Чтение 19–й страницы книги ~Эльфийский клинок~

Хоббиту пришлось рассказать все как было. Кинжал пошел по рукам, и Фолко беспокойно и бессмысленно водил взглядом следом за ним по кругу, сразу почувствовав, что ему не по себе, когда на груди - пустые ножны. Гномы прицокивали языками, скребли ногтем клинок, пробовали его на изгиб - и вернули Фолко со словами общего недоумения. Как и те немногие, что видели кинжал в лагере ночью после встречи Фолко и Торин с Олмером, никто ничего не мог сказать.

- Ворота словно чья-то воля держала, - раздумчиво произнес Глоин, протягивая хоббиту кинжал. - Хотел бы я знать - чья...

- Спустимся вниз - узнаем, - решительно бросил Торин. - А что вы скажете по поводу всего этого? - Он обвел рукой вокруг себя, словно указывая на невидимые во мраке стены пещеры.

- Только одно - здесь, в Мории, у нас есть враг, - без колебаний ответил Двалин. - Мы почуяли чужой запах, еще когда шли через Сухой Мост, а теперь сомнений не осталось - здесь побывали орки!

Все понимали, что нельзя спускаться на Глубинные Ярусы, имея на плечах сильного и многочисленного врага. После долгих споров решили идти вниз тайными ходами. Разговоры могли тянуться бесконечно, но запротестовал Малыш.

- Хватит вам! Ночь пройдет, утро присоветует, - широко зевнул он. - Давайте лучше спать, утром пошарим по верхним ярусам - может, чего и увидим?! А сейчас, если я еще раз зевну, то разорву себе рот до ушей. Кто как, а я на боковую.

Гномы повозились еще немного и улеглись спать. Балин и Скидульф остались караулить во внешнем коридоре. Фолко долго вертелся на жестком сундуке, пока черная пустота не поглотила и его.

Ночь прошла спокойно. Четырежды менялась стража, и не напрасно - уже под утро Глоин и Хорнбори заметили огонек факела в дальнем конце коридора, свернувший в одну из поперечных галерей. Судя по беспечности, те, кто там был, либо не знали еще о присутствии гномов, либо их сбил с толку маневр Глоина и Двалина, и они были убеждены, что гномы сразу пошли вниз. Этим нужно было воспользоваться, и чем скорее, тем лучше.

Гномы лихорадочно вооружались, лишний раз проверяя насадку топоров и секир, крепость чеканов и шестоперов, надежность цепей в шипастых кистенях. Каждый из них, не жалея спины, тащил на себе полное вооружение, и теперь лица товарищей Фолко скрылись за стальными забралами шлемов; длинные кольчужные рубахи с густо посаженными железными пластинами, заходящими одна на другую и оттого напоминавшими рыбью чешую, прикрыли им грудь; кое-кто прихватил с собой даже небольшие круглые щиты. Взяв с собой изрядный запас факелов, они заперли дверь в свое временное убежище, и Глоин спрятал ключ. Растянувшись длинной цепочкой, они двинулись на север, туда, где мелькнул огонь чужого факела.

Впереди шагал Глоин, рядом с ним - Хорнбори, Торин и жадный до боя Дори; замыкали Бран, Балин и Двалин. Фолко оказался в середине рядом со Скидульфом и Строном. Сразу за спиной хоббита раздавалось легкое сопение Малыша.

Шли короткими перебежками от одного укрытия к другому; Фолко держал наготове лук, заряженные арбалеты были в руках и у нескольких гномов. Так прошло около получаса; небо на западе еще оставалось серым, но в галерее уже было довольно светло.

Вскоре жилые пещеры кончились, просторные залы стали чередоваться с черными ответвлениями коридоров. Гномы удвоили осторожность, Глоин и Торин поочередно припадали ухом к полу, надолго замирая, и остальные стояли, боясь даже вздохнуть, не то что пошевелиться; наконец поднявшись, Глоин заявил, что слышит слабый отзвук шагов - на Шестом Ярусе, под ними.

- Идем вниз, - коротко бросил он. - Двалин, где ты там? Давай сюда, надо искать Лестницу.

- Правее, правее, ты что, ослеп?! - ворчливо откликнулся Двалин. - Жми, вон черная прожилка...

Глоин молча провел рукой по скале, раздался легкий скрип, и плита опустилась, открывал вход на узкую крутую лестницу. Гномы по одному втянулись в черный проем.

- Не зажигайте факелов, - предупредил Глоин. - Держитесь за стены, здесь нет провалов.

Хоббит насчитал добрую сотню ступеней вниз, когда вдруг ощутил на лице слабое, но свежее дуновение, - спуск кончился, они вышли в просторный зал, скупо освещенный светом из единственного окна под самым стрельчатым потолком; отсюда брало начало сразу пять коридоров. Глоин и Двалин бросились к их темным входам. Спустя несколько секунд Двалин призывно махнул рукой.

- Идут сюда, - задыхаясь от волнения, шепнул гном подбежавшим товарищам. - Им тут деваться некуда, сюда стягиваются все переходы этой части Яруса.

