Чтение 19–й страницы книги ~Белорусский набат~

- Если не знаешь, тогда чево дергаешься?

- Привычка.

- Ты бы лучше на даче решетки на окна поставил, раз такой привычный, -
буркнула жена, - и забор починить надо. А то как участка касается, у тебя
вечно времени нет. Как среди ночи вскакивать, так он первый...

Женщина тяжело вздохнула и повернулась на другой бок, отвернувшись от
окна. ***

Пенсионер-охранник потоптался с минуту, почесал затылок и зашаркал мимо
кровати.

- Что еще удумал?

- Пойду покурю...

- Дверь за собой на кухню прикрыть не забудь, "Штирлиц"... Ох, горе ты
мое луковое...

Маслюкова взвизгнула и тут же огребла кулаком в нос, влепившись затылком
в край ванны. С террористами Влад не церемонился.

- Ты меня плохо поняла? Али не расслышала?

Для Рокотова Людмила не была женщиной, и он не испытывал к ней ни капли
жалости. Она была подлым и злобным существом, достойным любой меры
устрашения, если попробует сопротивляться. Или нечестно отвечать на вопросы.

Женщины, помогающие террористам и сами участвующие в подготовке убийств
ни в чем не повинных людей, заслуживают того, чтобы с ними соответственно
обращались.

Око за око.

Жесточайший допрос за соучастие в приготовлении массового убийства.

В том, что вместе с Лукашенко могут погибнуть еще десятки, если не сотни
мирных жителей, Влад не сомневался. Чтобы с гарантией устранить Президента,
террористам потребуется нечто очень мощное. Наподобие трехтонной бомбы или
цистерны сжиженного газа. В городских условиях применение тяжелого заряда
обязательно приведет к смерти тех, кто вольно или невольно окажется
поблизости от места события.

Кстати говоря, в той же Франции законом разрешено применение физического
воздействия к членам террористических групп. Особенно в тех случаях, когда
арестована только часть исполнителей и сохраняется опасность теракта. И
ничего, французы от этого не становятся менее цивилизованными, чем немцы или
англичане...

Маслюкова тихонько завыла.

- Где Кролль? - страшным хриплым шепотом спросил Владислав.

Людмила несколько секунд осмысливала услышанное.

- Повторяю вопрос. Где Йозеф Кролль?

- Я не знаю никакого Йозефа...

- Ну-ну-ну, - биолог приложил лезвие ножа к мокрой щеке пленницы, - еще
раз соврешь - и я тебе всю рожу располосую. Ни один пластический хирург не
поможет, обещаю. Я тебе все лицевые нервы перережу, благо знаю их
расположение. Итак, где Кролль?

Ничто так не пугает женщину, как перспектива раз и навсегда остаться с
обезображенной внешностью. Синяки заживают, сломанные кости - тоже, а вот
лицо...

Людмила на интуитивном уровне поняла, что незнакомец не врет и готов
исполнить свою угрозу.

- Я не знаю...

- Номер трубы?

Маслюкова, запинаясь, назвала известный Вла-ду номер. Не соврала и не
изменила ни одной цифры. С ней уже можно было работать.

- Когда у тебя с ним следующая встреча?

- Послезавтра он позвонит.

- А завтра?

- Завтра я свободна...

- Что вы готовите?

- Я не понимаю...

Острие ножа медленно вошло под кожу на скуле.

- Не трогайте меня! - Людмила дернула головой.

- Отвечай на вопросы, дрянь! Я тебя предупредил.

- Это не я!

- А кто?

- Это Кролль с Сапегой!

- Подробности... - Рокотов опять кольнул Маслюкову в скулу.

Как он и ожидал, ничего нового Людмила не рассказала.

Та же "радиостанция", та же литовка-снай-перша Вейра, тот же микроавтобус
ГАЗ, те же способы связи со старшим группы.

- У меня есть бумаги, - всхлипнула женщина.

- Какие?

- Мне Кролль оставил папку...

- Что в ней?

- Какие-то схемы. Я в них ничего не понимаю...

- Где они?

- В комнате...

- Где именно?

- В секретере.

- Где в секретере? - педантизму Рокотова не было предела.

- Вы не найдете. Давайте я покажу...

- Только медленно.

Владислав поставил Людмилу на ноги, перехватил за узел полотенца и провел
по коридору в комнату.

