Чтение 19–й страницы книги ~Банкир~

Оливер предложил Дисдэйлу еще кофе, который тот пил со сливками и сахаром, рассеянно прихлебывая и в то же время обдумывая, как теперь быть. Ему приходилось перестраиваться на ходу, поскольку он узнал, что имеет дело с полудрузьями. У меня для перестройки было несколько дней, и я мог догадываться, с какой скоростью ему приходилось производить переоценку.

-- Послушайте, Дисдэйл, -- мирно сказал я, решив его огорошить. -- Мысль о покупке Сэнд-Кастла пришла к вам после выгодной проделки с Индийским Шелком?

Его разгладившиеся было черты вновь окаменели.

-- Как... э-э... откуда вам о ней известно?

Я неопределенно пробормотал:

-- Да так, ходили слухи на скачках. Но разве не вы купили Индийского Шелка за бесценок, когда он почти что подыхал, а потом отослали его к Кальдеру?

-- Ну...

-- И разве Кальдер не исцелил его? А потом вы его продали, вполне здорового. Без сомнения, вам до зарезу нужны были деньги, ведь он к тому времени выиграл Золотой Кубок в Челтенхеме. Разве не так?

Дисдэйл в шутовском отчаянии поднял вверх пухлые ладони.

-- Понятия не имею, где вы это слыхали, но секрета здесь нет, да, все так и было.

-- Хм. -- Я смилостивился. -- Это ведь сам Кальдер сказал по телевидению, что покупка Индийского Шелка была его идеей, так что мне пришло в голову... а вдруг и это тоже его идея. Я хочу сказать, он мог как-то намекнуть, предложить рискнуть вновь, ведь в прошлый раз все сошло гладко.

Дисдэйл поглядел на меня с сомнением.

-- Да тут ничего плохого нет, -- сказал я. -- Это идея Кальдера?

-- Ну, в общем, да, -- решился он наконец. -- Но деньги, разумеется, мои.

-- И если вы, хм... купите Сэнд-Кастла, вы опять отошлете его к Кальдеру? Как Индийского Шелка?

Дисдэйл явно не знал, стоит ли отвечать, но, по-видимому, уверившись в моем дружеском интересе, наконец признал:

-- Кальдер говорит, что даст ему быстродействующее укрепляющее, так что он в скором времени будет пригоден для скачек.

Оливер, который до этой минуты нервно прислушивался, не выдержал:

-- Кальдер Джексон ничего не сможет сделать с СэндКастлом, если я не смог.

Мы с Дисдэйлом с одинаковым выражением лица выслушали ортодоксальную точку зрения, зная, что она скорее всего неверна.

-- Я последние несколько дней думал вот о чем, -- сказал я Дисдэйлу. -- Начнем с Индийского Шелка. Разве вы не сказали Фреду Барнету, когда предложили ему предельно низкую цену, что собираетесь сделать только одно -- отправить умирающую лошадь доживать дни в покое на прекрасных лугах? .

-- Ну что вы, Тим, -- доверительно сказал он, -- вы же знаете, как это бывает. Покупаете за ту цену, которую можете дать. Фред Барнет, знаю, кругом жалуется, что я его надул, но при чем тут я, если он с тем же успехом мог сам послать лошадь к Кальдеру.

Я кивнул.

-- А теперь скажите честно, Дисдэйл, вы снова планируете купить за ту цену, которую можете дать? То есть двадцать пять тысяч фунтов за Сэнд-Кастла -- сделка такого же рода?

-- Тим, -- сказал Дисдэйл, наполовину оскорбленный, наполовину опечаленный, -- что за гадкие подозрения! Друзья так себя не ведут.

Я улыбнулся.

-- Не знаю, как вы, а я не думаю, что было бы мудро рекомендовать совету директоров принять ваше предложение, не обдумав его самым тщательным образом.

В первый раз тень испуга омрачила пухлое лицо.

-- Тим, это честное предложение, вам кто угодно подтвердит!