- Рассредоточиться! - скомандовал Торин. - Если десятка два или три - будем бить, если больше - пропустим. Малыш! Держись поближе к Фолко!

Торин хотел сказать что-то еще, но из глубины коридора явственно донесся топот, и гномы поспешили укрыться. Хоббит поспешно проверил тетиву и вынул две стрелы из колчана.

Прошло несколько томительных минут; Фолко видел суровый бойцовский огонь в глазах притаившегося рядом Малыша; остальные гномы, вжавшись в гранитные стены зала, исчезли в серой мгле - ни скрипа, ни блика. А на пол тем временем упали первые отсветы факелов, и спустя мгновение голова отряда орков - а это были именно орки - показалась из коридора. Фолко впервые видел их и на мгновение забыл обо всем, глядя на исконных слуг Тьмы широко открытыми глазами.

Высокие, плечистые, длиннорукие, орки шли беспорядочной гурьбой, все со щитами и кривыми ятаганами, в низких рогатых шлемах, отличавшихся от гномьих, высоких и глухих; широкие, плоские лица орков были открыты. В скупом свете невозможно было как следует разглядеть их одеяния. Их было чуть больше двух десятков.

- Хаза-ад! - взлетел и забился под потолком звонкий боевой клич гномов Северного Мира.

В ту же секунду стены, казалось, извергли из себя старых хозяев Казад-Дума, и древние скалы вновь, в который уже раз, услышали звонкий спор орочьих мечей с гномьими топорами.

Пещера сразу наполнилась истошными воплями и визгом; гномы бросились в атаку молча. Появившись со всех сторон, они сбивали орков в кучу, тесня в глухой угол зала.

Опомнившись от неожиданности и увидев, что Малыш уже бросился вперед, Фолко отпустил тетиву; здоровенный орк с факелом ткнулся головой в камень. Хоббит не видел, что происходит с другими гномами; он мог уследить лишь за Малышом.

Окруженные орки сражались с яростью, которую Фолко не ожидал встретить у этого отродья; но сегодня бой был равный, один на один, сегодня был простор для гномов - мастеров одиночных схваток, а орки построить стену щитов не успели.

Хоббит рвал тетиву эльфийского лука так быстро, как только успевал найти цель. Ни одна стрела не пропадала даром, все находили дорожку, а Малыш, с мечом в одной руке и даго в другой, не подпускал к хоббиту орков, быстро заметивших бьющего без промаха стрелка. Странное чувство вдруг овладело Фолко - его разум чудесным образом прояснился, здесь решения возникали сразу. Его глаза выбирали очередного орка, определяли упреждение, и в то же время он видел, как сверкает меч в руках Малыша: вот орк, прикрывшись щитом, взмахивает ятаганом, но движение даго, быстрое, молниеносное, отклоняет вражеский клинок в сторону; Малыш, весь извернувшись, ныряет под щит врага и почти лежа бьет снизу вверх, прокалывая орка своим длинным прямым мечом, и тут же вскакивает, и теперь уже его меч отбивает удар очередного врага, а даго делает выпад, и орк не успевает подставить щит; но справа еще один противник. Малыш только начинает поворачиваться к нему, но тот вдруг всхрапывает и валится со стрелой хоббита в горле...

И вдруг все как-то сразу кончилось. Гномы остановились - врагов больше не осталось, на полу зала бесформенными грудами валялись их тела, темная кровь, не задерживаясь, растекалась по отполированному камню.

Фолко опустил лук. Что с друзьями, все ли целы? Он долго не мог сосчитать своих. Но нет, все четырнадцать, все на ногах...

- Эй, вы, долгобородые, что же вы сотворили! - вдруг зло закричал Торин, срывая шлем. - Всех положили, а кого же допрашивать будем? Потешились, нечего сказать! Дори! Я ж ору тебе - хватит, нет, обязательно тебе этого последнего нужно было к стене прижать и голову ему снести! Допросили бы, потом бы и снес...

- Так, что же теперь делать будем?! - подошел к Торину Глоин, на ходу обтирая лезвие топора. - Тут неподалеку есть шахта - до самого низа, до Седьмого Глубинного - может, их всех туда?

Дори, с лица которого не сошла еще боевая злость, в свою очередь, снял шлем, отирая мокрый лоб, и наклонился над телом одного из орков, знаками подзывая к себе остальных. Фолко вдруг почувствовал дурноту и поспешно отвернулся, не в силах глядеть на труп врага с раскроенной головой. До него донеслись голоса друзей:

- Почему они без доспехов?!

- Что, все? А это, глянь, за спиной?! Братцы, они же кольчуги в мешках несли!

- Не ждали нас, значит, - раздался голос Торина. - Хо! А что это у них на щитах? Фолко, иди сюда!

Хоббит, стараясь не глядеть на трупы орков, подошел к друзьям. Торин стоял в середине, брезгливо держа на отлете круглый орочий щит с надрубленным чьим-то топором краем.

- Ты на эмблему посмотри, - дернул хоббита за рукав Дори.

