетала на рысях горская конница. Гнилая твердыня окончательно пала, а кочевники получили теперь настоящую, весомую добычу. Ту, что сможет окупить раны покалеченным и ослабить горечь потери семьям павших.
– Побыть мирными и добрыми гостями вы нам не позволили, – подвел итог Середин. – В таких случаях уходят, хлопнув дверью. Враждовать – так враждовать.
Победители развлекались в городе четыре дня. Сидели бы и дольше – но Олег потребовал сворачивать лагерь и уходить, пока к восточным границам не перебросили свежие войска. Второй битвы малочисленным и потрепанным силам горцев было не пережить – а уж о победе не стоило и мечтать.
Добыча в ветхом, многие десятки лет не знавшем войны селении оказалась столь велика, что обоз растянулся на несколько верст и исчислялся многими сотнями телег. Она могла стать еще внушительнее – но для барахла просто не хватило возков. Своих кочевники не привели, а захваченных нашлось не так уж много. Тканями, посудой, железом и бронзой, зерном, шкурами и одеждой грузили все, что могло передвигаться, вплоть до тачек и колесных золотарских бочек, навьючивали лошадей и даже коров – но все равно забрать всего не могли.
Напоследок Бий-Атил хотел запалить город и перебить непригодных в невольники булгар, но Середин запретил.
– Пусть живут и богатеют. Вдруг мы захотим наведаться еще раз? – подмигнул он, и вопрос был тут же закрыт со всеобщим восторгом.
Через три дня тяжелый медлительный караван ушел за Бигоран, уползая вдоль реки вверх по течению медленно, как обожравшийся удав. Олег, Роксалана и еще полсотни нукеров остались в крепости, чтобы остановить мстителей, буде те появятся, и не дать нагнать главные силы. Все это время воины не торопясь, по камушку заваливали изнутри ворота. Мелочь – но она задержит конницу врага, когда тот подойдет к беззащитной крепости, на лишний день. Пока внутрь пролезут, пока откопают – время, время…
На четвертые сутки, так и не дождавшись ратников, полусотня ушла. Напоследок Олег – из пустого баловства – прибил на ворота Бигорана свой окованный железом щит. Парадокс состоял в том, что этот щит был булгарский и достался ведуну после последней сечи от одного из павших ратников.
Мчась налегке, всадники нагнали хвост обоза через день, уже в землях Белого кочевья. Замыкающие колонну нукеры встретили их восторженными криками – уставшие воины, обнявшись с ними, вытянулись в цепочку по одному и долго, час за часом, обгоняли повозки по узкой дороге. Только к вечеру они застали головной отряд и спешились возле поставленных друг возле друга четырех юрт разных родов. Простых воинов ждал новый взрыв восторга, вареная баранина, ласковые невольницы и терпкое булгарское вино в несчитанных количествах. Олега же и спутницу встретили постные рожи старейшин. Они обнимались – но отводили глаза. Они приглашали к пиршественному столу – но никто за этим столом не шутил и не смеялся.
– Кто-нибудь мне скажет, что случилось? – наконец не выдержал Олег и залпом осушил полулитровый серебряный кубок. – У нас здесь похороны или праздник?
Старейшины переглядывались и молчали.
– Мне нужно угадать это самому? – Олег отрезал баранье ухо и закинул в рот. – Давайте попробую… Булгары нас обогнали и устроили впереди засаду, желая отобрать добычу, а нас всех посадить на кол у стен Бигорана. Нет? Что же тогда? Ваши родные кочевья не желают принимать вас обратно? Понятно, тоже нет. А-а… Наверное, вы решили лишить нас с женой нашей доли в добыче и прогнать прочь? Ничего страшного, так и скажите. Уважаемый Бий-Султун знает, я не ищу богатства. Воля народа – воля богов. Мы сядем на плот и поплывем с тем же добром, с каким вступили на ваш берег.
