Чтение 19–й страницы книги ~Три цвета крови~

лоббированием интересов нефтяных компаний. Прибывающих в город гостей,
от Маргарет Тэтчер до Збигнева Бжезинского, занимают прежде всего
интересы собственных нефтяных компаний. И гонка продолжается.

Количество роскошных машин уже превосходит всякое воображение. Даже в
центре Лондона или Парижа их число не превосходит число подобных
автомобилей в центре Баку. Город стремительно развивается. Возводятся
гигантские супермаркеты, открываются фешенебельные магазины, появляются
представительства новых зарубежных банков.

А на другом полюсе - миллион беженцев, лишившихся крова и жилья из-за
войны в Карабахе, потерянные двадцать процентов территории страны,
солдаты, умирающие от голода и вшей в окопах у разграничительных линий.
И нищие инвалиды, в чьих глазах страх непонимания и растерянность от
бешеного напора жизни.

Этот город - последняя горячая точка в мире, последнее прибежище
авантюристов и безумцев всех мастей. Здесь можно сделать себе состояние
и стать обладателем миллиардов, подобно Ротшильду или Нобелю. А можно
проиграть все, доверившись недобросовестному партнеру или еще менее
добросовестному банку.

Этот город словно живет своей отдельной жизнью, в котором уже нет
места его прежним жителям.

Но они все еще существуют. После январских событий девяностого года,
когда пролившаяся кровь навсегда изменила этнический облик города, в нем
не стало сотен тысяч армян, некогда составлявших вторую по численности
общину. После распада страны начался отток и другой, не менее
представительной общины, - еврейской. И, наконец, в период правления
Народного фронта город начали покидать русские и даже азербайджанцы.

Все изменилось после девяносто третьего года, когда обретение
относительной стабильности позволило наконец начать переговоры по
нефтяным контрактам, остановить военные действия, покончить с
агрессивной преступностью, и это сделало город привлекательным для тысяч
гостей, прибывающих ежедневно, среди которых начали попадаться и бывшие
горожане эмигрировавшие в Израиль или Америку, переехавшие в Россию или
на Украину.

Груодис благополучно прошел пограничный и таможенный контроль. Его
должны были встречать, но едва он вышел из зала для прибывающих гостей,
к нему бросились десятки молодых мужчин, предлагая на нескольких языках
подвезти до города. Сквозь толпу с трудом протиснулся Энвер.

- Добрый день! - сказал он по-немецки, - Идемте к машине.

Энвер, среднего роста, черноволосый, с короткими, аккуратно
подстриженными усиками, внешне ничем не отличался от стоявших вокруг
мужчин. Но те каким-то неведомым бывшим, "советским" чутьем признавали в
нем иностранца.

Они вышли на стоянку автомобилей, прошли к темно-синему "Фиату".
Сели.

- Как дела? - спросил Груодис, усевшись в машину.

- Хорошо, - улыбнулся Энвер, - груз прибыл. Мы его получили.

- С таможней никаких проблем не было?

- Ну что вы, - засмеялся Энвер, - там все куплено. Достаточно
заплатить энную сумму и можно перевозить хоть линкор. Главное - деньги.

- Вы все получили?

- Конечно. Я проверял. Никита тоже проверял. Не беспокойтесь.

- Где Никита?

- У меня на квартире живет. Я в городе две квартиры снимаю. Одну ему
и Мирославу отдал.

- Сегодня уже восьмое число, - напомнил Груодис, - успеете все
собрать до двенадцатого?

- У нас все готово. Никита говорил, что завтра проверит все в
последний раз.

- Как насчет визита Шеварднадзе? Не отменили? Ничего не слышали?

- Нет. Я звонил в Тбилиси Вахтангу. Он говорит, что Шеварднадзе
должен двенадцатого утром лететь в Баку. На всякий случай я проверил еще
раз здесь, в Баку.

- Каким образом? - не понял Груодис.

- Посол Грузии в Азербайджане Георгий Чантурия одновременно является
президентом нефтяной компании Грузии. Он все время в разъездах,
выполняет личные поручения Шеварднадзе. А вместо него здесь находится их
посланник - Зураб Гумбаридзе. Я поехал в посольство якобы просить визу
для транзитной поездки через Грузию. И сказал, что хотел бы встретиться
с послом. Мне объяснили, что посол будет двенадцатого, но принять меня
сможет лишь четырнадцатого. Значит, все в порядке. Чантурия обязательно
будет в Баку во время визита Эдуарда Шеварднадзе в Азербайджан.

- Хорошо, - одобрил Груодис, - это ты неплохо придумал. Как с
приглашением на банкет?