Хоббит взглянул и ахнул - на щите красовалось столь хорошо знакомое еще по Красной Книге грубо намалеванное изображение Алого Глаза Барад-Дура! Справившись с секундным замешательством, хоббит объяснил друзьям былое значение зловещего знака. Наступила тишина.

- Вот и ответ на твой вопрос, брат хоббит, - произнес Глоин. - Они потомки мордорских орков. Наверное, кто-то из этого змеиного племени ускользнул от возмездия и отсиживался в каких-то тайных берлогах все эти годы. Но как они быстро все разнюхали! Сами узнали или надоумил кто?

- Спроси чего попроще, - буркнул в ответ Торин. - Теперь вон снова лови их тут! Кстати, а зачем им оружие, если Мория пуста уже сколько времени?

- Значит, не совсем пуста, - оглядываясь по сторонам, бросил Хорнбори.

- И нам надо понять, кто же может быть тут еще на нашу голову!

- Поговорим об этом после, - сердито вмешался Трор. - Куда этих-то денем?

- В шахту, я полагаю, - обронил Торин. - А ну берись, тангары, да нечего носы воротить!

Гномы быстро перетащили груду орочьих тел к огороженному невысоким парапетом черному провалу, откуда веяло сухим подземным жаром. Глоин потянул воздух носом.

- На Седьмом Глубинном все по-прежнему, - сообщил он товарищам. - Жар от Пламенных Очей, как всегда... А вот топки погашены.

- Так что, валим? - деловито осведомился Бран, поворачиваясь к Хорнбори, стоявшему рядом, скрестив руки на груди, с задумчивым и сосредоточенным видом.

- Вали, чего там! - зло крикнул Торин.

Тела орков, одно за другим, низринулись в глубину, как ни прислушивался Фолко, звука падения он так и не услышал.

Поднявшись наверх, в ту пещеру, где они ночевали, гномы торопливо уложили оставшиеся там вещи. Дольше задерживаться наверху не имело смысла: по дороге назад Глоин вспомнил, где находится вход в Тайную Галерею, и теперь их ждал нелегкий трехдневный путь к восточным рубежам Морийского царства.

- Как топор-то, Торин? - мимоходом спросил Фолко товарища, когда они, тяжело нагруженные, уже выходили из дверей в коридор, и Торин молча показал хоббиту сжатый кулак - что у гномов было знаком высшего доверия к оружию.

- Идем к Летописному Чертогу, как уговорились, - объявил Торин, когда все вышли и дверь вновь была заперта. - По дороге будем слушать - если заметим еще кого, придется поработать топорами! Нам позарез нужен хоть один орк живьем.

Тайная Галерея и впрямь оказалась тайной - вход в нее закрывали неотличимые от окружающих стен каменные створки, раскрывшиеся от нажатия руки Глоина на неприметный выступ возле самого пола. Внутри была непроглядная темень. Гномы поправили мешки за спинами, покряхтели, хлебнули пива из бочонка Малыша и без долгих разговоров пустились в путь.

- Итак, хотя бы одного врага мы знаем точно, - на ходу бросил Хорнбори Торину. - Как же ты думаешь управляться с ним?

- Если все остальное окажется бабьими сказками, то к осени нужно будет созвать ополчение из Эребора и с Туманных Гор, - солидно ответил Торин.

- Прекрасно, но кто же встанет во главе?

- Тот, кого изберет хирд, разве ты не знаешь? - набычился Торин.

- Конечно, конечно, - легко согласился Хорнбори и замолчал.

Тайная Галерея, отличавшаяся от обычных почти полным отсутствием развилок - за весь многочасовой путь хоббит насчитал всего пять ответвлений, - вывела их к очередной лестнице, на сей раз винтовой. Глоин остановился, скинул тюк со спины и предложил отдохнуть, прежде чем они пойдут вниз по Бесконечной Лестнице. При этих словах у хоббита захватило дыхание.

- Ты хочешь... хочешь сказать, что это та самая Бесконечная Лестница, что идет через всю Морию от самого ее дна, давно забытого самими гномами? Не по ней ли прошел в свое время Гэндальф? Она ведь должна выходить на вершину Селебдила...

- Так и есть, - подтвердил торжественно Глоин. - Это она самая. Нам нужно пройти по ней вниз на один ярус - так мы окажемся на Шестом; Летописный Чертог находится на Седьмом, но Тайная Галерея здесь слишком сильно уходит к югу, а нам выгоднее срезать.

Они спустились вниз на сотню широких, по краям треугольных ступеней и оказались на другой площадке - ее отличало от верхней лишь большее число бравших начало на ней коридоров.

И вновь долгие часы однообразного утомительного пути; подземная тишина нарушалась лишь треском факелов, тяжелым дыханием гномов да изредка - мягким журчанием текущей куда-то в черноту по каменным желобам воды. Они дважды останавливались; хоббит потерял всякое представление о времени, попытавшись считать шаги, он сбился после трех тысяч. Наконец, когда Фолко понял, что сейчас свалится и ничто уже не заставит его подняться, Торин и Хорнбори - они теперь шли вместе и все время о чем-то негромко совещались, причем довольно жарко спорили, - объявили, что пора становиться на ночлег.