– Нет! Нет, нет, как можно! Ты обижаешь нас, чародей! Такие подозрения, посланник ворона! Ты оскорбляешь… – Этого старейшины вынести не смогли и взорвались криками возмущения.
– Тогда что?! – вогнал ведун нож в черепушку барана. – Говорите, или уйду сам, оставив всю эту рухлядь на вашей совести!
Они опять начали переглядываться, кивать друг другу, вздыхать, пока наконец кривоглазый Чабык не заворочался, пересаживаясь из положения «по-турецки» просто на колени. Старый воин поклонился, ткнувшись лбом в ковер:
– Это моя вина, чародей. Я плохо воспитал этого несчастного, и он нанес тебе страшное оскорбление. Ты можешь казнить меня, посланник ворона, но не переноси свой гнев на наш род, не отказывай ему в своей милости.
– Что такого страшного могло случиться здесь, вдали от чужих рубежей, в ваших родных кочевьях?
Чабык глянул на старосту, на Бий-Атила, поднялся, отошел к юрте, откинул вздыбленную кошму. Под ней лежал с кляпом во рту и увязанный, как копченая треска, Саакым с заплывшим глазом и кровоподтеком на скуле.
– Во имя прекраснейшей из богинь! Что случилось с этим мальчиком?
– Мы застали его… их… прелюбодеяние. Прости, избранник богов, не доглядели.
Чабык указал в сторону юрты с рисунками рода ворона. Середин откинул полог, шагнул внутрь. Следом протиснулась и Роксалана.
В очаге горел огонь, на полу в дальнем конце женской половины были расстелены белоснежные овечьи шкуры. Там на коленях, в одной холщовой рубахе, стояла Тария.
– Та-ак, – протянул Середин. – Теперь хоть что-то начинает проясняться. Ну, давай, рассказывай. Интересно.
– Я виновата, господин.
– Это я уже знаю. Хотелось бы услышать подробности.
– Я… Я виновата, господин, – повторилась она. – Я заговорила с ним. Там… Он остался с обозом. Он спросил, правда ли, что ты отрубил мне голову за непослушание, а потом приставил назад и оживил.
Тария невольно потерла шрам на шее.
– Я засмеялась и сказала, что это не так. Что ты добрый господин. А убить меня пыталась обычная золотая гривна.
– Где они все, кстати? – оглянулся на спутницу Олег.
– Понятия не имею, – пожала плечами девушка. – В сундуке. Где-то среди вещей. Там теперь столько барахла накопилось, лет десять разбирать придется.
– Он не поверил, – продолжала Тария. – Но я ему поклялась и еще много чего сказала. Как ты с великанами и гномами сражался, как демонов горы одолел. Потом мы опять разговаривали. Прости меня, господин. Он не виноват, это я его соблазнила! – вдруг вскинула она голову. – Он отказывался, но я заставила!
– И сколько это продолжалось?
Она промолчала.
– Понятно… Значит, долго. – И он перешел на крик: – Как ты могла! У меня за спиной! Рядом с законным мужем! Подлая тварь! Гнусное отродье! Как тебя земля носит, как на тебя небо не рухнуло!
Тария при каждом выкрике вздрагивала и втягивала голову в плечи. Олег подскочил к ней, схватил за шиворот, выволок наружу и бросил рядом со связанным Саакымом, выдернул у него кляп:
– Тебе что, мерзавец, невольниц не хватало? Для тебя свободных девок нет? Почему ты, скотина, покусился на честь чужой жены?!
– Она не виновата, – с трудом прохрипел нукер. – Я ее изнасиловал.
– Неправда, господин! Я его соблазнила!
Олег отодвинулся, с интересом посмотрел на обоих, склонив набок голову.
– Мы застигли их вчера, – признался Чабык. – Хотели убить на месте, но не решились тронуть твою женщину. Оставили мужьей воле. Наш род отрекается от него. Ты можешь казнить его так, как посчитаешь нужным.
– Подонки! – Олег до середины вытянул меч из ножен, загнал обратно. Снова вытянул, снова загнал.
– Ты чего это? – зашипела ему в ухо Роксалана, поволокла в сторону. – Ты совсем сбрендил? Ты же к ней ни разу даже не прикоснулся! Тебе до нее дела нет! Нашла девица свое счастье, так и слава Богу. Чего ты сцены устраиваешь?
– Это ты сбрендила, деточка. Это же мир нормальных людей! Простить измену – это все равно что… Что тебе в рожу плюнут, а ты улыбнешься и дальше пойдешь. После такого на меня как на юродивого смотреть станут! И правда плевать в лицо начнут. За измену у приличных народов голову сразу сворачивают и правильно делают! Такое не прощается!
– Засунь свои народы себе знаешь куда?! – Роксалана выдернула шамшер, прижала к его горлу. – Если ты эту девочку хоть пальцам тронешь, я тебя… Я тебя… Я с тобой разведусь!
– Феминистка ненормальная! Этот засранец, если ты не заметила, спал с моей женой! Пусть она девственница, пусть мне до нее дела нет, но она моя! Моя жена! Он это знал – и все равно лапал! Скотина. Его так взгреть нужно, чтобы мозги на всю жизнь прочистились.
– Ты меня слышал, мурло кулацкое? Только тронь!
– Отвяжись, больная! – Олег вырвал плечо из ее крепких коготков, вернулся к прелюбодеям.
– Я ее изнасиловал, посланник! – опять захрипел Саакым. – Она невинна!
– Он лжет! Не верь, господин, он лжет. Это я соблазнила! – повысила голос Тария, пытаясь его заглушить.
– Заткнитесь оба! – рявкнул Середин. – Слушай меня, Тария. За сотворенное тобою преступление тебя следует зашить в мешок вместе с десятком кошек и бросить в реку. Чтобы они драли тебя до тех пор, пока вы не утонете. Но моя старшая жена… – он выразительно оглянулся на Роксалану, – пожалела кошек. Тебя можно сжечь, дабы уничтожить твою жалкую душу, но это будет слишком быстрая смерть. А мы хотим, чтобы ты страдала долго. Очень долго. Страдала день за днем, год за годом и сама мечтала о смерти. Поэтому мы решили поступить так… Чабык! Забери эту тварь, отведи на запад до ближайшего перекрестка и продай ее первому встречному! Нет, не просто встречному, а самому жалкому и уродливому нищему. Такому жалкому и поганому, чтобы в кармане его не имелось ничего, кроме одной ломаной монеты. За нее и продай! Пусть сидит по гроб жизни в грязной вшивой пещере и помнит, отчего ее постигла эта участь и чего она лишилась.
– Слушаю, чародей, – поклонился кочевник.
– Стой! Тария, иди и собери все свое барахло. Я не хочу, – сорвался на истеричный крик Олег, – не хочу, чтобы в моем доме осталось хоть что-то, к чему касалась твоя рука! А ты, жалкое создание… – наклонился он к Саакыму. – Тебя надо бы привязать за ноги к двум осинам и порвать на части. Но ты из кочевья, которое оказало мне гостеприимство и неизменно вело себя достойно и дружески. Не хочу, чтобы между мной и этим кочевьем пролилась кровь. Путь даже кровь такого жалкого существа, как ты. Но я не желаю больше тебя видеть! Убирайся прочь и никогда не возвращайся! Развяжите его и дайте хорошего пинка! Я его изгоняю.
Олег брезгливо передернул плечами и, едва не оборвав полог, ушел в юрту. Только здесь он смог, наконец, перевести дух и упасть на мягкий ковер.
– Оказывается, судить и приговаривать – зело тяжелая работа… – Он вытянул руки и ткнулся лицом в пушистый ворс. – Эх, сейчас бы в баньку. Обычную, русскую, что только в этом времени и найдешь. И водочки, менделеевской, из хорошего новенького холодильника.
– Уже спишь, благоверный? – Как вошла Роксалана, он не услышал.
