Чтение 19–й страницы книги ~Созвездие жалких псов~

метров сто и очутился на трамвайных рельсах. Тут же раздался
оглушительный звон.

- Сдай назад, - спокойно приказал учитель. Я, в ужасе
наблюдая, как на нас на огромной скорости надвигается ярко-
красный трамвай, тут же послушалась.

- Блин! - заорал инструктор.

"Жигуль" мгновенно встал, хотя я и не нажимала на
тормоз. Сзади раздался неприятный скрежещущий звук, от
неожиданности я пребольно стукнулась грудью о баранку.

- А ну, вылезай, идиот! - завопил хозяин "мерса".

- Сиди, - велел инструктор и вышел.

- Белены объелся, ты мне фару разбил! - проорал мужик
лет сорока, в дорогом летнем костюме.

- И где у тебя фара, на лбу? - спокойно поинтересовался
шофер. - Над слепыми глазами? Чего же ты ее раньше не
включил? На стекло глянь - "За рулем ученик". Значит,
следовало держать дистанцию. Ща ГИБДД вызовем и поглядим,
кто из нас ху!

- Сейчас доумничаешься, гондон, - прошипел водитель
"мерса". - Эй, ребята!

Дальше события разворачивались словно в дурном
анекдоте. Из салона выбрались двое юношей весьма
характерного вида.

Несмотря на жуткую жарищу, от которой плавился асфальт,
мальчишки были втиснуты в черные рубахи, того же цвета брюки
и тупоносые кожаные ботинки на толстой подметке.
Представляю, как у них потеют ноги!

- Не волнуйтесь, Игорь Серафимович, - сказал один,
самый высокий, - ща мы этому козлу объясним, что почем!

Инструктор слегка побледнел, но стойко выдержал
"наезд".

- Сам козел.

- Глянь, - протянул второй качок, - еще и
разговаривает.

Нехорошо усмехаясь, юноши двинулись к моему учителю.
Тот, мигом нырнув в "жигуленок", достал монтировку. Я
испугалась до жути и кинулась к хозяину "Мерседеса", который
преспокойно курил, облокотясь на капот.

- Погодите, он не виноват!

Игорь Серафимович вздернул правую бровь, смерил меня
сверху вниз оценивающим взглядом и поинтересовался:

- А ты кто?

- Да я сидела за рулем и не посмотрела назад, трамвая
испугалась!

- Ага, - хмыкнул Игорь Серафимович, - и давно рулишь?
Права когда получила?

- Я только учусь.

- Пока за рулем ученик, за все его действия отвечает
инструктор, - возразил хозяин "мерса".

- Не надо его бить, - взмолилась я, - давайте я заплачу
за вашу фару, и делу конец.

Игорь Серафимович вытянул губы вперед и переспросил:

- Значит, денег дашь? И сколько? Я подумала секунду и
сказала:

- Ей-богу, не знаю, сколько стоит такая фара. Двести
пойдет?

Игорь Серафимович тяжело вздохнул.

- Триста, - быстро добавила я, - только простите,
больше с собой нет.

Парни в черном с большим интересом вслушивались в нашу
беседу.

- Давай, - сказал хозяин.

Я открыла кошелек, вытаскивая розовенькие бумажки, и
протянула Игорю Серафимовичу:

- Вот.

- Что это?

- Как? Деньги. Только же договорились, триста рублей.

Внезапно хозяин "шестисотого" начал хохотать,
одновременно залились смехом и парни в черном. Даже мой
инструктор хихикнул. Я откровенно не понимала, в чем дело.

- Вот что, берите деньги, хотя мне их ужасно жаль, но,
раз я виновата, делать нечего, и давайте разъезжаться.

Но Игорь Серафимович в изумлении рухнул на кожаное
сиденье "Мерседеса" и затрясся в конвульсиях.

- Триста рублей! И тебе их жаль! Что же ты хотела с
этой суммой сделать, горемыка?

- Фруктов детям купить, а себе романов детективных,
нечего ржать, забирай, и все, - обозлилась я.

- Небось муженек у тебя круче Рокфеллера, - веселился
наглый Игорь Серафимович, - отслюнил бабе целых триста
рублей!

Вот тут я озверела окончательно. Кто дал право этому
богатому придурку издеваться надо мной? Твердым шагом я
подошла к "мерсу" и заявила свистящим шепотом:

- Нечего из себя самого богатого корчить, и покруче
есть. Рядом с Биллом Гейтсом ты нищий, понял, урод? А триста
рублей, между прочим, половина пенсии по старости. Небось у
тебя у самого мать в детстве полы мыла за восемьдесят рублей
в месяц! Забирай деньги и сваливай отсюда, козел!

Парни присвистнули. Инструктор, воспользовавшись тем,
что они отвернулись, вскочил в "Жигули".

Игорь Серафимович внезапно серьезно спросил:

- И кем же ты служишь?

- Я не служу, а работаю, музыкантом, играю в ансамбле
на синтезаторе, а вообще я - арфистка, окончила
консерваторию.

- Что здесь происходит? - раздался грубый голос. Я
оглянулась, от белой машины с ярко-синими полосками на боках
отделился кабанообразный милиционер.

- Так, - продолжал он и, моментально оценив ситуацию,
накинулся на меня:

- Назад не глядели? А что в правилах сказано, зачем
водителю дано зеркало заднего вида? Ну? Зеркало заднего вида
служит для подачи заднего вида в глаза водителя. И когда им
не пользуются, выходит ДТП.

- Что? - окончательно обалдев, поинтересовалась я. -
Что?

- ДТП, - вновь произнес три загадочные буквы мент, -
ну, оформлять начнем?

- Погоди, - остановил его Игорь Серафимович, - я без
претензий, она заплатила, целых триста рублей!

- Сколько? - захихикал постовой.

- Ты чем-то недоволен? - ледяным голосом произнес
хозяин "мерса".

- Коли разобрались, так разъезжайтесь, - велел
служивый, - живей, живей, освобождайте проезд, ишь, встали,
пробку устроили...

Я пошла к "Жигулям", Игорь Серафимович высунулся в
окно:

- Эй, арфистка!

- Чего тебе? - притормозила я. - Денег больше нет.

- Тебя как зовут?

- Евлампия.

- Умереть не встать! Врешь!

- Господи, как ты мне надоел! Уезжай, бога ради, и
отвяжись! - взвилась я.

- Нет, скажи, как твое имя.

- Евлампия! Представилась уже! Секунду мужик молчал,
потом расхохотался и крикнул, отъезжая:

- До встречи, арфистка!

Я влезла в "Жигули", но на этот раз на место пассажира.
Инструктор ловко повернул направо, и мы понеслись в потоке
машин. Я чувствовала, как у меня бешено колотится сердце и
слегка подрагивают ноги.

- Ну приколистка, - пробормотал шофер, - триста рублей
такому парню предложила!

- Ну и что? Мало, да? Парень хмыкнул.

- Фара от "шестисотого" "мерса" стоит как минимум
пятьсот!

- Доложил бы еще двести и купил, я давала больше
половины стоимости!

Инструктор глянул на меня, вздохнул и произнес:

- Долларов. Фонарик тянет на полтыщи "зеленых"!

Я чуть не лишилась чувств.

На следующий день около десяти утра я звонила в
квартиру Яковлевой с твердым желанием заставить девчонку
сказать правду. А то, что она мне наврала, теперь я знала
точно. Вчера вечером я рассказала Ребекке о визите, и та
сообщила страшно интересную информацию. Оказывается, папа
никогда не звал ее Бекки, говоря, что эта кличка больше