Они побросали свои мешки прямо в тоннеле, на голые камни. Засыпая, Фолко видел сквозь смежающиеся веки фигуры сидевших рядом Торина и Хорнбори; они негромко переговаривались, а потом Торин встал и загасил факел.

Наутро - впрочем, утро было или день, никто, естественно, не знал; просто, когда все проснулись, Глоин и Бран вновь высекли на ощупь огонь, и, наскоро поев, они двинулись дальше.

Этот отрезок времени прошел так же, как и предыдущий, - разве что морийцы, а с ними Торин и Хорнбори, все чаще прижимались к стенам, стараясь по каким-то слабым, одним им слышимым звукам определить что-то для себя; изредка к ним присоединялся Дори, остальные же во всем доверились своим предводителям. Теперь, после боя, они почему-то смогли смелее говорить про напугавший их призрак у входа в Морию и таинственную голубизну, поднимавшуюся по лестничной шахте. Не думать об этом гномы не могли, но, не зная, что сказать, в конце концов принялись строить домыслы, один диковинней другого, и постепенно так сами себя напугали, что едва не набросились с кулаками на Малыша, высказавшего простодушную догадку о новом Великом Лихе.

Вскоре хоббиту до смерти надоело это бесконечное странствие по длиннейшему и мрачному подземелью, напоминавшему внутренности какого-то окаменевшего удава: груз на плечах стал казаться почти неподъемным, и одновременно появилось какое-то дурное предчувствие, томительная неопределенность - так бывает, когда ждешь очень крупной неприятности и не знаешь только, случится она сейчас или на следующий день, и неизвестно, как поступить, чтобы избежать ее... Враг был неподалеку, хоббит ясно это чувствовал, но враг необычный - призрачный, хотя и небестелесный.

Во флягах кончалась вода, а конца пути по Тайной Галерее не предвиделось. Наконец они вновь остановились, и, к великой радости хоббита, Торин объявил, что еще одна ночь - и на следующий день они выйдут к Летописному Чертогу, где они остановятся, чтобы осмотреться.

И снова Фолко спал плохо - вдруг потянуло сыростью, он продрог и с трудом дождался того момента, когда Хорнбори принялся расталкивать остальных. Глаза у хоббита после бессонной ночи слипались и горели, ноги плохо слушались, спину он мог разогнуть лишь с трудом. Однако идти оставалось всего ничего, скоро Летописный Чертог и отдых, отдых, отдых!..

Тоннель упирался в глухую стену без малейших признаков дверей. Глоину и Двалину пришлось изрядно повозиться, а другим - пережить несколько неприятных минут, пока тайная дверь не распахнулась и они не вышли в другой коридор, куда шире, прямее и просторней прежнего. Гладкий пол, отделанные стены выдавали его значение; факелы осветили впереди полукруглую арку, за ней угадывался простор немалого зала.

- Это Двадцать Первый Зал, - почтительно понижая голос, сказал Глоин. - Памятное место... Нам нужно в северную дверь.

- За ней должен быть коридор, а по правую руку - дверь в Мазарбул, - улыбнулся хоббит, припомнив страницы Красной Книги.

Так и оказалось. Дверь, которую девятеро Хранителей некогда мужественно защищали от натиска орков и троллей, ныне была плотно закрыта. Пол перед дверью был чист, и это удивило опытного Глоина: пыль лежала повсюду в Двадцать Первом Зале, на западной стороне Морийских пещер - здесь же, перед дверью Летописного Чертога, пыли почему-то не было.

Подойдя ближе, они нашли разгадку. Каменная плита двери была покрыта белесыми шрамами от ударов каким-то острым металлическим орудием; выглядело это так, будто дверь пытались открыть из коридора.

- Кому-то очень хотелось заглянуть внутрь, - усмехнулся Двалин.

- Так что, дверь закрыта? - осведомился Торин.

- И не простым замком, - продолжал мориец. - Поглядите вокруг, друзья. Нельзя, чтобы это слышали эти...

Гном повернулся лицом к двери и что-то негромко произнес нараспев. В открывшийся проем хлынул серый предутренний свет. Внутри Летописного Чертога все было восстановлено так, как было во времена странствий Фродо,

- сундуки в нишах, а под окном - белая могильная плита на сером камне и знакомые Фолко строчки на Всеобщем и Морийском языках.

- Здравствуй, государь Балин, сын Фундина, - негромко промолвил Торин, и все гномы преклонили колена; их примеру последовал и Фолко.