– Ты явилась дать мне развод? – хмыкнул Олежка. – Намерена просто смыться или станешь вдовой?
– Если уже через десять минут Саакым не выкупит Тарию, значит он однозначный кретин и недостоин нашей девочки. А если через десять минут Тарию не выкупит Саакым, значит, она сама виновата, что втюрилась в такого кретина.
– Через десять минут не выкупит, – ответил Олег. – Я в такое совпадение не поверю. Где-нибудь перед завтрашним закатом. Чтобы я после этого известия не передумал. К утру их уже и след простынет.
– А ты, Олежка, не такой уж полный идиот, как кажешься.
– Иди ты знаешь куда…
– Знаю. Вон туда, на овчинку. Так хочется поваляться на мягоньком, ощутить всем телом прикосновение нежных кудряшек. И если ты не однозначный кретин, ты тоже знаешь, куда тебе следует пойти.
* * *
Чабык вернулся к обозу вечером следующего дня, поклонился и протянул гнутую половинку тонкой новгородской чешуйки:
– Я выполнил твой приказ, посланник. Это плата за твою жену.
– Благодарю тебя, воин, – подбросил в ладони монету Олег. – Пользы от нее никакой, но на память оставить можно. Что скажешь, дорогая?
– Оставь. Будет забавно иногда заметить ее на зеркальной горке.
– Твоя милость безгранична, посланник предков, – снова поклонился кривой кочевник. – Отныне я стану твоим самым преданным рабом.
– Ни к чему творить зло, если в этом нет такой уж необходимости, – после короткой заминки ответил Середин. – Мне будет приятно иметь рядом столь умного друга.
Кочевник приложил руку к груди и отъехал в сторону.
Обоз к этому времени добрался до Белого кочевья. Передовой отряд поставил несколько юрт в низине возле прозрачного ручья, журчащего среди травы по окатанной гальке. Чуть дальше начинался небольшой подъем, за ним виднелась площадка с добрым десятком срубов, еще большим числом юрт, многими стогами, коновязями и высокими бревенчатыми воротами, установленными на пустыре у высокой скалы. Оттуда, сверху, несколько подростков и женщин с интересом наблюдали, как на их обширном пустынном пастбище медленно сворачивается в гигантскую улитку бесконечная лента телег.

Вновь возле юрт заполыхали костры, повисли огромные котлы, опять полилась в казаны вязкая баранья кровь, а их туши упали в кипящую воду. Опять драгоценные кубки налились дорогим вином – воины пили за возвращение, за мудрость отважного чародея, за своих старейшин и ратное мастерство, наполнившее их животы мясом, а кладовые родов – богатой добычей.
– Я был рад познакомиться со столь отважным воином, как ты, Бий-Атил, – поднял кубок за здешнего хозяина Середин, – и столь умелым и решительным военачальником. Половиной успеха в битве с булгарской кованой конницей все мы обязаны тебе. Мне будет тебя не хватать, друг мой. На тебя можно положиться.
– Ты так сказываешь, мудрый чародей, – поднял кубок кочевник, – словно склонился над моим бездыханным телом. Ужель узрел некую печать в моем будущем?
– Нет, что ты, уважаемый… – Олег пригубил вино. – Но мне казалось… Я думал, это твое кочевье? Ты вернулся домой после славного похода. Мне же еще предстоит очень долгий путь. К самым верховьям реки, потом через два перевала в другую долину, к Сакмаре. По ней – до Урала, вниз по нему…
– От Урала мы перейдем к Самаре, спустимся вниз до Волги, и по ней пройдем до Мурома, – поправила ведуна Роксалана.
– Скоро осень, время забивать скот и закладывать припасы на зиму, – добавил Середин. – Я знаю, в это время мужчины должны находиться возле родных очагов. В это время здесь дорога каждая пара рук.
– Ты прав, чародей, – признал Бий-Атил. – Осенью в стойбищах много работы. Но это не значит, что наш род не сможет отрядить полсотни храбрецов в помощь союзникам.
