полотенце, скомкал и швырнул его в траву! Все-таки это был сигнал! Но кому?
тропинке между избой и баней. Вот они встретились, пожали друг другу руки, и
сразу же началось какое-то объяснение: похоже, хозяин пасеки оправдывался
перед ночным гостем, показывал на бельевые веревки, на избу. Тот же говорил
ему мало и резко- услышать бы что! На какой-то миг он обернулся в сторону
окон, и Русинов рассмотрел бородатое, темное в сумерках лицо. Эх, чуть бы
побольше света!.. Гость прервал разговор и решительно двинулся к реке. Петр
Григорьевич виновато последовал за ним и на ходу все что-то говорил,
размахивая руками. Едва они скрылись в бане, как Русинов выбежал во двор и
через ворота завозни вышел на улицу. Огибая огороженную пасеку, он добрался
до речки и оттуда, берегом, пробрался к бане. Пчеловод с гостем находились
там, доносился их приглушенный говор, но не разобрать ни слова! К окну же
подходить опасно: будучи застигнутым тут, никак не объяснишь своего
появления и на комаров не свалишь...
гостя... Расстояние было всего метра четыре, и ошибиться он не мог, ибо
очень хорошо помнил это лицо по фотографиям: русая, слегка волнистая борода,
глубоко посаженные глаза под светлыми, чуть нависшими бровями. И возраст
подходил - лет тридцать пять...
восьмого года фотографию этого человека Русинов носил в кармане, чтобы при
случае показывать местным жителям для опознания. По документам прикрытия его
звали Виталий Раздрогин.
отправляться в экспедицию!
вытаскивали...
рыбному плесу Петра Григорьевича. Русинов расслабился и утер лицо. После
напряжения зазвенело в ушах: было то тихое на земле время, когда уснули
ночные птицы, но не проснулись еще дневные. Можно было возвращаться в избу,
чтобы обдумать положение и спокойно разобраться со своими мыслями и
чувствами. Русинов пошел было назад своим окольным путем, однако услышал,
как стукнула банная дверь.
темных, непроглядных очках и большом махровом халате, наброшенном на плечи.
Ноги и туловище обернуты прополисными полосками, плохо гнущимися и шуршащими
при каждом движении. "Пермяк" отставил палку и, взявшись за край чана, стал
медленно, с трудом приседать. Потом попробовал отжаться на руках - не
хватило сил...
палку, вот вышел на берег речки и, не ощупывая впереди себя путь, точно
остановился на краю Обрыва.
"пермяка", двинулся к избе.
Каждое утро точно так же встречал его Авега...
институтской квартире, за колючей проволокой, с единственной целью-
проникнуть в мир этого странного человека. На это время из стен и потолков
убрали сначала всевидящие телевизионные "глаза", а затем и "уши". Русинову
было позволено выходить с территории Института и гулять с Авегой где
вздумается без всякой охраны и наблюдения. И лишь поездки на автомобиле
следовало согласовывать с руководством. Правда, за все эти свободы с
Русинова требовали ежедневного письменного отчета, что он и составлял по
ночам в своей комнате.
интересного с точки зрения психики и психологии личности, скрупулезные
наблюдения за поведением помогали нарисовать его портрет, однако лишь
внешний, в большинстве случаев не имеющий никакой связи с внутренней жизнью
Авеги. Иные необъяснимые и непредсказуемые его действия и поступки вводили в
заблуждение, напрочь смазывая уже выстроенные концепции. В общем зале
квартиры стоял черно-белый телевизор, который Русинов практически не
включал, поскольку Авега не терпел голубого экрана и сразу же удалялся в
свою комнату. Когда же его заменили на цветной, причем хороший, японского
производства, Авега не отходил от телевизора четыре дня.
немедленно заказал видеомагнитофон и годовую подборку этих передач. Но через
несколько просмотров Авега внезапно встал среди фильма, ушел и после этого
вообще стал игнорировать телевизор.
обезьяннике.
братину пятнадцатого века великолепной сохранности и работы, полученную для
этой цели из Алмазного фонда. Авега мгновенно заметил ее и проявил интерес -
бережно разглядывал, держа на ладонях, оглаживал чеканный узор на стенках, и
глаза его сияли от восторга. Тогда же решено было устроить ему экскурсию в
запасники Алмазного фонда. Его ввели в Зал, специально устроили экспозицию
сокровищ, от которых бы у нормального человека закружилась голова, ибо мало
кому доводилось видеть подобные чудеса. Авега с равнодушным видом
прошествовал мимо открытых витрин и задержался лишь возле набора височных
золотых колец из какого-то кургана, и то на мгновение. Обилие золота его не
волновало абсолютно, и даже на замедленных кадрах, снятых скрытой камерой,
невозможно было заметить каких-то необычных его чувств. Это можно было
расценивать двояко: либо он привычен к сокровищам, либо они для Авеги не
представляют ценности. Но как же братина, вызвавшая у него восторг?