Отдав дань памяти, гномы разошлись по углам, осматривая сундуки. Здесь в отличие от жилых пещер на западе уцелело все, но, открыв первый же сундук, остававшийся незапертым, они наткнулись на записку, брошенную поверх завернутых в холстину книг. Чья-то торопливая рука вывела неровные строчки:

"Тому, кто переступит порог страны предков, кого не остановит темный ужас и отчаяние. Братья! Остерегайтесь Пламенных Очей - они смерть, когда горы начинают дышать. Не опускайтесь на нижние ярусы - страх сводит с ума. Мы не знаем, что это; оно идет из-под земли. В Морийском Рву вновь появился Глубинный Страх, о коем мы ничего не слышали уже двести семьдесят лет. В покинутые пещеры запада пробрались орки; нас слишком мало, чтобы сражаться. Призовите эльфов! Только они, наверное, могут помочь нам. Это древнее зло, и нам оно неподвластно. В сундуках вы найдете подробное описание всего, что произошло в Казад-Думе! И еще - ищите мифрил! Он на Шестом Глубинном, замурован в стену Сто Одиннадцатого Чертога - дорога туда через Замковый Зал. Выждите время, когда Пламенные Очи смежатся сном,

- пусть богатства предков вновь послужат тангарам. Мы не успели спасти их. Прощайте! Эребор всегда будет готов подняться по первому зову смельчаков. Мы будем копить силы и ждать. Не спешите обвинять нас в трусости..."

На этом месте записка оканчивалась. Не было ни подписи, ни даты. Торин повертел листок пергамента в пальцах, хмыкнул и пустил по кругу. Когда записка вновь вернулась к нему, он положил ее на прежнее место в сундук, закрыл крышку и, не долго думая, уселся сверху. Уставшие гномы, сбросив с плеч немалую тяжесть оружия, инструментов и припасов, расположились кто где. Малыш втихомолку вытащил затычку из своего бочонка...

Однако они не успели начать совет и углубиться в долгие, столь любимые гномами пространные рассуждения. Едва слышный шорох донесся из-за неплотно прикрытой двери ведущего к Двадцать Первому Чертогу коридора. Хорнбори вскочил, точно подброшенный, и в мгновение ока очутился у проема. Никто из гномов не успел еще ничего сообразить, как Хорнбори с коротким гневным вскриком захлопнул дверь и навалился на нее всем телом.

- Орки, орки в коридоре! - крикнул он, пытаясь, не отходя от двери, дотянуться до топора. - Скорее, Глоин, Двалин!

Из-за каменной створки раздался теперь отчетливо слышимый топот многих ног и глухое рычание, исполненное такой ненависти, что у Фолко все похолодело внутри. Дверь, в которую теперь упирались Хорнбори, Грани, Гимли, Трор и Двалин, мелко затряслась, потом раздался гулкий удар чем-то тяжелым, дверь вздрогнула, но не поддалась. Глоин торопливо шептал слова заклятия, наконец он с облегчением вздохнул, и в тот же миг дверь перестала колебаться. Удары в нее стали куда мощнее, но чувствовались они теперь совсем по-другому - дверь больше не ерзала взад-вперед, лишь слегка вздрагивала.

Хорнбори утер пот со лба.

- Их там не меньше сотни, - вполголоса сказал он столпившимся вокруг него друзьям. - И это какие-то другие орки, не те, что мы положили на Шестом Ярусе. Эти - повыше, плечистее, и лица у них правильнее, мне так показалось... Там было полно факелов, я разглядел таран.

- Что же делать? - затравленно огляделся Вьярд.

- Открыть двери - и вперед! - Жестокая усмешка искривила губы Дори.

- Чтобы тебя превратили в подушечку для игл, только вместо игл будут ихние стрелы? - взвизгнул Вьярд.

- Погодите, погодите! - поднял руку Глоин. - Дверь им сломать вряд ли удастся - она не из тех, что можно пробить или сорвать с петель. Давайте спокойно отступим через восточную дверь - ту, что под окном.

- И куда же дальше? - проворчал Бран, косясь на содрогающуюся под размеренными ударами дверь.

- Вниз, - пожал плечами Глоин. - В конце концов мы пришли сюда разбираться не с орками. Лестница идет до Первого Глубинного, оттуда мы легко проникнем в Замковый Зал и ниже.

- Никуда мы уже не проникнем, - вдруг мрачно усмехнулся Торин, незаметно отошедший к восточной двери. - Мы окружены, это ловушка...

Не сговариваясь, гномы гурьбой кинулись к противоположной стене. Из-за восточной двери доносились те же топот и рычание. Сама дверь, как и первая, запиралась заклинанием, и опасаться того, что враг силой прорвется сюда, не приходилось; но что же делать дальше?

Липкий холодный страх расползался по сердцу хоббита; положение казалось безвыходным. Он видел, как отяжелели гномьи лица, как сдвинулись брови... Разговоры пресеклись; все подавленно молчали.

- Будем прорываться, - хрипло проговорил Хорнбори. - Если только они не выкурят нас отсюда, точно крыс из норы.

Никто не возразил ему, и тогда Торин сказал, вдруг принявшись разворачивать свое одеяло:

- Тогда нам нужно как следует отдохнуть... Двери им не сломать, так что можно спокойно поспать несколько часов, а там...

- Погодите! Может, мы сумеем с ними договориться? - с робкой надеждой подал голос Вьярд. - Может, откупимся чем?

- Разве что тобой, - сверкнул глазами Дори, и об этом больше не вспоминали.

