Чтение 19–й страницы книги ~Всегда вчерашнее завтра~

Боитесь один на один.

— Что? Что он говорит? — раздались голоса уже готовых ринуться на него ребят, но вожак поднялся на ноги.

— Подождите, парни, сейчас мы с ним поговорим.

— Милицию нужно позвать, — нерешительно предложила пассажирка, но было уже поздно. По знаку вожака один из приятелей побежал к двери, перекрыв ее. Другой встал у противоположной, отрезая выход.

— Смотри, детка, — вожак сильно дернул девушку, — сейчас мы с твоим ухажером посмотрим, кто из нас трус.

Андрей стоял, поправляя очки. Хулиганы расступились, оставляя его один на один со своим вожаком. Тот шагнул к Андрею.

— Сейчас посмотрим, скрипач, на что ты годишься, — гнусно улыбаясь, сказал он Андрею. А тот, вдруг размахнувшись, сильно ударил его в лицо. Вожак полетел на пол.

Его приятели опешили.

— Ну вот и все, дурак, — сказал вожак, поднимаясь, — теперь вам обоим крышка. Твою бабу мы все по очереди делать будем, у тебя на глазах. А потом тебя порежем.

Он достал нож. Кто-то громко закричал. Андрей обреченно смотрел на нож, облизывая губы, но все же встал между девушкой и бандитом.

— Ребята, — вдруг послышался очень спокойный голос Дронго, — может, лучше успокоитесь? — Он все-таки встал, не обращая внимания на недовольный взгляд Потапчука. И шагнул к хулиганам.

— А ты кто такой? — спросил один из парней.

— Просто хороший человек, — улыбнулся Дронго. — Давайте договоримся так: вы все сейчас уходите отсюда, а мы все забываем о случившемся.

— Иди ты к… — посоветовал один из ребят.

— Некрасиво, — поморщился Дронго, — я тебе в отцы гожусь, а ты так грубишь. Очень некрасиво.

Вожак, почувствовав неладное, повернулся к нему.

— Уходи, дядя, иначе я тебя тоже порежу.

— Начинай, — позвал его к себе Дронго.

Он не спешил доставать пистолет, лежавший в кармане, надеясь, что все обойдется.

Парни, уже забывшие об Андрее и его спутнице, повернулись к нему. Они угрожающе надвигались на незнакомца всей стаей. И тут рядом с Дронго встал Потапчук.

— Все, шпана, — громко сказал он, — брысь отсюда! И чтобы я вас не видел.

— Еще один герой, — негромко присвистнул кто-то.

Сзади подбирался перекрывавший одну из дверей парень. Крепенький и рослый, он намеревался схватить Дронго или Потапчука за руки. Но Дронго, не оборачиваясь, локтем правой руки сбил его с ног.

— Хватит, — громко сказал он, — вон отсюда, подонки!

И тогда вожак понял, что теряет остатки своего авторитета. Он должен либо умереть здесь, на месте, либо доказать свое превосходство. Парень ринулся на незнакомцев в отчаянном прыжке, готовясь ударить одного из них, и вдруг замер: в руке Потапчука блестел пистолет.

— Считаю до трех, — сказал тот грозно, — потом стреляю.

Хулиганы, толкая друг друга, бросились к двери. Кто-то упал, но они бежали, уже не обращая внимания на лежавшего. Через несколько секунд в вагоне стало тихо и спокойно, как раньше. Дронго подошел к молодым ребятам — им было лет по пятнадцать, не больше, — протянул руку молодому человеку, сказал:

— Спасибо.

Парень удивленно посмотрел на него, на протянутую руку, потом на девушку.

И, пожав руку, спросил:

— За что? — Он искренне не понимал, почему его благодарит этот неизвестный спаситель.

— За тебя, — улыбнулся Дронго, — ты молодец, Андрей.

— Это вы молодец, — сказала девушка, покраснев.

— Нет, — усмехнулся Дронго, — мне бы они все равно ничего не смогли сделать. И у меня, и у моего напарника есть оружие. Мы ничем не рисковали. А вот ваш друг оказался настоящим парнем. Я бы на вашем месте его поцеловал.

Поверьте мне, он это заслужил.

