Чтение 19–й страницы книги ~Хождение под мухой~

- Скачай из Интернета.

- Таких умных много, - вздохнул мальчик, - вот Женюрке вчера притащили
девять совершенно одинаковых рефератов, прикинь, как она обозлилась.

Женюрка - это учительница географии, и я вполне понимаю ее справедливый
гнев.

- Может, сам попробуешь? - я безнадежно попыталась отвертеться от
написания доклада.

- Ага, - поджал губы Кирюшка, - как своей Лизочке юбочки наглаживать, так
пожалуйста, а как мне помочь...

- Между прочим, - проорала Лизавета, - я учусь на одни пятерки, не то что
ты! Двоечник!

- Я?! - взвился Кирка. - Подлое вранье! У меня только одна пара, по
алгебре, да у всех приличных великих людей были двойки по математике. Может,
только у Эйнштейна четверка стояла.

- Насколько знаю, Альберта Эйнштейна с успехом исключали из всех учебных
заведений, - хмыкнула я, - за неординарность...

Кирюшка уже открыл было рот, чтобы обрадоваться, но тут раздался звонок.

- Мамуська пришла, - заорал Кирилл и ринулся к двери.

Лиза понеслась с ним. Я продолжала гладить юбку.

Жизнь человека в эпоху кардинальных перемен! Ничего себе темочка, на
докторскую диссертацию тянет. Что они там, в школе, совсем с ума посходили,
да?

- Лампа, - послышался голос из коридора, - иди сюда.

Я выглянула в прихожую и онемела. Между двумя парнями покачивалась Капа.

- Это что, - спросила я, - вернее, кто?

- Вот, - ответил один из юношей, светловолосый, - домой доставили.

- На дискотеку не пошли, - добавил другой, - решили довести, испугались,
что под машину попадет.

- Где вы ее нашли? - ошарашенно спросила я.

- Капа, ты напилась! - сурово констатировала Лиза.

- Вовсе нет, - заплетающимся языком сообщила старушка, - всего-то
бутылочка сухого, для тонуса.

- В "Ариадне" отыскали, - сообщил темноволосый парень, - в кафе на
Тверской, сосиски-гриль, пицца и коктейли.

- Шампань-коблер, - икнула Капа, - жуткая блевотина.

В ту же минуту ее тоненькие ножки, обутые в страшно модные, но очень
неудобные тупоносые ботиночки на пятнадцатисантиметровой платформе,
подломились, и старушка кулем рухнула на некстати подвернувшуюся Аду.

- Спасибо, ребята, - сказала я.

- Да не за что, - хором ответили те, - прикольная тетка.

- Лампа, - завела Капа, - ты детям лазанью на ужин дала? Мальчики, хотите
лазанью? Это вам не сосиски-гриль.

- Вот, - поднял вверх указательный палец Кирюшка, - вот, совсем упала,
почти умерла, а думает о голодных детках, учись, Лампа! Кстати, никакой
лазаньи мы и в глаза не видели.

- Безобразие, - прозаикалась Капа. Потом она, ухватившись за Лизу, встала
и, пошатываясь, побрела в кухню.

- Умираю, но не сдаюсь, - прокомментировал молчавший до сих пор Сережка,
- просто крейсер "Варяг", а не Капа. Может, ребята, вы и впрямь поесть
хотите?

Студенты переглянулись.

- Раздевайтесь, - предложила Юлечка.

Парни начали стаскивать куртки. Я прошла на кухню и обнаружила, что
совершенно пьяная Капа весьма ловко разожгла духовку и теперь вовсю гремит
тарелками. Очевидно, в старушку встроен автопилот.

Нежданные гости и хозяева принялись азартно уничтожать угощение. Я же
пошла в спальню и забилась под одеяло, спать хотелось просто ужасно. Глаза
закрывались, и тут дверь тихонечко приоткрылась. Шлеп, цок, цок, шлеп,
шлеп... Тяжелое тело плюхнулось прямо на меня. Кое-как разлепив веки, я
обнаружила около своего лица страшную морду варанихи. Очевидно, Люся
прониклась ко мне теплыми чувствами, поэтому и решила скоротать ночку около
любимого человека. Спихнуть рептилию оказалось невозможно, и я, покорившись
судьбе, задремала. Не жизнь, а театр абсурда, кому рассказать, не поверят.
Сначала пьяная бабушка приводит двух парней, а потом в кровать валится
обнаглевшая вараниха. Хорошо хоть они травоядные животные. Не хотелось бы
спать безмятежным сном рядом с кровожадным созданием.

Утром Капа, весело напевая, жарила блинчики. Я решила приструнить ее и
сурово сказала:

- Ты вчера напилась, как свинья.

- Кто? - подскочила старушка, переворачивая блин на сковородке.

- Ты.

- Я не пью совершенно, - заявила бабуся и ловко побежала к балкону, где
стоит ящик с овощами, - веду трезвый образ жизни, и потом, Лампуша, где ты
видела пьяную свинью? Это милое животное, так же, впрочем, как и я,
совершенно не употребляет спиртного.