Гномы достали одеяла, свободно разлеглись и закурили.

Грохот за дверью не умолкал. Не было слышно ни криков, ни визга - орки долбили дверь молча, и от этого становилось еще страшнее. Фолко не находил себе места и ворочался с боку на бок. Рядом посапывал невозмутимый Малыш, задремавший так же, как если бы находился в какой-нибудь аннуминасской корчме. Взгляд хоббита, бесцельно метавшийся по стенам и потолку, вдруг упал на окно, и в ту же секунду его словно подбросило.

- Торин, Торин, а что, если так? - Он ткнул пальцем в направлении небольшой квадратной отдушины в стене, откуда проникал свет. - Что там, внизу?

Торин несколько мгновений молчал, соображая, а потом вскочил и ринулся к окну, на ходу поднимая остальных.

Спустя минуту все гномы ожесточенно потрошили свои мешки, добывая из их глубин длинные веревки с железными кошками на концах, - добраться до окна было непросто, нужно было проползти несколько саженей по наклонно уходящей вверх световой шахте. И неизвестно еще, как потом спускаться вниз...

Все это происходило в молчании. Кучка гномов, собранных и необычайно сосредоточенных, столпилась у восточной стены. Глоин метнул якорь, стальные крючья зацепились за край оконного проема. Гномы переглянулись, и тогда вперед выступил Малыш. Ловко, точно всю жизнь только и занимался, что лазал по канатам, он пополз вверх, упираясь ногами в стены шахты. Вскоре он добрался до окна и высунулся наружу. Он смотрел долго, бесконечно долго, у Дори побелели костяшки на судорожно стиснутых кулаках; наконец Малыш оторвался от созерцания окрестностей и повернулся к нетерпеливо ожидающим товарищам.

- Нужно сползти саженей на тридцать - там есть окно! - громким шепотом сообщил Малыш. - Но скала что твое зеркало...

- Веревки крепи, - тоже шепотом распорядился Торин.

Прицелившись, Малыш столкнул вниз два толстых серых комка, потом перегнулся, вгляделся и радостно хлопнул себя по бокам.

Все это заняло у них немало времени. Сначала ушли Торин и Хорнбори. За ними остальные - налегке, в кольчугах и с одними топорами. Оставшиеся в Летописном Чертоге переправили вслед за ними мешки и затем ушли сами. Последними покинули Чертог Дори и Фолко. Уже ныряя в черноту нижнего окна, Фолко пожалел, что, во-первых, во время спуска не смог оторвать взгляда от скалы и, во-вторых, что не захватил с собой ни единой гномьей летописи.

И вновь темень переходов Шестого Яруса, вновь они торопливо уходят куда-то во тьму, вновь в свете факелов появляются и исчезают лестницы, арки, перекрестки, высокие залы с колоннами и без них... Их путь продолжался несколько часов. Они вновь одолели долгий плавный подъем и очутились, как шепотом объявил Двалин, вновь на Седьмом Ярусе.

- Без живого орка я отсюда не уйду, - упрямо гнул шею Торин в ответ на увещевания товарищей.

После долгих и осторожных поисков они отыскали вход в Тайную Галерею и там, за несокрушимой каменной дверью, устроили очередной временный лагерь. Дав себе еще раз краткий отдых, гномы и Фолко вновь отправились на охоту.

Конечно, если бы не искусство Глоина и Двалина, им бы никогда не удалось подобраться к оркам незамеченными. Число врагов, казалось, не превышало тридцати; все они действительно заметно отличались от первых встреченных ими орков. Они казались крупнее, выше и прямее, с не столь длинными руками и более правильными лицами, хоть и косоглазыми; вместо излюбленных орками ятаганов у них были короткие и толстые обоюдоострые мечи.

Зал, где они подстерегали орочий отряд, был тупиковым, из него имелся лишь один выход - именно его и перекрыла шеренга закованных в сталь товарищей Фолко. До их слуха доносились далекие, глухие удары тарана в несокрушимую дверь Летописного Чертога. Торин бесшумно выхватил из-за пояса топор - и гномы молча, единым железным кулаком, ударили по ничего не подозревающему противнику.

Затаивший дыхание Фолко, на сей раз оставленный позади со своим луком, ожидал, что его друзья пройдут через толпу врагов, как и в прошлый раз - легко, стремительно, неудержимо; однако вместо воплей ужаса гномов встретил лишь яростный рык многих десятков глоток - и из зала, скупо освещенного несколькими факелами на стенах, на тангаров двинулись покрытые глухой броней орки-панцирники: в воздухе свистнули стрелы, справа и слева на атакующих нацелились кучки мечников; сталь звонко ударила в сталь; пробитый было строй орков быстро затягивал брешь; врагов становилось все больше, никак не меньше шести десятков, и дрались они не в пример предыдущим - отчаянно и умело. Фолко рванул из колчана первую стрелу.

Окруженные с трех сторон, гномы, однако, не потеряли ни стойкости, ни самообладания; огрызаясь короткими неотразимыми взблесками топоров, они медленно стали отходить к выходу из зала; приглядевшись, Фолко увидел, что в середине строя его товарищи тащат нечто судорожно дергающееся, извивающееся.