-- Я думаю, мое правление может привлечь и другие заявки. Если уж продавать Сэнд-Кастла, мы должны возместить все, что только возможно.

Страх пропал; вернулся бывалый делец.

-- Это справедливо, -- сказал он. -- При условии, что вы вернетесь ко мне, если никто меня не перебьет.

-- Будьте уверены, -- сказал я. -- Аукцион по телефону. Когда мы будем готовы, я дам вам знать.

С некоторой тревогой в голосе он сказал:

-- Только не медлите. Время -- деньги, вы же знаете.

-- Я завтра же внесу ваше предложение на заседании правления.

Он сделал вид, что удовлетворен, но тревога еще давала о себе знать. Оливер взял пустую чашку из-под кофе, которую Дисдэйл так и держал, и спросил, не хочет ли он посмотреть на лошадь, которую собирается купить.

-- А разве он не в Ньюмаркете? -- спросил Дисдэйл, вновь испытывая замешательство.

-- Нет, он здесь. Вернулся вчера.

-- А-а. Тогда, конечно, я хочу на него взглянуть.

Ему явно не по себе, внезапно понял я; по каким-то причинам Дисдэйл весьма основательно выбит из колеи.

Мы пошли давно знакомым путем через дворы, и Оливер на ходу объяснял новому посетителю планировку. По мне, поместье явно оскудело числом, и Оливер с заметной дрожью в голосе пояснил, что он должным порядком отсылает по домам кобыл с их жеребятами, соответственно снижая счета за прокорм, заработную плату работников и общие расходы. Он будет играть с банком честно, сухо сказал он, и постарается собрать и сберечь все, что может, в счет своих обязательств. Дисдэйл недоверчиво сделал круглые глаза, точно подобное чувство чести принадлежало прошлому веку, и мы подошли к конюшне жеребцов, откуда с любопытством высунулись четыре головы.

Пребывание в Ньюмаркете не пошло Сэнд-Кастлу на пользу, подумал я. Он выглядел усталым и поблекшим, едва изогнул шею, чтоб высунуть нос через полуоткрытую дверь, и именно он первым из четырех отступил вглубь и скрылся в полумраке денника.

-- Это Сэнд-Кастл? -- разочарованно спросил Дисдэйл. -- Я почему-то ожидал большего.

-- Его три недели подвергали испытаниям, -- пояснил Оливер. -- Все, что ему требуется, -- хорошая пища и свежий воздух.

-- И прикосновение Кальдера, -- убежденно сказал Дисдэйл. -- Более всего -- его магическое прикосновение.

Когда Дисдэйл отбыл, Оливер спросил меня, что я думаю, и я сказал:

-- Если Дисдэйл предлагает двадцать пять тысяч, он определенно рассчитывает получить гораздо больше. Он прав, он игрок, и бьюсь об заклад, что у него в голове сложился какой-то замысел. А нам всего лишь нужно догадаться, что это за замысел, и решить, что мы на этом основании можем сделать, как удвоить или утроить свою долю.

Оливер недоумевал.

-- Как мы можем догадаться?

-- Гм, -- сказал я. -- Вы слыхали об Индийском Шелке?

-- До сегодняшнего дня не слыхал.

-- Предположим, Дисдэйл действует по тому же плану; люди часто так делают. Он сказал Фреду Барнету, что отправит Индийского Шелка пастись на травку, собираясь поступить с точностью до наоборот. Он намеревался отослать его к Кальдеру и в случае удачи отдать в тренировку. Вам он сказал, что планирует вновь тренировать Сэнд-Кастла, так что предположим, что это именно то, чего он не планирует. И он собирается его кастрировать, так?

Оливер кивнул.

-- Тогда, полагаю, именно кастрация меньше всего входит в его планы, -- сказал я. -- Он просто хочет, чтобы мы поверили, что таково его намерение. -- Я поразмыслил. -- Вы знаете, что бы я сделал, если бы хотел действительно сыграть на Сэнд-Кастле?

-- Что?