- Какого черта тебя понесло в кафе?

- Как это? - изумилась Капа. - Танцевать конечно, ну проглотила
парочку-другую бокальчиков, но ведь это ерунда.

- Танцевать? Капа взбила ярко-красную челку и заявила:

- Не будь занудой, можно подумать, тебе сто лет, .

- Но и тебе не двадцать, - парировала я.

- Согласна, - не обиделась Капитолина, - только где сказано, что человек
после пятидесяти должен по вечерам гнить в кресле у телика? Мне охота
веселиться. Детей я вырастила, внуков, кстати, тоже, сломалась на правнуках,
устала. Мужей всех похоронила.

- Их у тебя было много? Капа стала загибать пальцы:

- Толя, Сеня, Федя, Миша... Кого-то забыла... Никита! Нет, мы с ним не
расписывались. А! Роберт! Вечно я его забываю, очень противный был, зануда и
брюзга. По паспорту сорок лет, а старик стариком, вечно ныл: "Капа, веди
себя прилично. Капа не надевай мини-юбку, тебе пятый десяток катит".

Будь его воля, нацепил бы на меня серый халат и противогаз. Кстати,
Лампа, тебе никогда не приходило в голову, что если ты накрасишь глаза и
губы, то станешь просто красавицей?

Сказав последнюю фразу, бабуся ринулась в коридор, откуда незамедлительно
донесся вопль.

- Лампа, закрой сковородку крышкой, я за сметаной побежала, кончилась,
зараза.

- У нас еще и картошки нет, прихвати пару килограммчиков, - гаркнула я и
тут же прикусила язык.

Похоже, совсем ума лишилась, посылаю старуху за тяжелыми корнеплодами. Но
Капитолина не усмотрела в просьбе ничего особенного.

- Ладно, - крикнула она в ответ и исчезла. Да уж, Капа ведет себя как
пятнадцатилетний подросток, и я невольно стала общаться с ней, как с
молоденькой девушкой. Странным образом я теперь совершенно не замечаю ее
морщин. Взгляд упал на зеркало. Не успев сообразить, что делаю, я схватила
Калину косметичку и принялась тщательно краситься. Когда-то, выходя на сцену
в обнимку с арфой, я, естественно, накладывала макияж. Все актеры, в том
числе и мужчины, используют декоративную косметику. Делают они это отнюдь не
из кокетства, а из самых простых утилитарных соображений. Ненакрашенное лицо
кажется из зрительного зала белым пятном. Но в обычной жизни я редко
пользуюсь косметикой.

Стукнула входная дверь, и появилась усталая Катюша.

- Что с тобой? - удивилась она. - Просто кабаре-канкан!

- Ничего, - буркнула я и отправилась смывать макияж.

Большую половину дня я провела в хозяйственных хлопотах, периодически
пытаясь дозвониться до больницы, куда уложили Володю. Но в справочном бюро
кто-то просто повис на проводе, и узнать о состоянии здоровья майора мне не
удалось. В "Шерлоке" никто не отзывался. Очевидно, Федька работала вовсю,
получив таинственного клиента, желавшего иметь дело только с ней.

Посчитав себя свободной, где-то около шести вечера я поехала на улицу
Ударников. Небось Королев Евгений Сергеевич, отправивший ту подлую
телеграмму, уже вернулся с работы и коротает время, уютно устроившись перед
теликом с бутылочкой пивка.

Дверь распахнула раскрасневшаяся женщина, лет пятидесяти. Вытирая мокрые
руки фартуком, она спросила:

- Ищете кого?

- Королев Евгений Сергеевич тут проживает? Хозяйка испугалась:

- Господи, вы из милиции, опять Воробьев жаловался? Ну, поверьте, коли у
него вновь шины проколоты, мой сын ни при чем. Мальчишка сегодня весь день
сидит дома, температура у него. Женька, урод, поди сюда!

В коридор выглянул худенький бледный подросток лет двенадцати и
ломающимся баском спросил:

- Чего?

- Того, - заорала мать, - допрыгался, дохулиганился, довыражался. Явились
тебя арестовывать.

- Ничего я не делал, - загундосил паренек, - телик смотрел и в приставку
играл, честное слово.

Мамаша попыталась ухватить его за ухо, но сын ловко увернулся. Видя, что
хозяйка готова начать боевые действия, я попыталась задушить конфликт в
зародыше:

- Нет, нет, просто мне нужно побеседовать с Евгением по-дружески.

- О чем? - насторожилась мать. Я вытащила из кармана телеграмму и
показала парню.

- Ты отправлял?

- Ну, - настороженно протянул тот, - было дело, а чего - нельзя?

- Видишь ли, Евгений, - ласково сообщила я, - естественно, можно
заниматься почтовыми отправлениями. Только ты, дружочек, к сожалению, влип в
крайне неприятную историю. Впрочем, думается, что ты тут ни при чем, ну
зачем тебе доводить до смерти Надежду Киселеву, а? Или я ошибаюсь? Ты ее за
что-то ненавидел?