Девушка смутилась, покраснев еще больше. Парень опустил голову, но ничего больше не спросил. Они так и просидели весь остаток пути молча и только перед вокзалом снова стали о чем-то тихо говорить. Когда они выходили из вагона, девушка обернулась к Дронго.

— Спасибо вам.

По дороге в гостиницу Потапчук сильно нервничал.

— Вы сами говорили о выдержке, — ворчал он, — сами упрекали меня в ее отсутствии. Кто вас просил вмешиваться? Теперь вся Москва узнает, что в поезде ехали двое людей нашей внешности, имеющие при себе оружие. Неужели нельзя было не вмешиваться? Ничего бы они с ними не сделали. Это же шпана, хулиганы уличные. Ну, побили бы этого парня, ну, оттаскали бы за волосы девушку. Но зачем вмешиваться-то? Лучше бы позвали милицию.

— Эх, Потапчук, злой вы человек! — задумчиво сказал Дронго. — Этот парень сегодня мне такой подарок сделал, а вы о выдержке говорите. Он этим подонкам показал, каким должен быть настоящий человек. Понимаете меня? Настоящий человек. А вы спрашиваете, зачем я вмещался. Вы действительно могли бы промолчать?

Потапчук отвернулся и не ответил.

На следующее утро они вылетели в Санкт-Петербург. Найти Олега Савельевича Савельева оказалось делом несложным. Зная точный год его рождения и все инициалы, они довольно быстро получили его адрес в справочном, куда обратились сразу по прибытии в город. Но, когда они пришли по указанному адресу, их ждало ошеломляющее известие. Олег Савельевич Савельев в прошлом году переехал на постоянное место жительства в Германию. Оказывается, его жена — немка и они уже давно подали документы. Им удалось узнать и новый адрес бывшего летчика, проживавшего под Берлином, совсем недалеко от Потсдама, где он раньше служил.

— Придется ехать в Германию, — вздохнул Дронго. — Визу сразу не дадут, поэтому проще отправиться в какую-нибудь турпоездку. Желательно, индивидуальную. Так будет проще найти Олега Савельева.

ГЛАВА 19

В Берлин они прилетели днем. Поскольку у них имелась достаточная сумма денег, им повезло. Какая-то полуподпольная туристическая фирма оформила им визы всего за один день, быстренько включив их в уже готовый список для предоставления посольству Германии. На следующий день, получив готовые визы, они вылетели в Берлин. Правда, такая поспешность обошлась в пять раз дороже положенного, но цель оправдывала средства.

Потапчука огорчало лишь то, что пистолеты пришлось оставить в Москве. В Германию с ними проехать было невозможно. Они прилетели в аэропорт Шенефельд, который находится в восточном секторе Берлина. И хотя сам город уже несколько лет жил без Стены, столь зримо разделявшей мир на западный и восточный секторы, тем не менее незримое деление все еще сохранялось, и самолеты стран Восточной Европы прибывали в Шенефельд, тогда как авиакомпании западных стран принимали свои авиалайнеры в Тегеле. Соответственно в Шенефельде чаще слышалась русская, монгольская и польская речь, а в Тегеле — английская и французская.

Уже в аэропорту Дронго подошел к стойке туристического бюро и попросил забронировать им места в отеле. Естественно, пятизвездочном. Понявший, что именно говорит Дронго, Потапчук нахмурился.

— Вы распоряжаетесь только своими деньгами или общими? — спросил он.

— А вы хотите ютиться где-нибудь на краю города без туалета? Вы все время думаете только о деньгах.

— Мне все равно, где перебиться, — пробормотал Потапчук, — лишь бы найти документы. Вот тогда я и заживу.

— И тем не менее мы поедем в приличный отель, — сказал Дронго. — Обратите внимание, я отказался от «Бристоля». Это самый дорогой отель. Мы поедем с вами в «Хилтон».

— Можно подумать, это намного дешевле, — огрызнулся Потапчук.

— Разница в сто марок, — показал Дронго счет. — Я думаю, в «Хилтоне» достаточно удобно. И потом там мы будем недолго, всего один день. Кстати, знаете, где расположен этот отель? В самом центре Берлина, недалеко от Бранденбургских ворот.

