Чтение 19–й страницы книги ~День Луны~

его плохой носоглотке, из-за которой он храпел по ночам, пугая людей,
случайно оказавшихся с ним рядом.

Но вот уже много лет он чаще всего спал один. Даже женщины, с которыми он
иногда встречался и которые ему нравились, не могли похвастаться тем, что
слышали его храп. С красивой женщиной он предпочитал "бодрствовать" до утра,
а уже затем, приняв душ, отправляться к себе домой. Либо под благовидным
предлогом выпроваживать женщину. Он не любил спать в присутствии кого-либо
постороннего. Может, это осталось еще с тех времен, когда много лет назад он
заснул и оставшаяся с ним женщина едва не похитила его документы, оказавшись
своеобразной "подставкой". Может, из-за этого он и видел постоянные
тревожные сны, обрывающиеся в неподходящие моменты, и ворочался на постели,
откликаясь на любой малослышимый шум за окном. Правда, с женщинами он давно
уже не встречался. Сказывался возраст. Ему было уже шестьдесят пять лет.

И он с удивлением, смешанным с каким-то болезненным любопытством,
замечал, что его уже не столь волнуют полные ножки молодых и не очень
молодых женщин. Это было особенно обидно, так как его отец дарил цветы
женщинам, когда ему было восемьдесят, а дед умер в девяносто четыре и, по
слухам, до последнего дня был настоящим донжуаном.

Но в воскресенье он любил поспать больше обычного и теперь лежал на
постели, с неприятным возмущением слушая сквозь сон уже одиннадцатый звонок
назойливого телефона.

После того, как он вышел на пенсию, так рано обычно никто не звонил.
Сыновья знали, что он любит выспаться, и не тревожили его по утрам. А жена
только вчера уехала к одному из сыновей на дачу и, по всем расчетам, не
должна была звонить так рано. Когда он понял, что телефон не замолчит, он
наконец решил подняться и подойти к телефону.

- Да, - сказал он очень недовольным голосом, чтобы его собеседник понял,
как именно он недоволен.

- Добрый день, - торопливо сказал кто-то очень нервный на другом конце
провода. - Это квартира Тенгиза Абуладзе? - И вздохнул.

- Молодой человек, - сказал он укоризненно, - неужели вы позвонили только
для того, чтобы узнать, куда именно вы звоните?

- Это квартира полковника Абуладзе? - повторил нетерпеливый голос.

Он понял, что именно их интересует.

- Бывший полковник, - уточнил он. - Кто со мной говорит?

- Я звоню по поручению генерала Лодынина, - торопливо сказал незнакомец,
- мы хотели бы с вами встретиться.

- Это я уже догадался. Только в моем бывшем ведомстве знали мой телефон.
Что произошло?

- У нас неприятности, - честно признался незнакомец.

- Большие? - не удивился Абуладзе.

- Очень.

- Какое-нибудь политическое убийство?

- Хуже. Гораздо хуже.

- Террористы?

- Да. У нас очень мало времени, и мы хотели бы встретиться.

- Хорошо. Когда вы можете прислать машину?

- Мы уже подъезжаем к вашему дому. Я говорю из автомобиля.

- Ладно. Я буду через пять минут. Побреюсь и оденусь. - Он положил
трубку. Задумчиво потер щетину. Если это обычные террористы, зачем звонят
ему? Он ведь не полезет освобождать заложников. Скорее, наверняка, другой
вариант. Они просто не знают, какие террористы и кто действует против них.
Только в таком случае могут понадобиться аналитические способности бывшего
полковника ГРУ.

Ровно через пять минут он стоял внизу. Говоривший не подвел. Они были уже
во дворе.

Из черной "Волги" вылез подтянутый энергичный человек лет пятидесяти.

- Маркин, - представился он, протягивая руку, - я из ГРУ.

Абуладзе с интересом посмотрел на приехавшего за ним офицера. Он ему
понравился.

Молодой, симпатичный, открытое лицо. Хорошо, элегантно одет. Он пожал
руку приехавшему и сел в автомобиль. Маркин сел рядом с ним, и "Волга"
понеслась по улице, набирая скорость.

- Куда мы едем? - спросил Абуладзе.

- На Арбат. В Министерство обороны, - пояснил Маркин, - там нас ждут.
Меня просили ввести вас в курс дела.

- Что случилось?

- Сегодня утром неустановленная группа террористов совершила нападение на
воинскую колонну, которая перевозила контейнер с биологическим оружием.
Потери достаточно большие, контейнер похищен. Полчаса назад террористы
предъявили ультиматум, что вскроют капсулы из контейнера. А это очень
опасно.

- Какова реальная опасность того, что они могут это сделать? Может,
контейнер просто нельзя вскрыть?

