"Опель-Фронтера". Ринат и Атаманов сели на заднее сиденье, Татарин остался в
фирме.
листал, хмурился, потом снова рассовывал по пакетам. Ринат демонстративно
смотрел в окно. В Малаховке находился особняк нового шефа - четырехэтажное
бело-розовое строение, будто вылепленное из зефира. Вокруг - заиндевевшие
королевские сосны, расчищенные от снега дорожки, несколько неподвижных фигур
вдоль высокой ограды. Они проехали по аллее метров двадцать, затем Атаманов
велел остановиться. Он сунул Вьюну фонарик, сказал:
пленкой. Покурите пока там и костер разложите - погреетесь.
были копии чеков со множеством нолей, договоры о купле-продаже квартир,
полученных разными людьми в качестве взяток, досье с компрометирующими
фотодокументами на некоторых банкиров, крупных чиновников в городском и
федеральном правительстве. Это был "золотой запас" Куракина - то, что
помогало ему чувствовать себя уверенно в любом самом высоком кабинете.
руках, работать будет легче. Если... Если его признают, как признавали
Куракина. Иначе пристрелят, как собаку, и заберут весь компромат.
что касались темных сторон деятельности "Консорциум-Кредита" - дочерней
фирмы, основанной Атамановым еще в начале девяностых годов. Их Илья
Сергеевич особо бережно сложил в отдельный пакет.
пристроил. В папке лежало фото, явно переснятое с какого-то документа и
увеличенное, - молодой человек с решительным лицом: квадратный подбородок,
плотно сжатые губы, непроницаемый взгляд прищуренных глаз Еще там находилась
фотокопия расписки, где говорилось о том, что некто Евсеев Л. В. 18 августа
1991 г. принял под отчет от Гохрана СССР ограненных бриллиантов на сумму два
миллиарда девятьсот миллионов двести сорок тысяч долларов США. Цифры были
дважды подчеркнуты красным маркером. Баснословная сумма и фотография явно
имели какую-то связь.
поднимающуюся на полукилометровую высоту. Три миллиарда. Примерно одна сотая
часть всей долларовой наличности, которая ходит сейчас по белу свету. Этот
кусок как раз по масштабам Куракина. Но когда гоняешься за такой суммой,
очень просто найти свою смерть.
шагах от магазина "Океан"!
из-под земли вынуть и на куски порезать!
столь же буднично добавил: - Завтра привези мне сюда этого Карданова.
Максим Петрович из сто двадцать четвертой квартиры. Несколько лет
отсутствовал, неделю назад появился и снова пропал.
стоял на полпролета выше, Сверкунов - ниже лестничной площадки. К счастью,
никто не появился. В конце концов майор нащупал отмычкой нужный выступ,
нажал - и дверь в квартиру номер сто двадцать четыре открылась.
лохматые катыши пыли. Вешалка в прихожей пуста. Холодильник отключен. Вокруг
кольца стока в ванной образовалась ржавая кайма.
по квартире, остро оглядываясь по сторонам. Он пытался угадать "брюнета" по
его вещам, обстановке - но это было нелегко. Квартира имела обезличенный,
неодушевленный вид. Казенщина. Комната в общежитии.
костюм. Карманы пусты.
записей, рисунков, писем или открыток. В ящиках всякая мелочевка: колпачок
от авторучки, карандаши, скрепки россыпью, значки, какой-то брелок...
застонало. Майор еще раз огляделся. Он испытывал неясную симпатию к
"брюнету". Даже если тот и взорвал микроавтобус с шишками из "Консорциума" -
в конце концов, туда им и дорога. Жаль только, Атаманова там не было...
попал, как-то сумел выбраться... Молодец! Но вот то, что на нем пересеклись
"дипломат" из специального сплава и секретная взрывчатка, меняло дело в
корне! Если человек крутится в средоточии государственных секретов, то это
неспроста... И он, Фокин, отыщет его, несмотря на эти неясные симпатии.
подошедший сзади Сверкунов.
кухне, - равнодушно сказал Фокин. При таком уровне "стерильности" это
заведомо дохлый номер, но все надо проверять до конца - таковы азы
следствия.
взялся за дело. И вскоре был вознагражден. В среднем ящике стола оказался
простой, но достаточно надежный тайник: искусно подобранная по текстуре и
тщательно подогнанная фанерка образовывала второе дно. Клинок ножа поддел
ее, и фанерка отскочила.
паспорта: два в голубых обложках - советские дипломатические и темно-зеленый
- американский.
"брюнета". Но фамилии были вписаны разные.
Смит".
затейливым красочным рисунком, водяными знаками, цветными фотографиями и
типографским текстом. Один пропуск разрешал Максу Витальевичу Карданову
проходить в любые помещения, блоки и сектора, другой запрещал контроль и
досмотр его машины, вещей и следующих с ним лиц, третий обязывал
руководителей органов МВД, КГБ, гражданских и военных начальников оказывать
ему всяческое содействие.
возгласами Гарянин.
Сверкунова. Он уже жалел, что не сам осмотрел стол. В делах о шпионаже либо
об измене в высших эшелонах спецслужб чем меньше осведомленных лиц, тем
лучше. А перед ним как раз такое дело, сейчас это стало совершенно ясно.
телефонному аппарату, не снимая трубки, осмотрел его, записал накорябанный
на пластмассовой пластинке номер. Потом по рации связался с управлением.
определят, с каким абонентом было последнее соединение и когда. И соберите
все данные на этого абонента.
И вдруг укол неисполненной мести загасил радостное возбуждение. Он уже
забодал Клевца с этим Татарином, поднял все свои возможности, и в последние
дни люди с такими или похожими фамилиями и кличками испытали немалое
беспокойство. Но нужного среди них не оказалось. И это омрачало радость от
предстоящего разоблачения опасного шпиона.
брюки.
оставив место рядом с водителем для Вьюна.
сумасшедший стал искать какого-то Карданова, он сам назвал ему этот адрес.
Вызвал к себе в кабинет, посадил за стол, разложил фотографии.
глаза, высокие скулы, чуть удлиненный четко очерченный нос. Девушка выходит
из подъезда многоэтажного дома. Девушка садится в какую-то раздолбанную
Громыко Ольга
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Андреев Николай
Контровский Владимир
Сертаков Виталий