Чтение 19–й страницы книги ~Чудеса в кастрюльке~

- Какой ты злой!
- Ага, точно, гадкий и мерзкий! Зачем тебе такой? Лучше
расстаться. Кстати, во втором отделении появился новенький,
доктор Реутов, советую обратить внимание.
- Мерзавец!
- Уже лучше! Правда, пропала охота со мной встречаться?
Раздались рыдания.
- Ну все, - зло подвел итог Ежи, - не терплю слез.
Послышался хлопок двери, мужчина ушел. Из-за стены пару
минут доносилось судорожное всхлипывание, потом послышалось
попискивание, и Лина услышала:
- Ты не можешь меня сейчас забрать с работы? Очевидно, муж
поинтересовался, в чем дело, потому что Рита ответила:
- Дико голова болит, мигрень начинается, я даже плакала, так
плохо.
Сестра-хозяйка замолчала.
- А дальше? - поторопила я ее. Лина пожала плечами.
- Все, больше они не приходили. Рита сначала вроде как
заболела. Десять дней ее не было, сегодня первый день
появилась. Ну, естественно, узнала про самоубийство Ежи...
Знаете, мне кажется, она специально под грузовик прыгнула,
не захотела жить, потеряв любимого.
Я вздохнула. На правой руке Лины нет обручального кольца,
впрочем, кое-кто из замужних женщин не носит тоненький
золотой ободок, но что-то мне подсказывает: в жизни этой
милой женщины нет мужчин, к тому же на подоконнике лежит
новая книга Анны Берсеневой. Это любовный роман очень
хорошего качества. Анна Берсенева пишет великолепные вещи,
совершенно не похожие на тягучие слюни, которые издатели
выдают за любовные истории. Знаете, такие поделки, действие
в которых разворачивается по одному сценарию: она его
полюбила, он ушел на войну, она рванула за ним, его
ранили... Потом любовь в замке и свадьба. Честно говоря, не
могу читать подобное! Но Анна Берсенева меня радует.
Нет, скорей всего, Лина приписала Рите свои ощущения.
Умереть от любви! Мне самоуверенная красотка не показалась
ни грустной, ни подавленной. Ну согласитесь, ведь странно
сначала отчихвостить больную, которая вошла в кабинет не в
той обуви, а потом кинуться под машину!
Я ушла от Лины в глубоком недоумении. Все происшедшее
выглядело более чем непонятно. Сестра-хозяйка уверяла меня,
что окончательный разрыв между Ежи и Ритой произошел десять
дней назад, но именно тогда господин Отрепьев и закрутил всю
историю с Лялькой. Никакого повода не верить болтушке Лине у
меня нет, да и девочка Вера, медсестра-практикантка,
уверяла, будто у кардиолога и Маргариты Федоровны страстная
любовь. Всю осень, по словам Веры, Ежи Варфоломеевич таскал
букеты рентгенологу. А как же Аська? Ведь она собиралась
замуж за Отрепьева! И всю эту дикую историю с обменом Ляльки
/`($c, + кардиолог. Он что, крутил роман одновременно с
двумя?
Конечно, есть категория холостяков, которые предпочитают
иметь дело с замужними бабами. Ловеласам так спокойней.
Женщина, имеющая супруга, более осторожна при встречах, от
нее не следует ожидать внезапной беременности и скандалов с
рефреном "почему мы не идем в ЗАГС". Но в таких
взаимоотношениях участвующим сторонам с самого начала
понятно, что "любовь" продлится пару месяцев, а потом
произойдет разрыв. Много вы знаете своих окольцованных
подруг, которые бросили мужа ради чужого парня? То-то и оно!
Ежи очень странно вел себя в случае с Аськой. Подталкивал ее
к разрыву с Сережкой, решил помочь украсть дочь... И в то же
время крутил роман с Ритой. Значит, Аська не была роковой
любовью, впрочем, Маргарита тоже. Что же двигало милым
загадочным доктором? Может, он хотел, чтобы Колесниченко
развелась со своим богатеньким Буратино, оттяпала квартиру,
дачу, машину и часть денежек? С богатой-то жить удобней!