серию экспериментов - он должен был на что-то откликнуться, как когда-то
откликнулся на картины художника Константина Васильева. В конце года
предполагалась поездка Русинова с Авегой в Индию, на реку Ганг, куда так
стремился "знающий пути". Однако тут вышло какое-то странное недоразумение.
Документы оформлялись заранее- Авеге выправили зарубежный паспорт на его
настоящее имя и из предосторожности сбавили возраст на тридцать два года:
ему невозможно было дать девяносто лет. И вдруг пришел отказ в выдаче визы
якобы из-за неправильно оформленных документов. Служба, привыкшая со своей
колокольни судить обо всем, поняла свою ошибку и тут же совершила следующую,
выписав ему новый паспорт с настоящей датой рождения. Таким образом, к
личности Авеги было приковано внимание индийской Службы. Она долго тянула с
выдачей визы, и не помогали переговоры даже на высоком уровне. Скоро вновь
пришел отказ без объяснения причин. В то время отношения между СССР и Индией
были прекрасными, и выяснить, в чем тут дело, особого труда не представляло.
Однако минуло около двух лет, прежде чем Службе удалось узнать, что виза для
Владимира Ивановича Соколова не выдана по причине несоответствия личности на
фотографии в документах с именем. Индийской Службе безопасности этот человек
был известен под именем "Авега" и дважды задерживался на территории страны
как человек без гражданства. Первый раз он был освобожден под крупный залог,
внесенный известным политическим лидером, после чего бесследно исчез. Во
второй раз Авега был освобожден по поручению Джавахарлала Неру и доставлен в
его резиденцию. Последующая судьба странного человека без паспорта и Службе
была неизвестна. Кроме того, индийская Служба безопасности не подозревала,
что Авега - русский, поскольку свободно владел хинди, разве что с легким
английским акцентом, что послужило причиной отнести его к выходцам из Англии
либо Америки. Как он попадал на территорию Индии и как потом покидал ее,
оставалось загадкой.
тогда, в восемьдесят первом, после неудачи с получением визы, Русинов
готовился к одному из главных экспериментов - досконально пронаблюдать
состояние Авеги во время полного солнечного затмения. Единственное, на что
он живо и с восторгом отзывался каждый день, был восход солнца. Встретив его
своим "Ура!", он как бы на целый день наполнялся терпением и спокойствием. И
напротив, если случался пасмурный день с раннего утра, Авега исполнял свой
обряд, однако в его поведении ощущалась какая-то неуверенность, он терял
аппетит и позволял себе съесть завтрак не пресный, как обычно, а слегка
подсоленный. К соли у него было какое-то бережное, щепетильное отношение. Он
мог высыпать солонку себе на ладонь и долго ворожить над солью, осторожно
перебирая пальцем, или пересыпать из руки в руку, любуясь струйкой. Когда
Русинов заметил, что Авега употребляет соль лишь в пасмурные дни, причем
ритуально, его впервые осенило, что "солнце" и "соль" - однокоренные слова и
означают одно и то же! Пресно, если день без солнца и пища без соли. В
ненастные дни Авега как бы восполнял солью недостаток солнца и тем самым
ставил рядом две эти простые и привычные вещи. А было ли еще что-то в мире
важнее их?! Соль в мироощущении Авеги была земным воплощением солнца. Пусто
и мрачно небо без солнца, а земля - без соли. И не потому ли у нас
сохранился атавизм прошлого отношения к этим предметам- поверье, что
рассыпанная соль ведет к ссоре и несчастью?
знать о грядущем космическом явлении,- возможно, в какой-нибудь телепередаче
проскочило сообщение, но навряд ли знал точную дату и время. Для чистоты
эксперимента Русинов запросил содержание всех передач, которые смотрел
Авега, и выяснилось, что ни в одной не назывался час затмения, хотя
упоминалось не единожды. И вот за три дня до срока- была весна, дни стояли
солнечные - Авега за завтраком начал солить пищу, а вечером, отказываясь от
еды, насыпал на ладонь щепоть соли и благоговейно слизывал. Дважды в сутки-
после восхода и захода солнца, Русинов измерял давление, пульс и
температуру. Состояние здоровья Авеги резко ухудшалось: отчетливо
прослушивалась аритмия сердца, и медленно росло давление, которое раньше
Адамов Григорий
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Андреев Николай
Корнев Павел
Лондон Джек