- Они уже его вскрыли, - сказал Маркин. - Мало того. На контейнере был
установлен специальный маяк, позволяющий со спутника определить его
местонахождение. Мы обнаружили контейнер и выслали группу спецназа.

В результате мы потеряли один вертолет и двенадцать человек.

- Интересно, - нахмурился Абуладзе, - прямо классический случай наглого
вызова с их стороны. Значит, мы имеем дело с достаточно опытными людьми.

- Конечно. Действовали профессионалы.

Они позвонили нам и потребовали денег и ценностей. На полмиллиарда
долларов.

- Что именно они требуют?

- Валюту и драгоценные камни. Примерно в равной пропорции. И самолет, на
который все это нужно погрузить. И только потом они сообщат, куда именно
нужно будет вылететь авиалайнеру.

- Предусмотрительно, - кивнул Абуладзе, - мне все больше и больше
начинают нравиться эти умные террористы.

- Да уж, не дураки. Потеряли троих людей и перед отступлением на всякий
случай прострелили лица всем своим убитым.

- Где это произошло? - заинтересовался Абуладзе. - Мне нужно будет там
побывать.

Несмотря на почти сорокалетнее пребывание в Москве, он по-прежнему
говорил с легким грузинским акцентом. Однажды его знакомый филолог объяснил
ему, что вообще ни один грузин, начавший говорить с детства на грузинском
языке, никогда не научится говорить по-русски чисто и без акцента. Тенгиз
Абуладзе помнил эту мысль и не старался подстраиваться под нужный акцент.

- Успеете еще, - ответил ему Маркин. - Ровно в двенадцать двадцать
террористы должны позвонить снова, узнав, принимаем ли мы их требования. У
нас осталось всего двадцать минут, - сказал Маркин, взглянув на часы, - у
вас почти нет времени.

- Ясно, - сказал Абуладзе, поправляя галстук, - постараемся что-нибудь
придумать против этих умных ребят. В любом случае я вам благодарен. Игра
предстоит очень интересная.

- Вы, очевидно, не поняли, - нервно заметил Маркин. - В похищенных
капсулах очень опасное биологическое оружие. Степень поражения исключительно
велика, а сама болезнь может протекать не более суток. Если вы ошибетесь или
не добьетесь успеха, Москва уже завтра будет напоминать один большой адский
госпиталь, в котором гарантированно умрет каждый четвертый. А еще столько же
останутся инвалидами. Вы можете представить себе подобную апокалипсическую
картину?

- Надеюсь, что нет. Сколько человек было террористов?

- Человек пятнадцать. Сейчас еще пока уточняют.

- Раненые у них были?

- Были. Наши утверждают, что один особенно сильно. Но террористы увезли
своих раненых.

- Больше ничего интересного? Какие-нибудь характерные подробности?

- Перед нападением террористы похитили автомобиль ГАИ и, судя по всему,
убрали двоих офицеров милиции. Трупы уже нашли.

- А машина?

- Ее пока ищут. Городская милиция сбилась с ног. Но пока смогли
обнаружить только трупы офицеров.

- Надеюсь, все больницы вы взяли под контроль? - спросил Абуладзе.

- Разумеется. Если где-нибудь появится больной с огнестрельным ранением,
они обязаны немедленно сообщить нам. Мы взяли под контроль весь город,
поставили наблюдение на трассах и дорогах.

- Это ничего не даст, - заметил Абуладзе, - они наверняка предусмотрели
такой вариант.

Маркин промолчал. Ему казалось, что его спокойный попутчик еще не осознал
всех масштабов грядущей катастрофы.

"Почему его считают лучшим аналитиком в мире? - подумал Маркин. -
Наверно, он дает хорошие политические прогнозы. Как астролог или гадалка. Но
в этом случае нужны будут конкретные действия по розыску террористов.

А он, похоже, только любит рассуждать. Вообще нельзя очень доверять
старикам". Разумеется, он не сказал всего этого сидящему рядом человеку. Но,
видимо, на лице у него что-то отразилось, если Абуладзе, заметивший, как
хмурится полковник Маркин, чуть улыбнулся.

- Вы раньше работали в Сибири? - спросил Абуладзе.

- С чего вы взяли?

- Ваша левая рука. У вас на костяшках пальцев характерные покраснения.
Чуть-чуть стертая кожа. Бурые пятна. Вы, очевидно, не любили носить перчатки
в холодную погоду. У вас часто мерзли руки.

- Я не думал, что это заметно, - сказал Маркин, пряча левую руку. Ему
было неприятно, что его рука была так заметна.

- Не беспокойтесь, - сказал Абуладзе, словно читая его мысли, - я просто
люблю обращать внимание на разные мелочи. Сейчас вы сидите и думаете о том,
как мог генерал Лодынин послать за таким чудаковатым типом, как я.

- Но я...

- Думаете, думаете, - ворчливо сказал Абуладзе, - и, наверно, правильно