— Вы, наверное, перепутали цель нашего визита, решив, что мы туристы, — нервно заявил Потапчук, когда они выходили из аэропорта.

Берлинский отель «Хилтон» построили уже после падения Стены. Рядом находились исторические здания, музеи. Архитекторы выполнили достаточно трудную задачу, возведя семиэтажное здание таким образом, чтобы оно вписывалось в окружающий строение ландшафт, не заслоняя соседние здания. Уже при входе посетителей встречал довольно интересно выполненный атриум, при котором находившиеся на разных уровнях этажи создавали единое многомерное пространство.

Слева от входа располагался ресторан со своеобразной системой самообслуживания, в котором были широко представлены и блюда русской кухни. В глубине здания, с правой стороны, находился уже полюбившийся берлинцам ресторан «Феллини», в котором посетителям предлагали попробовать итальянские блюда.

Многочисленные бары и рестораны по всему периметру здания создавали причудливое зрелище единого пояса, окружавшего отель. А два верхних этажа, шестой и седьмой, выполненные в стиле «мансард», подчеркивали оригинальность архитектурного решения здания.

Получив два номера с видом на площадь, они поужинали в ресторане внизу, решив попробовать русскую кухню. Им понравились пельмени, приготовленные немецким поваром, и Потапчук даже отправился за добавкой.

— Вам, кажется, здесь понравилось? — спросил Дронго, когда Потапчук вернулся с новой порцией.

Тот, не сказав ни слова, продолжал жевать.

— У нас завтра утром поездка за город, — напомнил Дронго, — не забывайте об этом. Хотя я предпочел бы поехать сегодня, но, к сожалению, нельзя, Германия — это не Украина, а окрестности Берлина — это не деревни под Киевом. Если, не дай бог, и здесь мы наткнемся на труп, нам вряд ли удастся объяснить немецкой полиции, почему мы нашли убитого в самый неподходящий момент.

— Не каркайте, — рассерженно сказал Потапчук, — Ще накличете несчастье.

Почему здесь нам не должно повезти? Вообще я ничего не понимаю. Если кто-то охотится за этими документами, то почему он избавляется от всех, кто может что-то о них рассказать? И кто тот парень которого застрелили в пивном баре, когда вы сидели там с Сарычевым?

— Если бы я знал ответы на все ваши вопросы, я был бы комиссаром Мегрэ, — пошутил Дронго.

— Уверен, что вы знаете ответы по крайней мере на несколько моих вопросов.

Я думаю, ваша болтливость всего лишь ширма для дураков. На самом деле свои тайные мысли вы скрываете, стараясь выведать все у своего собеседника. Я вам не верю, вы наверняка уже имеете свою точку зрения.

— Пока у меня нет доказательств, я не могу объяснить, — пожал плечами Дронго, — только когда они появятся, я поделюсь с вами моими предположениями. Я аналитик, а не фантазер.

— Это я уже понял, — пробурчал Потапчук, отодвигая тарелку.

Выйдя из ресторана, они прошли в небольшой сувенирный магазин, расположенный как раз напротив. В отличие от многих других отелей подобной компании, в берлинском «Хилтоне» выдавали не магнитные карточки, а настоящие ключи с большими металлическими бирками. При этом посетители получали и буклет с подробной картой центра города и указателем местонахождения ресторанов и баров самого отеля.

— Что вы хотите купить? — поинтересовался Потапчук.

— Не волнуйтесь, я просто любуюсь. Вы видите, какие здесь изумительные вещи! Это самая тонкая работа, посмотрите, какие кружева.

— Вы издеваетесь? — спросил Потапчук. — При чем здесь кружева?

— В баре, где я сидел, находилось несколько человек, и я абсолютно убежден, что молодой человек, которого застрелили, пришел туда не один, — вдруг сказал Дронго, без всякой видимой причины сменив тон. Он задумчиво глядел на стекло.

— Что? — изумился Потапчук.

— Он был не один. Теперь я понимаю, почему он вскочил. Он пытался от кого-то отвлечь внимание. В тот момент я просто обрадовался, что могу уйти спокойно из бара, а сейчас мне ясно, что там находился кто-то еще.