Орки напирали, из их глоток рвался неистовый, звериный не то рев, не то клич, ни одна из сторон не уступала другой, но сраженных на полу почти не было. Фолко уложил лишь двоих, еще одного ранил, десяток же стрел пропал даром, скользнув по прочным орочьим доспехам. Между гномами и орками возникла пустота - орки медленно надвигались, гномы столь же медленно отходили, пока вдруг истошно не заверещал тот, кого гномам удалось скрутить. В тот же миг пустое пространство между наступавшими и отходящими исчезло, орки кинулись прямо на гномьи топоры, не щадя себя; две подряд стрелы хоббита угодили двум оркам в уязвимые места - между нагрудником и шлемом, однако орки расстроили порядок в отходившей до этого спокойно и мощно кучке гномов, и отход превратился в бегство. По счастью, гномам удалось оторваться от преследователей; они нырнули в какой-то узкий коридорчик и скрылись в непроглядной тьме. Орки, у которых оказался лишь один факел, промчались мимо, а товарищи Фолко и он сам после всех треволнений этого дня добрались до надежных дверей Тайной Галереи, где смогли наконец перевести дух.

Гномы тяжело дышали, их доспехи носили глубокие следы вражеских ударов; Балин был ранен в плечо - кольчуга его подвела; Брана спасло лишь чудо - меч орка скользнул по его забралу, оставив на нем глубокую вмятину. Не было слышно обычного гномьего хвастовства и похвальбы - все отводили глаза и угрюмо глядели в пол; не нужно было доказывать, что спаслись они лишь чудом.

Гномам удалось убить лишь пятерых противников; еще четырех сразили стрелы хоббита. Взоры невольно обратились к лежащему на полу скрюченному пленнику. По знаку Торина его подтащили ближе к разложенному костру.

Орк оказался крупным, почти на голову выше самого высокого среди гномов Строна. В рыжем свете пламени кожа его лица и рук казалась почти коричневой; глаза - узкие, косые - были как у большинства его сородичей, однако нос напоминал скорее человеческий, как и рот с твердыми, хорошо очерченными губами. Высоким был и его лоб в отличие от низких и плоских, что имели большинство горных орков. Его глаза ненавидяще смотрели на гномов, в этом взгляде не было страха - лишь ненависть и какая-то глубокая, до удивления осмысленная обреченность. Торин начал допрос. Он задал обычные вопросы: откуда орки пришли в Морию, что хотят здесь делать, сколько их, кто предводители - однако пленник упорно молчал, равнодушно уставившись в каменный пол. С глухой угрозой в голосе Торин повторил вопросы - ответом ему вновь было ожесточенное молчание.

- Железо калите, - хрипло приказал Торин своим, и Дори со Скидульфом сунули в пламя несколько длинных крючьев.

- Так что, будешь говорить или как? - зловеще произнес Торин, выразительно глядя на пленника.

Тот заметно вздрогнул, но ничего не сказал. И тут Хорнбори решительно отстранил Торина и шагнул к пленному. Фолко удивился - никогда еще велеречивый и степенный Хорнбори не имел столь величественного и властного облика. Он поднял правую руку, и золотой ободок Кольца сверкнул подобно небольшому язычку пламени, вдруг впрыгнувшему в руку гнома. Секунду Хорнбори глядел в упор на орка, а затем тот медленно и с усилием заговорил. Гномы изумленно переглянулись. Орк говорил на Всеобщем Языке, но плохо, хоббит понимал его с трудом.

Отвечая взявшему допрос в свои руки Хорнбори, орк хрипло и растерянно поведал приумолкшим гномам, что его соплеменники пробились в Морию силой, когда она уже была покинута ее старыми хозяевами; тут им пришлось столкнуться с орками другого племени, пролезшими сюда еще при последних гномах, - между племенами началась вражда. С искривившихся губ пленного срывались неразборчивые проклятия в адрес этих врагов; он ненавидел их едва ли не больше, чем гномов. На вопрос же Хорнбори, откуда они взялись сами и откуда те орки, что противостоят им, пленник ответил, что его род - из тех, что служили когда-то великому магу и чародею, чье имя теперь помнят лишь старейшины; этого давно умершего, к несчастью, повелителя они называли Белой Рукой. Фолко сразу встрепенулся.

Орк рассказал еще немало интересного о том, как немногие его сородичи, уцелевшие в огне последней войны, укрылись в ущельях и долинах Туманных Гор; как роханны охотились на них, точно на зверей; как пришли вести о том, что Белокожие перебили до последнего всех орков, пытавшихся укрыться на Севере; тогда его сородичи решили попытать счастья в подземельях... Гномы узнали также, что сюда, в Морию, прорвалось почти семь тысяч орков-бойцов и вдвое больше их женщин, стариков и детей.