Но нет! Маргариту Ежи бросил, решив продолжить амур с
Аськой. А у Бабкиной никаких особых средств нет, только
оклад, который весь уходил на семью. И совсем непонятно,
зачем Ежи Лялька. Кое-кто из моих подружек, разведясь, вышел
замуж во второй раз, и их нынешние супруги кривятся при виде
детей от первого брака, стараясь при первой возможности
подсунуть благоприобретенных сыновей и дочек тещам. А тут
такая история! Неужели Ежи настолько потерял голову?
Я села в холле в кресло и уставилась на больных и врачей,
снующих туда-сюда. В большом помещении работало сразу
несколько ларьков. Тут бойко торговали лекарствами,
косметикой, газетами, домашними тапками и булочками.
Мысли упорно текли в одном направлении. Вдруг Отрепьев
просто разрывался между двумя любовницами, потом выбрал
Аську... Он, наверное, и в самом деле хотел провести с ней
жизнь. Нашел эту многодетную тетку Милену Забелину,
договорился с ней...
Внезапно я так и подскочила в продавленном кресле! Милена!
Ну почему мне раньше не вспомнилось это имя? Уж не знаю,
отчего Ежи не отвез Лялю в монастырь к своей сестре Евдокии,
наверное, у него была какая-то весомая причина, но он
изменил первоначальный план и отправил ребенка... к
Забелиной.
Господи, да все просто. Маленькая больная Ирочка умирает.
Ежи забирает ее и привозит Лялю к Милене. Ни у кого из
соседей подобная рокировка интереса не вызовет. Дети были
страшно похожи друг на друга, никто и не усомнится... Одна
беленькая, голубоглазая, другая такая же...
Я вскочила на ноги и рысью понеслась в кардиологию, надо
отыскать координаты Забелиной.
На посту тосковала довольно пожилая медсестра в больших
круглых очках.
- Простите, Забелина в какой палате? - налетела я на нее.
Сейчас эта бабка, похожая на сову, рявкнет: "Не знаю, ступай
в справочную" - и я выну пятьдесят рублей...
Но "сова" неожиданно вежливо ответила:
- Забелина?
- Да, Милена.
- Милена Забелина, - забормотала женщина, раскрывая толстую
тетрадь, - нету такой, но фамилия знакомая!
Я решила ковать железо, пока горячо, и, сделав расстроенное
лицо, заныла:
- Да тут она, сестрица моя, звонила две недели назад,
просила навестить, только недосуг было. Медсестра окинула
меня быстрым взглядом:
- Четырнадцать дней прошло? Потом она быстро пролистала
тетрадь и воскликнула:
- Точно! Вспомнила! Сектантка!
- Кто? - подпрыгнула я.
- Ну сестра ваша. Чего удивляетесь? Или не знаете?
- Мы не родные, - я принялась отчаянно выкручиваться,
понимая, что назвалась не тем, кем надо, - сводные, много
лет не виделись, я прямо изумилась, когда Милена позвонила.
- Она сюда с мерцательной аритмией попала, - заявила
медсестра, - очень хорошо ее помню, а в особенности мужа.
Пришел, раскричался и забрал жену. Верующий он, только не
православный, а какой-то сектант. Ему принципы не позволяют
лекарства пить. Ну вроде как против бога идешь. Написано
тебе на роду умереть, и лечиться не смей. Вот уж глупость!
Тут Милену все жалели, тихая, скромная. Положили сначала в
коридоре, больные знаете как орать в этом случае начинают. А
Забелина молчком на каталке сутки провела, пока место
освободилось...
- Да, - протянула я, - дела однако. Ни о чем таком я и не
знала. Может, надо поехать к ней да помочь? Только вот беда,
адреса не знаю.
- Неужто с сестрой не общались!
- Мы сводные.
- Все равно, родная кровь.
- Так по отцу, он от матери Милены к моей маме ушел.
- А-а-а, - протянула медсестра, - погодите-ка, у нас адрес
указан, только с паспорта списываем. Знаете, как бывает, в
документе одна улица стоит, а живет человек на другой!
Сейчас, погодите, у нас компьютер, да я с ним не больно
ловко управляюсь.
Следующие четверть часа приветливая женщина боролась с
техническим прогрессом, пытаясь сначала включить умную
машину, а потом найти необходимую информацию. К тому же ее
все время отвлекали больные, которым требовались разные
вещи, но наконец нужная графа отыскалась.
- Вот, - удовлетворенно сообщила медсестра, - ей-богу,
раньше лучше было, полистал журнал, и готово, а теперь кучу
нервов испортила, записывай. Улица Белая, дом шесть,