- Все нормально, - уверенно сказал Энвер, - их будут готовить и
рассылать одиннадцатого числа. На приглашении обязательно должна стоять
печать аппарата президента. Списки приглашенных не меняются. Мы наметили
три кандидатуры.

Мирослав занимается всеми тремя. В последний момент выбираем того,
кто нам больше подходит.

- Тебе сказали, что прилетит еще один человек? вспомнил Груодис.

- Да. Но не сказали, кто и когда.

- Одиннадцатого. Самолетом из Москвы. Я сам приеду в аэропорт, чтобы
встретить его. Где ты мне приготовил жилье? Ты помнишь, что это не
должна быть общая квартира с Никитой и Мирославом?

- Помню, - кивнул Энвер, - для вас я уже снял отдельную квартиру в
центре города. Она на втором этаже, с отдельным входом. Ключи только у
меня..

- Вход с улицы?

- Нет, со двора.

- Очень хорошо. - Груодис посмотрел на часы. Какая здесь разница во
времени?

- С Лондоном три часа. А с Европой два. Летнее время действует.

Они проехали по мосту, рядом с которым стоял автомобиль ГАИ.

- Тот самый мост, - негромко сообщил Энвер.

- Какой мост? - не понял Груодис.

- Тот самый мост, где хотели взорвать президента, - пояснил Энвер.

Груодис оглянулся. Мост остался позади.

- Значит, не судьба, - негромко сказал он. Может, она хранила его для
этого случая? Ты как думаешь?

- Не знаю, - хмуро отозвался Энвер, - здесь говорят, что слухи даже
по воздуху передаются. И, суд по всему, они уже что-то подозревают.
По-моему, за нашим другом в милиции уже следят. Я не хотел вам говорить,
чтобы не огорчать.

- Это даже хорошо, - вдруг усмехнулся Груодис неизвестно чему.

Энвер взглянул на него и прибавил скорость. Машина въезжала в город.

Глава 14

Из Стамбула он сразу полетел в Москву. Полученные сообщения нужно
было осмыслить и проанализировать, прежде чем принимать конкретное
решение. На следующий день он встретился с Жернаковым. Генерал ФСБ был
недоволен и не скрывал этого. Вместе с ними в кабинете находился
Савельев.

- Странная у вас получилась командировка, - говорил генерал. -
Сначала от вашего наблюдения уходит связной мафии. Потом, с нашей
помощью, вы снова его находите. И непонятно почему создаете для него
условия, чтобы он ушел вместе с очень опасным Корсуновым и со всем
грузом. Да вдобавок еще убирают у вас на глазах единственного свидетеля
- подполковника Пискунова. И, наконец, вы летите в Стамбул и устраиваете
там самый настоящий бардак, подставляя Галинского.

Объясните, в чем дело?

В ответ Дронго чуть улыбнулся.

- Не вижу ничего смешного, - нервно заметил Жернаков.

- Я вспомнил, что по-турецки "бардак" - это бокал, - ответил Дронго,
- но дело не в этом. В Бад-Хомбурге все получилось несколько .иначе. Вы
действительно помогли нам вычислить Перлова, но только потому, что все
решало время, а я должен был вычислить его достаточно быстро. Пискунова
убили не они.

Я был в номере, когда убийца стрелял в нас обоих. Это не мог быть
Корсунов. И это был не Перлов. Я пока не уверен, кто это мог быть, но
мне кажется, в группе Груодиса есть еще бывшие офицеры КГБ, о которых мы
не знаем.

- Чем выдумывать несуществующих офицеров КГБ, вы бы лучше Пискунова
уберегли, - желчно проговорил генерал.

- Согласен. Судя по всему, это был единственный относительно
порядочный человек во всей компании. Просто несчастный человек. Из КГБ
выгнали, с женой развелся, работы не было. А Груодис знал, какой
Пискунов профессионал, вот и привлек его для работы.

- А Галинский, который теперь по вашей милости будет еще сидеть шесть
месяцев в турецкой тюрьме тоже несчастный человек?

- Нет, это настоящий сукин сын, которого вы можете потребовать
выдать. За ним можно найти много "хвостов".

- Как-нибудь мы об этом сами позаботимся, - отмахнулся генерал, -
главная задача сегодня - найти и ликвидировать группу Груодиса. Вот
Савельев может кое-что рассказать.

- Наш аналитический отдел подготовил информацию по развитию возможных
событий, - коротко доложил Савельев. - Результаты неутешительны. Хрупкая
стабильность в таком сложном регионе, как Кавказ, держится фактически на
равновесии в Грузии и Азербайджане. Точнее, на факторе стабильности,
который определяется лидерством двух президентов - Шеварднадзе и Алиева.