У дверного проема Маслюкова закашлялась. Рокотов подтолкнул ее вперед и с
запозданием увидел, как террористка качнулась влево, выбросив вбок ногу. Он
подсечкой уложил женщину на пол, одним прыжком влетел в комнату, и тут из
невидимого со стороны коридора угла на пол рухнул высокий плоский шкаф со
стеклянными дверцами, на полках которого сверкали хрустальные фужеры и вазы.

Никакого секретера в комнате не было. Маслюкова элементарно обвела вокруг
пальца незнакомого с обстановкой квартиры Владислава, заманила его в
гостиную и ударом ноги перебила тонкую ножку горки с посудой.

Полцентнера хрусталя разлетелись вдребезги. По дому пошел такой звон, что
половина жильцов пулей вылетела из теплых постелей и бросилась кто к
телефону, кто к окнам.

- Па-а-ама-а-агите-е-е!!! - истошно заорала Людмила и перевернулась на
спину. - Убива-а-ают!!!

Рокотов перепрыгнул через упавшую горку и ребром стопы перебил Маслюковой
трахею и пищевод.

Пенсионер-охранник был первым, кто сообщил о происшествии в милицию. Ибо
он сидел рядом с телефоном, курил и вспоминал прошедшие годы.

Услышав грохот и женский вопль, экс-сторож тут же сорвал трубку.

Милиция в Минске действует оперативно.

Первый экипаж прибыл к дому на Индустриальной улице через шесть минут
после звонка. За ним спустя сорок секунд подтянулись еще две машины и
четверо автоматчиков помчались вверх по лестнице.

Оставшиеся на улице восемь милиционеров с трех сторон заблокировали дом.
***

- Ты упрощаешь, - Дмитрий Чернов по прозвищу Гоблин, бывший "звеньевой"
одного известного в Питере рэкетирского коллектива, а ныне - преуспевающий
журналист, отрицательно мотнул бритой башкой. - По-твоему, Милошевич -
ангел, а все остальные - дерьмо собачье. Так не бывает.

Иван Вознесенский помешал сахар в чашке кофе.

- У Слободана есть ошибки, но непринципиальные...

- Щас! Косово, это чо, непринципиально?

- В проблеме Косова Милошевич не виноват. , - А кто виноват? - Гоблин
мыслил исключительно конкретными категориями: "Раз виноват - в грызло. И
нечего базары разводить".

- Тито.

- Ах, Тито?! Тады понятно. Мы тоже по молодости частенько из барыг
"кабанчиков" заделывали. Кредитов наберут, бабульки со счетов поснимают - и
пропадают. Или дохнут... На покойника чо списать - милое дело.

- У Милошевича выхода не было. Когда он президентом стал, в Косове
заваруха уже вовсю шла. Можешь у Влада спросить, если мне не веришь...

- Влада там три года назад не было.

- При чем тут это? - Вознесенский долил себе сливок. - Он же все Косово
прошел, с жителями общался.

- У Влада отношение к этой проблеме своеобразное, - заявил Димон, - как и
ко всей мировой истории.

- И он туда же? - усмехнулся Иван. - Небось Носовского с Фоменко
перечитывает?

- Ну... Я тоже тут книжульку их взял. Завлекательно, блин. Хорошо пишут.
И, главное, по теме, без всей этой зауми.

- Ты серьезно? - Вознесенский с подозрением посмотрел на беспечного бугая
с подвязанной левой рукой. - А как же таблицы всякие, схемы, пасхалии?

- Фигня это. Мне Влад объяснил. Если чо непонятно или скучно, можно
пропустить и дальше читать. Общее впечатление не портится.

- Да уж, с рекомендациями твоего нового друга поспорить трудно.

- Влад - пацан конкретный, - весомо заявил Гоблин.

- Вижу. Между прочим, как он?

- Нормалек. С хатой его все решили, паспорт восстановили.

- А где он сейчас?

- По делам уехал...

- Ты мне так и не рассказал, чем вы тут занимались...

- И не расскажу, Ванюня, не обессудь. Меньше знаешь - крепче спишь.
Ничего особо интересного не было. Так, сафари в зоопарке, - Чернов довольно
заржал.

- А руку ты порезал, когда брился? - язвительно осведомился Вознесенский.

- Ага. Споткнулся, упал, очнулся - гипс. И все дела...

Вернувшемуся из недельной поездки в Москву Ивану вежливо, но твердо
объяснили, что ни сути дела, ни подробностей совместных похождений Влада с