– По дороге назад мы много размышляли об этом, – поднял свой кубок грузный сверх меры Бий-Акай. – У нас большая добыча и мало воинов. Мы все здесь, и рода наши стали побратимами, а родственники должны помогать друг другу. Посему наши нукеры не останутся в своих стойбищах. Они лишь оставят там часть добычи и помогут довести обоз до самого конца. Нашим кочевьям ни к чему столько невольников и столько припасов. Мы хотим пройти вдоль Агидели через земли наших ближних и дальних родичей до самых истоков, продать или сменять рабов и прочее добро на что-то нужное и полезное. Но и это не все. Мы, старейшины родов-побратимов, намерены до конца выполнить свои клятвы и проводить тебя до конца твоего пути! Слава посланнику наших предков, мудрому чародею!
– Слава! – дружно согласились старейшины и осушили кубки.
– Благодарю вас, други, мне льстит такая честь и уважение, – по здешнему обычаю приложил руки к груди ведун. – Но мне не хочется приносить вам столько хлопот. Я доберусь до Мурома сам.
– Когда идет речь о чести родов и наших клятвах, мы готовы перенести любые тяготы, чародей! – сказал, как отрезал Бий-Атил.
– К тому же, – скромно добавил Чабык, – тебе одному не увезти обоз с добычей, господин.
– Да придет слава и богатство в дома столь честных и храбрых людей! – поднял свой кубок ведун и торжественно его осушил. – Слава!
Пир закончился относительно быстро, примерно через час после заката. В конце концов, это был всего лишь ужин, а не какой-нибудь праздник. Олег с Роксаланой ушли в свою юрту, разулись, сняли халаты – и вдруг девушка напрыгнула на него сзади, провела бросок через бедро и опрокинула на шкуры:
– Что с тобой, Олежка? Ты весь вечер сидел с таким видом, словно косточкой подавился! Зуб, что ли, болит?
– Зубы я умею заговаривать.
– Долю слишком маленькую дали?
– Ну, что ты за глупости несешь, деточка? Нам эта доля, что карасю компьютер. Когда Ворон назад закинет, барахло все едино тут останется.
– Тогда чего?
– Никак не идет из головы фраза Бий-Султуна, которой он обмолвился во время похода. Он сказал, что у того, кто приносит добычу, всегда много друзей. Такого человека они не оставят никогда.
– Ну, и что? – пожала плечами Роксалана. – И пусть они с нами идут. Четыре сотни нукеров никогда не помешают слабому, одинокому путнику.
– Похоже, ты не понимаешь… После стычки и разорения этих… куниц, после известий о неплохой поживе за нами увязалось искать приключения несколько родов и четыре сотни нукеров. А теперь подумай, что случится, когда мы с сегодняшней добычей, превратившей каждого воина, самого последнего мальчишку, в супербогача, – когда мы с нею пройдем через все горы и племена? У нас, знаешь, сколько народу в попутчики запросится? Их уже не четыреста, а все четыре тысячи наберется. Если не сорок… Про золотую лихорадку слышала? Вот так и здесь. Каждому захочется отгрызть от будущих побед свой кусочек рабов и шелка. И что мы будем с ними делать, милая? Ты хочешь всю эту кодлу, эту стаю саранчи привести к Мурому? Булгария ладно, это враг. С ней наши князья постоянно воюют. Но привести разбойников на Русь?!
– Не хочешь – не веди. Нужно просто напустить их на кого-нибудь другого. Того, кто нашим здесь пакостит. Ну, на хазар, например, на половцев, на печенегов. На запад их отправь. Пусть развлекаются. И им хорошо, и для Руси полезно.
– Подожди, – приподнялся на локте ведун, мучительно роясь в памяти. – Где-то я про что-то такое слыхал. По южным степям, мимо наших земель и на западные страны… Слушай, мисс Красный Диплом, ты не помнишь, в каком году случилось нашествие гуннов?



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 [ 19 ] 20
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.