Фолко дернул Хорнбори за рукав и шепнул ему на ухо несколько слов; гном изумленно поднял брови, но все же задал подсказанный хоббитом вопрос. Ух, как задергался, как завращал глазами орк! Но деваться ему было некуда, какая-то сила заставила его говорить, и он выдавил из себя, что да, с незапамятных времен в его народе - среди тех, кто служил Белой Руке, - укоренился обычай похищать женщин из человеческих поселений, чтобы смешивать кровь орков с кровью свободных от изначального служения Тьме людей. На многих гномьих лицах появились гримасы омерзения.

Они узнали также, что Сарумановы орки не перевелись еще в окрестностях Исенгарда; но там опасно, очень опасно - лесные чудища ловят незадачливых, и горе тому, кто попадется на глаза ожившим дубам и грабам Фангорна! Они не знают пощады, и управиться с ними невозможно - они обладают исполинской силой и неистребимы. На вопрос же, где берут еду укрывшиеся в Мории орки, пленник с трудом выдавил, что они по-прежнему живут разбойными нападениями на деревни по обе стороны гор; они, однако, избегают сжигать поселения и творить большое зло - иначе явится либо королевская конница Рохана, либо дружины меченосцев из государства Беорнингов; орки стараются просто брать выкуп, как следует напугав трусливых поселян. Однако их враги, горные орки, проклятие на их головы, на весь их род до двенадцатого колена, точно безумные, грабят, жгут и убивают; и вот-вот начнется большая война. Они остерегаются приближаться к ужасному Эльфийскому Лесу, что к востоку от Мории - ходят за добычей на Север, по долине Андуина. Но, возможно, скоро все переменится...

- Что же именно? - поинтересовался Хорнбори.

Орк весь скривился, судорожно пытаясь зажать рот сам себе, но слова помимо его воли продолжали вылетать из его рта.

- Подземелья теперь наши, - хрипел орк, - это место для нас. Багровая Тьма вновь владеет Нижними... Люди на севере ищут нас, и мы ходим с ними на Южный Тракт и на Западный тоже. Скоро придет конец проклятым эльфам. Вернется хозяин... И будет бой, и мы еще посмотрим, мы еще покажем всем - и проклятым горным червям из пещер Туманных Гор, и Белокожим убийцам! И то, что внизу, свяжет все... и мы будем вместе...

Глаза его закатились, голова упала на грудь. Хорнбори поспешно нагнулся к нему, затем развел руками.

- Все! Грохнулся без чувств. - Он сел к костру. - Ну как вам это нравится, тангары? Багровая Тьма на Нижних Ярусах! Люди на Севере! Да еще и "хозяин"... Что будем делать дальше?

- Ничего мы здесь не сделаем, - обреченно махнул рукой Вьярд. - Уходить отсюда надо, пока целы...

- Ну уж нет, - зашипел Дори. - Багровая Тьма, говоришь? Пока сам не увижу, никуда не уйдем! Конец проклятым эльфам - чуешь, куда замахнулся? Не-ет, нужно идти вниз. Пусть здесь хоть семь тысяч орков, хоть семьдесят семь - нельзя уходить, пока все не поймем. Я предлагаю - немедленно вниз. Там видно будет.

- А с этим что? - хмуро бросил Торин, кивая на орка. - Глянь, кажется, в себя приходит, глазами моргает.

- Что за Багровая Тьма? Почему "конец эльфам"? - строго спросил у орка Хорнбори, вновь поднимая руку с Кольцом.

- Идет То, Что Спало в Глубинах... - прохрипел орк. - Приходит их Час... И мы идем за ними... хотя мы уже почти на треть люди...

- Брось, Хорнбори! - поднялся Торин. - Ты же видишь - у него нет слов. Он чует это, чует своим черным нюхом, что достался его предкам от Властелина Великой Тьмы, а объяснить все равно не сможет. Дори прав. Нужно идти вниз. Разве не ясно теперь, что не только мы, гномы, но весь Запад в страшной опасности? Нельзя терять времени. Идем вниз! Только вот еще что...

Низко нагнувшись к пленнику, он зарычал прямо ему в лицо:

- Кто такой "хозяин"? Где он - здесь или на поверхности? Он орк или человек? Что говорят о нем? Если скажешь правду, - он помолчал мгновение,

- мы отпустим тебя, клянусь бородой Дьюрина! Хорнбори, помоги! Откуда ты знаешь, что он есть? Что ты еще о нем знаешь?

- Я не видел его, - отчаянно замотал головой пленный. - Знаю, что он - на земле, и нидинги приходили к нам от него прошлым годом... И знаю, что он есть... этого не объяснить вам. Он тот, кто соберет все, что было рассеяно, и Багровая Тьма тоже двинется... Больше не знаю ничего, клянусь Белой Рукой!

- Ладно, - выдохнул Торин. - Как, Хорнбори?

- Он не врет, - последовал быстрый ответ, - он действительно не знает.

- Тогда развяжите его, и пусть уходит, - хмуро бросил Торин, жестом останавливая вскочившего с негодующим криком Дори, вслед за которым возмутились еще с полдюжины гномов. - Нельзя нарушать слово. Пусть уходит. Пусть даже наведет на наш след своих... Придется поработать топорами!