Чтение 19–й страницы книги ~Дорога скорби~

росли тиражи газет и которая принесла медали и славу героя Сефтону, чудес-
ным образом выжившему после взрыва бомбы. Целью взрыва были безобидные ло-
шади, которых в армии используют только для торжественных парадов.

В этот раз британская общественность будет поносить преступника, но
не сможет и не захочет поверить в виновность своего кумира. Террористы --
да. Вандалы -- да. Кумир... нет.

Мы с Пиктоном пошли следом за Арчи и Гордоном, возвращаясь к Джинни,
стоявшей перед домом.

-- Я не понимаю, -- жалобно говорила Джинни. -- Когда вы сказали, что
наш "Лендровер" могли угнать и использовать для совершения преступления...
о каком преступлении вы говорили?

Гордон не стал ждать, пока Пиктон объяснит.

-- Это всегда бывает грабеж, -- уверенно сказал он. -- Куда воры го-
няли машину?

Не отвечая, Норман Пиктон спросил, не имеет ли Гордон Квинт привычки
оставлять ключ зажигания в "Лендровере".

-- Конечно, нет, -- оскорбился Гордон. -- Хотя такие мелочи, как от-
сутствие ключа, никогда не останавливают опытных воров.

-- Если вы по какой-то случайности оставили ключи в доступном месте
-- я уверен, что вы этого не делали, сэр, пожалуйста, не сердитесь, -- но
если кто-то мог найти ваши ключи и воспользоваться ими, не было ли там
брелка -- серебряной цепочки с серебряной подковкой?

-- О, нет, -- простодушно прервала его Джинни. -- Это брелок Эллиса.
И подковка не серебряная, она из белого золота. Я заказала ее специально
для Эллиса на прошлое Рождество.

Я отвез Арчи Кирка обратно в Ньюбери. Впереди в неприметной машине
ехали четверо полицейских и лежало множество упакованных, описанных и вне-
сенных в протокол вещей, за которые Гордону Квинту дали расписки.

Секатор в мешке. Мачете -- тоже в мешке. Масляная ветошь и канистра с
маслом. Конский корм. Снимки наклейки с красным драконом. Снимки отпечатков
пальцев, включая один очень четкий отпечаток правой ладони с капота "Лен-
дровера", который при первичной проверке оказался тождественен отпечатку
правой ладони на банке из-под кока-колы, побывавшей в руках Джонатана.

-- Нет никаких сомнений, что "Лендровер" Квинта был на дорожке у дома
моей сестры, -- сказал Арчи. -- Несомненно, в зажигании были ключи Эллиса.
Но нет подтверждений тому, что сам Эллис был поблизости.

-- Нет, -- согласился я. -- Никто не видел его.

-- Норман попросил вас написать рапорт?

-- Да.

-- У него будет ваш рапорт и показания Джонатана плюс его собственные
находки, чтобы предъявить это прокуратуре.

-- М-м.

Помолчав, как будто подыскивая слова утешения, Арчи сказал:

-- Вы творите чудеса.

-- Я их ненавижу.

-- Но это вас не останавливает.

Что, если он не сможет удержаться?.. Что, если я тоже не смогу?

Прощаясь со мной возле полицейского участка, Арчи сказал:

-- Сид... ничего, что я вас так называю? Зовите меня Арчи... Я немно-
го представляю, с чем вы столкнулись. Я просто хотел, чтобы вы знали.

-- Я... спасибо. Если вы подождете немного, я позвоню в ветеринарную
клинику и спрошу, как там жеребец.

Его лицо просветлело, но новости были умеренно радостными.

-- Я сшил сухожилие, -- сообщил Билл. -- Я пересадил пару кровеносных
сосудов, так что кровоснабжение там достаточное. С нервами всегда трудно. Я
сделал лучшую работу в жизни, и, если не попадет инфекция, нога технически
восстановлена. Вся она сейчас в гипсе. Жеребец в полубесчувственном состо-
янии. Мы держим его на растяжках. Но ты же знаешь, как это все непредсказу-
емо. Лошади не выздоравливают так же легко, как люди. О скачках не может
быть и речи, конечно, но племенная работа... Я так понимаю, что у него в
родословной чемпионы. Мое мнение -- абсолютно никаких обещаний.

-- Ты гений, -- сказал я.

-- Хорошо, когда тебя ценят, -- усмехнулся он.

-- В клинику придет полицейский, взять образцы его крови и шерсти.

-- Отлично. Поймайте того гада, -- сказал он.

Волей-неволей в Лондон я ехал не торопясь из-за множества машин. Ког-
да я добрался до паба, я опоздал на полчаса, и Кевина Миллса там не было.
Не было видно ни лысины, ни брюшка, ни усов в пивной пене, ни циничной все-
ленской скуки.

Без сожалений я подошел к бару, взял Себе виски и влил в него доста-
точно лондонской водопроводной воды, чтобы разбавить.

