Чтение 19–й страницы книги ~Идеальная мишень~

— Думаешь, я твой участковый? — усмехнулся Дронго.

— Нет, — она оглядела его с головы до ног. Она знала приблизительную стоимость его ботинок. Заметила блеснувшую пряжку на ремне. Нет, такой тип не мог быть обычным офицером милиции. Даже старшим офицером. Он для этого слишком элегантен.

— Ты из ФСБ? — спросила она и, не дожидаясь ответа, покачала головой.

Нет, этот не был похож на сыскаря, даже из контрразведки. — Может, ты адвокат?

— догадалась наконец она.

— Не голова, а компьютер, — хмыкнул Дронго. — Давно с Артемьевым дружишь?

— А ты кто такой, чтобы я тебе отвечала?

— Его друг. Близкий знакомый. И давай без хамства. У меня всего несколько вопросов. Получу ответ и уйду.

— Вот еще. Ничего я тебе не скажу, — разозлилась Алевтина, поднимаясь из кресла. — Убирайся-ка отсюда! Сейчас позвоню Филиппу Григорьевичу, он мигом пришлет своих ребят. Они тебя быстро из кресла вытряхнут.

Жучкова схватила лежавший на столе мобильный телефон и начала быстро набирать номер, опасаясь, что незваный гость сейчас отнимет у нее телефон.

— Не звони, — спокойно сказал Дронго, — и отключи телефон. Иначе через несколько минут здесь будут сотрудники прокуратуры и милиции.

— Это почему? — не поняла Алевтина.

— Он убит, — спокойно пояснил Дронго. — Его убили вчера вечером.

У нее дернулась рука. Она посмотрела на телефон — номер уже был набран, осталось послать подтверждающий сигнал. Алевтина машинально подняла палец и аннулировала набор. На ее лице появилось растерянное выражение.

— Как это… убит?

— Его убили вчера вечером, — повторил Дронго, — можешь позвонить в агентство, и тебе подтвердят, что я сказал правду.

Она задумчиво смотрела на него. Но звонить не стала.

— Значит, его убили, — медленно проговорила Алевтина. Она даже не притворялась — ни намека на огорчение. Она была скорее удивлена. — Кто ты такой? — спросила она через несколько секунд. — Я такого знакомого у Филиппа Григорьевича не знаю.

— Сколько он тебе платил?

— Иди ты…

— Я тебя спрашиваю.

— У нас любовь была, — с вызовом сказала она, — я ему нравилась.

— А он тебе? И жениться обещал, — поддел Дронго.

Она хищно улыбнулась. Потом взяла телефон и набрала номер. Взглянула на спокойно сидевшего в кресле Дронго и громко спросила:

— Сергунчик, это я. Ты не знаешь, что там у Филиппа Григорьевича случилось?

— Убили его, Аля, — прозвучало с того конца провода, — вчера вечером убили. И не звони мне больше. — Телефон дал отбой.

Женщина взглянула на сидевшего в кресле Дронго, положила телефон на стол.

— Нет, — сказала она, — жениться на мне он не обещал. Квартиру купить обещал и купил. А жениться не обещал. На кой х… мне такой муж нужен. — Теперь, после его смерти, она могла говорить все, что думала об этом борове.

Каждый раз, когда он залезал на нее, она с отвращением вдыхала вонь из его рта.

— Ты просто бесподобная дрянь, — усмехнулся Дронго, — циничная и бессовестная.

— Ага. А ты ангел божий, — с издевкой сказала Алевтина. — Пришел сюда меня наставлять на путь истинный. Ты такая же дрянь, как и я. Хочешь докажу?

Она вдруг резко распахнула на себе халат, а под халатом — ничего. Жест эффектный, громкий, как пощечина. Но Дронго даже не отвернулся. У нее действительно было очень красивое тело. Он только сейчас понял, насколько она молода, не больше двадцати трех — двадцати четырех лет.

— Вот видишь, — с удовольствием сказала Аля, — нравится? А ты меня еще совестишь. Никакой ты не ангел.

— Нравится, — спокойно подтвердил он, — только ты лучше закройся, а то простудишься.

— Боишься? — Она знала, что ее тело производит впечатление, и умело пользовалась этим.

— И боюсь тоже, — честно признался Дронго, — я нормальный мужчина, поэтому и боюсь. Красивое у тебя тело.

Она улыбнулась, снова облизывая языком губы. Незнакомец был в ее вкусе — спокойный, не мельтешит, не дергается. Такие типы бывают изощренными любовниками. Но иногда и садистами. Хотя ей нравилось, когда ее немного мучили в постели. Мужчина имеет право проявить свою силу. От Артемьева подобных фантазий не дождешься. Он был скучен, предпочитая всем формам секса — оральный.

Иногда он собирался с силами и пытался сотворить нечто, но каждый раз это были лишь жалкие потуги на мужскую состоятельность. Сказывался и возраст. Она еще раз улыбнулась Дронго.

— Красивое, — повторила она с вызовом.