-- Звучит по-идиотски. Но при репутации Кальдера может и сработать.

-- О чем вы говорите? -- Оливер начал раздражаться. -- Что за игра?

-- Предположим, -- сказал я, -- что вы можете за гроши купить жеребца, чьи безупречные жеребята вполне способны выиграть скачки.

-- Но никто не рискнет...

-- Предположим, -- прервал я. -- Примерно пятьдесят шансов из ста, если судить по цифрам этого года, что вы получите безупречного жеребенка. Предположим, Дисдэйл предложит СэндКастла как производителя за, скажем, тысячу фунтов и взнос выплачивается, только если жеребенок родится без изъянов и проживет месяц.

Оливер просто онемел.

-- Скажем, нормальные потомки Сэнд-Кастла будут выигрывать, а они это, право же, могут. Их было четырнадцать в этом году, не забывайте. Скажем, по прошествии времени его доброкачественные жеребята докажут, что стоят пятидесятипроцентного риска. Скажем, Сэнд-Кастл останется в конюшне Кальдера, и Кальдер все время будет поддерживать его в форме. Разве нет шансов, что по прошествии лет вложенные Дисдэйлом двадцать пять тысяч будут снабжать их обоих хорошим, стабильным доходом?

-- Это невозможно, -- слабо возразил Оливер.

-- Нет, возможно. Это рискованно. -- Я помолчал. -- Вы, разумеется, не получите от хозяев элитных кобыл, но среди заводчиков достаточно мечтателей, которые могут рискнуть.

-- Тим...

-- Только подумайте, -- продолжал я. -- Безупречные жеребята от Сэнд-Кастла за ерундовую цену. А если получите уродца, что ж, бывают ведь годы, когда ваша кобыла может скинуть или вообще остаться бесплодной.

Он какое-то время смотрел под ноги, потом куда-то вдаль, потом сказал:

-- Пойдемте со мной. Я вам кое-что покажу. Кое-что такое, о чем вам лучше бы знать.

Он направился к Уотчерлеям и всю дорогу молчал. Я шел рядом с ним знакомой дорогой и думал про Джинни, потому что не мог этому помешать; и вот мы прибыли в соседский двор, который теперь по опрятности сравнялся с остальными.

-- Сюда, -- сказал Оливер, подходя к одному из денников. -- Посмотрите сюда.

Я посмотрел, куда он указывал: кобыла с жеребенкомсосунком, ничего удивительного.

-- Он родился три дня назад, -- сказал Оливер. -- Я хотел бы, чтобы Джинни его увидела.

-- Почему именно его?

-- Кобыла моя собственная, -- сказал он. -- А жеребенок от Сэнд-Кастла.

Была моя очередь онеметь. Я переводил взгляд с Оливера на жеребенка и обратно.

-- Он совершенно нормален.

-- Да.

-- Но...

Оливер криво усмехнулся.

-- Я собирался случить ее с Летописцем. Она была у Уотчерлеев, потому что жеребенок у нее тогда был хилый, но с ней самой все было в порядке. Однажды я здесь проходил, взглянул, когда она была в поре, и по наитию отвел ее на случную площадку и послал Найджела за Сэнд-Кастлом; мы потом еще пару раз их спаривали. Вот и результат. -- Он печально покачал головой. -- Его продадут, конечно, вместе со всем остальным. Я хотел бы оставить его себе, но что поделаешь.

-- Но он должен много стоить, -- сказал я. -- Не думаю, -- сказал Оливер. -- Вот оно, слабое место вашей рискованной игры. Не только потенциальный выигрыш на скачках влияет на цену аукциона, но и шанс получить племенное потомство. А никто не может быть уверен, случая с потомком Сэнд-Кастла, что генетический дефект не проявится в следующих поколениях. Боюсь, что ни один серьезный заводчик не пошлет к нему кобыл, как бы выгодна ни была сделка.

Мы постояли в молчании.

-- Эх... Хорошая была идея, -- сказал я.

-- Дорогой Тим... мы хватаемся за соломинку.

-- Да. -- Я взглянул на его спокойное волевое лицо. Капитан тонущего корабля. -- Будьте уверены, я сделаю все возможное, чтобы спасти вас.

-- И деньги банка?

-- И это тоже.

Он слабо улыбнулся.

-- Хотел бы, чтоб вам удалось, но поджимает время.

Дата приезда судебных исполнителей уже была назначена, страховая компания в конце концов увильнула, законники обступили вплотную, отсрочка, которую я выбил для него, истекала последними каплями, и даже тоненького ростка надежды не пробилось на руинах.

Мы брели обратно к дому, и Оливер, как прежде, похлопывал кобыл, которые приближались к оградам.

-- Наверное, все здесь так и будет в следующем году, -- сказал он, -- и с виду не изменится. Кто-нибудь это купит... вот только я исчезну.

Он вздернул подбородок, глядя вдаль, поверх белых крашеных оград и длинных рядов конюшенных крыш. Чудовищность потери труда всей его жизни бременем осела на его плечи, и на осунувшемся лице обозначились скулы.

-- Я пытаюсь не думать, -- ровным голосом сказал он. -- Но я просто не знаю, как это пережить.

Когда я этим вечером вернулся домой, мой телефон разрывался. Я пересек гостиную, ожидая, что звонки прекратятся, как только я возьму трубку, но телефон продолжал требовательно взывать, и на другом конце оказалась Джудит.

-- Я только что вошел, -- сказал я.

-- Мы знаем, что тебя не было. Мы уже второй или третий раз пробуем.

-- Я виделся с Оливером.

-- Бедный, бедный человек. -- Джудит страшно горевала о Джинни и считала, что Оливер больше нуждается в сочувствии из-за дочери, чем из-за его банкротства. -- Тут вот что, -- продолжала она. -- Пен просила меня позвонить тебе, поскольку она весь день занята у себя в лавочке, а когда она звонила, тебя не было... Она говорит, что получила ответ из Америки насчет шампуня, тебя это еще интересует?

-- Да, конечно.

-- Тогда... если у тебя нет других дел... Мы с Гордоном подумали, что ты мог бы завтра к нам приехать, а Пен принесет и покажет письмо.

-- Буду непременно, -- пылко воскликнул я, и она засмеялась.

-- Ну и хорошо. Жду.

Я так торопился, что оказался в Клэфеме еще до полудня, и Пен, когда подали кофе, достала письмо от фармацевтической фирмы.

-- Я послала им образчик того, что вы мне дали в той стеклянной баночке, -- сказала она. -- И как вы просили, я часть оставшегося отдала проверить здесь, хотя, говоря по правде, Тим, не рассчитывайте, что это особенно поможет узнать, кто убил Джинни, это просто шампунь, как написано.

Я взял официальный бланк письма из двух сколотых вместе страниц под впечатляющим заголовком.

"Уважаемая сударыня!

Мы получили запрос из вашей аптеки, а также образец, который Вы нам послали, и данное сообщение является ответом, а также копией того, что мы послали в полицию Хартфордшира по тому же поводу.

Шампунь, о котором идет речь, это наш "Баннич", созданный специально для собак, страдающих различными кожными заболеваниями, включая экзему. Он рассылается в сеть магазинов, торгующих товарами для владельцев собак, а также в различные заведения, предлагающие косметический уход за собаками, но обычно не применяется без рекомендации ветеринара.

По Вашему требованию прилагаем список активных ингредиентов и наполнителей".

-- Что такое наполнители? -- Я оторвал взгляд от письма.

-- Вещества, которые по каким-либо соображениям смешиваются с активным средством, -- сказала Пен. -- К примеру, мел, который составляет основную массу таблетки.

Я отогнул верхнюю страничку и бросил взгляд на вторую.

БАННИЧ

НАПОЛНИТЕЛИ

Бентонит

Этиленгликоль моностеарат

Лимонная кислота

Фосфат натрия

Глицерил монорицинолеат

Ароматизатор

АКТИВНЫЕ ИНГРЕДИЕНТЫ

Каптан

Амфотерик

Селен

-- Жуть, -- откровенно признался я. -- Что все это значит?