Я хотел только выпить свое слабое успокоительное, добраться до дому,
найти там что-нибудь поесть и лечь спать. Прежде всего спать, подумал я,
зевая. Женский голос разрушил все мои планы.

-- Вы -- Сид Холли? -- спросил этот голос. Я расслабленно повернулся.
У нее были блестящие черные волосы до плеч, яркие голубые глаза и тем-
но-красная помада на четко очерченных губах. Безукоризненная от природы ко-
жа была матово-фарфоровой. Черные брови и ресницы придавали ее лицу реши-
тельное выражение, которое усиливалось манерами. В июне месяце она была
одета в черное. Я решил, что определить ее возраст невозможно, судя по лицу
-- плюс-минус десять лет, но ухоженные руки с маникюром свидетельствовали,
что ей не больше тридцати.

-- Я работаю в "Памп", -- сказала она. -- Моего коллегу Кевина Миллса
вызвали на изнасилование.

-- Вот как, -- пробормотал я.

-- Меня зовут Индия Кэткарт, -- сказала она. Я снова повторил свое
"вот как", но я знал ее имя, мне были известны ее репутация и статьи. Она
была главным обозревателем, сокрушающей Немезидой, делала жесткие интервью
и безжалостно выставляла на всеобщее обозрение тайны. К тому же она писала
забавно, и я, как и всякий приверженец "Памп", жадно читал ее материалы и
смеялся, даже если смысл написанного заставлял меня морщиться.

Тем не менее я не собирался становиться для нее источником сведений
ни сейчас, ни в будущем.

-- Я пришла, чтобы сделать наш эксклюзив, -- сказала она.

-- А-а. Боюсь, ничего не могу вам сказать.

-- Но вы обещали.

-- Я надеялся, -- согласился я.

-- И вы весь день не отвечали по телефону.

Я отцепил свой сотовый и осмотрел его, сделав озадаченный вид.

-- Он выключен, -- сообщил я, как будто только что это обнаружил.

Ее это не обмануло.

-- Меня предупреждали, что вы неглупы.

Отвечать, кажется, не требовалось, так что я и не стал стараться.

-- Мы искали вас. Где вы были?

-- С друзьями, -- сказал я.

-- Я приехала в Комб-Бассет. И что я там обнаружила? Жеребца нет, ни
с ногой, ни без ноги. Сида Холли нет. Рыдающего владельца нет. Только ка-
кая-то старая карга, которая сказала, что все уехали к Арчи домой.

Я разглядывал ее с доброжелательным видом. Я очень хорошо умею прини-
мать такой вид.

-- Итак, -- продолжала Индия Кэткарт с видимым отвращением, -- я от-
правляюсь в дом мистера Арчибальда Кирка в деревню Шелли-Грин и что нахожу
там?

-- Что?

-- Я нахожу там человек пять журналистов, разных фотографов, миссис
Арчибальд Кирк и глухого старца, который говорит: "Э?"

-- А что потом?

-- Миссис Кирк смотрит на меня чистыми глазами и врет. Она говорит,
что не знает, где кто. Через три часа я вернулась в КомбБассет, чтобы пос-
мотреть на туристов.

-- Вы нашли кого-нибудь из них?

-- Они прошли двадцать миль и забрались на пастбище, на котором дер-
жат быка. Они в панике ринулись обратно и стали рассуждать о том, как прив-
лечь фермера к суду за то, что он позволяет опасному животному разгуливать
рядом с общественной дорогой. Мужчина с лысиной и длинным хвостом сказал,
что он привлечет еще и миссис Брэккен за то, что она не держала своего же-
ребца в стойле, чтобы предотвратить ампутацию, которая вызвала у его дочери
истерику.

-- Жизнь -- это один долгий фарс, -- сказал я. Это было ошибкой.

Она тут же уцепилась за это.

-- Это ваш комментарий по поводу жестокого обращения с животными?

-- Нет.

-- Ваше мнение о туристах?

-- Пешеходные дорожки очень важны.

Она перевела взгляд с меня на бармена.

-- Газированную минеральную воду, лед и лимон, пожалуйста.

Она сама заплатила за свою выпивку, как будто это подразумевалось. Я
задумался, насколько ее вызывающее поведение неосознанно и привычно -- или
она дозирует его в зависимости от того, с кем говорит. Я часто узнавал мно-
го полезного о людях, наблюдая за тем, как они разговаривают с другими, и
сравнивая реакцию.

-- Вы ведете нечестную игру, -- сказала она, глядя на меня поверх ли-
мона, насаженного на край стакана. -- Ведь именно благодаря "горячей линии"
в "Памп" вы попали в Комб-Бассет. Кевин говорит, что вы платите свои долги.
Так платите.

-- "Горячая линия" -- это его собственная идея. Неплохая, если не
считать сотни ложных сообщений. Но сегодня я ничего не могу вам сказать.

-- Не "не можете", а не хотите.

-- Очень часто это одно и то же.

-- Избавьте меня от философии!