— Конечно, — невозмутимо поддержал он. — Я вот смотрю и пытаюсь определить, сколько стоит. Наверно, по две сотни за ночь брала? Или больше?

— Ну ты и сволочь. — Она вскочила, запахнула халат и заорала:

— Убирайся!

— Не кричи, — поморщился Дронго, — сначала ты ответишь на несколько моих вопросов. Это в твоих интересах.

— Почему я должна тебе верить?

— Во-первых, сегодня вечером у тебя будут гости, и тебе еще предстоит подготовиться к их приему. Они ведь наверняка приедут с ордером на обыск, и тебе нужно вывезти все ценные вещи.

— Нет у меня ценных вещей, — торопливо сказала Аля.

— Есть. И наверняка не только твои, но и его, может даже, он держал у тебя немного своих денег, — уверенно сказал Дронго.

— Не держал, огрызнулась она, плюхаясь в кресло.

— И во-вторых, — невозмутимо продолжал Дронго, — к тебе могут прийти его убийцы. А они с тобой разговаривать долго не станут. И телом твоим красивым любоваться тоже не будут. Они тебя удавят или зарежут, смотря что им больше понравится. И твое красивое тело отправят в городской морг…

— Хватит! — взвизгнула она. — Развел тут философию. Чего ты хочешь?

Скажи, наконец, зачем пришел? Пугать меня явился? Только ты учти, что я пуганая. И не таких видала.

— Никто тебя не пугает, — возразил Дронго. — Я не хочу даже мешать твоим сборам… Так вот, ты не слышала фамилию Кочиевский? Может, в разговоре с тобой Филипп Григорьевич упоминал ее? Или же вы встречались с этим человеком?

— Нет, не слышала. И ни с кем мы не встречались. Он вообще не любил показывать меня своим Друзьям, ревновал сильно. Ему все казалось, что я могу изменять с его друзьями. Опасался, что они меня перекупят.

— И ты не изменяла? — иронично спросил Дронго.

— Не твое собачье дело, — сузила она глаза. — Еще вопросы есть?

— Есть. Он единственный владелец агентства или у него были компаньоны?

— Был один. Толстый такой, вальяжный. Я его несколько раз видела. Он с охраной приезжал. Джип за ним следовал постоянно.

— Как звали, не помнишь?

— Нет, не помню. Отчество у него было такое смешное — Иннокентьевич. А как звали, не помню. И фамилию не помню. Филипп Григорьевич фамилии не говорил.

А я не спрашивала. Зачем мне его секреты? Но он все же не был компаньоном. Нет, не компаньоном. Они не на равных говорили. Скорее тот себя как владелец вел, как хозяин. Я таких сразу чую. Знаешь, приходишь в компанию и видишь — пять мужиков сидит. И все чин чинарем. Только один ведет себя как хозяин, баб себе лучших выбирает, первый нас уводит в свою комнату. Значит, он здесь главный.

Может, и не платит, а за него его «шестерка» платит. Но он все равно главный. Я так поняла, что Артемьев меня содержал, а этот тип — его агентство. У нас в жизни все так устроено. Все кого-то содержат. Только я телом торгую, а они своей совестью. И еще неизвестно, кто честнее из нас.

— Ты, Аля, философ, — добродушно заметил Дронго, — давай теперь последний вопрос. Вспомни, ты слышала когда-нибудь такую фамилию — Труфилов?

— Трефилов? — переспросила она.

— Труфилов, — повторил он, — может, случайно когда-то слышала.

— Нет, — наморщила она лоб, — нет, никогда не слышала.

— Ну ладно, — он поднялся наконец, — Спасибо тебе за все. Толковый ты человек, Аля. С тобой приятно было иметь дело.

— Может, останешься? — усмехнулась она. — Я теперь женщина свободная. С тобой и бесплатно поиграть могу. Ты ведь мужчина обеспеченный. Я по твоим ботинкам вижу, что не бедный.

— Спасибо, — поблагодарил он, — времени нет. Меня здесь видеть не должны. Я тебе телефон оставлю моего помощника. Зовут его Захар. Если тебе помощь моя понадобится, только позвони.

— Ты на меня не обижайся, — сказала она, когда он вышел в коридор, чтобы надеть плащ, — я иногда не в себе бываю. А тут такой мужик погиб. Я ведь на него очень рассчитывала. Он мне машину обещал купить.

— Ничего. Другой купит. Ты женщина молодая, красивая. — Он открыл входную дверь.

— Будь здоров, — кивнула на прощание Аля, — скажи хоть, как тебя зовут?

— Дронго, — ответил он, выходя на лестничную площадку.

— Кликуха такая? — усмехнулась она. — Никогда не слышала.

— Ну и хорошо, что не слышала, — засмеялся он, входя в лифт. — И не говори никому о нашем разговоре. Это в твоих интересах, Аля.

Он вошел в кабину. Створки захлопнулись. Она пожала плечами, закрыла дверь. Подумала немного. И подошла к телефону, набирая уже знакомый номер.