Пен, сидя рядом со мной на диване, принялась объяснять:

-- Начнем сверху... Бентонит -- это коллоидная глина, загуститель, чтобы все держалось вместе и не разделялось. Этиленгликоль моностеарат -- вроде воска, наверное, просто для массы. Лимонная кислота -- чтобы сделать смесь кислой, а не щелочной. Дальше фосфат натрия, он поддерживает более или менее постоянный уровень кислотности. Глицерил монорицинолеат -- мыло, образующее пену; ароматизатор просто для того, чтобы от песика хорошо пахло, когда хозяйка его искупает.

-- Откуда вы столько знаете? -- спросил зачарованный Гордон.

-- Отыскала в справочнике, -- с улыбкой призналась Пен. Повернувшись ко мне и указав на короткую нижнюю колонку, она продолжила: -- Каптан и амфотерик -- средства, уничтожающие кожный грибок, селен тоже антигрибковое, а еще применяется в шампунях против перхоти. -- Она остановилась и с сомнением поглядела на меня. -- Я вам говорила, чтобы особенно не надеялись. Из этого трудно сделать какие-либо выводы.

-- А в образце ничего такого, что не входило бы в фирменный список?

Пен покачала головой.

-- Вчера пришли анализы из Британской лаборатории, и шампунь в бутылочке Джинни содержал в точности то, что написано.

-- На что вы рассчитывали, Тим? -- поинтересовался Гордон.

-- Это был не столько расчет, сколько надежда, -- печально признался я. -- Вряд ли можно было на это надеяться. Просто хоть слабый шанс.

-- На что?

-- Ну... Полиция считала -- и считает, -- что убийство Джинни, как и тех бедняжек по соседству, было вызвано сексуальным нападением.

Все закивали.

-- Но такое чувство, что это неправильно, ведь так? Ведь известно, что она ниоткуда не возвращалась домой, как другие, и ее на самом деле... ну, не изнасиловали. И потом, у нее был шампунь... а хозяйство было в такой беде, и мне казалось, что эта бутылочка имеет какой-то смысл... -- Я оборвал речь и медленно сказал Пен: -- Признаюсь, я искал вещество, которое могли бы подмешать в пищу или в питье Сэнд-Кастлу и которое могло подействовать на его производительные органы. Не знаю, возможно ли это. Я вообще ничего не знаю о таких средствах... Я просто предположил.

Они сидели молча с круглыми глазами; наконец Гордон, пошевелившись, спросил с дрожью надежды в голосе:

-- Это возможно. Пен? Что-то подобное могло произойти?

-- Это вообще возможно? -- повторила Джудит.

-- Дорогие мои, -- сказала Пен. -- Я не знаю. -- У нее опять был такой вид, будто все, что бы она ни сказала, разочарует нас. -- Никогда ни о чем таком не слышала. Я просто не могу судить.

-- Вот почему я взял шампунь и передал вам, -- сказал я. -- Сам знаю, что идея дикая и нелепая, но я обещал Оливеру все проверить, даже самые нелепые версии.

-- Значит, вы предполагали, -- отчетливо произнесла Джудит, -- что некто преднамеренно подмешивал что-то СэндКастлу, чтобы заставить его производить уродливых жеребят, а Джинни обнаружила это... и была убита.

Наступило молчание.

-- Пойду-ка принесу пару книжек, -- проговорила Пен. -- Покопаемся в составляющих, просто так, на всякий случай. Но, правду говоря, надежды мало.

Она отправилась домой, оставив нас троих в подавленном состоянии. По-моему, это была последняя возможность, однако в нее все меньше и меньше верилось. Я же знал от Оливера, что полиция проверила и обнаружила в бутылочке только ожидаемый шампунь.

Пен вернулась через полчаса с толстым томом, клочком бумаги и озабоченной морщинкой на лбу.