***
Июнь 1984 г., воскресенье. Москва, Аэропорт Шереметьево.
объявлений "Летайте самолетами Аэрофлота"? Или решил проверить, люблю ли я
тебя настолько, что поеду встречать в Шереметьево? Где твой багаж?
через три часа. Я не красна девица, из аэропорта доехал бы и сам, но дома
дел много, а разговор у меня не телефонный.
тебя регистрация?
копают серьезно. Они вышли на Лору и Сахиба.
пневмонией, скоро выписывается. Вообще-то он должен был лежать в
ведомственной больнице, он в нашем ГУВД работает. Подполковник Брадис.
Евгений Карлович. Но к нам его по "скорой" привезли из дома, он живет рядом.
Так мы его у себя и оставили. Тем более, Берта меня просила, заведующая
третьей терапией. Она его еще с войны знает.
начинает долго у меня выспрашивать про Лору. Мол-де разбирал он старые
фотографии, увидел такую красавицу? Он, оказывается, В качестве эксперта ее
квартиру осматривал и фотографию эту оттуда прихватил. Сразу, говорит, узнал
руку большого мастера, Натана Белкина. Хотел даже поинтересоваться у него,
при каких обстоятельствах была сделана эта фотография, но его отвлекли
какие-то там дела. И вот только теперь он про нее вспомнил. И пришел ко мне.
отделении, может, вы мне что-нибудь интересное о ней расскажете, о том, как
это ваша медсестра, такая опытная, отравилась ветеринарным морфием. Как же,
говорит, она ампулу-то не разглядела? Ну, а во-вторых, говорит, я давно
хотел с Натаном Яковлевичем встретиться, да вот уже много лет ему не звонил,
а возраст у него такой, что без предварительной разведки звонить боязно.
маразме, И вряд ли вспомнит эту самую фотографию. Которую, между прочим,
делали по моей просьбе то ли для Доски почета, то ли для стенгазеты. Сказал
ему, что было это незадолго до несчастья с Семиной. Сказал, что сам
удивляюсь, как могло такое с ней произойти. И вот тут-то и понял, что этот
визит вызван не просто старческим любопытством.
незадолго до этого у меня в отдельной палате, за ней, между прочим,
закрепленной, неоднократно лежал некто Ахундов, работавший в то время на
чикментском заводе, на том самом, который этот морфий и выпускает. И как раз
в таких вот ампулах. И спросил, не думаю ли я, что это он ей эти ампулы
подарил. Я, конечно, как ты прекрасно понимаешь, ничего подобного не думал,
но сказал, что Ахундов у нас действительно лежал, поначалу как очень тяжелый
больной в отдельной палате, где и познакомился с Ларисой. А потом он опять
лежал в этой палате, правда, острой необходимости в этом не было. Но и он, и
Лариса меня об этом просили. Знаете, говорю, как это бывает? Можно, конечно,
отказать, но вроде бы и причины особой нет. Любовь, сами понимаете. Что ж
тут сделаешь? Да и не помню уже сейчас точно, сказал я, времени-то прошло
очень много. Вроде бы мне кто-то по поводу этого Ахундова насчет отдельной
палаты, то ли из обкома, толп из горкома звонил. Но точно сказать не могу.
каким-то образом успел покопаться, и даже сказал мне, что. Семина вроде бы
на учете была как наркоманка. Я говорю: не может этого быть, мы бы,
безусловно, знали, у нас за этим следят. Каждый месяц приходят, проверяют,
как мы с наркотиками работаем: как учитываем, как списываем. Списки нашего
медперсонала у милиции есть, ведь не для коллекции же они их собирают. Дали
бы знать в случае чего. С этим, говорит мне Брадис, мы еще разберемся, а
Семину вашу даже в Московском уголовном розыске знали как наркоманку. А вы
вот, мол, работали рядом, руководили, можно сказать, а ушами прохлопали. Ну
что ж, ответил я ему, виноват, конечно. Но я же не мог за ними за всеми
ходить как нянька. Или свечку держать, когда она с кем-то встречалась. А что
до наркотиков, так из онкологического отделения в бытность мою заведующим их
утечки там не наблюдалось. Пропадали бы у меня тогда наркотики, разве стал
бы я теперь главврачом? А с Ларисой - и в самом деле не углядел.
Пойдем посмотрим.
зашел слишком далеко. Он - специалист старой закваски, и, как это ни
печально, остановить его можно только одним способом.
расследование, все нити которого находятся у него в руках. Конечно,
кое-какую информацию он добыл не без посторонней помощи. Но те, кто ему
помогал, вряд ли догадывались и догадываются о том, какой он варит из нее
суп. - Какой еще суп? - вздернул брови Орлов.
другого - спички, у третьего - картошку, у четвертого - еще что-нибудь. Кто
из них потом сможет сказать, что ты собирался готовить: рассольник или
жаркое? Так же и Брадис составляет картинку из кусочков, каждый из которых
целостного представления о ней дать не может. Я думаю, это частное
расследование. Если бы по этому делу шла обычная работа, старик никогда не
полез бы к тебе с расспросами. Если ты профессор в своей области, то он в
своей - как минимум академик. Но это, я думаю, скоро выяснится. Я тебе,
наверное, в понедельник или во вторник позвоню. И найду слова, чтобы
объяснить тебе ситуацию.
убирать. Кстати, где он сейчас?
него, пневмония?
роде?
сорокалетним стажем. С ней такой номер не пройдет. Она весь город на уши
поставит, если почует неладное. Тем более они старые друзья. Но что-нибудь,
конечно, придумать можно.
Придется тебе подтверждать свой авторитет. Причем делать это надо быстро.
Дед - профессионал, каких мало. Хватка у него бульдожья. Пока он в больнице,
у него возможности все-таки ограничены. Но, как только он выйдет, он может
размотать и то, что в отдельной палате твой Сахиб отлеживался совсем не
потому, что тебе хотелось личную жизнь Лоры устроить. Надеюсь, понимаешь,
что до этого ему остался один, от силы два шага, поверь моему опыту. Я в
свое время это раскопал в течение недели. Что, не веришь? Значит,
договорились? Завтра-послезавтра я тебе позвоню. А ты думай, Юра, думай. Ну,
пока!
Глава 6
Июнь 1984 г., понедельник, Москва-Ленинград (по телефону)
именно, который Алик. Слушай, не в службу, а в дружбу, я тут копаю наши
онкологические больницы по поводу ампулированного промедола. Очень много
попадается перепаянных ампул. А они клянутся и божатся, что такие прямо со
склада получают. У тебя ничего похожего нет? У вас же в городе есть
онкологическая клиника? Говоришь, все тихо? Да что-то я не очень в эту
тишину верю. У меня тут два главврача такое наколбасили? А у тебя там, в
онкологии, нормальный мужик?.. Как говоришь? Орлов?.. Ну это хорошо, что в
контакте". Говоришь, Брадис у него сейчас лежит?.. Да что ты? Неужели рак у
старика? Нет? Ну, слава Богу! Ну, раз Брадис там, значит, там все чисто.
Ладно, спасибо. Будет что - позвони, пожалуйста?
***
Июнь 1984 г., понедельник, Москва-Ленинград (по телефону)
отделением - помнишь, я тебе рассказывал? Блокадница, Берта Лазаревна, на
днях в Карловы Вары уезжает. Печень подлечить. Вместо нее парень молодой
Березин Федор
Ильин Андрей
Трубников Александр
Свержин Владимир
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия